Шаг за шагом

      Шаги были тихими, почти беззвучными. Они не привлекали внимания, в отличие от слабого колебания чакры – он намеренно не скрывал его до конца. Хината вполоборота глянула на Саске.       – Уже смена?       Он мотнул головой, проходя к сумке и вытаскивая из нее два свитка с печатью Хокаге. Хината проводила его взглядом, невольно пригладив край униформы. Через минуту Саске вновь вышел.       Как только дверь за ним закрылась, Хината рвано выдохнула. Когда он появлялся рядом, словно воздух вокруг сгущался, пропитываясь не то напряжением, не то чем-то очень схожим с ним. Но оно уже было иным, не таким, как хотя бы полгода назад. И – она это точно знала и потому не обманывала себя – имело весьма посредственное отношение к их заданию, хоть оно также вызывало некоторое беспокойство.       Эта миссия – ранг С – должна была быть поручена команде с генинами или чунинами. Но вместо этого на нее отравили одного из сильнейших шиноби Конохи и наследницу самого уважаемого клана. Вполне вероятно, что у такого человека, как председателя Торговой Гильдии были враги, но у него также был отряд тайной полиции гильдии – дисциплинированные солдаты, не менее опытные в тайдзюцу и умении обращаться с катанами, чем лучшие шиноби. Она и Саске здесь не более чем дополнение к образу состоятельного человека, у которого в руках сосредоточена немалая власть.       Несколько дней пути, после два дня Совета, затем они возвращаются в Коноху. Сложностей быть не должно – так сказал советник Хокаге.       Она подумала о свитках, которые забрал Саске. Возможно, у него была и иная миссия, в которую ее решили не посвящать. Но Хината догадывалась, с чем она может быть связана. Обострение отношений с дальними регионами – отряды ронинов, совершающие точные атаки на поселения и города стран Ветра и Молнии. Идет формирование нового государства во главе с религиозными фанатиками. Контроль торговых путей имеет одно из первостепенных значений. Возможно, ей только кажется, что эта миссия ничего не стоит. И если это так, то понятно присутствие Саске. Но на ее месте должен быть другой человек – Наруто.       От мысли о нем в груди кольнуло – резко и сильно. Щеки и уши покраснели, глаза сильно защипало. Отвернувшись от окна, она оперлась спиной о стену, съезжая на пол. Было очень больно. Все, чем она жила большую часть своей сознательной жизни, разваливалось на части. Отношения с Наруто истончались, обращаясь в какую-то блеклую материю, способную порваться в любой момент. Хината понимала, что дело в ней: она начала этот разрушительный процесс, но теперь – она чувствовала это – Наруто тоже закрывается от нее. Отказывается без какой-либо борьбы. Злость начала закипать в ее налившимся сталью теле – бессильная и глухая. Неужели это в самом деле конец?       Они не могли нормально говорить. Создавалось впечатление, что они не близкие люди, а просто знакомцы. Наруто избегал ее, но в своей особой манере, когда каждый раз находилась достойна причина. От этого хотелось кричать, но все, что она себе позволяет – безмолвно наблюдать, как он отдаляется от нее все дальше и дальше.       Воспоминания о собственном позоре – почти скрывшиеся на задворках сознания – вновь ярко полыхнули, дав импульс во все тело. Поднявшись, Хината стремительно вышла из гостевой комнаты рёкана. Находиться на месте она не могла. Ей был нужен свежий воздух. Минуя центральное здание, она выбежала к внутреннему саду, наугад идя все дальше и дальше.       Осенью темнеет быстро, особенно в горах. Тусклый свет каменных фонарей развевал с каждой минутой сгущающийся сумрак. Холодный порыв ветра ударил в лицо. Оказавшись у самого конца, Хината оперлась о толстые деревянные перила, отделяющие ее от обрыва, сильно сжимая их. Взгляд устремился вниз, к протекающей у склона реке, потом метнулся вперед – до места, где полоска воды становится очень тонкой, исчезая в широком горном проходе вдалеке. Раздался мелодичный перезвон металлического фурина, закреплённого на краю крыши.       Она пришла к Наруто несколько дней назад, собравшись с духом, решив, что больше не будет убегать, а будет бороться за себя, за него, за их отношения. Он был удивлен, но принял тепло. Неловкий разговор, почти сразу исчерпавший все безопасные темы. После молчание, когда они долго смотрели друг на друга: Хината отчаянно и отрешенно, Наруто – напряженно и вопросительно. Ни один из них не понимал, что беспокоит другого, но оба хотели этот шанс.       Они прошли к нему в комнату. Подойдя ближе, Хината узнала во взгляде Наруто знакомый блеск: лихорадочный, проникающий в душу, ждущий и зовущий одновременно. Наруто из кошмаров никогда не смотрел на нее так, но похожий взгляд был у другого человека.       Холодной рукой она провела пальцами по его виску. Дыхание участилось. Она не могла понять, что чувствует сама, чего боится и чего желает, поэтому, вздохнув, она закрыла глаза, потянувшись к нему. Внутри нее – в горле, груди, животе – все сжималось то ли от страха, то ли от предчувствия, то ли от желания, которое она почти забыла.       Рука Наруто легла ей на плечо и притянула ближе. Его губы, сперва, коснулись щеки, потом – легко и нежно – напряженной морщинки между бровей – и только затем губ.       Как только он сделал это, Хинате захотелось наклониться, скорчиться и сжаться, пряча лицо в ладонях. Возможно, он почувствовал это, уловил секундную перемену в ней, которую не удалось быстро заглушить. Он отстранился, быстрым шагом пересекая комнату, уходя в коридор. Чувствуя, как громко стучит сердце, как чуть подрагивают колени, Хината последовала за ним. Он ждал ее у входной двери, дернув за ручку, открывая.       – Пожалуйста, уйди.       Она хорошо запомнила, насколько тяжело ей давались шаги, каким раздирающими были желание и страх посмотреть в его глаза, как громко закрылась за ее спиной скрипучая дверь. Хината заплакала – прямо там – беззвучно, но горько. И все это время Наруто никуда не уходил. Она чувствовала это и от того было еще больнее. Что с ними происходит? Почему все оборачивается именно так? Вопросы, на которые они ищут и не могут найти ответов.       Ветер усилился, а вместе с ним звонче раздалась мелодия колокольчика. Стало немного зябко. Воспоминания слишком свежи, чтобы можно было от них просто отмахнуться, но зато теперь она понимала, почему он отказался от нее: с ним произошло то же самое. Наруто что-то скрывает от нее и это не дает ему покоя. И ни один из них не способен об этом рассказать. Горькое чувство вины отравляет их обоих, разрушает изнутри. Но неужели оно столь сильно, что заставит их опустить руки и просто сдаться?       – Ты должна предупреждать, если уходишь.       От неожиданности она вздрогнула. Саске стоял очень близко. От его тела шел жар, из-за которого по ее коже пробежала волна мурашек. Теперь ей не было неприятно его присутствие – напряжение все еще осталось, но одновременно она чувствовала странное умиротворение, защиту, спокойствие.       Он неожиданно стал участником ее кошмаров – не как физический образ, а скорее эфирный, который она чувствует и который дарит мнимое ощущение безопасности. Не всегда, но он появляется. И Хината заметила, что может идти в ту сторону где, как ей кажется, он находится. Тогда чудовища нет, боли и агонии тоже. Остается лишь страх, что если она не найдет его, то сценарий кошмара вновь повторится.       Обернувшись, она несколько мгновений разглядывала его лицо. Оно было порочно красивым и потому столь сильно отталкивающим ее ранее, как и тяжелый взгляд темных глаз, за которыми таится нечто такое, чего никому не дано понять. Саске отличался от Наруто во многом. И ее никогда не интересовал человек по имени Учиха Саске, но сейчас она смотрела на него с легким любопытством: красив, этого не отнять, силен, умен, упрям – дикий зверь, который по непонятной для нее причине тянется к ней. Он наблюдает за ней – иногда открыто, но чаще скрыто – медленно и уверенно проникая в ее жизнь.       – Не понимаю.       Он чуть наклонил голову на бок, пристально разглядывая ее.       – Чего именно?       Хината промолчала. Она сама не знала ответа на этот вопрос. Как между ними могли начаться – она приняла мысль, что они есть – отношения? Непонятные и запутанные, инородные по своей природе уже потому, что они разные и совершенно не подходящие друг для друга люди.       Она почувствовала теплое прикосновение к своей щеке. Пальцы чуть задержались на тоненькой белой полоске шрама – трофея, полученного на одной из ее последних миссий: кажется сразу после окончания осеннего фестиваля. Раньше она бы дернулась, теперь же не в первый раз возникает иное желание – хотелось закрыть глаза и уткнутся лицом в его грудь. Казалось, что нечто подобное уже происходило – возможно, не наяву, но во сне. Она почти наверняка знала, какого это, когда он прижимает ее себе.       Она застыла, ожидая чего-то, считая удары сердца. Уже тридцать шесть, тридцать семь, тридцать восемь… Все чувства были обострены. Колебание воздуха, вызванное тихим движением, прикосновение сухих горячих губ к ресницам. Хината вздрогнула. Дыхание вмиг сбилось, и выровнять его не представлялось возможным. Его лицо было очень близко от ее собственного. Она хотела что-то сказать, но не могла.       Не сводя с нее взгляда, Саске наклонился чуть ниже. Тело начало покалывать от нервного возбуждения – она понимала, что он хочет сделать. Понимала, боялась этого, но даже не возникло мысли о сопротивлении. Его взгляд гипнотизировал, парализуя мышцы, подавляя волю. Или это лишь оправдание собственной слабости?       Сердце на долю мгновения замерло, сжалось, забившись в два, в три раза быстрее.       Если бы она могла, то закрыла бы глаза, чтобы разорвать нити, что протягиваются между ними. Хината отвергала их, старалась не замечать, но сейчас воочию ощутила, что они существуют, как бы она не противилась, не надеялась на обратное. Хината смотрела ждущим, но одновременно пустым и растерянным взглядом, словно не до конца понимала, что происходит.       Ощущать его губы на своих было странно, дико, будоражуще. Она приоткрыла свои. Все плыло, колени дрогнули. В этом поцелуе не было страсти, он не был долгим, но он что-то надломил. Дыхание Саске, его тепло, сила, с которой он сжал ее руку, мощь, с которой он навис над ней – во всем этом она тонула, ощущая как его эмоции проходят через ее тело – выкристаллизованные, чистые и потому обжигающе острые.       В сознание что-то щелкнуло. В левой руке раздался болевой импульс.       – Нет, – выдохнула Хината в губы Саске, ошарашено глядя ему в лицо.       Она отпрянула назад, но он продолжал держать ее за руку. Оба замерли, тяжело дыша. Хината чувствовала, как краснеет, как буря чувств поднимается в ее душе. Они стоят рядом, они поцеловались, она – не понимая как и почему – поддалась. Но куда хуже другое. Она перевела взгляд на левую руку. Это не конец миссии и даже не середина. Событие, спровоцировавшее столь сильный эмоциональный всплеск, не удастся утаить, это значит…       – Боишься, что узнают?       Он верно истолковал ее мысли. Хината опустила голову. Что-либо говорить уже бесполезно. Высвободив руку, она молча обошла его, направляясь к выходу. Все тело обратилось в один напряженный нерв.       – Хината, – его голос заставил ее остановиться.       Почти против воли она посмотрела на него, молясь, чтобы он не заметил, как мелкая дрожь сотрясает тело. Но Саске стоял к ней спиной, смотря вперед:       – Я не отступлюсь.       Он обернулся. Сердце, которое до этого бешено колотиться, остановилось, исчезло, пропало из груди. Никто и никогда еще не смотрел на нее так: заявляя свои права, желая сделать своей. Он больше не скрывался. Но что теперь делать ей? Просто ждать, когда ситуация сама собой разрешится и разрешится ли?       – Да, мне страшно, – голос предательски дрогнул, был глухим и сиплым; Хината выпрямила спину, с отчаянной решимостью глядя на Саске. – Я и правда боюсь, что кто-то узнает, что узнает Наруто. Не понимаю, почему это происходит и к чему ведет.       Сделав рваный вдох, она поджала губы. Под взглядом Саске ей хотелось закрыться, сжаться, просто исчезнуть – казалось, что он видит ее насквозь; от него ничего нельзя было скрыть.       Ее трясло. Сейчас она пыталась понять, что давит сильнее: страх перед тем, что произойдет, если она будет и дальше просто плыть по течению, поддаваясь давлению Саске и смиряясь с тем, что Наруто – как в ситуации с Тонери – отпускает почти без борьбы. Или же перестать отступать и прятаться, начать бороться за то, что было дорого, не зная конечного итога? Она была готова защищать других до последнего вздоха, но сражаться за себя намного тяжелее. Вдруг она опять отступит в последний момент?       – Саске-кун, – в ушах стоял звук звенящей тишины, – ни у тебя, ни у кого-то другого нет права решать за меня.       Ответа не последовало, но Хината этого и не ждала. Покинув сад, она направилась обратно в отведенную комнату. Эмоции смешались, голова болела, ноги чуть подкашивались – все чувства обострились, мышцы и нервы туго натянуты. Не так давно подобное состояние она уже переживала.       В голове был дурман, через который проступала лишь одна четкая цель: она должна поговорить с Наруто, рассказать ему всю правду хотя бы о кошмарах и своих страхах. Это шаг, который нужно было сделать давным-давно.       Хината остановилась, приобнимая себя за плечи, ежась – как ей казалось – от холода. Она не представляла, как сообщит Наруто о том, что происходит между ней и Саске, но ей нужно сделать это, пусть последствия и пугали до дрожи в коленях.       Губы до сих пор горели.