Торжество справедливости ( по фильму "Зорро" в гл.роли Ален Делон )

      Сеньор Эрнандес после фехтования с уланами остался весьма доволен собой, к тому же узнал, кто была та прекрасная незнакомка, которую он встретил накануне, но то, что она оказалась еще и в родстве с Карменситой, было для него большим утешением.       Душа его ликовала — несколько дней тренировок и бандиту в черной маске придет конец! А за оставшееся до поединка время, Эрнандес надеялся с помощью сеньоры Карменситы познакомиться с семьей Пулидо.       Он стоял у зеркала, занимавшего треть стены, и любовался собственным отражением, поправил бант, улыбнулся сам себе, затем взял трость, прислоненную к стене около самой двери, повертел ее в руках, сделал выпад, словно в его руке была рапира, и вышел из комнаты. Теперь, когда пес был закрыт в вольере, сеньор ходил по дворцу совершенно спокойно, не торопясь, как генерал на смотре армии, любовался роскошью, кричащей ото всюду, дорогим убранством комнат, шикарной мебелью и коврами на полу, расписанных позолотой и серебром потолков и стен, множеством дорогих безделушек в виде статуэток и посуды, хрустальных ваз, бокалов и всего прочего, которого не перечесть, но все вместе и по отдельности оно радовало глаз и душу. Он желал поселиться здесь и желатеельно навсегда.       Зорро уже не представлял для него никакой угрозы и казался такой незначительной помехой, вроде той надоедливой мухи, которая кружит перед лицом и раздражает кожу прикосновениями своих мохнатых лапок. Он был уверен в своем мастерстве владения клинком, можно считать, что этот незнакомец в черной маске, эта местная легенда, доживает свои последние дни, а с его связями в Испании через месяц-другой и кресло губернатора, как и вся губерния, в его полном распоряжении.       Эрнандес остановился у портрета сеньориты Ортенсии, полюбовался ее юной красотой, грацией, облизнул нижнюю губу и зашагал далее к кабинету коменданта. Толкнув тростью дверь, вошел, оглядел кабинет и, убедившись, что никого в нем нет, прошелся, как хозяин, вальяжно развалился в кресле, затем взял перо и стал что-то писать. Эрнандес так вошел во вкус, что забылся, кто он есть на самом деле, и подписал письмо будто он действующий губернатор, подул на лист и аккуратно сложил вчетверо.       За дверью послышалось бряцанье шпор, затем быстрые шаги и сеньор, моментально опомнившись, мгновенно спрятал письмо в кармане куртки, оперся обеими руками о стол. Вошедший в кабинет капитан даже как-то растерялся, увидев вновь нагло восседающего за его рабочим столом и еще более нагло улыбающегося сеньора Эрнандеса. — Что это значит? — без слов приветствия возмутился капитан. — Вас жду! — льстиво улыбнулся он и освободил кресло. — Что вас привело ко мне, господин Эрнандес? — устроился поудобнее капитан на своем месте. — Или уже уланы понадобились? — О! Нет, господин комендант! — он сжал пальцами запястье коменданта. — Я хотел бы еще несколько дней потренироваться с вашими бравыми уланами. Кстати, хочу поздравить вас, капитан, они отлично фехтуют! — Спасибо. — кивнул комендант.- Я не возражаю, … да, сегодня уже будут другие уланы, вы не против? — он поднял палец вверх. — Но прежде подпишите акт, сеньор Эрнандес. — С превеликим удовольствием! — рассмеялся Эстэбан, подняв руки.- Все, что угодно, господин капитан…       Комендант поразился произошедшей перемене в настроении гостя, но вида не подал. Эрнандес обмакнул перо в чернила и задержал руку, посмотрел внимательно на капитана и скривил губы в усмешке. — Комендант, — произнес он, резко сменив тон. — Я подпишу, не сомневайтесь… но я человек деловой и хочу предложить вам одну сделку… — Какую? — комендант несколько напрягся, ведь его раньше никто не шантажировал. — О! Капитан! Вам это ничего стоить не будет, — он покрутил перо. — Уговорите сеньору Карменситу поехать с визитом вежливости …со мной, разумеется, к — Пулидо… — подсказал комендант. — Точно так и есть! — глаза гостя хитро поблескивали. — Почему бы вам не поговорить самому с сеньорой Карменситой? — Хочу заручиться прежде вашей поддержкой! Капитан покачал головой и невесело усмехнулся. — Не уверен, что мои слова повлияют на решение сеньоры Карменситы… — О! Комендант! — картинно всплеснул руками гость, кинув перо на книгу.- Сеньора не откажет вам, я в этом уверен! — затем помахал перед носом капитана листом и бросил на стол — Не буду подписывать, пока вы меня не познакомите с семьей Пулидо, комендант!!! — почти выкрикнул он.- Даю вам сутки на размышление!       Эстебан резко повернулся, ткнул тростью дверь и почти бегом покинул кабинет, с грохотом закрыв ее за собой. Капитан вздохнул, покачал головой и скинул в ящик стола злосчастный акт. К его плечу кто-то мягко дотронулся и комендант вздрогнул — перед ним стоял Бернардо. — Ты как здесь появился? — удивился он, но потом с досады махнул рукой, вспомнив, что слуга ответить не может.       Бернардо вновь прикоснулся к его плечу и стал показывать, чем занимался Эрнандес в кабинете, пока был один. — А! — ничего не понял капитан и раздосадованно развел руки. - Здесь только один сеньор Зорро разберется!       Бернардо потянул его за рукав из-за стола, сам же отошел к порогу и стал показывать мимикой и жестами все действия Эрнандеса в кабинете до появления коменданта. Капитан округлил глаза, схватил свою блестящую каску и быстро вышел из кабинета, слуга метнулся следом. *****       Карменсита сидела за вышивкой в беседке, увитой розами, и что-то тихо напевала себе под нос. Служанка, по обыкновению, стояла рядом с раскрытой книгой в руках и перелистывала страницы. -О! Карменсита! — появившийся в беседке капитан протянул к ней руки.- Я в отчаянии!       Комендант крепко обнял и с жаром, как он это делал всегда, поцеловал любимую женщину. — Нужно поговорить, но не здесь, — шепнул он ей на ушко, еле освободившись от крепких объятий сеньоры.       Карменсита только бровью повела и ее служанка Фаворита тенью выскользнула из беседки, появилась через минуту и, кивнув хозяйке, потянула за собой Бернардо. — Говори, мой генерал, нас никто не услышит, — улыбнулась сеньора капитану, не сводя с него влюбленных глаз, и сжимая своими пальчиками его запястья.       Капитан, изредка бросая взгляд по сторонам, рассказал Карменсите о своем разговоре с Эрнандесом. — Похоже на то, что наш гость решил поселиться здесь и при том, не так просто, а в качестве губернатора… — Ты не ошибаешься? — поразилась сеньора, ее красивые брови удивленно поползли на лоб. — За ним Бернардо следил до моего появления в кабинете….вел он себя, как настоящий хозяин, к стати, письмо какое-то написал и спрятал в кармане куртки! — лицо капитана пошло красными пятнами от расстройства. — Зря ты разрешил ему фехтовать с уланами! — недовольно сказала она. — Для них это будет полезно, да и изменить решение я уже не могу. — Хорошо! — сдалась сеньора.- Пусть фехтуют. — Дорогая, что ты ответишь …- но капитан не успел договорить, так как появился Бернардо и знаками предупредил о приближении гостя. Сеньора тот час схватилась за голову и заговорила слабым голоском. — О! Капитан! О какой прогулке вы говорите… у меня мигрень… О, моя голова… — О, Карменсита! Я в отчаянии… Я так надеялся… — он стал подыгрывать ей, натянув на лицо скорбную маску. — Одно ваше слово, сеньора, … одно ваше слово…       Эстебан остановился у беседки с недовольным видом. — Прошу прощения, сеньор Эрнандес, я должен увести госпожу в ее комнату и вызвать врача… — О! Капитан, я теряю силы… несите уже меня, несите… — давясь от смеха, еле пролепетала она.- Воды… плохо мне…       Комендант сгреб ее своими сильными руками, словно пушинку, и покинул беседку с причитаниями. — Я в отчаянии, Карменсита… О! Одно ваше слово, сеньора… О!       Фаворита и Бернардо последовали за ним. Эрнандес в сердцах выругался, досадуя о несостоявшемся серьезном разговоре, сел на скамью. — Я могу несколько дней не выходить из своей комнаты, сославшись на мигрень, — прошептала любимому капитану сеньора, крепко обнимая его за широкие плечи. — Может, сеньор Зорро к моменту твоего выздоровления проткнет своей шпагой этого мерзавца, как бешеного пса…- то ли предположил, то ли пожелал капитан, еще теснее прижимая к себе любимую женщину. ***** Сеньорита Ортенсия бледная, как стена, сидела в своей комнате у окна с книгой в руках, глаза ее пробегали строчку за строчкой, пальчики машинально листали страницу за страницей, но смысл содержания книги не доходил до ее сознания, потому как ее сердце, душа и ум были заняты только одним — сеньором Зорро. Накануне она наблюдала за поединком из-за деревьев между самонадеянным и сладкоголосым господином Эрнандесом и Зорро, непонятно откуда появившемся. Его великолепное владение клинком всякий раз ее поражало, но этот Эстебан был не менее ловок, в победе своего любимого девушка не сомневалась, огорчало только появление незнакомца не в то время и не в том месте и помешавшего свиданию с Зорро, а то, что Зорро ожидал ее, сеньорита была абсолютно уверена, так ей подсказывало сердце. Девушка отложила книгу и расплакалась, но причиной слез на этот раз был не сеньор Зорро, а Освальдо Мартиннес.       Родители Ортенсии накануне вечером, вернувшись из гостей, зашли к ней в комнату — Доченька моя, Ортенсия, — погладила ее по голове мать и поцеловала в щечку. — У нас есть хорошая новость для тебя.       Девушка внимательно посмотрела в счастливые глаза матери и все поняла без слов. — Нет! — прошептала она. — Вы моей смерти хотите…. — О чем ты, дитя мое? — не поняла ее матушка. — Мама, я выйду замуж за того, кого полюблю!       Отец всплеснул руками. — Ортенсия, что с тобой, дочь моя? Мы и слова не сказали, а ты уже ультиматум выдвинула! — Отец, иди ложись отдыхать, я сама поговорю с нашей дочерью! — тронула за рукав мужа сеньора и повернулась к Ортенсии.       Сеньор вздохнул и вышел, плотно закрыв за собой дверь, решив не спорить с женщинами. — Девочка моя! Отчасти ты права, мы хотели поговорить о твоем замужестве… — матушка гладила дочь по плечам, руке, с любовью и нежностью заглядывала ей в глаза. — Ты очень нравишься родителям Освальдо Мартинеса, молодой сеньор с тебя глаз не сводит, это мы замечаем при каждой вашей встречи. Сегодня он намекнул о сватовстве… Мы решили обсудить с тобой…       Глаза Ортенсии от такой новости стали круглыми, сердце готово было выпрыгнуть из груди, она вскочила на ноги и сжала кулачки. — Мамочка! — взмолилась она.- Я не люблю его и никогда не выйду за него замуж! — Деточка, Ортенсия! — мать обняла ее за плечи. — Кто мил твоему сердцу? Вокруг столько приличных кабальеро, готовых положить к твоим ногам все, что ты ни пожелаешь.       Девушка молчала, опустив голову. Сеньора собрала руки в кулачок и подперла подбородок, и вдруг ахнула. — Неужели правда то, о чем шепчутся за нашими спинами? — Я не знаю, что говорят обо мне и не собираюсь слушать! — вспыхнула сеньорита. — Мама, вы опустились до сплетен! — Присядь, девочка моя! — ласково сказала донья и, когда девушка послушно вернулась на место, она продолжила, глядя с нежностью в глаза дочери — Верно ли, что твоим сердцем завладел разбойник Зорро?       Ортенсия вскинула голову, глаза ее были сухи и смотрели с вызовом. — Он не разбойник, а человек чести и более других достоин называться кабальеро!       Сеньора нежно обняла дочь. — Я понимаю тебя, моя дорогая! — потом взяла в ладони ее руку и заглянула в глаза.- Он не единожды помог тебе и нашей семье, мы с отцом очень благодарны ему за то, что рискуя жизнью, Зорро вытащил тебя из тюрьмы, избавил от позорного замужества с негодяем Уэрте… да и сегодня не подоспей он вовремя… он покорил твое сердце, по другому и быть не могло.       Девушка погладила матушку по плечу, поцеловала в щеку. — Спасибо, мама, что вы меня поняли! — Мне предстоит непростой разговор с твоим отцом, Ортесия, — вздохнула сеньора и поднялась. — Спи спокойно, дитя мое! Я всегда буду на твоей стороне, ибо твое счастье для меня превыше всего.       Поцеловав дочь в лоб, сеньора со вздохом вышла из ее комнаты. Через несколько минут девушка тихо проскользнула к родительской спальни, там был слышен только голос отца, дверь была приоткрыта и она заглянула внутрь комнаты — отец бегал из угла в угол, сложив руки за спиной, глаза его сверкали, как молнии в ночном небе, и сердито выговаривал. — Как ты могла допустить, чтобы из дочери выросла самовольная девчонка, которая родительское слово ни во что не ставит?! — Но, — пыталась защитить то ли себя, то ли дочь сеньора. — Она наша единственная … — Знаю, знаю! — махнул он рукой.- Все знаю, что ты хочешь сказать, голубушка! Я виноват, что разрешил ей, словно мальчишке, владеть шпагой, скакать на лошади лучше многих кабальеро, нашел для нее слугу-индейца… чтобы он обучил ее всему этому! У нее нет ни одной подруги! — Но наша дочь также занимается рукоделием, как и положено сеньорите ее возраста, она поет, музицирует…       Мужчина тряхнул густой копной седых волос — Я сам поговорю с нашей дочерью и немедленно! Ты же знаешь, что завтра же мне нужно дать ответ отцу Освальдо Густаво, лучшему моему другу.       Ортенсия помчалась к себе в комнату и еле успела взять книгу в руки, как раздался стук в дверь. Она молча впустила отца. — Нужно поговорить, Ортенсия! — спокойно сказал он. — Давай- ка, присядем, дорогая. — О чем говорить? Я уже маме все сказала. — Да, она передала ваш разговор, но я о другом … — сеньор устроился в кресле у окна, а Ортенсия присела на софу около столика, на который и положила книгу. — Я слушаю… — Я понимаю, что сердцу не прикажешь, но никому не известно, кто скрывается под маской… откуда он родом, где его семья, его настоящее имя, мы ничего не знаем о нем. Вполне допускаю, что он благородного происхождения, также со всей вероятностью можно допустить, что он вне закона. — Я видела его лицо и уверяю вас, отец, … — Зорро доверился тебе и снял маску? — поразился сеньор, не дав договорить дочери. — Да, вы находите это странным? — Я так понимаю, что он не нашего круга, среди представителей аристократии нет ни одного, кто был бы хоть внешне немного похож на Зорро… не говоря уже о поступках… — Никто не осмелился подать за нас голос, когда наша семья была в опале. Только Зорро смог разрубить этот узел! — Чужой он в нашем городе, — задумался он на некоторое время, затем сдвинул брови. — Теперь вот что, дорогая моя дочь! Я принял решение и ты не посмеешь не принять его! — сеньор вцепился руками в подлокотник так сильно, что у него побелели пальцы.- Ты выходишь замуж за Освальдо Мартинеса! Это самая лучшая партия для тебя! Я так завтра и передам его отцу! — Нет! Этого не будет! — вскричала девушка.- Я не люблю его! — Достаточно того, что он без ума от тебя! Любовь придет, потом сама скажешь спасибо! — настаивал сеньор. — Освальдо прекрасный человек и будет тебе хорошим мужем, наконец, он красив, любая сеньорита посчитает за честь выйти замуж за Мартинеса! — Но я — не каждая! Сеньор, зная её упрямый характер, понимал, что давить на нее нельзя, он желал видеть родную дочь обрученной с достойным благородным джентльменом, который бы смог обеспечить ей достойную жизнь согласно их дворянскому происхождению. — Хорошо, мы с твоей матерью хотим тебе счастья, я смогу уговорить своего друга Густаво Мартинеса отложить сватовство на месяц и, если к тому времени Зорро не докажет свое дворянское происхождение, быть тебе женой Освальдо Мартинеса! Я все сказал!       Он поцеловал дочь в щеку и пожелал спокойной ночи. Хотя какая теперь у дочери спокойная ночь с такими-то новостями, пожалел сеньор ее, но виду не подал и вышел из комнаты.