ХХХ
Мисс Кэкл с некоторой гордостью наблюдала, как мисс Дрилл успокаивает девочек и начинает перекличку. Это было почти также, как если бы учительница физкультуры проводила простую тренировку. С того самого момента, как начали мигать фонари, она не могла избавиться от ужаса и с каждым мгновением ее страх рос. Он, словно раковая опухоль, поселился где-то в районе живота и отвлекал от того, что директриса должна была делать. — Констанс, — прошептала она на ухо своей заместительнице. — Я хочу проверить, все ли покинули замок. Вы пойдете со мной? Учительница зелий бросила на Амелию косой взгляд и коротко кивнула. Она не показывала этого, но как и директриса, была страшно напугана. Две учительницы молча покинули кухню и начали подниматься по лестнице, пока не оказались в большом зале, где ученицы не могли их слышать. Тогда Констанс заговорила: — Мисс Кэкл, это вы включили сигнализацию? Амелия покачала головой и вздрогнула, желая, чтобы на ней было надето что-то более теплое, чем плащ. Световая сигнализация была зачарована, но как и все чары, работала только если рядом оказывался кто-то, обладающий магическим даром. — Я думала, что это сделали вы. — Я этого не делала. Возможно, это была Давина… Или сам замок, — ответила она. — Ведь в его стенах достаточно магии. Констанс кивнула, соглашаясь, но так ничего и не сказала. Амелия слабо улыбнулась. — Я пойду, проверю ворота, — сказала она заместительнице, когда они подошли к входным дверям. — Думаю, вам лучше остаться здесь… эээ… в тепле. Я не хочу, чтобы вы там упали. — Но кто поможет, если упадете вы, директриса? — спросила Констанс, глядя, как мисс Кэкл открывает дверь. — Земля сейчас скользкая, а ваша обувь… — Она подняла бровь, глядя на пушистые тапочки Амелии. Директриса почувствовала, что краснеет. — У них ребристая подошва, и они очень теплые, — с достоинством ответила она. — Кроме того, я могу ходить, не опираясь каждые пару шагов на стену. Больше не глядя на заместительницу и не заботясь о том, какое впечатление произвели ее слова, Амелия поплотнее закуталась в плащ и вышла в ночь. Почти сразу же она пожалела о своих действиях. Из окна ночное небо казалось морозным и чистым, а двор хорошо освещенным лунным светом. Теперь же, оказавшись снаружи, все казалось куда более мрачным и темным… Директриса моргнула, пытаясь прояснить зрение, и спрашивая себя, не напридумывала ли она себе эти страхи. А потом луна исчезла. Густой туман, окутывающий замок, превратился в непроглядную тьму. Страх, который Амелия пыталась подавить все это время, взял верх, и она закричала, моля о помощи, в надежде, что Констанс услышит ее. Крик затих в тумане, и директриса поняла, что может кричать и плакать всю ночь, и никто не услышит, никто не узнает… Обезумев от ужаса, Амелия запнулась обо что-то твердое и упала в сугроб. К счастью, эта встряска немного привела ее в чувство. Сейчас директриса лежала в снегу, напряженно думая. Она долго всматривалась в темноту и думала о том, что туман подбирается ближе. Нужно было встать, сделать несколько шагов к воротам и закрыть их. «Наверняка это волшебный туман, — подумала Амелия медленно поднимаясь на ноги, и чувствуя, как заныли суставы, отчаянно сопротивляясь этому. — Возможно, его подпитывают мои эмоции»… Эта мысль странным образом успокоила. Директриса не могла контролировать его, но вполне могла контролировать свои чувства. Она сделала глоток ледяного воздуха и сосредоточилась на том, чтобы изгнать его. Сделав это, Амелия почувствовала, что туман немного отступил. Теперь она могла видеть, как изо рта вырываются небольшие клубы пара, а все вокруг заливает чистый свет луны. Директриса невесело улыбнулась, дойдя до ворот и потянув щеколду, которая громко лязгнула. Громкий звук эхом разнесся среди деревьев. Директриса понимала, что это пустой жест. Их противники были волшебниками, и входные ворота являлись для них сущим пустяком. Однако эти действия окрылили ее, и она пошла обратно к Констанс, с высоко поднятой головой. Несмотря на то, что отсутствовала лишь пару минут, Амелии казалось, что ее прогулка тянулась бесконечно долго, и когда Констанс открыла дверь, впуская директрису в замок, она едва не упала на руки заместительнице. — Закройте двери, — задыхаясь, сказала она Констанс, которая тяжело осела, так как была еще слишком слаба, чтобы справиться с неожиданно свалившимся ей на руки весом директрисы. — Закройте их и заприте на все замки, что у нас есть. — Она отстранилась от своей заместительницы и спрятала лицо в ладонях, в попытке успокоиться. — Сейчас, — сказала Констанс, закрывая двери и запирая их. — Это лучшее, что мы можем сделать без магии, — добавила она, отряхивая руки. — И это наверняка не остановит магический хаос, который надвигается на нас, — мрачно добавила Амелия, отряхивая свой плащ. — Констанс, вы следили за мной все это время? — Я видела, как вы упали в сугроб рядом с сараем для метел. Что случилось? — Там было… подождите, вы видели это? Вы были в состоянии увидеть, куда я упала? Констанс удивленно вскинула брови. — Конечно. Сегодня очень яркая лунная ночь. — Да, пока вы не выйдете туда. — При этом воспоминании Амелия вздрогнула. — Как только я отошла от двери на пару шагов… все изменилось. Луна исчезла, Констанс, и я потерялась в тумане. Слава Мерлину, что я упала в сугроб. Я думаю, что возможно, это спасло мне жизнь. Иначе я до сих пор была бы там, и если бы вы пошли меня искать… — Директриса снова вздрогнула. — Мы бы обе потерялись в тумане, оставив школу еще более незащищенной, чем она уже есть. Констанс выпрямилась во весь свой рост. Она выглядела… собранной. В отличие от самой Амелии, учительницу зелий явно не выдергивали из кровати. Ее волосы были распущены, темной волной спускаясь до талии, но в остальном она выглядела также, как и всегда: сапоги на низком каблуке, черное платье и связка ключей на талии… Даже ее черно-зеленый плащ выглядел безупречно. — Значит, начинается, — сказала Констанс, глядя директрисе в глаза. — Да, — кивнула Амелия, чувствуя как ее снова наполняет гордость за коллегу. — Я вижу, — Констанс облокотилась о стену и напряженно посмотрела на директрису. — Разве мы не должны пойти и предупредить их? Амелия с сожалением вздохнула. — Да, давайте пойдем и предупредим.ХХХ
Директриса и Констанс спустились на кухню, где мисс Дрилл как раз зачитывала последнее имя — Иоланта Тысячелистник — и девочки снова начали переговариваться. Констанс недовольно сжала губы. Ученицы, казалось, забыли о недавних проблемах и теперь наслаждались теплотой и волнением, которое было вызвано этим неожиданным собранием в час ночи. Она взглянула на Амелию и тяжело вздохнула, увидев снисходительную материнскую улыбку на лице директрисы — теперь не было никакой надежды на то, что Амелия вынесет столь необходимое предупреждение. Констанс подумала, что сейчас директриса была воплощением спокойствия и надежды. Она снова вздохнула, увидев, как к Амелии подходит Давина, что-то шепчет ей на ухо, а потом взбирается на ближайшую табуретку. — Девочки, — воскликнула учительница пения, выхватывая из-за уха дирижерскую палочку и беспечно поправляя выбившийся локон. — У меня возникла просто чудесная идея! — Давина прижала руки к груди и улыбнулась ученицам. Констанс кисло отметила, что лишь некоторые улыбнулись ей в ответ. Нисколько не смущаясь, мисс Бэт начала, в свойственной ей манере: — Я поговорила с мисс Кэкл, — она указала своей палочкой на директрису, — и мы решили, что сейчас каждый из нас нуждается в некотором утешении. Ну разве не замечательно? «Нет», — подумала Констанс, хмуро поглядев на Амелию. Как директриса могла игнорировать то, что происходит снаружи? — Так, — объявила мисс Бэт, — давайте споем! — Она снова улыбнулась, а девочки застонали. — Ну, перестаньте, — воскликнула учительница пения, безуспешно пытаясь выглядеть внушительно. — В эти опасные времена мы должны поддерживать друг друга и сохранять хорошее настроение! Давайте начнем с хорошей песни. Например, «Жабий глаз». Гризельда Блэквуд! — Да, мисс Бэт? — нехотя подала голос Гризельда. Констанс задумалась, поговорила ли она с Фенеллой после случая с Дейдрой. — С самого начала, Гризельда, дорогая! — Мисс Бэт замахала своей палочкой. Послушно, хотя и с явным отсутствием энтузиазма, Гризельда начала петь старую песенку. Один за другим к ней присоединялись и голоса других учениц. Хор стал крепнуть, и Констанс невольно подумала, что, возможно, Давина была права. Как не раз говорила Амелия, их воспитанницы были молодыми ведьмами… И разве не обязанность учителей — защитить их? Ее размышления были прерваны самым жестоким способом. Как только девочки закончили петь третий куплет, тонкий зеленый луч выстрелил из одного конца кухни в другой, разгоняя свет и тепло, оставляя вместо этого лишь тьму и ужасающий холод. На миг все впали в шоковое состояние и оцепенение, а затем девочки начали кричать.