На чёрно-белых клавишах рояля...

Всё хорошее когда-нибудь заканчивается.

      Я всегда прекрасно понимала, что моё пребывание в загадочном замке однажды завершится и просто с нетерпением ожидала этого как чего-то правильного, но в то же время такого неизбежного. Сейчас, стоя у основания стеклянной лестницы, мою душу переполняет бескрайний ворох сомнений. Да, я успела в этом месте совершенно позабыть всё о себе, и теперь, даже вспомнив всё, просто хочу вернуться домой, по которому так скучала.       Вернуться… Сейчас это означало для меня одно… Полную потерю связей с этим миром. И я совсем не знаю, откуда мне это известно. Просто чувствую…       Бурный поток мыслей нарушает громкий хлопок двери. Медленно оборачиваюсь и вижу, что в комнату, впервые после её открытия, вошла Дама в маске. Она, скрестив руки на груди, неспешно подходит ближе к роялю и чуть опускает голову, словно её что-то сильно терзало в сердце. Неосознанно хмурю лоб и сжимаю губы. Вот уж кто точно не будет обо мне скучать.       Сознание и разум, наконец, окончательно наполняются решимостью и уже почти готова совершить шаг со своими трясущимися ногами, как меня за руку берёт Димо, и я слегка успокаиваюсь. И без слов можно понять и ощутить, что ему тоже нелегко пережить наше расставание, но он не собирается колебаться.       Во время совместного восхождения вспоминаются все дни, проведённые в доме музыканта. Здесь было весело, а мой проводник многое открыл для меня. Поэтому хочется поклясться и себе, и всему миру, что ни за что не забуду каждую минуту, проведённую тут.       Недоверчиво ступаю на платформу и тихонечко сажусь на её гладкую каменную поверхность. Не хочется отпускать ладонь существа, ставшего мне лучшим другом, но приходится. Он по привычке трепет меня по волосам. В носу противно защипало, и я стараюсь всеми силами сдержать слёзы. Так будет труднее расставаться… Закрываю глаза, чтобы насладиться и запомнить последние мгновения, связанные с Димо.       Мою чёлку чуть приподнимают и легко целуют в лоб. Это действие заставляет меня в ужасе раскрыть глаза. И, видимо, моё зрение решило разыграть злую шутку, ведь он не может быть здесь сейчас!..        - Привет, – с кривой улыбкой произносит стоящий на месте музыканта Вару. Не веря в происходящее, прикрываю одной рукой рот, а другой тянусь к нему, чтобы разобраться иллюзия он или нет. Однако не успеваю дотронуться до его щеки, ведь нас разделяет полупрозрачный изумрудный барьер. Любимый вздыхает, поправляя воротник чёрного фрака. – Прости.        - О… О чём ты? – стучу кулаком по возникшей стене, которая и не планирует исчезать.        - Надеюсь, - засовывает руки в карманы брюк, – ты была счастлива здесь. И я очень рад, что могу помочь тебе спастись, даже, если это подразумевает прощание, - после такой фразы появляется больше вопросов, но было понятно, что отвечать он не собирается. – Не смотри на меня таким грустным взглядом, – наклоняет голову и прислоняет руку к барьеру. – Я люблю тебя.        - Вару! – кричу я, что есть сил, но пианист резко разворачивается и, оставляя меня лишь непонимающе глядеть вслед, спускается вниз, перепрыгивая через две ступеньки. Ступив на ровную поверхность пола комнаты, щёлкает пальцами, заставляя исчезнуть лестницу.       Возлюбленный садится за рояль, и повсюду в тот же момент зазвучала мелодия. Платформа двинулась и медленно поплыла вверх под лаконичное пение Дамы в маске.        - Нет… - смотрю по сторонам. Ночное небо, которым так восхищалась, дерево под нами и всё остальное начало постепенно рассыпаться и превращаться в ничто. – Нет, нет, нет! – бью кулаками стену изумрудного оттенка. – Я должна остаться с ним! – окончательно срываю голос. По щекам катятся слёзы и, хоть вытираю их рукавом платья, они не собираются останавливаться.       Бессильно наблюдаю за игрой Вару и только сейчас замечаю, что капюшон белого балахона Дамы был опущен, а маска снята. Теперь же можно было с лёгкостью разглядеть, что девушка, с которой мы не ладили, являлась мной.       Отчаянно и нервно смеюсь:        - Хотите сказать, что частичка меня всё равно останется с ним? – шёпотом спрашиваю у кого-то невидимого, когда платформа практически достигла окна. От осознания этого мне должно было стать легче, но оказывается только лишь больнее.       В последний раз встречаюсь с родным сердцу взглядом, перед тем как меня поглотил яркий белый свет.