Одинокий

Дом, в котором жил Карасев, оказался довольно старым, но крепким. В тихом районе, где обычно селятся люди, уставшие от динамичной жизни и предпочитающие спокойствие на пенсии. О таких дворах обычно говорят, что в криминальных сводках не числится. Дети бегали по двору и что-то громко выкрикивали, в ответ на их визги бабушка, живущая на первом этаже, погрозила им кулаком и сама невольно усмехнулась. Было и у нее детство: такое же шумное и веселое, только в другом городе. Игорь набрал код на домофоне и прошел внутрь. Лестница здесь была закрученной, будто он находился в башне средневекового замка. Перила старые, немного обшарпанные, но не скрипящие. Парень поднялся на нужный этаж и позвонил в дверь. Из-за нее послышалось недовольное ворчание. Открыл ему седовласый мужчина старше пятидесяти лет в домашнем сером халате и тапочках. Его седые волосы были опрятно причесаны, а спина вытянута — следствие работы в органах. — Вам кого, молодой человек? — он осмотрел его с ног до головы. — Скажите, бывший следователь Карасев Андрей Борисович здесь живет? — он полез за удостоверением. — Это я, только что-то не помню, чтобы мы были с вами знакомы, — он поморщился, силясь вспомнить лицо гостя. — Не знакомы, но несколько лет назад вы вели дела Соколовской Анны Владимировны. Сейчас выяснилось, что часть документов утеряна. — Да, такое бывает. А что, есть интерес к старому делу самоубийцы? — нахмурился мужчина. Таких случаев в его жизни было всего три и, к сожалению, очень разнообразных. Поэтому еще не утратившая памяти голова тут же вспомнила все обстоятельства дела. Профессиональный навык, что поделать? За весь его срок службы никто не изъявлял желания изучать подобные дела. Вот кражи и убийства приходилось поднимать часто. — Есть. Я ее сын и хочу знать, что именно тогда произошло, — он протянул ему зажатое в руке удостоверение. Мужчина внимательно его разглядел. — Проходите, молодой человек. Разговор у нас будет длинный, — он ушел на кухню. Судя по обилию комнат, мужчина не бедствовал. Хотя подобные квартиры давались в его время с таким трудом, что осуждать его — излишне. Значит, много дел раскрыл. Он указал парню на стул рядом со столом. — Спрашивайте, что вам нужно, — вздохнул следователь. — Разговор, насколько я понимаю, у нас неофициальный, без протокола? — Да, — кивнул Игорь. — Выслушаете сначала мою версию или у вас есть уже вопросы? — спросил он, заваривая две чашки кофе. — Задам вопросы, — кивнул парень и, подождав, пока мужчина сядет напротив, продолжил. — Где в момент самоубийства находился Владимир Яковлевич Соколовский? — Насколько я помню, он был на работе, в офисе. — В полночь на работе? — усмехнулся Игорь. — Такое время было, все работали много и допоздна. Но версия про работу — официальная. Есть другая: он был у любовницы. Игорь медленно опустил кружку на стол, чтобы она не выпала из его рук. — У любовницы? — переспросил он, надеясь, что ослышался. — Да, Игорь, у любовницы. Секретарша рассказала нам, что он в этот день очень громко с кем-то разговаривал в своем кабинете, потом от него выбежала какая-то девушка, в слезах и поспешила уйти. Мы ее нашли, но поговорить с ней не успели, потому что она в спешном порядке куда-то улетела. Больше мы ее не искали. — Мама знала о ней? — Увы, с ней было невозможно поговорить. Но, я думаю, догадывалась, иначе не было бы второго скандала по телефону. Секретарша сказала, что он громко кричал о разводе, что больше видеть ее не хочет и не будет выслушивать ее глупые подозрения. Говорил, что ребенка оставит с собой любой ценой. А у твоего отца уже тогда были неплохие связи. Не как сейчас, но их хватило, чтобы официально считать, что он был в офисе в тот день. Он точно не хотел вмешивать сюда свою любовницу. — Вы уверены, что это самоубийство? — помолчав, спросил парень. — Да. В то время криминальный мир был более честным. Если хотели бы достать твоего отца, то не через мать, а выясняли бы отношения с ним лично. Игорь покивал. — Я считаю, что она просто не смогла вынести давления твоего отца. К тому же вот какая деталь: вены она резала поперек, а не вдоль, значит, сомневалась, может, даже хотела, чтобы был шанс выжить или опомниться и позвонить в скорую или твоему отцу. Но в последний момент не успела. По моему мнению, возможно, она звонила твоему отцу на работу еще раз, но там не взяли трубку, вот она и покинула мир. — Спасибо вам, Андрей Борисович, — угрюмо произнес Игорь. — Не скандаль с ним. Поверь, он корит себя все эти пятнадцать лет, — на прощанье сказал ему следователь, прекрасно понимая, что эти слова на парня не подействуют.

***

Такой злости Игорь не испытывал никогда. Он буквально пролетал по улицам на машине с такой скоростью, что даже мелькнувшие две машины гаи не рискнули его тормозить, а уж тем более догонять. Как, как отец мог жить столько времени во лжи? Боялся, что Игорь его возненавидит? Неужели считал, что правду возможно скрыть за деньгами и временем? Не вышло! Как он мог смотреть ему в глаза и улыбаться, зная, что из-за него мать свела счеты с жизнью? Хотя он так редко видел отца в детстве, что, наверное, улыбка — плод его детского воображения, пытающегося нарисовать прошлое счастливым. Только вдуматься в эту мысль: «Отец довел мать». Да как он теперь сам может жить? Как он мог ей изменять? Что ему не хватало в их идеальной семье? Зачем он пошел к какой-то девке? И еще не хотел, чтобы это было отражено в деле. Стыдно стало, только что-то поздновато для стыда! Раньше надо было думать, когда ночи напролет бухал со своими друзьями и шлялся по бабам. А мама ждала, как последняя дурра верила, что он на работе, что он ее любит. Никто не тащил отца пить, у него был язык, чтобы сказать нет, но он и этого не соизволил сделать. Сам, не случай или, как он говорит, что-то свыше разрушило их семью, а он сам. В ресторан он влетел, чуть не сбив охранника. Отец сидел за столом у окна и ждал заказ. Игорь схватил одной рукой воротник его рубашки и резко дернул. — Значит, из-за тебя мать умерла? — фраза прозвучала непростительно громко. Некоторые люди замерли и обернулись. — Игорь, ты что себе позволяешь? Ты пьяный, что ли? — он без труда сбросил его руку и, встав, перехватил его за локоть. — Сначала ты врываешься в мой офис, теперь в ресторан, позоришь меня перед посетителями, может, еще на улицу выйдешь с плакатом? — И выйду, поверь, — рыкнул на него парень, сжимая кулаки. — Она из-за тебя урода вены вскрыла! Почему бы тебе, мой милый, папочка, не рассказать, как ты с упоением трахал какую-то блядь, пока мама набирала последнюю в свой жизни ванну?! Или за столько времени ты ее забыл?! — Замолчи, — сквозь зубы прошипел мужчина, подталкивая его в свой кабинет под удивленные взгляды окружающих. — Не беспокойтесь! — бросил им Игорь. — Вы всего лишь едите в ресторане человека, который довел до самоубийства свою жену! Согласитесь, какой экстрим?! — он наклонился над одной из дам, за что отец рванул его за воротник и втолкнул в кабинет, захлопнув дверь. — Ты откуда это все узнал? — он толкнул парня на стул. — Что, не нравится? — расплылся в едкой ухмылке он, забрасывая ноги на его рабочий стол. — Я еще раз спрашиваю, кто рассказал тебе весь этот бред? — мужчина больно ударил по его ногам, сбрасывая их. — Папочка, почему же бред? Это неофициальная версия следствия? Бред — это официальная! Ты, якобы, был на работе до поздней ночи. Скажи, сколько ты за нее заплатил? Я хочу знать, куда ушли деньги из нашей счастливой и дружной семьи! — Да, я заплатил, чтобы мои деловые партнеры не встали на дыбы. Им был важен образ примерного семьянина, а я тогда ввязался в одну интрижку, — он щедро налил себе стакан виски и сжал в руке, не решаясь сразу выпить. — А мамина жизнь — не большая ли цена, папочка? — прищурился парень. — А если ты должен быть романтичным одиночкой, то и меня в могилу сведешь? — Игорь, не неси глупостей. Никто ее в могилу не сводил. Да, мы поругались в тот день. Она бросила трубку. Я думал, как всегда. Завтра утром созвонимся, и все пройдет. Уехал к любовнице, чтобы немного отвлечься. — А она, значит, случайно нашла скальпель и решила, что давно не купалась с ним?! — взревел парень, бросаясь на отца. — Игорь, я не хотел ее смерти. Никогда не хотел. Я любил ее и люблю до сих пор, — он оттолкнул парня обратно на стул, не желая ввязываться в драку. — Ты убийца, папа, убийца. Только скажи, как ты смог столько времени с этим жить? — шипел парень, зло глядя на него. — Наркотики, алкоголь, девочки? — Хочешь знать? — стакан полетел на пол, со звоном разбиваясь. — Я работал сутки напролет, приходил домой и падал от усталости, чтобы хоть во сне убежать от мыслей о своей вине. Я думал, что сойду с ума в первые полгода после ее смерти. Я жил на работе в попытке убежать от самого себя. А спустя пятнадцать лет ты достаешь это дело и тычешь мне им в лицо! Зачем, чего ты хочешь добиться?! Признания, что я убийца? Этого будет достаточно?! Тогда радуйся, я убийца! Только вспомни, пожалуйста, что этот убийца растил тебя столько лет и заботился. Что этот убийца отмазывал тебя от полиции и дал все, что сейчас не может иметь и половина молодых людей в этой стране! — Только не надо делать меня соучастником, — прохрипел Игорь, поднимаясь со стула. — Ты вину свою хотел загладить передо мной. Не вышло, вот ты и бесишься теперь. Оправдываешься. Считай, что и меня ты тогда довел. — Игорь, постой! — крикнул ему отец, но парень, не оглядываясь, ушел.