POV Аманда.
Что происходит? Я будто ослепла, в глазах темно, голова кружится. Всё лицо сильно жжёт, словно его облили серной кислотой. За что мне всё это? Что опять я сделала не так? Почему Ченни такой агрессивный? Я ведь просто хотела сделать ему приятное. Он так часто сравнивает меня с Меган, что я решила стать похожей на неё — ради Чена. Неужели я настолько сильно провинилась перед ним, что он посмел поднять на меня руку? Мне уже всё равно — я сижу и плачу, не скрывая слез, не скрывая боли. Мне больно, очень больно. И физически, и морально. Я не могу так больше, это ведь ужасно! Что ещё мне сделать для того, чтобы Ченни перестал так вести себя по отношению ко мне?
Не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как я сижу здесь, на холодном полу прихожей. Что-то острое впилось в лодыжку, но мне уже всё равно. Медленно поднимаюсь и иду в ванную. Глаза застилают слёзы. Я почти не вижу дороги. Наощупь открываю дверь и включаю свет. Поворачиваю кран. Вода. Такая же холодная, как и сердце моего мужа. Набрав целую пригоршню, выплёскиваю её на своё лицо, не жалея нового платья. Да и какой в нём толк? Ченни всё равно уже испачкал его косметикой. Всё лицо жутко болит. Умываюсь снова и снова. Что-то торчит во лбу. Осторожно коснувшись этого места, извлекаю маленький осколок стекла. Очень боюсь посмотреть на своё отражение. Долго стою, склонившись над раковиной, глядя на журчащую струю. Капельки воды стекают с моего лица и падают на белый фаянс. Розовые капли. Провожу рукой по щеке. На пальцах — следы крови. Сделав над собой усилие, медленно поднимаю глаза на зеркало.
Почти всё лицо исполосовано тонкими линиями, из которых сочится кровь. Больше всего пострадал лоб — сразу несколько глубоких порезов. На том месте, откуда я вытащила осколок -— небольшая, но глубокая рана. Думаю, шрама не избежать. Кровь в основном течёт со лба. Смешиваясь с водой и моими слезами, она оставляет розовые дорожки на коже. Мне очень больно. И страшно. От такого зрелища начинаю плакать ещё сильнее. Солёные слёзы, попадая на раны, щиплют кожу, отчего становится больнее. Не в силах остановить рыдания, вновь и вновь смываю с лица кровь, которая, как назло, не перестаёт идти.
За что ты так со мной, Ченни? Что плохого я сделала тебе, раз ты так ненавидишь меня? Чем я заслужила такие муки?
End Pov Аманда.
Мужчина был до такой степени рассержен, что даже не понял, что и как произошло. Его очень разозлила выходка жены, и он просто психанул. Какое право она имеет претендовать на роль Меган? Он женился на ней, сделал полноправной хозяйкой этого дома, не контролировал ее дел и расходов, не ограничивал ни в чём. Что ещё ей нужно? Аманда никогда не станет такой, как Меган, никогда не сможет даже тенью её стать! К чему весь этот цирк?
Он считал, что поступил правильно. Нужно выбить эту дурь из её головы пока не поздно, а то, чего доброго, скоро в постель к нему полезет. О том, что Аманда — законная жена, и что она имеет полное право спать рядом с собственным мужем, Чен и думать не хотел. Для него она навсегда останется лишь средством для того, чтобы позлить бывшую. И это у мужчины получалось весьма неплохо: Меган, видя, что у Ченнинга всё хорошо, скрипела зубами от злости. Она-то думала, что без неё он не справится, пропадёт, что приползёт и будет на коленях умолять, чтобы она, такая хорошая и прекрасная Меган, вернулась к нему, в родные пенаты, но не тут-то было! Недолго думая, Ченни нашёл себе другую, и не просто нашёл, а связал себя узами брака. И, надо сказать, весьма удачно. Аманда и Чен были просто прекрасной парой: такая маленькая и хрупкая девушка и такой мужественный, невозмутимый и сильный мужчина, они прекрасно дополняли друг друга. Ченнинг постоянно хвалил супругу, дом был в идеальном порядке, чем никогда не могла похвастаться Меган. Мужчина часто приносил на работу очередной кулинарный шедевр от Аманды, и вся съёмочная группа приходила в восторг от её запеканки или простых пончиков.
Но это всё было лишь снаружи — такая красивая оболочка, иллюзия идеальной жизни, похожая на яркую обёртку от конфетки. На самом деле, всё было с точностью до наоборот: на публике такой ласковый и нежный, Чен был едва ли не воплощением вселенского зла у себя дома и в те моменты, когда их никто не видел. Аманда боялась сказать лишнее слово, не так взглянуть, не туда сесть… Чен критиковал её за каждый шаг. Ему практически всё было не так, всё не нравилось, раздражало в жене. Он видел, что Аманда идеальная пара для него, что она именно такая, какую он себе всегда хотел, но слепая любовь к Меган застилала глаза.
***
— Ченни, пожалуйста, — умоляюще шептала Аманда, стоя на коленях перед постелью мужа, — позволь мне хотя бы посидеть тут, с тобой рядышком!
— В постель ко мне захотелось? Да ты ведёшь себя как дешёвая шлюха, Аманда! — рассерженно ответил мужчина, — иди и спи к себе!
Как и всегда, девушка пришла ночью в спальню мужа, и очень осторожно прилегла рядом, рисуя в мыслях очередную иллюзию прекрасной семейной жизни. Она представляла, что Ченни устал и спит, а она греется теплом его тела. Аманда тихонько гладила спину и плечо мужа, наслаждаясь этими мгновеньями. Но в ту ночь удача была не на её стороне.
В какой-то момент мужчина проснулся.
— Какого хрена ты творишь? — резко воскликнул Чен и, повернувшись, попросту столкнул свою жену с кровати на пол.
***
— Что с тобой? На тебе лица нет! — воскликнула Кассандра, приведя дочку на занятие.
Началась осень, новый учебный год и новые заботы. Аманда была очень рада этому. Работа помогала ей хоть немного забыться, отвлечься от мрачных мыслей. Работая с детьми, девушка получала облегчение и моральное удовлетворение.
— Ничего особенного, просто давно не получала писем от мамы, — соврала девушка.
Она никогда не рассказывала подруге о том, что Ченни стал поднимать на неё руку, что было неудивительно — ударив один раз, трудно удержаться во второй. Вот и сейчас: они вновь поссорились, и мужчина влепил ей оплеуху — просто за то, что ему не понравилось, что жена дала ему дельный совет.
Ченнинг вовсе слетел с катушек: он чуть ли не в открытую начал изменять Аманде, приходя домой под утро, измазанный помадой, с засосами на шее и расцарапанной спиной. Часто мужчина разговаривал по телефону с очередной пассией прямо в присутствии жены, нисколько её не стесняясь. Он мог назначить свидание, или рассказать подробности своей бурной ночи кому-нибудь из друзей.
Аманда плакала, мучилась, не зная, что делать, но продолжала любить мужа. Единственной отдушиной для несчастной стали работа и письма матери, которые она стала писать едва ли не каждый день. Но даже в письмах девушка никогда не отзывалась плохо о своём супруге, хотя он этого более чем заслуживал, всегда беря вину за случившееся на себя.
