Правило второе. Клоны
20 января 2017 г. в 21:54
Второе правило боя: убивать противника запрещено.
Девушки в ярких платьях стояли в ряд, а их кавалеры — напротив. Женщина с причёской, напоминавшей выдавленные из баллончика сливки, замерла, расправив руки, как будто собиралась полететь. Она стояла в конце зала и настраивалась отдать первую команду. Несмотря на яркие наряды всех присутствующих, на ней надето платье бледно-розового цвета и очень пышное. Не будь оно таким помпезным, женщина бы выглядела уныло и неинтересно. Тонкая ткань блестела до боли в глазах. Заиграла музыка, женщина соединила руки, а юноши и девушки шагнули навстречу друг другу, вот только один почему-то остался стоять на месте. — Лакей! — закричала женщина, топнув ногой. Музыка затихла. Из другого конца зала показался юноша лет девятнадцати в красном берете и костюме откуда-то со времён средневековья. Одна смуглая кожа никак не вписывалась в его очарование, обычно в такой одежде и в такую эпоху ожидаешь увидеть кого-нибудь побледнее. — Почему он не танцует? Замени его! — Слушаюсь, ваша светлость. Лакей поклонился и скорее побежал к непокорившемуся воли Её светлости юноше. Пока он бежал, то непрестанно щёлкал пальцами, чтобы двое амбалов в серых мантиях взяли непокорённого на манер бетонной плиты и унесли прочь. Когда один поднял паренька за плечи, а второй за ноги, тот даже не прогнулся, будто не человек он вовсе, а каменное изваяние. Лакей в красном бархатном одеянии выбежал из зала, а Драко и Гермиона сильнее прижались к колоннам, чтобы он их не заметил. После того как всё стихло, они переглянулись. Оба были в недоумении. Больше удивился, конечно, Драко, так как пробежавшим мимо них юношей оказался Блейз Забини. Первое желание окликнуть Блейза Драко сразу же в себе подавил.***
В тот день когда Гермиона пришла к Гарри в дом, до её прихода он вместе с Роном высказывал свои опасения насчёт академии. Гарри стоял около окна, чтобы периодически выглядывать и контролировать всех прохожих, ведь об академии не должна услышать ни одна живая душа, у которой нет метки молчания на правом предплечье. Когда он в очередной раз отвернулся, на улице поднялся ветер, и лист, ставший уже коричневым, принесло вместе с ветром к дому, а со следующем порывом тот врезался в стекло. Гарри с Роном не увидели его, так как окна были занавешены плотными шторками. Цвет, да и обстановку дома, выбирали, можно сказать, общими усилиями. И Джинни, и Рон, Гермиона с Джорджем, они все внесли значительный вклад в его благоустройство. Джинни по этому поводу в который раз смирилась с участием Флёр, жены её брата Билла, потому что вкус у неё в самом деле был превосходным. Но эти прелестные короткие шторки выбрала именно Джинни. Было очень много споров по поводу того, какие именно сюда нужны шторы. Джинни целиком и полностью поддерживала идею коротких шторок, а вот Флёр предложила купить длинные, прямо до пола, чтобы зрительно удлинить пространство. Мнение Гарри никто из них не удосужился узнать, но именно оно в итоге стало решающим. И вот: светло-синие шторки с белыми вкраплениями. — Мне кажется, в академии что-то нечисто, — отвернувшись от окна, начал Гарри. — Я это чувствовал. Это было что-то похожее на то, как раньше я ощущал присутствие Волдеморта. Тебе не казалось будто за тобой наблюдают? Рон зарылся рукой в волосы и выражение лица его стало тревожным. Он тоже это ощущал и неоднократно, поэтому кивнул, а следом добавил: — Там я становился будто сам не свой. До сих не могу понять как смог ударить Гермиону… Я бы в жизни такого не сделал, да даже и в мыслях бы не предположил. Рон не поднимал головы. Наверное, не хотел видеть осуждающий взгляд друга. Это была их первая встреча после отчисления Гарри. Миссис Уизли уже сообщила о победе сына (странно даже звучит то, чтобы выпуститься, нужно победить), и Гарри радовался не меньше его семьи, но об ударе он узнал лишь сейчас. Когда они встретились с Гермионой за два дня до этого разговора, она и намёка не дала. — Что значит ударил? — пролепетал Гарри, надеясь, видно, что ослышался или неправильно понял. Он поправил очки, отошёл от окна и толкнул сидящего на диване Рона в плечо, чтобы он наконец посмотрел на него. — Что случилось? — После того как тебя выгнали, я запаниковал. Толчок привёл Рона в чувства и он направил взгляд к Гарри, который сел в кресло напротив него. — Почему? — Выгнали тебя, Гарри! — Рон особенно выделил слово «тебя», как будто отчисление Гарри Поттера вообще ставит крест на всех оставшихся. — А я был точно уверен, что кому как ни тебе становиться выпускником академии и главным мракоборцем Англии. Гарри внимательно слушал и почти собрался попросить Рона перейти ближе к делу, как он сам оборвал своё предисловие. — И я предложил Гермионе поддаться мне, если вдруг бой поставят между нами. Тем более я не хотел её бить… — Помню, как ты сказал, что поддашься ей, когда мы упражнялись в отряде Дамблдора, — разбавил накапливающуюся напряжённость Гарри, но Рон даже не улыбнулся. Он спокойно его выслушал, ведь предстояло рассказать самое страшное. — Я разозлился на неё и ударил. Это случилось бы и так, и так… Она упала и из губы у неё потекла кровь. — Рон положил вспотевшие ладони на колени. — Она не собиралась сдаваться, тогда я ударил ещё два раза: в живот и по лицу. И в этот раз Гермиона упала и не поднималась… Знаю, случись всё не будь мы в ссоре… Гарри уже успел пожалеть, что хотел ему помочь и вспомнил тот случай. Он буквально выпрыгнул из кресла, ещё не зная, что произойдёт дальше, но сидеть на месте ему не позволили гнев и непонимание. — Вот только не надо, — тихо попросил Рон. — Я понимаю, что поступил неправильно. — Только неправильно? — от эмоций Гарри начал размахивать руками. — Ума не приложу… Она же твоя подруга! Да перво-наперво она девушка! — Гарри перешёл на крик и начал краснеть. Он стал фертом, чтобы успокоиться, но это не помогало и говорить тихо он больше не мог. — Да как ты мог, Рон? А Гермиона? Что с ней было после этого? — Не знаю, она на меня обиделась, — Рон потянулся к столу и взял из тарелки пирожное, своим видом напоминая нашкодившего ребёнка. Его загнанный взгляд метался по всей комнате, кроме, конечно, той стороны, где стоял Гарри. — В самом деле, чего это она? — саркастически заметил Гарри. — Я пытался извиниться, — он откусил от пирожного довольно большой кусок и дальше говорил нечленораздельно. — Не сразу, конечно. — А слышалось это примерно так: «Нэ фра-ву, ковэшфно». — Но она меня и слушать не хотела, ты же её знаешь. — Я её не бил. Рон не смог найтись с ответом, поэтому решил вообще уйти от него. — Может, вернёмся к первоначальной теме, пока Джордж не пришёл? — Ладно, — согласился Гарри. — Но мы продолжим этот разговор, когда придёт Гермиона. На чём там остановились? — В академии творится что-то неладное, — уже без тени сомнения сказал Рон. — Такое ощущение, будто вся атмосфера там пропитана негативом и ненавистью. А ещё я видел кровь. — Кровь? — Тебя тогда уже отчислили, — пустился в объяснения Рон. — И случай с Гермионой тоже уже произошёл. В тот день к Гермионе приехали родители, — Гарри ахнул, и Рон закивал ему, что, узнав это, был поражён не меньше. — Она сидела в коридоре, и я хотел пойти её поддержать. Но Гермиона была там не одна. И она побежала в другую сторону как только меня увидела. — Просто побежала? Ни с того ни с сего? — уточнил Гарри. — Да. Сначала я решил, что она убегает от того типа, который стоял рядом с ней. Но потом… — на секунду Рон замолчал, взвешивая, правильно ли он думает о том, что было потом, не упустил ли чего? — Мне показалось, что она убегает с Малфоем. Именно «с», а не «от». Лицо Рона избороздили резкие линии от только что озвученного вслух. Словно не он думал об этом столько дней, словно он узнал это лишь сейчас, и его взяло потрясение. — Я остановился — хотел всмотреться в них — и тут увидел на стене мазок крови. Она была уже засохшей. Тогда я опять побежал вслед за ними, чтобы рассказать это, но так их и не догнал. — А с кровью что? — Когда я туда вернулся, она уже исчезла.***
Есть у Драко такое качество, — может, плохое, а может, и нет — любит он превозносить себя над окружающими. Даже над друзьями, которые вроде бы знают Драко слишком хорошо, для того чтобы не верить его временным помешательствам на собственной персоне. То он считал себя чуть ли не правой рукой Тёмного лорда, а на деле оказался пешкой, которой новичок в шахматной партии ходит не задумываясь первой, то без страха пошёл на Клювокрыла и получил тем поступком травму руки. А как вести себя с Гермионой? Превозносить себя над ней у него, может, и получалось, только вот Гермиона не отвечала тем, что обычно Драко привык слышать и видеть. И это раздражало его больше всего — её невозмутимое спокойствие по отношению к нему. В то время как он буквально трясся от раздражения, она могла сложа руки смотреть на него, будто ничего не происходит. Когда они проходили задание в темноте, он спросил у неё: — Зачем ты пришла сюда? В смысле в академию. Гермиона недолго думая ответила: — Хочу преподавать. Почему-то это первое, что пришло ей в голову, а говорить Драко правду она не собиралась. О родителях, о том, что они её не помнят. Горели свечи в канделябре, на полу лежали обрывки пергамента, который собирается в единую картину впервые, а скованность в общении их двоих никак не покинет. Они провели достаточно времени вместе, чтобы обсуждать хотя бы совместные воспоминания, но этого не происходило. Точно вода и масло, оба стремились не взаимодействовать друг с другом, а вернуться к себе подобным каплям и вытолкнуть из своего слоя капли чужеродные. — Правда? — Повремени Драко с продолжением, он услышал бы слово «нет». Но поверить в то, что Гермиона хочет стать преподавателем, а не мракоборцем, оказалось вполне легко. — В принципе я бы мог догадаться. Такой ответ её неприятно кольнул. Драко непрямо, но с достаточным подтекстом обвинил Гермиону в предсказуемости, серости. Однако зачем его винить в оскорблении? Гермиону никто не вынуждал воображать несуществующие планы, она сама так решила и ответила, кстати, то, что от неё услышать и ожидали. — А ты? — спросила Гермиона с вызовом. — Последним человеком, которого я думала здесь увидеть, наверное, был ты. — Это ещё почему? — А ты сам не догадываешься? — Есть предположение, но лучше ты говори. — Это же очевидно, Малфой. — Драко еле уберёг себя от язвительного замечания на её «очевидно». — Здесь обучают преимущественно силе рук… ног… но не ума. А ведь то же самое Драко хотел сказать и о ней. Что же ты забыла в этом месте, Грейнджер? Тебе бы свои знания не в академии попусту тратить, а применять и вкладывать их туда, где их оценят. Академия Боевой Магии не то чтобы для тупых — ни в коем разе. Мракоборцы должны быть умны, но у Гермионы скорее склад ума прилежного исполнителя, чем рискованного экспериментатора. Она ни на шаг не отойдёт от алгоритма. И если что и написано в книге, значит так тому и быть. В её понимании учебники дают незыблемые истины, что-то априорное, не нуждающееся в оспаривании. — Вот и я про тебя думаю точно так же. Физическая сила никогда тебя не интересовала. Ты и в квиддич не играла никогда. — Как будто бы сам играл в него, не окажи твой отец помощь, — сказала Гермиона быстрее, чем успела прикусить язык. Но ей даже полегчало, если честно. Волна опьяняющего облегчения обволокла Гермиону настолько плотно, что несколько секунд она серьёзно подумывала о том, чтобы начать говорить правду всем всегда и везде. — Вот это поворот, — Драко смотрел на неё не то с удивлением, не то с восхищением. Внутри него будто сама кровь беспричинно ускорила бег. — Хочешь сказать, я не был достойным игроком? И меня держали только из-за денег отца? — А разве нет? — Да кем ты себя возомнила? — Он смеялся над её самоуверенностью. Грейнджер уже успела забыть, кто из них двоих более остр на слова? Так он может напомнить, это не стоит Драко больших усилий. — Ты здесь находишься только благодаря мне. Дружки твои все разбежались. Уж не вини их, верная подруга. И звучит же скучно, не находишь? — Мои отношения тебя никогда не касались, Малфой, — сказала она будучи уже на взводе. — Ну да, здесь мне повезло. — Отвечать ему Гермиона не стала. Она смотрела на стену перед собой, где играли тени от пламени свечей. — Обиделась, что ли? — Малфой, ты так и не изменился, — продолжая наблюдать представление на стене, произнесла Гермиона. А изначально закончить она хотела совсем другим. Гермиона бы сказала, что методами, какими их обучают в академии, примерно теми же пользуются и маггловские «мракоборцы». И между Драко Малфоем и магглами — бездонная пропасть. И вот куда он пришёл, если академия даже малой частью походит на магглов?
