Новое Завтра

От Автора: В который раз, тяжело вздохнув, Иккинг поднял руку, намереваясь постучать по двери, за которой раздавались рваные хрипы, перемешанные с плачем и всхлипами, но в очередной раз осекся, остановив руку всего лишь в паре сантиметров от деревянной поверхности. И вновь ему не хватило духу. Почему он не остановил себя на середине диалога? Почему не отшутился, что это старая знакомая? Почему не подколол её, чтобы она отвлеклась? По-че-му? Потому что он — эгоист. Другого ответа найти нельзя. Собрав в себе последние крошки смелости, парень нерешительно постучался в дверь. Плач на секунду остановился. — Астрид… — глухо сказал он, и прочистив горло, продолжил. — Послушай… — Убирайся отсюда! — заорала девушка так, что у него все сжалось внутри. Виноват. Черт побери, как же он виноват. Ему не хватит слов, чтобы описать то чувство отвращения к самому себе. Ведь оно было слишком велико. Хофферсон не могла расплакаться из-за какой-то чуши. Тема, относящаяся к её отцу, была далеко не чушью. А уж тем более, для неё. — Астрид, пожалуйста, дай мне шанс высказаться… — парень, не услышав отрицательного ответа, слегка приоткрыл дверь. Небо, покрытое практическими черными тучами, практически не освещало комнату блондинки. В помещении царил полумрак. Но это не первое, на что парень обратил внимание. Первое, на что он взглянул, были блестящие и покрасневшие от слез глаза. Глаза, из которых текли слезы… Астрид сжимала в объятиях бежевого плюшевого мишку. Парень бы в этот момент усмехнулся. Словно дитя малое. Однако сейчас совершенно не та ситуация, в которой стоит смеяться. Потому что ей плохо. — Что, хочешь рассказать мне ещё истории? — прошипела блондинка, стараясь вкладывать в каждое слово как можно больше яда. Парень почувствовал себя ещё более неуютно. — Я… Хотел извиниться… — он почесал затылок. — Мне… Вовсе не хотелось обижать тебя… Просто я терпеть не могу, когда кто-то говорит о моей матери… Она ведь… — он вздохнул. — Умерла… Астрид внимательно взглянула на него. Чувство ненависти к парню немножко поубавилось. Неужели он и в самом деле хотел извиниться? Хофферсон поджала губы. — Мой отец умер у меня на руках… — отрывисто прошептала она. В глазах пять защипало. — Мне тогда было четырнадцать… Мы с папой шли домой из магазина, а из угла выскочила машина… Водитель. Был пьян… И он чуть не сбил меня… Чуть… Папа меня толкнул… Мне тогда казалось, что я сознание потеряла. Я ударилась головой, а ещё тошнило от страха, и кричать хотелось… А папа лежал на земле… Он был весь в крови… Я подбежала к нему, положила к себе на колени… И папа… Самое ужасное то, что несмотря на то, что умирал, и знал это, папа лежал и улыбался… Папа всегда улыбался… Я тогда ревела навзрыд… Это был сущий ад… — она стиснула зубы, и по её щекам вновь побежали слезы. — Если бы ты слышал, что он сказал тогда мне…

— Рановато я помер… Видимо, так и должно было случиться… Астрид, береги себя и маму… Держи кулаки наготове, дочка!

Блондинка уткнулась лицом в мишку, и её плечи мелко задрожали. А парень чувствовал себя последней скотиной. И это он двадцать минут назад выл о том, как несправедлива его жизнь?! Это он считал, что самый несчастный человек на Земле?! Это он кричал Хофферсон о том, что её папа ТАКОВ?! И сказать такое можно было без сомнений… Он — сущая тварь… Самооценка, которая была завышена до небес, пала ниже плинтуса, и парень понял, что ему нужно сделать. Он резкими широкими шагами подскочил к Хофферсон и шокированная девушка оказалась зажата в стальных объятиях Хэддока. Ну ничего себе! Он вообще ценит свою жизнь?! Знает же, что она раскрошит его на миллиарды кусочков! Только она его не раскрошила. А обняла его так же крепко. И единственное, на что парню хватило сил, это отрывисто просипеть: «Прости». — Я бы убила тебя бензопилой, но что поделать, врожденная тупость не лечится… — раздался смешок над ухом. А шатен ухмыльнулся. Он понял, у кого тут сильная воля.