Правило первое. Нашествие
21 октября 2016 г. в 20:11
Первое правило боя: начинать бой с заклинания Экспеллиармус запрещено.
Драко очнулся в беседке. Холодный и сильный ветер срывал с веток пожелтевшие листья. Беседка напоминала что-то античное. Наверное, всё из-за белых колонн, на которых держалась полукруглая крыша. Ветер перелистывал страницы «Ежедневного пророка». Газета лежала на полу рядом с ногами Драко. Он поднял её и прочитал новость на главной странице, написанную большими буквами: Небывалое нашествие пауков обрушилось на Лондон. Пауки очень агрессивны и опасны, а министерство совершенно не может им противостоять в полной мере. И как быть нам, незащищённым от их смертельного яда? Призываем граждан к бдительности и настоятельно просим не выходить из домов без крайней на то нужды, особенно, если у вас закончилось противоядие. Пункты выдачи и временное укрытие… Держа газету в руках, он вышел из беседки. Было раннее утро, и полутьма нагоняла на Драко небольшую напряжённость, а может, это всё из-за пронизывающего ветра. Он находился в парке, и сегодня парк переливался золотым и красным цветом листьев на деревьях. Драко шёл в чёрном облачении. Кофта на нём была без выреза и длинными рукавами, а в брюках ему будет удобно убегать, они достаточно хорошо тянулись. Ветер трепал его белые волосы. Отпущенная им на отдых неделя прошла замечательно. Он виделся с Блейзом, и тот уже перестал печалиться за исключение. В следующем году Блейз решил пойти на курсы в министерство. Драко пустил шутку, что после того как завалит испытания, будет встречать Блейза каждое утро на проходных. — Гринграсс забила мне это место, — добавил к сказанному Драко и улыбнулся. А потом пошутил Блейз и оба взорвались хохотом ещё на середине шутки. Это было одно из многочисленных воспоминаний, от которых невозможно не упасть со смеху. У Блейза на такие воспоминания лучше память, Драко обычно больше запоминает что-нибудь плохое. — И кто же остался? — с нетерпением спросил Блейз. Драко покосился на свое правое предплечье, где находилась белая линия. Такая же была и у Блейза. Их метки молчания. Наверное, говорить об академии Блейзу можно, хоть он уже и отчислен. Драко помешкался несколько секунд, и Блейз всё понял. — Рассказывать исключённым можно, потому что у них метки тоже не исчезают. Этот пункт даже в правилах выделен. — У академии есть свои правила? — Вообще-то да, и ты их должен был прочесть, тем более если выпустился… — Вот именно, я уже выпустился, смысл их читать пропал, Заб, — Драко развёл руками. — Но я тебе поверю. Нас, значит, четверо: я, Патил, Финниган и Уизли. — Стоп, а Грейнджер? И как-то до этого момента всё было хорошо: шутки, смех. А потом — стоп, а Грейнджер? — как будто Блейз коснулся запретной темы, и собственные правила Драко не разрешают развивать эту тему дальше. — Что, Грейнджер? Она вылетела, — Драко пожал плечами и вспомнил, что один раз ударил Рона в той драке за то, что он был готов избавиться от Гермионы, вышвырнуть её за ворота академии. Рон говорил так, когда она лежала в лазарете. — Я думал, она останется… Хотя вообще, на мой взгляд, из вас оставшихся, я бы выделил только тебя и Патил. — И Патил? — переспросил Драко, начав ёрзать на кожаном тёмно-сером диване в собственной гостиной. На полу лежал коричневый ковёр с длинным ворсом, и его ноги утопли в нём. Блейз сидел рядом. У него на ногах лежала маленькая подушка, обтянутая очень мягким, приятным на ощупь материалом, и сейчас Блейз её гладил как гладят любимых котов. Дома не было никого кроме них двоих. — А ты вспомни, как она Грейнджер чуть не придушила, хотя подругами были. А что Финниган? Или Уизли? Финниган всё время у кого-нибудь что-то просит, а из Уизли только двойной агент да и выйдет. Хотя нет… он слишком тупой для двойного агента. Уизли — это же пушечное мясо. — В принципе как и вся его семейка. — Блейз протянул руку, и Драко «дал пять». — Ну а я? — А ты… — призадумавшись, Забини закатал рукава своего серого свитера. — Хм, даже не знаю. — Так и не придумав прозвище, он перевёл тему. — Знаешь, что мне Паркинсон говорила недавно? — А вот и ещё одна фамилия, на которую у Драко запрограммирована программа тревоги. Он кивнул, дабы узнать продолжение. — Порой ей кажется, что с твоей ориентацией что-то не так. Драко издал смешок: — Не так? — Немного. — А она не думает, что недостаточно для меня привлекательна? Блейз хотел сказать что-то наподобие того, как его другу вообще нелегко обретать близких людей. Наверное, девушке, которая понравится Драко по-настоящему, будет на него глубоко наплевать. Или же она отчаянно будет это показывать на людях, а в одиночестве страдать от прекрасного, казалось бы, чувства. Но как с такой вообще познакомиться? Как вообще узнать, что он ей не безразличен, если свои чувства нужно скрывать? Какой-то замкнутый круг или лабиринт с замурованным выходом.***
Драко остановился у большого дерева, под ним было затишье. Он пролистал газету: в ней все новости посвящены нашествию пауков. И что в этих пауках опасного, когда у тебя в руках палочка? Даже самого крупного из них Драко сможет придавить подошвой ботинка. Вот и всё, вся проблема схоронилась у него под подошвой. В газете давался адрес, где любой желающий мог получить противоядие. Почему-то Драко был уверен, что ему нужно именно туда. Осталось за малым: определить своё месторасположение, потому как раньше в этом парке Драко никогда не был. Пронёсся очередной порыв ветра. С дерева, под которым стоял Драко, упал лист прямо ему на плечо. Не глядя, Драко ударил по тому самому плечу, но лист так и остался покоиться там же. Тогда он повернул к нему голову, и на плече вместо упавшего листа обнаружил что-то полупрозрачное: толстую нитку, что уходила вверх. Подняв голову вслед за ней, Драко поправил себя — не за ниткой — и резко отпрыгнул в сторону. Любой паук окажется под подошвой? Хера с два: сверху вниз на него смотрел огромный паук высотой с собаку. Ха, это ж какие нужны ботинки, чтоб его раздавить? Драко мигом понял серьёзность висящей над ним проблемы и поэтому со всех ног побежал прочь, слишком поздно вспомнив про палочку и про то, что он волшебник. Ноги утащили его далеко от того места. Он забежал в первое попавшееся здание, которое внутри оказалось продуктовым магазином. Как и всё вокруг оно было пустым. Но теперь одиночество нисколько не тяготит Драко. Главное, чтобы его не разбавила какая-нибудь подобная тому пауку тварь. Закрыв дверь и для пущей безопасности забаррикадировав её прилавком, который стоял рядом, Драко смог перевести дух. Паук стоял у него в глазах, и он не мог отделаться от его образа. Раньше ему казалось, что он их не боится. Может, и так, но когда на себя смотрит двухсотфунтовое чудовище, страх возникает как-то сам собой. Его лапы медленно, словно волной, плавали в воздухе: то вверх, то вниз. Он потихоньку опускался на своей паутине, а огромная морда с восемью огромными глазами начала выедать его взглядом. Паук уже был готов опутать Драко своей паутиной, а затем высосать из тела все соки, оставив лишь мумию, которую академия передаст впавшим в горе родителям. Через несколько минут Драко пришёл в себя и начал адекватно мыслить. Он понимал, что долго оставаться в магазине ему нельзя: пауки — а если как пишет газета «нашествие пауков» — скоро его найдут. Нужно уходить, и путь его лежит прямо в центр выдачи противоядий и временного укрытия. Там он точно узнает, откуда и почему появились эти пауки-мутанты.***
Когда Драко дрался с Роном, ему было хорошо. Он бы с радостью повторил парочку ударов по нему на бис. Только вот зелёная краска испортила тонкую атмосферу его наслаждения, превратив драку в какой-то маскарад. Раньше Драко считал, что злость ему не присуща. Даже при очередном тесте Кассандры он написал, что считает себя добрым. Дальше она сказала поставить крестик там, кем он хочет увидеть себя в будущем. Драко поставил крестик на злости, он хотел стать злее. И сейчас он уверен, что у него это получилось в полной мере. Теперь Драко хотел стать добрее, потому что негатив буквально заглатывал его, окутывал красной плёнкой ярости, которой невозможно противостоять. Временами (а каждый вечер это стало происходить на «замечательной неделе отдыха») он терпеть не мог своих родителей. Иногда мысленно он почти находился на грани, чтобы пожелать им скорейшей кончины. Но Драко вовремя приводил себя в чувства, и от осознания того, что только что предотвратил, ему становилось противно за самого себя. Иногда ему казалось, что в него вселяется кто-то другой при тех ужасных, но всё же несказанных фразах. Будь у Драко самого такой друг как Драко Малфой, он бы уже давно послал его куда подальше со своими выкидами. Благодарность Блейзу несоразмерная за его терпение. Наверное, они такие, настоящие друзья, и Драко считает Блейза своим настоящим другом. Возможно, Драко и кажется злым, но глубоко внутри или даже не так глубоко Драко добр. Очень добр.
