Правило шестое. Азкабан
6 февраля 2019 г. в 17:21
Шестое правило боя: бой превращается в битву только тогда, когда противник превращается во врага.
Прошёл год
Утро. Туманное октябрьское утро. Гермиона готова была проспать весь день, но как обычно открыла глаза ещё до рассвета. Гарри и Рон работали вместе, без неё. Теперь они мракоборцы. Гермиона поняла, что это не её, через месяц. С одной стороны, бороться со злом и при этом постоянно идти на риск, захватывало дух, но с другой, Гермиона просто не могла тратить время на поимку преступников, когда её голова может такого наворотить (в хорошем смысле) в волшебном мире. Вся верхушка академии пыталась найти носителя Небулуса, придумали целую стратегию, как заманить его в стены и выманить наружу ту огромную силу. Создавать испытания не менее увлекательно, чем в них участвовать. Ум Гермионы нужен в министерстве намного больше, чем отвага на поле боя. Поэтому теперь она работает в отделе регулирования и контроля за магическими существами, где продолжила свою ещё начатую в Хогвартсе работу по восстановлению прав домовых эльфов. Но сегодня у неё был выходной, который хотелось провести с удовольствием и пользой. Родители ещё спали, и если она начнёт колобродить от двери до двери, то испортит утро всей семье. Именно поэтому ближайшие три часа придётся находить веселье на своей территории в двенадцать квадратов. Вещей для развлечения тут было немного: кровать, рядом тумба, у стены шкаф, а у другой зеркало, комод и стеллаж с книгами. Потерев глаза, Гермиона встала и подошла к шкафу. Когда она была в Зазеркалье, то выбрала себе там красивое красное платье, юбка которого напоминала опущенный цветок мака. После всех отведённых испытаний Гермионе вернули это платье, при виде которого на неё сразу нахлынули воспоминания о приключениях по ту сторону зеркала. Отказаться от такого подарка было бы предательством, хоть Гермиона и понимала, что вряд ли наденет его ещё когда-либо. Аккуратно свёрнутое, оно лежало на нижней полке прямо под висящей на вешалке одеждой. Его не так легко признать в чёрной сумке. Возможно, поэтому Гермиона так ни разу и не доставала из неё платье. А стоило. Разложив его на кровати, она могла только охать да ахать над ним. Это был не просто красный, а маково-красный. Тона переходили один в другой, создавая ощущение чего-то живого и настоящего. Юбка состояла из отдельных отрезов ткани, которые вместе образовывали лепестки цветка. А на фоне белого одеяла платье смотрелось крайне волшебно. В эту же секунду Гермионе захотелось его померить. Она взяла платье и принялась расшнуровывать корсет, как вдруг из-под него что-то выпало. Предмет с оглушительным грохотом, какой только можно представить в четыре утра, упал на паркет. Гермиона зажмурилась и какое-то время стояла без движения, но потом убрала платье в сторону. На полу лежал бенитоит в форме указки на спиритической доске, точно такой же, какой украл Драко. Хотя нет, не точно такой же, это был именно он, потому что при Драко камня не обнаружили. Первая мысль, что пришла Гермионе в голову: это очень и очень плохо. Как он мог попасть в платье, если находился исключительно в руках Драко? В этом платье Гермиона была лишь на второй день испытания, а Драко украл камень намного позже. Или?.. Стоп, прошёл только год, а она уже забыла, что возвращалась в прошлое на три дня, как раз в этот день, чтобы отговорить Драко от кражи. Даже если и так, то невозможно сопоставить, когда Малфой мог передать эстафету ей. Не укладывалось в голове. А если камень нашли при нём, но по какой-то причине подложили в платье? Тогда почему за ним никто не пришёл? Голова лопалась от вопросов. Занять себя как минимум на весь день за десять минут у неё вышло мастерски. — Нужно что-то решать, — сказала себе Гермиона и сейчас, и ровно в это же время через неделю, когда в темноте косилась на шкаф. Теперь только один его вид напоминает об обнаруженной проблеме. Все прошедшие дни Гермиона не могла ни на чём сконцентрироваться. А один раз, когда к ней в рабочее время обратился мракоборец, она приготовилась к обвинению. Жить с этим дальше было невозможно, а выбросить камень и забыть обо всём было не в её поре. Поэтому в голове зародился план. Перво-наперво Гермиона думала поговорить с Малфоем. Проблема: он в Азкабане, и в лучшем случае они встретятся через четыре года. Без причины в Азкабане ей не дадут разрешение на встречу. Что важно: без веской причины. Но у Гермионы есть преимущество в виде должности в министерстве. Осталось найти вескую причину, которая позволит им встретиться. Без подозрения она может просить о встрече только по работе. И придумать причину оказалось совсем просто: Малфой рос в семье, где права домовых эльфов никогда не чтились и не соблюдались. Чем не повод узнать взгляд нового поколения на её идеи по восстановлению прав эльфов? По версии Гермионы предлог был идеальным, а вот в Азкабане так никому не показалось. — Консультация? — спросил мракоборец, читая письмо из министерства. Пробежав взглядом по строчкам, он уставился на Гермиону. — Здесь Азкабан, дорогуша, а не фонд общественного мнения. — Вы видите печать министерства магии? — Она кивнула на письмо. — Значит, это очень важная консультация. Груда мышц мракоборца хоть и была скрыта под чёрной мантией, но страх при этом не убавляла ни на миг. Гермиона изо всех сил старалась говорить как можно увереннее, тем более правда в самом деле была на её стороне. Она стояла с непроницаемым выражением, словно мракоборец только и делал, что оттягивал неизбежное и этим задерживал её. В итоге он сдался. — Герберт, приведи заключённого Драко Малфоя в комнату для свиданий. — От слова «свиданий» Гермионе стало как-то не по себе, словно мракоборец задел что-то личное. Отдав приказ, он обратился к Гермионе. — Проходите вперёд, мисс, там вас встретят. В комнате для свиданий Гермиона просидела одна чуть больше пяти минут. И как только заскрипела дверь, это время, казалось, сжалось до одной секунды. Она не готова к встрече и была бы рада, если б Драко вывели ещё минут на десять. Когда их взгляды встретились, Гермионе стало стыдно. Он сидел напротив весь такой изнемождённый и потухший, а тут заявилась она, полная жизни. Хорошо, что оделась хоть не помпезно, — серые брюки и чёрная рубашка — тогда бы Драко, наверное, и вовсе щурился от этого соцветия весь разговор. — Зачем ты пришла? — без приветов и намёков на своё прошлое джентльмена заговорил Драко. Голос у него стал тихим и чересчур хриплым, словно он болел или не разговаривал пару недель. Комната была небольшой, в ней находился лишь стол и два стула, которые они заняли, но эхо отскакивало от каждого камня на стене и со всей скоростью летело на Гермиону. По её телу пробежали мурашки, и на миг она разучилась говорить. — Поверь, не соскучилась, — ответила Гермиона в его манере. — У меня к тебе несколько вопросов. Драко вздёрнул бровями от интереса так привычно. Это вернуло ей надежду, что Азкабан его не сломал. В следующую секунду Драко уже не выказывал никаких признаков заинтересованности. — До этих мест информация доходит только в виде разговоров. И то её приходится слышать через призму чужих мнений, где обычно виноватыми считаемся мы, заключённые. Так что вряд ли я смогу чем-то помочь. — Мои вопросы касаются более раннего времени. — Гермиона открыла свою сумку и положила на стол файл с фотографиями. Она достала первую и развернула её к Драко. — Что ты здесь видишь? — Поиграем в психиатра и больного? — усмехнулся он. — Что такого необычного я должен увидеть в этом красном платье, чтобы сойти за сумасшедшего? — Красное платье, отлично. — Она отложила фотографию и потянулась за другой. — А здесь? Теперь Драко не спешил отвечать. Изображение на листе вызвало с нём бурю страха и ненависти, которые живо отразились на лице. Он начал кусать нижнюю губу, а дыхание сбилось. Положив ладони на холодный каменный стол, Драко постарался себя успокоить, но у него ничего не получилось. — Зачем ты пришла сюда, Грейнджер? Меня уже посадили. Хочешь продлить мой срок? — он развёл руками, мол, разгадан ли её замысел. — Можешь делать с этим камнем, что пожелаешь. Я к нему в жизни больше не притронусь. — Как он оказался в моём платье? Это ты его подложил? — открыто спросила Гермиона. Играть с ним в ребусы было плохой идеей. Драко сидит в Азкабане вот уже почти год. Интересно, он ведёт календарь? Если нет, то он наверняка уже потерял бы счёт времени. Здесь нет настроения для развлечений, хоть у тебя и достаточно свободного времени. Здесь мысли заняты только отсчётом дней до освобождения, а в худшие периоды размышлениями о том, какого размера нужно сделать петлю из простыни, чтобы, продев её через решетки окошка, наверняка не достать ногами до пола. — У тебя паранойя видеть причиной всех бед меня, — он ударил кулаком по столу два раза, вызывая охрану. Удар получился глухим и еле слышным. — Не приходи сюда больше. — Я пониманию, что тебе тяжело, Драко, — с сочувствием сказала Гермиона, — но ведь я предупреждала тебя, к чему всё приведёт. — Только не надо меня жалеть, — Драко положил ладонь на свою грудь. Его руки на редкость хорошо выглядели для постояльца этих мест. — Разве ты не должна быть на седьмом небе от того, что меня, наконец, посадили? Я портил твою жизнь на протяжении всей учёбы, унижал и оскорблял тебя. Ещё я Пожиратель Смерти. Моя семья считала Тёмного Лорда своим божеством, а он причинил вам всем столько боли. И мне ни капли не было никого из вас жаль. Я хотел лишь одного… — он запнулся, понимая, что начинает говорить лишнее. — Чего? — после недолгой паузы спросила Гермиона. Но Драко не ответил. Он снова ударил кулаком по столу и крикнул в сторону двери: — Можете меня уводить! Свидание окончено! — затем он повернулся к Гермионе, чтобы сказать напоследок. — Оставь меня в покое и забудь навсегда, что происходило в стенах академии. Во мне сидела чужая сила, и именно она руководила моими эмоциями. — Он даже не может назвать это чувствами. — Я бы никогда… — Драко не стал продолжать, а просто мотал головой. Он убрал свою заносчивость и на последней фразе выглядел даже растерянным. — Меня это не интересует, Малфой, — холодно взяла слово Гермиона. — Всё что было в академии, там и осталось. Я пришла сюда, чтобы спросить о камне. — Я уже тебе всё сказал. — Тогда свидание и правда пора заканчивать. — Гермиона встала из-за стола, а Драко проследил за ней взглядом. — Надеюсь, срок пройдёт для тебя быстро. Удачи. Она держалась стойко до самого дома. Гермионе было неприятно, как он с ней разговаривал. Она злилась на себя за то, что не могла ему ничего ответить. Её мысли бродили в тумане, причём на поводках, которые повязал Малфой. Зайдя в свою комнату, Гермиона не смогла сдержать слёз. Они застелили глаза и потекли сами собой, как бы она ни пыталась их остановить. Запрокинув голову к потолку, Гермиона острее ощущала, что в глазах печёт. Сморгнув, она почувствовала, как слёзы потекли по её щекам. — Я же знала, что этим всё и закончится, — в попытке успокоиться Гермиона начала разговор с собой. — Как же глупо я выглядела. Он отыгрывался на ней. За что? Гермиона пришла к нему с миром, без негатива. Она всего лишь хотела узнать, клал он в её платье бенитоит или нет. Столько ненависти она видела в одном только взгляде. А его слова? Малфой даже не мог назвать их отношения «чувствами». Для него они казались эмоциями, или он хотел, чтобы им обоим так казалось.***
Драко привели в камеру и закрыли за ним дверь. Тут было довольно аскетично: в дальнем углу кровать, у двери умывальник и ведро, а на полу лежали несколько принесённых матерью книг. В них рассказывалось о магии, но только простейшие заклинания и их природа. Что-то большее здесь было запрещено. Он лёг на кровать и закрыл руками лицо. Встреча с Гермионой была поистине знаменательным событием за этот год. Такого всплеска эмоций он давно не испытывал. Сейчас его состояние походило на запой человека, который не притрагивался к алкоголю — целую вечность — год. За это время он отработал свои действия до автоматизма и фактически превратился в робота. Возможно, приди Гермиона на несколько месяцев раньше, разговор имел бы иной финал. Но сейчас его тело взяло верх над разумом и именно оно повелевало всеми мыслями и чувствами. Может, Драко и хотел поговорить, но тело хотело в свою камеру страдать и ненавидеть мир. Гермиона решила, что Азкабан его не сломил, но она ошиблась. Драко тонет в мучениях и боли, и что самое страшное — он уже не представляет свою жизнь без них. Организм стал зависим от негатива, а избавление от зависимости потребует много сил и, конечно же, желания. Сейчас Драко ни от чего избавляться не хотел. Встреча с Гермионой дала ему лишний повод её ненавидеть. А с чего всё началось? С маленькой мысли о несправедливости, о предвзятости судей, о том, что Гермиона не сказала ему про засаду. Он вспоминал день за днём каждую деталь, прокручивал со всех сторон и в конечном итоге взрывался от ярости. Был бы Драко чуть сильнее, то диалог бы состоялся. Но он слабак, признаем это. Гермиона бы спросила, прятал ли он в её платье камень или нет? Что бы он ответил? Он бы сказал, что прятал. — Но как у тебя это получилось? — не веря возможности такого ловкого трюка, вновь обратилась бы к нему Гермиона. — Так сразу и не расскажешь. — Что ж, у меня много времени. — Поверь, у меня ещё больше.
