Гоменум Ревелио
7 марта 2018 г. в 20:23
Гермиона зашла в каюту будучи уверена, что её хозяин ещё не скоро зайдёт в свою обитель. Она совершенно точно знала, что Вуди сейчас лежит в лазарете и крепко спит. Он упал с метлы, когда вместе со всеми отправился на поимку сбежавшего дракона. Гермиона была одной из первых, кто бросился ему на помощь. Гермионе этот парень не казался странным и подозрительным, но ситуация, произошедшая на её глазах, заставила призадуматься.
Она летела следом, и Вуди не выказывал никаких признаков недомогания. А потом вдруг резко, ни с того ни с сего, он схватился за руку и потерял метлу. Что-то подсказывало Гермионе: это не случайность и, возможно, это та самая зацепка, петелька, потянув за которую, она распустит весь узор.
— Гоменум Ревелио, — шепчет Гермиона, стоя у двери каюты. Белое свечение выходит из палочки, проносится по всей каюте и затем возвращается к древку. — Никого.
Это последний шанс, когда Гермиона может сделать правильный выбор. Сейчас она стоит у лотерейного киоска, и продавец протягивает ей пачку билетов. Смело шагнув в каюту, Гермиона первым делом замечает занавешенное простынёй зеркало. Спокойно подойдя, она убирает простынь, но за ней не оказалось тайны. Зеркало отражало лишь девушку с золотистыми кудрями — камуфляжное амплуа Гермионы Грейнджер.
Придав зеркалу первоначальный вид — Гермиона знакома с основами заметания следов, — она подошла к креслу, в котором несколько часов назад сидел в раздумьях Драко, а затем резко повернулась к окну, так что золотистые кудри взмыли на пару секунд в воздух вместе с юбкой её малинового платья.
— Акцио фляга, — направив палочку перед собой, сказала Гермиона.
Она, так же как и Драко, была не глупа в плане сбора улик, и тоже посчитала, что лицедей пьёт оборотное зелье. Но фляги в каюте не оказалось, и поэтому в ответ Гермиона ничего не получила. Конечно, ведь фляга у Драко. Она всегда должна быть при нём, если он не хочет в неожиданный момент снова стать самим собой.
Подождав несколько секунд, Гермиона могла искать другой предмет из своего списка улик, но беда в том, что фляга была в нём единственным пунктом. Она не знала, чем ещё может рассекретить себя лицедей. Оборотное зелье было её главной зацепкой, но сейчас, стоя посреди чужой каюты в темноте, Гермиона поняла, как глупо было рассчитывать, что фляга будет лежать именно здесь. У неё у самой она была лишь одна, и та постоянно находилась под рукой.
Но пока она здесь, сдавать нельзя ни в коем случае. Гермиона уверена, что попала на нужный след. Это падение с метлы, а теперь ещё и занавешенное зеркало. После случая с Зазеркальем Гермиона начала по-другому реагировать на этот предмет. Иногда ей начинает казаться (паранойя), что на неё кто-то смотрит через её же отражение. Будто эти глаза напротив, в точности повторяющие очертания глаз Гермионы, служат кому-то объективом. За раздумьями она и не заметила, как простынь слетела с зеркала, и в нём показалась чёрная тень в ярко-голубом костюме.
***
Драко шёл в свою каюту. Он осознавал, что без оборотного зелья идти вот так очень опасно. В любой момент из-за угла может показаться кто угодно, и тогда ему несдобровать – он себя рассекретит и автоматически проиграет. И кому? Гермионе Грейнджер? В любом случае у него была возможность не подвергать себя такому риску, он мог спокойно переждать ночь в лазарете, но оставалась вероятность того, что утром рядом с кроватью не появится оборотное зелье. И была ещё одна причина, даже более веская, – текущая из глаз черепа кровь на его руке. Что бы там ни было, но каюта на некоторое время стала его домом, крепостью, в которой дозволено хранить секреты. Лазарет находился на палубу выше его каюты, поэтому путь предстоял неблизкий. Драко везло ровно до спуска на свою палубу, когда он вдруг отчётливо услышал шорох. Первая мысль: брось, тебе показалось. От страха можно услышать много интересных звуков, но когда шорох повторился, причём стал громче, Драко распрощался со своей первой мыслью без сожалений. Теперь его одолела вторая мысль: ну вот и приплыли. Ноги вросли в ступеньку, а руку под бинтом обдало жаром, словно он приблизился к открытому огню. Нужно было что-то предпринять, причём очень срочно. Собираясь уже развернуться и бежать прочь, Драко услышал щелчок закрывающейся двери. Фух, пронесло. Радоваться пока было рано, но выглянув из-за угла, Драко это сделал. На горизонте было чисто. Не мешкая, он спустился. Закрывшаяся дверь отделяла от коридора туалет. Мужской, очень точно подметил Драко. Но радоваться пока было рано, даже после того, как он захлопнул за собой дверь каюты. — Советую тебе спрятаться куда подальше, — раздался в темноте голос. Мужской, но немного высокий – Лемюэль. — Что? — только и успел спросить Драко, тоном отрешённым, ещё не отошедший от своего захватывающего путешествия, как в следующую секунду слух уловил стук в дверь. Только не это. Только не сейчас. Но было уже поздно, он рано начал радоваться. За стуком в тёмной каюте раздался звук открывающейся двери, и на ручку нажимали с другой стороны. Драко успел лишь заметить, что простынь спала с зеркала. Гермиона так и не накинула её обратно, собственно, она и не собиралась этого делать. Окажись у Драко маховик времени, он бы в деталях мог рассмотреть произошедшее в его крепости несколькими минутами ранее. А пока он стоял, вжавшись в стену, в то время как дверь потихоньку открывалась, грозя припечатать его тело к стене. Но Драко повезло: дверь замерла, открывшись ровно на половину. — Здесь кто-нибудь есть? — прошептал кто-то. Трудно было разобрать, от кого отделяет Драко деревянное полотно. Возможно, зашедший специально ушёл на шёпот, чтобы не раскрыть свой голос. Драко молчал как рыба, как партизан. В ответ на тишину шёпот продолжился: — Акцио фляга. Лежавшая в заднем кармане его брюк фляга зашевелилась. Вынырнув, она предательски перелетела через дверь и юркнула в руку Гермионы. Их разделяло дверное полотно, всего лишь. Её, такую не Гермиону с золотистыми кудрями и в малиновом платье, и его, такого бледного от потерянной крови. Следующее в памяти обоих отложится двумя яркими вспышками. Голубая вспышка. Она кричит: «Петрификус Тоталус», и заходит за дверь. Удар попадает в цель, реакции Драко не хватило на то, чтобы увернуться от заклинания как следует. Его левую сторону парализует. С какой-то стороны это даже к лучшему, так он хотя бы немного перестал ощущать жар, исходящий из-под бинта. — Малфой? — Ошибка, самая большая, которую могла допустить Гермиона. Эта фамилия стоила ей не только семи лет мучений. Сейчас она в пух и прах развенчала образ миловидной блондинки. — Грейнджер? Это правда ты? Конечно, Драко понял, что это она. Тем более после того, как Гермиона самолично назвала его фамилию. Пиф-паф, дорогая. Один из нас обратился в прах. И он увидел перед собой её, несмотря на натянутую маску. Растрёпанные волосы вместо золотистых кудрей, школьную мантию вместо малинового платья. Она виновата в том, что произошло. Из-за неё Люциуса упекли в Азкабан, из-за того, что она прилипла к нему, как муха к ленте. — Это ещё за что? — не понимая, спросил он. В голосе не было страха, больше удивление. Драко даже почти улыбался, ситуация почему-то казалась ему потешной. Но следующее заклинание Гермионы, серьёзным и бесшуточным тоном, сняли с его глаз радужную пелену. — Гоменум… Красная вспышка. Она даже не успевает договорить, его рот сам кричит: «Остолбеней», и взгляд Гермионы пугает Драко сильнее, чем кровь под бинтом. В памяти всплывает их разговор, кажется, такой далёкий. Гермиона спрашивает, какое заклинание он вспомнит первым, если на него нападут. Драко отвечает: «Остолбеней». Гермиона смеётся, потому что он всегда вспоминает первым именно это заклинание, а повторяться плохо. Это делает Драко уязвимым. Он только что прочитал эти слова в её взгляде. — Ты меня не удивил, — говорили её глаза, но напугало в них Драко не это. Испуг, страх неизвестного, вот что ещё в них было и напугало его самого.***
Гермиона проснулась от боли. Всё её тело затекло, как будто она проспала ночь в одном положении. Гермиона не могла пошевелиться, словно ей овладел сонный паралич. Неизвестно, как это выглядит со стороны, но она прикладывала все усилия, чтобы заставить себя поднять руку или ногу. А ещё это ощущение, что кто-то пристально наблюдает за тобой. Раньше Гермиона никогда с таким не сталкивалась, и после вскрика отчаянной борьбы она услышала присутствие ещё одного человека в каюте. А затем пришло понимание, что сковал её тело не сонный паралич, а заклинание. Она лежала на полу и видела мутный силуэт в углу комнаты. Малфой. Было темно, но даже под тусклым светом луны Гермиона смогла его узнать. Сколько прошло времени после того, как она отключилась? Если до сих пор темно, но тело уже затекло и болит, значит часа два-три. Она вновь попробовала пошевелиться – ничего. Её парализовало. Выдать пробуждение смог только тихий вскрик сквозь тряпку, которую Драко повязал вокруг головы, усмотрительно закрыв ей рот. — Проснулась? — Гермиона физически не могла ответить. — Тогда доброй ночи. Не обращай внимания на тряпку во рту, я просто не мог вспомнить заклинание. Гермиона смотрела на него не то с ужасом, не то с изумлением. Он применил к ней «Инкарцеро», и сейчас она лежит вся обвязанная верёвками. В её рту тряпка непонятного происхождения, а он пускает шутки. О дальнейших действиях Драко она даже и думать не хотела. Кое-что произошло, и оно круто поменяло отношение Гермионы к юноше напротив. Драко подошёл к ней и развязал рот, но говорить Гермиона не спешила. Она молча глядела на него, ожидая, что Драко предпримет дальше. Он же бросил тряпку рядом с Гермионой и отошёл от неё на пару шагов. — Новая внешность шла тебе гораздо больше, Грейнджер, — мечтательно произнёс Драко. — Но со своей ты напоминаешь мне о прошлом. Что ты вынюхивала у моей каюты? — Я буду говорить дальше, только когда ты уберёшь верёвки, — непоколебимым тоном ответила Гермиона. Драко закатил глаза, словно свою фразу Гермиона позаимствовала из низкосортного романа, в котором сюжетная линия копирует сотни предыдущих. Его это не удивило, как не удивило Гермиону сказанное им: «Остолбеней». — Ладно, говорить буду я. Ты здесь, потому что к тебе заходили гости с той стороны зеркала? Угадал половину правды с налёта. А может, тот безликий в ярко-голубом костюме приходил к нему тоже? Что такого он мог рассказать ему о Гермионе, если сейчас она лежит связанная на полу? Вторая половина правды открылась ей пятью минутами ранее потери сознания, поэтому её Драко вряд ли мог угадать. Так или иначе, но Драко точно знал о визитах из Зазеркалья. На лице Гермионы, кстати, не дрогнул ни один мускул, и разобрать реакцию на сказанное Драко не смог. Что ж, если она хочет играть по своим правилам, то пусть не заходит в чужую песочницу. Выжидательно глядя на неё с минуту, Драко заговорил: — Вспомнил, — весело сказал он, направляя палочку в лицо Гермионы. — Силенцио. Вряд ли бы Гермиона заговорила, но теперь ей ничего не помешает этого не делать. Заклятие немоты – браво, Малфой, – на пятом курсе ты не весь год валял дурака. Гермиона безучастно отвела взгляд в сторону, словно Драко освободил её и от способности видеть. Умей он чувствовать эмоции других людей, то при одном взгляде на Гермиону его бы пробил озноб. Драко всегда своими поступками пытался завоевать её ненависть – одно из сильнейших чувств. Обоюдная ненависть может породить великую битву. Четвёртое правило боя: ты должен сражаться с тем, что дико ненавидишь, или за то, что неистово любишь. Он ненавидел Гермиону? Да. Дико? Очень. Условие соблюдено. Бою бывать. — Ты заявилась ко мне без приглашения, а ещё додумалась ставить свои условия? Не падай в моих глазах, Грейнджер, останься в них хотя бы умной.***
Представьте, что держите в руках маховик времени. Сделайте один оборот. Всё быстро начинает меняться. Верёвки, опутывающие Гермиону, возвращаются в палочку Драко, а сам он отходит к углу. Гермиона поднимается и подходит к нему. Проносятся две быстрые вспышки: сначала красная, затем голубая. В следующее мгновение закрывается дверь, через которую вскоре покидает каюту Драко. Не успев захлопнуться, дверь вновь открывается, и в комнате появляется девушка в малиновом платье и с золотистыми кудрями. Зеркало сама собой занавешивает простыня. Стоп. За раздумьями Гермиона не заметила, как простынь слетела с зеркала, и в нём показалась чёрная тень в ярко-голубом костюме. Ранее она не встречалась с Лемюэлем, но обернувшись на шорох, без промедления его узнала: — Безликий… Рука ослабла, и Гермиона чуть не выронила палочку, но вовремя опомнилась. Она вытянула руку, готовая при любом подозрительном движении безликого крикнуть заклинание. Однако делать этого не пришлось, потому что Лемюэль поднял руки, демонстрируя мирные намерения. — Вижу, ты осведомлена о таких, как я, полнее, — голос был высоковат, словно взят на ступень выше положенного. — Что тебе нужно? — Гермиону не так просто одурачить. Безликие отлично владеют гипнозом и, вводя в него своих жертв, уводят тех в Зазеркалье. Она не придала значения странному подтексту, который использовал Лемюэль, хваля её знания. Обуявшее её потрясение от такой неожиданной встречи затмило логику и способность анализировать. — Хочу тебе кое-что показать, — вкрадчиво начал Лемюэль. — Точнее не я, это распоряжение самой королевы Вивьен. Зеркало ослепила вспышка. Оно на секунду стало абсолютно белым, а затем вместо своего отражения Гермиона увидела в нём нечто другое, совсем непохожее на эту каюту. Обеденный стол. Спина мужчины в чёрной мантии. Он стоял, а рядом с ним стояла женщина в чёрном пышном платье. — Будь осторожен. Сейчас за нами наблюдают, и неизвестно как долго это будет продолжаться, — сказал тот мужчина. Что он, что женщина рядом с ним, обращались к кому-то третьему, которого не было видно за их спинами. На миг Гермиона подумала, что сейчас они говорят о ней. Что это она наблюдает за ними. — Я понимаю, — ответил третий голос. Это тоже был мужчина, молодой мужчина. Гермионе голос показался знакомым. Так и не сводя палочки с Лемюэля, она то и дело метала свой взгляд от него к зеркалу. — В академии ты должен показать, что мы теперь лояльно относимся к магглорождённым, — слово взяла женщина. — И как я это сделаю? Да и зачем это мне? Все поймут, что я так пытаюсь преподнести нас в лучшем свете. А я не привык лицемерить, — возмущался спрятанный за двумя спинами. Но эти двое его будто не слышали. — Начни общаться с одним из них, — говорил мужчина. — Что в этом сложного? Вам — детям — легче. — Ты только пойми, — подхватила женщина, — если нам не дадут шанс, мы станем нищими. Твоего отца не допустят до прежней работы, как и тебе в будущем не разрешат занимать высокопоставленные должности. И кем мы станем, Драко? Пожалуйста, попытайся. Министерству нужны действия и результаты. Женщина обошла третьего и встала у него за спиной. Нарцисса. Она положила руки ему на плечи. На плечи Драко. А он сию минуту скинул их и поднялся со стула. А потом всё как-то смешалось в голове Гермионы. Она помнит себя уже в коридоре, идущей к лестнице. Ей показалось, что кто-то спускается по ступенькам. Гермиона замедлила шаг. — Гоменум Ревелио, — шепчет она, поднимая палочку. Та отвечает Гермионе, что людей здесь нет. Но она точно слышала шаги, ей не показалось. И Гермиона принимает решение спрятаться за дверью мужского туалета.
