Одинокий

- Мама! — семилетний Игорь потер глаза и встал с кровати. За окном уже светило солнце. Были летние каникулы. Спешить некуда, можно высыпаться, а потом весь день напролет играть с мальчишками во дворе. Но сначала надо позавтракать. — Мама! — позвал мальчик и встал с кровати. Он знала, что мама обычно готовит завтрак в это время или, если закончила с едой, садится читать книгу. Она вообще очень много знает. Всегда делает с ним уроки, помогает и рассказывает столько, что, кажется, ни один человек не может запомнить это. Но вопреки ожиданиям с кухни не пахло едой, а в квартире стояла гробовая тишина. Мальчик нахмурился и постучал в комнату матери. «Может, она еще спит. Наверное, устала, отец вчера поздно пришел, они о чем-то разговаривали", — пытливый детский ум всегда найдет ответы на любые вопросы. Но ее нигде не было, только в ванной горела лампочка. Игорь решил, что мама могла уйти в магазин, пока он спал, и к ее приходу непременно надо умыться и привести себя в порядок. Он толкнул дверь и вошел. Мама была в ванной. Пустым, мертвым взглядом она смотрела перед собой. Вода была красной, а на бортике лежал окровавленный скальпель. От страха мальчик закричал. Игорь негромко вскрикнул и распахнул глаза. Его снова мучили кошмары. С того самого дня, когда он увидел дело своей матери и фотографии в нем, она ему стала чаще сниться и в хороших снах, и в плохих. Шея за время сна затекла и теперь ныла, руки от кошмара немного подрагивали, а дыхание сбилось. Парень прислушался, не разбудил ли он Вику. Ему совершенно не хотелось оправдываться перед ней. Она ведь следователь, если не узнает точно, то догадается. Да тут и не надо быть мастером логики. Игорь сел и потер руками глаза. «Стоит выпить. Хотя бы немного, это поможет заснуть, но не видеть сны», — он подошел к бару и налил себе в стопку текилы, выпил залпом, ничем не закусывая. Алкоголь приятным теплом наполнил организм. От одной стопки его не поведет, пьяным не станет, но вот засыпать уже немного легче будет. Соблазнительное желание напиться стойко боролось с разумом. Вика же не глупая, еще утром поймет, что он пил, и доложит обо всем Пряникову, а лишние проблемы на службе ему ни к чему. И так немало проштрафился. Пропустив еще две стопки, Игорь все же решил зайти в спальню, чтобы убедиться наверняка в крепком сне начальницы. Вика спала на боку, подложив под щеку одну руку. Волосы она предусмотрительно собрала в хвост. В свете уличного фонаря девушка выглядела немного бледной, но не теряла своей природной красоты. Игорь слабо усмехнулся и задернул шторы. Часы на тумбочке показывали половину пятого утра. — Повезло Даниле с тобой, — хрипло шепнул он и вернулся на диван. Ему льстило, что она за него волнуется, но где-то на задворках благоразумия билась настойчивая мысль: «Она за себя и свои погоны переживает. Ты умрешь, все их отделение расформируют, вот Вика и предостерегает тебя от всевозможных угроз после ранения. Ты для нее пустое место, мажорчик, которого ей навязали сверху. Она переживает только за своих близких, а ты в их круг не впишешься даже спустя годы». Но что-то изменилось в нем самом: пустота появилась, которую так отчаянно хотелось заполнить. Отец врет, связи с прошлым окружением окончательно порваны, а нынешние сослуживцы его ненавидят. Сыграла свою роль и внезапно открывшаяся правда о смерти матери. Теперь он хотел докопаться до истины во что бы то ни стало. А Вика могла помочь. Да и, кажется, относилась к нему если не нейтрально, то без неприязни точно. Он растянулся на диване и прикрыл глаза, погружаясь в сон. Гадкий будильник прозвенел вовремя, не желая дать еще пять минут сна своему хозяину. Его назойливости могли позавидовать комары в летние ночи у водоемов. Игорь долго возился, спросонья никак не получалось попасть по нужной кнопке. Вика же проснулась мгновенно и, одевшись, вышла в гостиную. — Вставай, иначе на работу опоздаешь, — посоветовала она ему, направляясь в ванную. — Не опоздаю, — буркнул парень, отворачиваясь к спинке дивана. Девушка пожала плечами и ушла умываться. Игорь еще немного полежал, прислушиваясь к мерному шуршанию воды за дверью, и встал. — Кофе и бутерброды, на большее я с утра не способен, — произнес он сам себе и направился готовить завтрак. Голова сегодня, на удивление, даже не ныла. — Игорь, дай мне утюг, если не сложно, — попросила девушка, уже привычно хмуря брови. — В шкафу на верхней полке, гладильная доска рядом стоит, — не отрываясь от кофейного аппарата, откликнулся он. Вика поспешила в спальню и быстро достала из чемодана брюки и клетчатую рубашку. Она рассчитывала, что через полчаса ей необходимо выйти, чтобы добраться на работу на метро. Поэтому спешила делать все быстро и четко. Родионова взяла гладильную доску и уже начала ее раскладывать, как какой-то болтик выскочил из крепления, и ножка доски больно ударила ее по руке. Она тихо вскрикнула и нахмурилась. Не хватало, чтобы всякие мелкие неприятности вносили свои коррективы в ее планы. Она кое-как установила доску, которая стояла довольно устойчиво теперь, и принялась за глажку, поглядывая на время. — Ты завтракать сегодня собираешься? — доставая чистую рубашку из шкафа, спросил Игорь. — На работе поем, не успеваю, — только тут она заметила, что на ушибленном пальце красуется алая царапина. — Ударилась? — он снял рубашку, совершенно ничего не смущаясь, и кивнул на ее руку. — Не важно, — буркнула девушка и выключила утюг. — Я же предлагал тебе еще с вечера все на плечики повесить, — пожал плечами Игорь и заправил рубашку. Синий цвет очень шел его голубым глазам. — Дай посмотрю, что там с твоим многострадальным пальцем, — он протянул к ней руку. — Мы опаздываем. Выйди, пожалуйста, мне переодеться надо, — она отдернула руку и взяла рубашку с доски. — Хорошо, — Игорь вышел из спальни и принялся за уже остывший кофе. — Все, до встречи на работе, — она схватила портфель, на ходу поправляя волосы. — В смысле? — Игорь вскочил со стула. — Я подвезу тебя. — Не стоит. Я в состоянии сама добраться, — она последний раз взглянула на себя в зеркало в прихожей и открыла дверь. — Постой, ты хоть ключи возьми, — Игорь бросился за ней, схватив с тумбочки запасной комплект. — Да ладно, — кивнула она уже спускаясь по лестнице. — И вот еще что: Дане я ничего говорить не буду. У вас с ним снова начнутся недомолвки, а мне это сейчас совершенно не нужно. Ты тоже молчи. Ночевала я сегодня дома, ты подвез меня до подъезда и уехал домой. Понял? — Оу, какая конспирация. Будто скрываешь от него атомную боеголовку, — закатил глаза Игорь. — Нет, но ваши разборки мешают расследованию, поэтому я вынуждена молчать. До встречи на работе, — она бросила ключи в портфель и скрылась за дверью подъезда. Парень тоже не стал медлить и, закрыв дверь, уехал на работу. Солнце, не считаясь с ночной прохладой и прошедшим дождем, с новой силой согревало землю. На остановках уже толпились люди, спешащие на работу. Те, у кого не было строгих правил по внешнему виду, стремились одеться как можно легче: девушки надевали короткие юбки, парни - футболки с нейтральными рисунками. Воздух был влажным и жарким, как перед дождем. Игорь припарковал свою машину и вошел в отделение. — Всем доброе утро, — улыбнулся он, снимая солнцезащитные очки. — Мажорчик, да еще и вовремя, — съязвил Даня, перебирая документы. — А Вика где? — Откуда мне знать? — он опустился на стул и заложил руки за голову. — Ну уезжали вы с ней вчера вместе, — мужчина сжал кулаки и перевел взгляд на соперника. — Знаешь, в автобусах тоже много людей ездит до конечной остановки, — отмахнулся парень, глядя на часы. Вика действительно опаздывала, несильно, правда. Но сама ведь виновата, надо было ехать с ним. В крайнем случае высадил бы ее на квартал раньше, никто бы ничего и не подумал. — Где она ночевала? — не унимался Даня. — Послушай, откуда мне знать? Дома, вероятнее всего. И вообще, прекращай во всех видеть маньяков, готовых затащить Вику в кровать. Девушке доверять надо, — заметил он, рассматривая лежащие на столе фотографии. — У нее квартира сгорела, — угрожающе прошипел мужчина. — Я сожалею, но не имею к этому никакого отношения. — Я видел, как она села к тебе в машину, а перед этим ты ее чемодан в багажник положил. — Тебе в детстве не говорили, что следить за людьми — неприлично? — Паясничать прекрати! — он угрожающе быстро пересек разделявшее их расстояние и одним рывком поднял Игоря со стула за отворот рубашки. — Она у тебя ночевала? — Тебе не кажется, что она уже взрослая девочка и сама знает, у кого ей можно ночевать, у кого нельзя… — неспешно протянул Соколовский. — Если ты ее хоть пальцем тронул… — он припечатал его к стене и посмотрел злыми глазами. — Я отвез ее в мотель и больше не видел, — бодро соврал Игорь, прямо глядя на соперника. — А мне кажется, что все было иначе! — Вы что здесь устроили? — Вика вошла в кабинет и, увидев их, поджала губы. — Даня, отпустил его и вернулся на свое место. — Где ты ночевала сегодня? — Тебе не кажется, что для выяснения подобных вопросов стоит выбрать более удачное время? — Не кажется, — рыкнул он. Игорь наконец оттолкнул его от себя и одними губами произнес: «Мотель». — В мотеле я была, — кивнула девушка. — Почему тебя так это беспокоит? Ты следишь за мной? — она сложила руки на груди. — Я за тобой утром заходил. Соседи сказали, что у тебя квартира сгорела. — Десять вечера — это не утро, — заметил Игорь, опираясь о стену спиной. — Тебе срочно нужно погулять! — рявкнул на него Даня. — Игорь, выйди, пожалуйста, — спокойно попросила его Вика. — Так точно, Виктория Сергеевна, — он шутливо отдал честь и покинул кабинет. Вот уж точно этот Данила с катушек съехал, раз даже следить стал за ней. — Ты что себе позволяешь? — девушка внимательно посмотрела на собеседника. — Я тебе сколько раз говорила: никаких отношений на службе. — Куда ты действительно ездила с этим Соколовским? — не унимался Даня. — Никуда. Он довез меня до мотеля. И вообще, почему ты устраиваешь мне допросы? Я повода не давала думать о себе настолько плохо. — Я волновался, — объяснил он свое поведение. — Волнуйся на работе молча. Давай сегодня посидим в кафе и все обсудим. Мне нужна твоя помощь, — она взяла мужчину за руку и замерла, ожидая ответа. — Давай. Это одна из лучших предложенных тобой идей, — Даня осторожно обнял ее за талию, чувствуя, как ревность постепенно успокаивается, заполняя его мысли более светлым и умиротворяющим чувством — любовью.