— Уважаемые пассажиры. Наш самолет идёт на посадку. Время прибытия в международный аэропорт Мехико — десять часов пятнадцать минут. Температура за бортом двадцать три градуса. Просьба занять свои места, привести спинки кресел в вертикальное положение и пристегнуть ремни безопасности. Повторяю…
Голос стюардессы заставил меня открыть глаза. Они заново сомкнулись. Я ещё раз предприняла попытку их открыть. Взгляд сразу же приковало загоревшееся табло с озвученной ранее просьбой пристегнуть ремни. Я приставила кулак ко рту, чтобы прикрыть зевок, и посмотрела на наручные часы. До нашей посадки в Мехико оставалось пятнадцать минут. В семь часов утра я прилетела в Нью-Йорк, откуда почти сразу же отправилась в Мексику, но на этот раз уже вместе с Шевой и Джилл. Места в самолете рядом друг с другом девушки приобрели целенаправленно, поэтому спрашивать, по какой причине с нами отсутствовал Ниванс, было бессмысленно. Но, как оказалось, Пирс ещё вчера ночью прибыл в Мехико для того, чтобы найти машину, на которой он будет должен доставить нас до Теотиуакана. Все эти факты вызывали в моей голове множество вопросов, например, настолько ли трудно добыть машину в Мексике, что ради этого необходимо отправляться туда почти за сутки? И стоило ли лететь на само задание в такую рань, если к его непосредственному выполнению мы сможем приступить только ближе к ночи, а дорога от Мехико до самого Теотиуакана на машине занимает не больше двух часов? Да даже если мы пойдем до него пешком, мы будем там не позже четырех часов вечера. Чем же мы будем заниматься с десяти часов утра до полуночи? Как видите, вопросов действительно достаточно, и я, конечно, как всегда не получу ответа ни на один из них, так что придётся молча наблюдать за дальнейшим развитием событий. Ну или хотя бы за Шевой и Джилл для начала.
Я прислонилась плечом к иллюминатору самолета и посмотрела на девушек, сидящих ко мне спиной. Валентайн так же, как и я, занимала место у окна, поэтому мне был виден только её блондинистый хвостик, а вот Шеву вполне можно было разглядеть целиком. Молоденькая девушка смотрела в пространство задумчивым, отрешенным взглядом. Судя по всему, за весь полет она и Джилл не перекинулись друг с другом и парой фраз, хотя я не могла утверждать это с уверенностью, ибо практически всё время, которое мы провели в воздухе, спала. Между тем, мулатка словно почувствовала мой взгляд, и осторожно посмотрела в сторону. В мою сторону. Я сделала вид, что мне вдруг резко захотелось взглянуть на Мексику с высоты птичьего полёта, и уставилась в окно, а Шева, быстро бросив на меня взгляд такой же обеспокоенный, как и прежде, так же быстро отвернулась. Увидев это, я вернула голову в прежнее положение. Интересно, сколько раз за эти два часа она смотрела на меня, пока я спала? И что побуждало её вообще обращать на меня внимание: искреннее переживание за моё самочувствие или уже привычное со стороны членов BSAA недоверие к моей персоне?
Удивившись, насколько у меня тяжёлый взгляд, я решила больше не играть с Шевой в гляделки, а лучше подумать, чем же заняться сразу по прилёту в Мехико, благо свободного времени до выполнения задания у всех нас будет предостаточно. Наверное, самым главным делом всё ещё оставалось одно — попытаться не смутить молоденького снайпера своим присутствием. Ну хотя бы до того момента, пока мы не доберемся до Пирамиды Солнца, а там уже Пирс будет вынужден оставить нас, и наблюдать за обстановкой вокруг Пирамиды через прицел ночного видения. Вторым делом по счёту, но не по важности, была установка двусторонней связи с Зипом. Вспомнив о нём, я почувствовала, как мои щёки загорелись от стыда, и ведь было, чего стыдиться. Дело в том, что мне категорически нельзя употреблять алкоголь, ни под каким предлогом и ни при каких обстоятельствах. А тот глоток виски, сделанный мною три дня назад, привел меня к тому, что я половину ночи, по словам Зипа, бегала за ним, называла его Вуппи Голдберг и просила меня рассмешить, а ближе к утру пугала унитаз в своей ванной комнате. После того момента и до сих пор Зип разговаривал со мной сквозь зубы. В итоге, конфликт с наемниками, алкогольное отравление и обида лучшего друга на меня грозили вылиться в приличную мигрень.
Мы удачно долетели и приземлились в аэропорту имени Бенито Хуареса. Свой багаж, которым являлся мой рюкзак, я забрала с багажной карусели, как и многие другие пассажиры. А вот Шева и Джилл получали свои сумки в специальной секции выдачи багажа, тем самым невольно подчеркнув различие между мной и ими, пусть даже в такой мелочи. Поэтому зная, что девушки задержатся там как минимум минут на пять, я отправилась прямиком в пассажирский зал, чтобы подождать их. Попав в зал ожидания, я почувствовала, что за мной наблюдают. Оглянувшись по сторонам, я увидела то, что искала. Глаза необыкновенно голубого цвета, взъерошенные коричневые волосы и солнечная улыбка. Что ж, эта встреча не была неожиданностью.
— Леди Крофт? — Пирс стоял совсем недалеко от меня, и сразу же сорвался с места, как только увидел, что я его заметила. Должно быть, мне показалось, но он шёл ко мне… пританцовывая? Да нет, я, должно быть, ещё не до конца проснулась. Или не до конца протрезвела.
— Рад, что вы сегодня вместе с нами, — мы пожали друг другу руки. — Позвольте? — Ниванс указал на мой рюкзак.
— О, спасибо, но с ним я справлюсь сама. У твоих подруг сумки гораздо больше. Наверное… — Это было единственное объяснение тому, что им потребовалось сдавать багаж отдельно от простых смертных.
Упомянутые девушки как раз появились в пределах нашей с Пирсом видимости. Слава богу, мне не пришлось оставаться с ним наедине слишком долго… Хотя, должна заметить, что сегодня он держался достаточно неплохо, учитывая наши прошлые попытки общения. Глядишь, ещё пара встреч со мной — и он вообще потеряет стыд. В хорошем смысле слова.
Пирс забрал у агентов сумки, которых, к слову, было всего две, по одной на каждую девушку. Затем он немного смущенно глянул на меня, ожидая, что я передумаю по поводу лицезрения своего рюкзака на его плечах, но, увидев, что моё решение не поменялось, парень направился к выходу из аэропорта. Мы последовали за ним.
В середине сентября погода в Мексике не особо отличается от летней погоды в той же стране. Она вообще редко когда подвергается кардинальным изменениям, всё так же солнечна и суха, как всегда. Солнце жарило ничуть не меньше, чем если бы мы приехали сюда в разгар лета. И ведь я прекрасно знала об этой специфике местного климата, но вот надеть одежду любого другого цвета, кроме чёрного, ума не хватило. Солнцезащитные очки я с собой вообще не взяла, посчитав, что с моей стороны будет неправильно и некрасиво прятать глаза от своих новых напарников за тёмными линзами. А теперь, увидев, что до Теотиуакана мы будем добираться на внедорожнике с открытым верхом, я пожалела о своём решении. Принятие солнечных ванн, пусть и непродолжительное, не прибавит мне ни красоты, ни молодости, зато гарантирует измотанность и головную боль ещё до начала выполнения задания. Гадкую улыбочку у меня вызывало лишь одно: и Шева, и Джилл так же, как и я, были одеты в черное, а значит, не одна я сегодня имела возможность отхватить солнечный удар и облажаться при выполнении миссии.
Джилл и Шева не остались в долгу у моего злорадства и, положив свои сумки в багажник, уселись на задние сидения машины, тем самым оставив мне место рядом с водительским сидением, а водителем, как известно, был Ниванс. Учитывая его гипертрофированную стеснительность и моё присутствие рядом, наша машина грозилась не проехать даже пары метров, если уж вообще смогла бы сдвинуться с места. Хорошо, что Пирс не умел читать мысли, но чуткость у него была просто феноменальная, ибо, как только ключ зажигания был повернут, а внедорожник начал набирать скорость, Ниванс обратился ко мне:
— Лара, с вами всё в порядке? Вы кажетесь очень взволнованной.
Надо же, молодой человек смотрел прямиком на меня, не отводя взгляда, как это было раньше.
— Я? Всё нормально, Пирс, вам просто показалось.
— Хорошо, если так, — Пирс уставился на дорогу перед собой, но уголки его рта поползли вверх. — Просто тот факт, что вы сжимаете свой рюкзак с такой силой…
Я посмотрела вниз. В самом деле, я вцепилась в него настолько крепко, что костяшки моих пальцев побелели от напряжения. Сейчас я была больше похожа на маленькую девочку, перевозящую в рюкзаке свой личный дневник с «великими» секретами, чем на знаменитую искательницу приключений. С невозмутимым видом и натянутой улыбкой, я опустила рюкзак в ноги.
— Должна признаться, я действительно немного нервничаю.
— Можно узнать, по какому поводу?
— Да без проблем! — я немного обернулась для того, чтобы посмотреть, чем же занимаются мои напарницы. Джилл лазила в своём лэптопе, её уши были заткнуты наушниками. Шева мирно посапывала, откинув голову назад. Солнце светит, дует легкий ветерок, никто не подслушивает… Что ж, самое время проверить, сколько времени Ниванс продержится «молодцом».
— В общем, это из-за того, что я сижу с тобой по соседству.
После моего ответа Пирс замедлил ход автомобиля. И если его улыбка до этого момента была нерешительной, то сейчас он еле сдерживался, чтобы не обнажить все свои тридцать два белоснежных зуба.
— Вы хотите сказать, что я вас смущаю?
«Ниванс, ты что, совсем стыд потерял?»
От такой дерзости я слегка обомлела, но потом быстро пришла в себя.
— Скорее наоборот. Или ты забыл, как дышал через раз, сидя рядом со мной во время обеда в моем поместье?
Пирс вспомнил. Вспомнил настолько детально, что его щеки покраснели отнюдь не от жары, а машина по скорости теперь не превосходила скорость движения черепахи. Нужно было исправлять ситуацию, желательно без её повторения в будущем.
— Вот именно это я и подразумевала под своими переживаниями: твою реакцию на мои слова и на меня в частности. То, что тебе стеснительно в моём присутствии… Сам по себе это факт совсем не страшен, но вот то, что ты сейчас за рулем, а я сижу рядом…
Было видно, как парень набрал в лёгкие приличное количество воздуха, прежде чем ответить мне.
— Лара, будьте спокойны. Что бы со мной ни происходило, как бы я себя ни чувствовал, на мои навыки вождения это никак не повлияет.
Секундой позже, Пирс добавил:
— Я, знаете ли, лучший водитель в BSAA.
Эта фраза прибавила уверенности скорее самому Нивансу, нежели мне, но после неё машина вновь поехала с нужной нам скоростью, а я откинулась на спинку автомобильного кресла. Перед тем, как вновь обратиться к Нивансу, мне пришлось приставить ладонь ко лбу, чтобы яркое солнце окончательно не лишило меня зрения.
— Лучший снайпер, лучший водитель… Вы перфекционист, мистер Ниванс?
Пирсу явно нравился игривый тон моего голоса.
— У меня просто нет выбора, леди Крофт. Когда перед твоими глазами постоянно находится самый лучший пример для подражания, легенда BSAA….
Ну вот. Меньше всего мне хотелось вспоминать об этом бугае, страдающем вспышками кретинизма. Поэтому я отвела взгляд от Ниванса и посмотрела на дорогу.
— Сейчас перед твоими глазами только неизвестность и куча песка вокруг неё. Хотя, если речь идёт о Редфилде… Да-да, всё то же самое: непонятно что и куча песка.
Пирс хорошенько задумался над предстоящим ему выбором ответа. Он мог объективно и справедливо согласиться со мной, или…
— Лара, всё не так, как вам кажется…
Ясно, парень выбрал «или».
— Серьёзно? А как же мне тогда трактовать его… — Я запнулась. Рассказать парню о том, что я слышала и видела весь разговор, произошедший между Барри и Крисом в моё отсутствие, было бы не самым обдуманным решением с моей стороны. Поэтому я закончила свой вопрос фразой «необъяснимое решение уйти из моего поместья сразу после прихода родной сестры, да ещё и увести за собой всех остальных».
Понятное дело, что Пирс ничего мне не ответил.
— Кстати, а я и не буду пытаться разгадать всё это самостоятельно, за свою жизнь я решила приличное количество всевозможных головоломок, мне хватит. Ты сам мне всё объяснишь, более того, ты дал мне это понять, когда мы прощались после неудавшегося обеда.
Ниванс нерешительно посмотрел на меня. Снова этот щенячий взгляд, снова извиняющийся вид.
— Я… Я не буду вам ничего объяснять.
— Что?
Я вновь заводилась, а Пирс… Его мимика, жесты, они в корне отличались от только что сказанных им слов. Он словно оправдывался перед самим собой.
— Не могу… Я не могу.
Я постаралась немного успокоиться и найти объяснение его отказу.
— Это из-за… — я аккуратно обернулась и указала взглядом на девушек, сидящих позади нас, а затем повернулась обратно к парню. Моё лицо приняло вопросительное выражение.
Пирс замотал головой.
— Тогда… Это из-за меня? — игра под названием «Угадай диагноз» начинала мне надоедать.
И на этот вопрос Ниванс отрицательно помотал головой. Затем он медленно опустил взгляд вниз, а после посмотрел на меня.
— Из-за моей груди, что ли? — я попросту обалдела.
Снайпер закатил глаза.
— Знаешь, что? Во-первых, это уже хамство, во-вторых, мне совсем не хочется знать, что за перепады настроения случаются у твоего капитана и по какой причине. И в-третьих — разговор окончен, — я прошипела эти слова, глядя на Ниванса, а затем отвернулась в противоположную сторону. С этой минуты мы ехали молча.
Приблизительно через восемь-двенадцать минут я заметила шевеление с той стороны, где сидел Пирс. Парень пытался что-то сделать, при этом очень суетясь. Я понадеялась, что он не собирается выпрыгнуть из машины, решив извиниться передо мною таким, мягко говоря, странным образом. Но автомобиль не терял управления, следовательно, Ниванс всё ещё был за рулём. Мгновением позже, передо мной лежал листок бумаги, на котором было что-то написано. Несмотря на то, что мне были совсем неинтересны слова Пирса, излитые на бумагу, я всё же решила прочитать его «послание».
«Леди Крофт.
Прошу у вас прощения за свои действия. Я очень хочу вам всё объяснить, но в данный момент не могу этого сделать. Я буду очень вам признателен, если вы не откажетесь выпить со мной чашечку кофе, или чая, в общем, того, чего вы захотите. Я обо всём вам расскажу. Обещаю: на этот раз никакой недосказанности и стеснения. И ещё раз прошу прощения у вас, Лара. Я всё объясню».
Что ж, неплохая попытка убить двух зайцев разом. Не говоря ни слова, я наклонилась к рюкзаку, достала оттуда шариковую ручку и, положив листок на колени, стала начеркивать ответ на его обратной стороне.
«Джентльмен Ниванс.
Своей нынешней выходкой вы нарушаете сразу кучу правил. Как минимум — правила дорожного движения. Как максимум — кодекс чести, заповеди дружбы, «в общем, того, чего вы захотите». Вы собираетесь рассказать мне НАСТОЛЬКО секретную информацию, что, боюсь, после неё моей жизни будет угрожать неминуемая опасность. Поэтому советую не брать грех на душу, а обратить внимание на дорогу… Вы зря теряете время и рискуете нашими жизнями.
P.S. И да, несмотря на то, что вы — лучший снайпер и водитель по версии BSAA, мим из вас никудышный».
Записку я положила на лобовое стекло, чтобы Ниванс действительно поменьше отвлекался от маршрута. Он тут же схватил лист правой рукой, оставив левую на руле. После прочтения последовал печальный вздох. Я всё равно продолжала игнорировать водителя, правда, ровно до тех пор, пока нашу машину не остановил непонятно откуда появившийся перед нами дорожный патруль Мексики.
Пирс остановил машину.
— Вперёд, иди, объясняй этим дядям, какого черта ты смотришь куда угодно, кроме дороги, — не знаю, зачем я это сказала.
Ниванс молча достал портмоне из бардачка и вышел из машины, напоследок посмотрев на меня безмолвным взглядом.
— Мы что, уже приехали? — Шева проснулась от того, что автомобиль остановился.
— Вроде как нет ещё, — послышался напряженный голос Валентайн.
Каждая из нас наблюдала за Нивансом, который тем временем общался с одним из представителей дорожного патруля.
— Он что, нарушил правила? — спросила Шева. Как я поняла, вопрос был задан мне.
— Типа того, — уверена: сон Аломар был куда интереснее, чем наша размолвка с Пирсом.
— В стране, вроде этой, все вопросы решаются с помощью двадцатидолларовой купюры, — объявила Джилл. — Обычно ни у кого не остается претензий после её получения.
Ни я, ни Шева никак не прокомментировали подобное заявление, но Пирс, словно услышав слова Джилл, протянул служащему зеленую бумажку. Тот, к нашему всеобщему удивлению, от неё отказался.
— Мне кажется, дело здесь не только в нарушении правил дорожного движения, — я ощущала, как внутри меня зарождается не самое приятное чувство — подозрение. Теперь эти мужчины меньше всего напоминали мне служащих дорожного патруля.
— Они идут сюда, — голос Джилл дрогнул. Странно, до этого она казалась очень даже спокойной. Я причин для беспокойства не видела вообще. Самое страшное, что могло произойти — это если нас попросят показать багаж. Но в моём рюкзаке не было ничего такого, что могло бы насторожить властей Мехико. Почти ничего.
Тем временем Ниванс и другой мужчина подошли к машине.
— Буэнос тардес, сеньоритас, — служащий представлял собой самого стереотипного мексиканца: темная кожа, черные кудрявые волосы, усы в стиле «Фу Манчу» и какой-то специфический, «мексиканский» испанский.
— Он просит, чтобы вы показали содержимое своих сумок. — Пирс обратился ко всем нам, но смотрел, почему-то, именно на меня. Я, не глядя ни на одного из мужчин, вытащила свой рюкзак из-под ног, и положила его на то сидение, где ещё минуту назад сидел Ниванс.
— И удостоверения личности, — на ломаном английском добавил мексиканец.
— Оно внутри, — ответила я, не поднимая глаз. Служащий тут же открыл мой рюкзак, осмотрел его содержимое, затем внимательно изучил документ, удостоверяющий мою личность.
— Какие-то проблемы? — на этот раз я посмотрела на незнакомого мужчину очень внимательно.
— Никаких… леди Крофт, — мужчина улыбнулся мне и отдал рюкзак. — Добро пожаловать в Мексику.
— В очередной раз, — тихо ответила я.
Сумки двух других девушек находились в багажнике, поэтому им пришлось выйти из машины для того, чтобы достать их. Незнакомец подошёл к Джилл и Шеве, и сперва заглянул в багажник, осматривая, что ещё находилось там. Не обнаружив ничего (или ничего подозрительного), он приступил к сумкам девушек. Я не стала наблюдать за ним, а смотрела прямо перед собой, размышляя о том, куда же мы всё-таки направляемся. Где-то после трёхминутной возни с сумками, мексиканец достал из кармана рацию и сообщил по ней что-то на своём родном языке. Так как я знала испанский всего лишь на начальном уровне, всё же несколько знакомых слов из его сообщения я поняла. И они не несли собой хороших новостей для кое-кого из нашей четвёрки.
— Вы двое свободны, — мужчина показал пальцем на нас с Пирсом. — А вам придётся проехать со мной.
— Что? — я даже привстала с сидения.
— В чём дело? — Пирс приблизился к служащему дорожного патруля, словно тот от этого действия мог поменять своё решение.
— Они… — на этот раз мексиканец направил свой палец на Джилл, а затем — на Шеву. — У них в сумках оружие, им нужно проехать с нами в полицейский участок.
— Не поняла, — я уставилась на девушек. — Вы взяли с собой оружие, несмотря на то, что ваш же капитан достаточно ясно дал понять, что пистолеты на этом задании будут лишними? — моё лицо отражало полное недоумение от произошедшей ситуации.
— С нашим капитаном мы сами разберёмся, — в довольно грубой форме ответила мне Джилл.
— Ты в пяти минутах от ареста за перевозку оружия, на твоём месте я бы поубавила свой пыл, — напомнила я дерзкой блондинке.
— Вам нужно пройти с нами к машине, — напомнил ей же мексиканец.
— Они никуда не пойдут, — Ниванс был настроен решительно, однако было ясно, что подобный настрой только усугубит ситуацию. Неожиданно Пирс застыл на месте, приложив палец к уху. Через несколько секунд он немного склонил голову и произнес: «Так точно, капитан».
Теперь всем обезьяньим ужимкам Пирса было весомое объяснение: всё это время наш с ним разговор прослушивал Крис Редфилд. И именно он не дал парню возможность рассказать, почему его капитан ведет себя не самым лицеприятным образом. Мне придётся сменить гнев на милость.
— Джилл, Шева, делайте то, что говорит мужчина. Это распоряжение мистера Редфилда.
— Бесполезно, Пирс, если бы они прислушивались к словам своего капитана, им не пришлось бы сейчас менять автомобиль, — да, я язвила, но мои упрёки были вполне справедливыми.
Шева, видимо спросонья, выглядела совершенно удручённой происходящим. Она опустила глаза и медленно пошла за служащим дорожного патруля, словно она действительно совершила что-то ужасное, или уже успела воспользоваться своим оружием. Лицо Джилл напротив, практически не выражало никаких эмоций, разве что во всем её виде чувствовалась безграничная самоуверенность и контроль над ситуацией. И даже если это было всего лишь показательным выступлением для меня или кого-либо ещё, надо отдать ей должное: она держалась с невероятным достоинством.
Как только обе девушки сели в другую машину, дорожный патруль со всеми его представителями уехал в неизвестном направлении. Надеюсь, то, что сейчас происходило, подкреплено каким-то планом. Пирс занял своё место.
— Мы что, не поедем за ними? — произнести эту фразу ровным голосом у меня, почему-то, не получилось.
— Нет, мы отправимся в другое место. — Пирс, в свою очередь, ответил мне с хладнокровным спокойствием. — Через час к полицейскому отделу, куда забрали Шеву и Джилл, подъедет человек, который решит эту проблему. Поводом для их ареста служат не только пистолеты, обнаруженные в сумках. — Пирс завел мотор, и наша машина буквально сорвалась с места. — Власти Мексики ещё в аэропорту обратили внимание на девушек. У Джилл и Шевы возникли проблемы с багажом, даже несмотря на то, что перевозка оружия была обговорена с местными властями за день до поездки.
— Почему же их собираются арестовать? — теперь я была уверена: Пирс ответит на любые мои вопросы.
— На таможне им пришлось предъявить свои удостоверения, свидетельствующие о том, что и Аломар, и Валентайн являются агентами международной организации, служба в которой подразумевает постоянное ношение оружия при себе.
— Дальше можешь не объяснять, — предупредила я Пирса. Всё было и так понятно: стоило мексиканским властям услышать эти четыре буквы — BSAA, как до них в ту же минуту дошло, с какой целью наемники прибыли на их землю. Я их не интересовала по той причине, что не имела никакого отношения к вышеуказанной организации. Почему не забрали Пирса, учитывая, что он тоже является агентом альянса? Возможно, только потому, что у него не было при себе оружия, хотя, по обещаниям Редфилда, именно у Ниванса должна была быть с собой снайперская винтовка на «крайний» случай.
Подведя итоги и осознав, в какую непростую ситуацию мы попали, я обратилась к Пирсу:
— Если мы едем не за ними, то куда?
— К Пирамиде. Вчера я уже был там, подготовил для себя место, откуда открывается отличный обзор на город. Мне кажется, сейчас там будет, на что посмотреть.
— Думаешь, сейчас самое время поглядеть на древние развалины свысока?
— Я думаю, что у нас возникли определенные трудности. Мексиканская полиция уже наверняка прошаривает каждый кусочек Теотиуаканской земли. Нам нужно знать, что делать дальше.
— Ты прав, — я закрыла глаза и тяжело вздохнула.
— Не переживайте, Лара, думаю, ближе к ночи им надоест охранять пустой город, и вам никто и ничего не помешает пробраться к Пирамиде Солнца.
— А вот это уже навряд ли. Хотя, мы могли сбить их с толку своим ранним прибытием в страну, — я посмотрела на Пирса. — В любом случае мне бы хотелось, чтобы твои слова оказались правдой.
Я готова была нелегально проникнуть на закрытую территорию, для меня это пара пустяков. А вот в очередной раз пачкать руки чужой кровью… Сегодня в мои планы это не входило.
