Never Back Down 2

       Гости весело галдели, бродя по залу и обсуждая минувшую церемонию. Мы с Эдом стояли чуть в сторонке, снисходительно глядя на них и обмениваясь загадочными взглядами и улыбками с Мародёрами, Лили и Молли. Прошедшая наяву церемония бракосочетания не шла ни в какое сравнение с тем, что произошло во сне. И лишь семеро знали об этом.        К нам по очереди подходили приглашённая родня и многочисленные друзья, стремясь высказать поздравления и выразить радость по поводу того, что мы наконец-то стали семьёй. Мы мило улыбались, кивали, что-то отвечали, в перерывах обмениваясь репликами: — Не ожидала, что Нарцисса придёт, да ещё и притащит Люца. Прошлая наша встреча закончилась не очень-то… радужно. — А я не ожидал, что ты всё же пришлёшь приглашение Бетти, — ответил Эд, кивая подошедшему Коннору Вуду. — Ну, в какой-то степени, это всё из-за неё, — усмехнулась я, коснувшись живота. — Тогда ладно. Но я нигде не видел никого из твоей семьи. Ты не отправляла приглашений? — Отправляла. Просто они не ответили. — Ты не расстроилась? — Нет, конечно. Это было ожидаемо. — Лафнеглы! — К нам подошёл Сириус. — Вы чего в уголке-то? — Незачем мне толкаться в толпе, — пробурчала я. — Вдруг кто в живот пнёт?        Сириус с иронией посмотрел на меня. — Ты, не задумываясь ни на миг о животе, без разрешения сиганула на опаснейшую операцию Ордена, а несколько дней спустя развоплотилась и перенеслась в другое графство Англии. С каких пор тебя беспокоит ребёнок?! — Сириус! — Осуждающе воскликнула я. — Ладно-ладно, извини, — замахал руками Сириус. — Выходите к остальным, скоро подарки от самых близких разворачивать. И сделайте улыбки менее натянутыми! Я зря фотографа нанимал?        Мы, только плечами пожав, проследовали за нырнувшим в поток гостей братом. Серебряные браслеты тихонько позвякивали, когда мы с Эдом брались за руки. Каждый раз на лице расцветала невольная усмешка. Я сжимала пальцы Эда чуть крепче, тогда мы обменивались улыбками.        Кое с кем из гостей мы перебрасывались любезностями, улыбались, кивали в ответ на поздравления, Эд мягко, но настойчиво пресекал любые попытки потрогать мой живот, а я старалась выглядеть как можно более радушной хозяйкой бала. — Не понимаю, зачем нам столько гостей? — Пробормотала я, когда тётушка Эда отошла. — Всего двадцать четыре человека, — фыркнул Эд. — Из них шестеро — Уизли и трое — Тонксы. — Ребята, поздравляю ещё раз! — Перед нами возник Ремус. — Замечательная церемония. — Бывало и лучше, — подмигнула я.        Ремус подмигнул в ответ и рассмеялся. Я взглянула на его спутницу. Невысокая девушка, немногим старше меня, с золотистыми коротко стриженными волосами, чуть вздёрнутым носиком, бледно-голубыми очень добрыми глазами и с добродушной усмешкой на подведённых розовой помадой губах производила приятнейшее впечатление. Она протянула мне тонкую ручку и звонким голоском пропела: — Рада, наконец, встрече, Марисса! Нам так и не представилась возможность познакомиться прежде. Не поверишь, сколько я о тебе слышала. — Взаимно, Рейчел, — искренне улыбнулась я, мягко пожимая тонкие пальцы. Глядя на её душевную, полную доброты улыбку, нельзя было не улыбнуться в ответ. Рейчел словно сияла изнутри каким-то тёплым уютным светом искренности и дружелюбия. — И не верь этим россказням, уверена, что большинство из них — неправда.        Рейчел рассмеялась. — По какой-то причине я уверена, что самое невероятное окажется истиной. Очаровательный венок, к слову.        Я коснулась головного убора. После побега из Блэк-Лэйка венок и подвенечное платье были единственным, что осталось у меня из прошлой жизни. Платье я тут же спрятала куда подальше, но с венком не нашла в себе силы расстаться. Это напоминало привязанность к старому серебряному канделябру, который и по сей день стоял у изголовья моей кровати. Мне казалось, что такие предметы словно оберегают меня от чего-то.  — Спасибо, — тихо сказала я. — Остался от прошлой жизни. — С твоей свадьбы? — Уточнила девушка. Я метнула злой взгляд на Рема. — О, нет-нет, не смотри на него так. Я почти заставила его рассказать мне, что случилось и где он пропадал. Я чуть с ума не сошла, когда Рем исчез просто без предупреждения посреди свидания, так ничего не объяснив.        Я даже не успела удивиться, когда Сириус, постучав вилкой по бокалу, привлёк внимание окружающих. Время подарков.        Не знаю, кому и зачем понадобился такой перфоманс, но по какой-то причине все согласились. Дело в том, что каждый из гостей должен был преподнести нам подарок, который мы должны были открыть в присутствии остальных. Сириус заявил, что это семейная традиция. Нарцисса подтвердила. Делать было нечего.        Бетти и Шон подарили по паре вязаных свитеров и коллекцию хрустальных бокалов. Ну, большего от них никто не ожидал.        Коннор преподнёс Эду биту Аманды Вейнс — загонщицы «Холихедских Гарпий». Белое дерево явно не было предназначено для того, чтобы лупить им по тяжёлым мячам, и тем не менее, бита явно пережила множество ударов. Среди вмятин, щепок и щелей треснувшей древесины змеился чёрным узором автограф Аманды, адресованный исключительно Эду. Муж был счастлив, как ребёнок.        Нарцисса вручила от всей четы Малфоев странный белый конверт, сказав, что каждый уважающий себя чистокровный волшебник знатного рода должен иметь свой собственный портрет. Хоть Эд и не был аристократом, а меня мать вычеркнула из семейного древа, Цисси сочла нужным подарить и нам такой портрет.        Всё семейство Уизли вручило нам настенные часы — копию фамильных часов, показывающих, где находится каждый член семьи. Гидеон и Фабиан своими руками воссоздали копию семейной реликвии, применив гомункулусовы чары на нашу пока ещё маленькую семью.        Меда и Тонксы подарили мне несколько сборников волшебных мелодий для фортепиано. Где она достала такую реликвию, оставалось загадкой, но я пришла в полнейший восторг, ведь до сих пор мне в руки попадали только обрывки нот. Эду достались изящные золотые часы с цепочкой.        Пришла очередь Мародёров. Все они вчетвером столпились перед нашим столом. Мы и так уже были завалены подарками так, что приходилось чуть привставать, чтобы нас было видно. — Мы долго думали, что вам подарить, Лафнеглы, — начал Джеймс. — Такой буйной паре в такое буйное время трудно подобрать что-то подходящее, — подхватил Сириус. — Переживших множество чудесных и опасных приключений людей удивить обычно трудно, — продолжил Питер.  — Мы хотели подарить вам нечто вроде Карты Мародёров. Что-то, что могло бы показать, где вы находитесь. Уж слишком часто вы пропадаете, — усмехнулся Ремус. — Однако карты Англии может не хватить, а глобус заколдовывать слишком сложно. Координаты могут быть неточными, — покачал головой Джеймс. — А после мы вспомнили обо всех ваших приключениях. О снах, Ловушке, свадьбе и прочем-прочем. И поняли, наконец, что вам нужно. — Где бы вы ни оказались, вы друг друга всегда находите. Другой вопрос — вы в подавляющем большинстве случаев безоружны! — Комично всплеснул руками Сириус. — Поэтому мы дарим вам обоим то, что поможет, в случае чего, защитить ваш дом, вашу жизнь и жизнь вашего ребёнка. При большой необходимости, конечно, — немного смущённо улыбнулся Ремус. — И то, что уже было в одной из ваших невероятных историй.        С этими словами Мародёры протянули нам плоскую продолговатую коробку. Эд, с сомнением приподняв бровь, открыл крышку и восхищённо присвистнул. Я заглянула через его плечо и обомлела. На синем бархате в коробке лежал короткий бронзовый меч. Прекрасный, сияющий в свете свечей, невероятно острый даже на вид. Гарда была выполнена в виде орла, развернувшего в стороны крылья. Рукоять венчала идеальная прозрачно-голубая сфера. Эд поднялся на ноги, взял меч в правую руку. Ухмыляясь, он взвесил оружие и махнул им. Бронза со свистом рассекла воздух. Перехватив меч крепче, Эд лёгким движением рубанул ближайшую парящую свечу. Та распалась на две половины под аплодисменты гостей.        Сириус многозначительно кашлянул, глядя на меня. Я снова заглянула в коробку. Помимо ножен, которые остались лежать в ней, на бархате покоился ещё и небольшой револьвер. Мои брови стремительно поползли вверх. Я протянула руку и осторожно вытянула оружие. Револьвер был холодным и увесистым. Палец идеально лёг на упругий спусковой крючок. Закрыв глаз и вытянув руку, я прицелилась. В памяти воскресли образы чужих воспоминаний.  — Вы ведь в курсе, что они — волшебники двадцатого века? — Подала голос Нарцисса. — Зачем им оружие? Тем более, такое допотопное и несовершенное?        БАХ!        В гобелене с изображением собачьей охоты образовалась небольшая круглая дыра, аккурат там, где у главного охотника, по задумке художника, должно быть сердце. Все уставились на меня. Я, смущённо улыбаясь, положила пистолет обратно в коробку и взмахом палочки починила гобелен. Сердце колотилось как бешенное, в голову ударил странный восторг. Эд одобрительно посмотрел на меня, но ничего не сказал, только улыбнулся. Он нацепил на пояс ножны и вернул в них меч, не переставая благодарить Мародёров за столь странный, но потрясающий подарок. — Я думал, ты приукрасила, когда говорила о том, как стреляла во сне, — услышала я голос Рема.        Я обернулась. Люпин сидел рядом, мягко улыбаясь. В тёплых карих глазах светилось нечто уютное, невероятно доброе. Что-то, что заставляло меня улыбаться, что придавало мне сил, когда всё было невероятно плохо. И сколько же раз я его подводила… — А я не думала, что ты побежишь меня спасать, бросив Рейчел посреди свидания, — тихо сказала я. Ремус покраснел. — Ты мой друг, я не мог иначе, — ответил он, прямо глядя мне в глаза, словно я могла усомниться в правдивости его слов. — Верю, — улыбнулась я. — И я тебе очень благодарна. За всё. Извини, если… — Не извиняйся, — махнул он рукой. — И не думай о грустном, сегодня же твоя свадьба. Кстати. Вот. Это… тебе. От меня. Просто увидел, подумал, что тебе понравится.        Рем протянул мне небольшую коробочку. Внутри оказалась изящная музыкальная шкатулка. Я повернула ключ. Медленно-медленно крышка шкатулки открылась, выпуская изумительные тонкие звуки, подрагивающие невидимыми серебряными колокольчиками. Незамысловатая, но прекрасная мелодия лилась и вилась над музыкой, что играла из патефона. Невидимыми серебристыми искорками она взметалась к потолку и оседала белоснежными снежинками, даря ощущение уютной зимней ночи. Волшебная зима…*  — Она прекрасна, — улыбнулась я, обнимая Рема. — Спасибо. Правда, большое спасибо. — Рад, что не ошибся, — просиял Люпин. — Так! Господа и дамы! — Заголосил Сириус. — Раз уж с подарками мы покончили… — Подожди, Бродяга! — Крикнула я. — У меня тоже есть подарок!        Удивлённо посмотрев на меня, Эд вернулся на место. Ножны тихонько бряцнули о спинку стула, когда он садился. Я взмахнула волшебной палочкой. В гостиную вплыла по воздуху очередная коробка. Последние несколько месяцев было трудно прятать её от Эда, однако, кажется, он ни о чём не догадывался.        Коробочка опустилась мне на колени. Я молча протянула её мужу. Эд, что-то пробормотав, открыл её и замер, изумлённо глядя на содержимое. Дрогнувшими пальцами он извлёк из коробки подарок. Хрустальная сфера засияла золотым ореолом от света свечей. Блеснула латунная табличка с надписью «From G to Em». Крохотная фигурка замерла в хрустале, словно её поставили на паузу посреди замысловатого танца.  — Продавец сказал, что она появилась в его магазине год назад, — сказала я, поднимая на Эда глаза. — Сказал, что она словно ждала нас. В глазах Эда стояли слёзы. Я положила руку на его плечо. Эд смахнул слёзы и посмотрел на меня. — Спасибо, — прошептал он. — Это просто…        Он замер, оборвавшись на полуслове. Я изумлённо посмотрела на него. Эд сидел, не двигаясь, смотрел на меня. Губы его были приоткрыты, словно он хотел сказать что-то. Я обернулась к Ремусу. Тот тоже сидел совершенно неподвижно, протягивая руку к бокалу с пуншем.        Тут до меня дошло, что музыка стихла. Я обвела взглядом гостей. Все они, словно запечатлённые на магловском снимке, замерли на полужесте. Струя шампанского, изливающаяся пенящимся потоком из бутылки замерла на полпути к бокалу. Улыбки и взгляды, разговоры и музыка — всё замерло.        Раздалось тихое потрескивание заводящейся шкатулки, после чего в звенящей тишине вновь послышалась мелодичная песня. Я посмотрела на шкатулку. Она была единственным, что продолжило двигаться в этом замершем безумии. Только вот её никто не заводил.  — Меня никогда не зовут на вечеринки, — раздался мягкий бархатистый голос за моей спиной. — А жаль. При жизни я был душой компании. В одной из жизней, по крайней мере.       Он вошёл в поле моего зрения, выйдя из-за моего левого плеча. Небрежно опираясь на чёрную лакированную трость, он смотрел на меня с кривой усмешкой. Зелёные глаза сияли невероятной силой, поблёскивая за стёклами очков в тонкой золотой оправе. — Что ты здесь делаешь? — Прошептала я. — Пришёл поздравить, — Смерть взмахнул тростью и шагнул к столу. — Не каждый день собственная вдова выходит снова замуж. А я — редкий счастливец, который имеет возможность присутствовать на мероприятии такого толка.  — Тратишь на меня время? Разве ты не должен убивать каких-нибудь невинных людей? — Прошипела я, осторожно нашаривая рукоять револьвера.  — Ну, зачем же ты так? — Поморщился Смерть. — Я никого не убиваю. Людей убивают люди, заклинания, сталь, кирпичи, кусочки свинца, пламя и прочее-прочее. Я всего лишь проводник душ. К тому же, я существую вне времени и пространства. Так что я везде и никогда. Или нигде и всегда, решай сама, как тебе нравится.  — И давно ты стоял за моей спиной?  — О, моя милая Марисса. Я всегда стою за твоей спиной. За спинами каждого из вас. И рано или поздно я…        Кьялар замолчал на полуслове. Взгляд его упал на сферу, которую держал в руке Эд. В зелёных глазах вспыхнуло удивление. Осторожно вытянув из замерших пальцев сферу, он поднёс её к глазам, всматриваясь в принцессу.  — Ну надо же, — протянул он изумлённо. — Любопытно… чертовски любопытно.  — О чём ты? — Спросила я.  — Из мажора в минор… из Соль в Ми-минор. Самая прекрасная нота, созданная человеком. И она навечно остаётся, вечно звучит сквозь время и пространство**. Прекрасная нота жизни, порождающая такие вот чудеса. Признаюсь, такого мне ещё не доводилось видеть, — продолжал бормотать Кьялар, проводя пальцем по трещине. — Подумать только, как хитро… — Он словно опомнился, посмотрел на меня, усмехнулся и вернул Эду шар. — А ты продолжаешь удивлять, Марисса.  — Я тебя не понимаю, — пробурчала я.  — Поймёшь. Однажды. — Он достал из нагрудного кармана часы на цепочке. — Итак, у меня ещё столько дел. Столько душ. Однако невежливо было бы уйти, не вручив невесте подарок.        Я настороженно отпрянула от него, подозревая дурное. Подарок? От него? Бьюсь об заклад, преподнесёт мне гадюку.        Тем временем Смерть шагнул к сжавшейся в уголке темноте, загнанной туда светом пламени. Он ласково протянул к ней руку. Тьма шевельнулась и, подобно верному псу, прильнула к Кьялару. Тот осторожно сомкнул на ней пальцы и вытянул небольшой лоскуток темноты. Она извивалась и пульсировала, но оставалась в его руках, словно была живой. Мне стало не по себе. Я почувствовала, как холодок пробежал вверх по спине и ударил в затылок, разливаясь странным, но знакомым страхом.        Пока я пыталась совладать с эмоциями, Кьялар подошёл к одной из свечей и задул трепещущий огонёк. Тонкая струйка дыма, извиваясь в диковинном танце, устремилась вверх. Смерть поймал эту тонкую серую ниточку и вплёл её в лоскуток темноты, что сжимал в руке. Аморфное создание начало твердеть, приобретать вытянутую форму. Пару мгновений спустя Кьялар сжимал в руке чёрную свечу, расчерченную белыми разводами. Он протянул свечу мне.  — Что это? — Настороженно спросила я.  — Проводник, — просто ответил Смерть. — На случай, если ты захочешь… встретиться с кем-то.  — С кем?        Он окинул взглядом гостиную и усмехнулся.  — Почти с каждым. Но помни, что свеча рассчитана на одного.        Прежде, чем я успела что-то ещё спросить, он исчез. Я осталась сидеть, сама не замечая, как сжимаю в руке холодную, как лёд Чёрную Свечу, озадаченно глядя туда, где только что стоял сам Смерть. —… невероятно! — Закончил Эд. Я вздрогнула от неожиданности. — Что с тобой?  — А? Н-ничего… Я просто… задумалась.        Встреча с Кьяларом серьёзно выбила меня из колеи. Холодная свеча, принятая из горячих рук, наводила на меня странноватый иррациональный ужас. Однако он оставался для меня на заднем плане. В тот вечер в моей голове засела лишь одна мысль.        «Из мажора в минор… Нота жизни, порождающая такие вот чудеса…»