Добро пожаловать
3 июля 2016 г. в 11:04
Что-то стрекочет около уха, заставляя Гермиону лениво открыть глаза. Она поворачивает голову на шум, но никого не видит. В углу спит Драко. Он отбрасывает длинную тень на стену. Он только что повернулся на левый бок, предоставив Гермионе созерцать его спину. Его одежда полностью покрыта пылью.
Вообще-то, Гермионе не положено спать. Она должна следить за обрывками листов, которые они вновь собирали. Делать это во второй раз оказалось намного легче. Приноровившись, они смогут побить всевозможные рекорды по этому состязанию, а если собирание включат в программу обучения, то оба вырвутся в лидеры. Кроме шуток, это вполне реально, потому как Гермиона, опустив взгляд в пол, увидела примерно то же самое, что и в первый день: листы хаотично разбросаны по всей комнате. Вскоре вполне возможен третий последний дубль по собиранию. Последний потому, что четвёртому не бывать. У Драко не хватит нервов.
Но вот что-то опять стрекочет поблизости. И на этот раз Гермиона уверена: звук реален, он не услышан во сне. Она поднимает с пола взгляд и сразу же натыкается им на создателя стрекота. Что-то маленькое и тёмное в футах восьми от неё. Оно, как и Драко, отбрасывает на стену тень. Эта тень дрожит и движется то вверх, то вниз.
В момент Гермиону овевает страх. Тёмная материя не перестаёт издавать этот ужасный звук, который от разрастающегося в груди страха становится громче. Точно стрекот струится через уши по невидимым нитям, которые находят пересечение в области груди и сжимают лёгкие и сердце подобно удаву.
Фигурка напоминала птицу. Оправившись от секундного страха, Гермиона начала мыслить трезво. Там, где по идее должен быть хвост, вспыхнуло пламя. И всё прояснилось. Это в самом деле птица, только бумажная. Значит, вот что происходит с их трудами по ночам: они превращаются в птиц, причём абсолютно безмозглых. Они бьются клювами о стены и врезаются друг в друга.
Бросив взгляд на Драко и убедившись, что он крепко спит, Гермиона встала. Её одежда тоже была вся пыли, левая штанина брюк даже вымазана синей краской. Птица размером с ладонь. Она подлетает к Гермионе ещё ближе. От яркого пламени, светящего в глаза, Гермиона щурится.
— Чего ты хочешь? — шепчет она птице, рассматривая её со всех сторон. Приподняв руки, Гермиона хотела до неё дотронуться, но побоялась, ведь та может испугаться и улететь, либо вовсе сгореть или превратиться обратно в листок, так и не объяснив своего появления.
***
В прошлый четверг после тренировки Драко, Блейз и Дафна быстро собрались и ушли. — Эй, подождите! — Грейнджер, иди, куда шла, — оглянувшись, ответил ей Блейз. Втроём они стояли у окна, и со стороны могло показаться, будто заняты они изучением звёзд. Сегодня как раз небо безоблачно и погода идеальна для урока астрономии. Вот только ещё не стемнело. — А я не к тебе пришла, Забини, — приняв вызов на его грубость, Гермиона придерживаться вежливости не стала. Не с теми людьми здесь показывать своё воспитание. На эти слова Блейз, толкнув Драко в бок, прошёл мимо Гермионы и стал спускаться на первый этаж по винтовой лестнице. Драко и Дафна последовали за ним. Гермиону это не смутило, и она шла четвёртой. Так или иначе, до её спальни три этажа вниз. — Я с тобой хотела поговорить, Др… Вышло так, что Драко обернулся быстрее, чем Гермиона договорила его имя. Блейз закатил глаза и помотал головой, не замедляя шаг. Утром он сказал, что лучше бы они взяли в команду Уизли. — Чего? — после «о» Драко не закрыл рот до конца. Он остановился и уставился на неё, убрав руки за спину. Словами нельзя передать, как в тот момент Гермионе было не по себе. Что она делает и ради чего вообще унижается? Можно прямо сейчас развернуться и уйти, пусть не по себе будет и Драко, но Гермиона не поддалась эмоциям и не опошлила разговор неточными действиями. — Я хотела спросить, почему вы не практикуете бои на палочках? С них же всё начинается. Гермиона стояла на две ступеньки выше и смотрела на Драко сверху вниз. Её волосы забраны в высокий хвост, а на подбородке проявился небольшой синяк после боя с Дафной. Драко опёрся о стену. Потом он выставил из-за спины руку: все пальцы, кроме указательного, были сложены. — Первое правило боя, Грейнджер: начинать бой с заклинания Экспеллиармус запрещено. Что тебе ещё надо? Она развела руками от сказанного им безобразия и не могла ничего ответить, а только открывала и закрывала рот, походя на рыбу, выбросившуюся на берег. Боль от удара Дафны ощущалась, да так хорошо, что открыть рот полностью Гермиона не смогла. Наверное, синяк будет ещё больше. С секунду Гермиона даже понятия не имела, что ответить, ведь сказал Драко такое, что не пойдёт в уклад ни у одного здравомыслящего волшебника. — А если тебя первым же заклинанием обездвижат или, того хуже, убьют? Да, тут нас учат драться, но мы живём в мире магии, где всё решает магия, а не кулак. — Магию мы проходили в Хогвартсе, Грейнджер, — его тон вернул их обоих в былые времена. Гнев от любого её замечания, будь оно правильным или нет, вновь начало одолевать Драко. — Но если её не практиковать, то все забудется. Вот какое заклинание тебе первым приходит в голову? — Остолбеней, например. Она надменно улыбнулась. — Нет, Малфой, это не например. Ты так и будешь вспоминать одно это заклинание при каждом бое. И это сделает тебя уязвимым. Ты станешь банальным и предсказуемым. Ему нечего было ответить. Однако вернулись они к этому разговору, только когда собирали во второй раз из обрывков листов полноценную картину. Драко сидел на коленях и искал нужный обрывок, прикладывая каждый к уже полученному рисунку. — А сейчас моя идея кажется тебе такой же глупой? Его рука застыла в воздухе, а потом он положил её себе на колено. — Какая идея? — Вот только не делай вид, что не понял меня. — Она подалась вперёд, чтобы поправить отошедший листок. Из-за него на белом фоне образовалась трещина. Приведя картину в идеальное состояние, она повернула к Драко голову. У него было достаточно времени, чтобы придумать ответ, но он молчал и смотрел на неё. — Академия навязала тебе, что сила решает всё. Но вот нет Блейза и Дафны, а они, между прочим, были в лидерах. — И что ты предлагаешь? — Я предлагаю помогать друг другу: ты мне помогаешь драться руками, а я тебе палочкой. Эту формулу взаимопомощи Гермиона считала идеальной. Ведь она с Драко как эти обрывки, что они не могут собрать второй день. Они дополняют друг друга. Вместе они — сильная команда. Только вот в академии такая политика не действует. Здесь каждый сам за себя. Поэтому они не могут просто объединиться и распределить обязанности. Э, нет, в академии другие законы. В первый день их прибытия директор, достаточно взрослый мужчина в чёрном классическом костюме, произнёс приветственную речь: — Я очень рад, что вы выбрали именно нашу академию. Он стоял на сцене, которая в будние дни служила ареной для боя. Сейчас это просто каменное возвышение в просторном атриуме. Но несколько взмахов палочкой – и возвышение становится рингом. На голове у директора волос не было, а в молодости он точно занимался спортом. — Его зовут Орлеан Кодан, — тихо сказала Гермиона Гарри и Рону. Она опередила Орлеана представиться самому буквально на мгновение. — Я — директор этой академии. Меня зовут Орлеан Кодан. Позади Орлеана в ряд стояли десять человек. Гарри сразу же узнал Оливера Вуда, который то и дело поправлял галстук и переминал с ноги на ногу, при этом внимательно глядя на новичков. — Мы обещаем, что сделаем из вас настоящих мракоборцев, если вы пообещаете нам стараться изо всех сил. Скрывать не буду, закончат академию не все, а только самые сильные. Именно они будут содержать в себе три главных качества нашей академии. — Из ниоткуда появился флаг, полностью чёрный. — Они станут единственными, универсальными, неповторимыми. А ещё чёрный цвет – цвет одиночества. Ведь настоящего бойца не должно ничего и никто обязывать. Рядом с Оливером стояла Кассандра. Он нагнулся к ней и прошептал в унисон с Орлеаном: — Добро пожаловать. — Она улыбнулась.***
— То есть ты меня будешь учить заклинаниям? — Драко издал смешок, который больше был похож на кашель. — Не льсти себе. Я тебя первым же заклинанием в нокаут отправлю. — Это ещё почему? — Я говорю быстрее. На секунду Гермиону постигло замешательство. Ответ был неожиданным. — Малфой, важно сказать не быстро, а чётко. Быстро даже нельзя говорить, это опасно для тебя самого. — А я говорю.***
Хвост бумажной птицы не уставал гореть. Она полетела в другую комнату, а Гермиона пошла за ней. Было очень тихо, если не считать стрекотания, к которому Гермиона уже привыкла. Птица остановилась у стены и дождалась Гермиону. Она парила в воздухе: то вверх, то вниз. А потом пролетела сквозь эту стену и больше не появлялась. Гермиона же от страха отступила и не смела прикоснуться к стене.
