Сигаретки не найдется?

      Холодные ночи и запах сигарет стали для Ривая чем-то привычным. Выйдя из своего душного кабинета и достав с пачки очередную порцию никотина, капрал тут же расслаблялся и забывал обо всем.       Вдыхая приторный дым и высвобождая облако в ночное небо, Аккерман чувствовал себя живым. То, что курить было запрещено, его совершенно не волновало, да и кто осмелится перечить «грозному Риваю?» Впрочем, ни он один был без грешка. Практически каждый солдат хранил внутри себя что-то страшное и не разглашаемое третьим лицам.       За все то время, которое он посвятил этому бесполезному, но такому затягивающему занятию, ему, совершенно непонятным для него образом, приглянулась не одинокая прогулка, как было на протяжении нескольких лет, а в компании с тем человеком, который, казалось, никогда бы не смог стать даже товарищем в бою, не то что собеседником. Этим человеком была никто иная, как Ханджи. «Четырехглазая» ученая была не прочь выйти на крыльцо, сесть на пыльную ступеньку, опустив голову вниз, и завести милую беседу.       Сначала Ривай немного удивлялся, ведь кроме титанов, казалось, девушку совершенно ничего не интересовало, но стоило ему провести с ней некоторое время, мужчина понял, что она не такой уж и плохой собеседник. Зоэ могла поговорить и о погоде, и о следующей вылазке, и о так раздражавшем отчете в полночь, и о личных проблемах, как бы невзначай спросив о них его. Она не была поклонницей всяких женских штучек, чем уже упрощала жизнь Аккерману а встав со ступеньки вслед за удаляющимся силуэтом и зашагав по песчаной дорожке, с удовольствием прогуливалась с капралом почти до глубокой ночи.       Полная луна, освещавшая путь, создавала вокруг гуляющей пары какую-то романтическую обстановку. Едва шевеля губами, капрал и майор о чем-то тихо разговаривали, а Ривай, одновременно слушая рассказ «сумасшедшей», затягивался новой порцией дыма. Когда табак сгорел почти до фильтра, Аккерман бросил окурок на песок, брезгливо понюхав руки и затаптывая в землю следы недавнего преступления. Если сигареты и помогали ему избавиться от дурных мыслей, то резкий запах, остающиеся на руках и одежде, выводил мужчину из себя.       Едва в легкие попал морозный воздух, Аккерман поперхнулся, тут же уловив на себе слегка обеспокоенный взгляд шатенки. Махнув рукой, мол, все хорошо, мужчина так же спокойно, убрав неприятно пахнувшие руки за спину, продолжил путешествие по темно-коричневой дороге. — Эм, Ривай, — едва слышно окликнула капрала Зоэ, сложив замерзшие руки крест-накрест и выдохнув накопившееся от напряжения воздух из легких. — А у тебя еще сигаретки не найдется?       С неким удивлением, взглянув на майора, Аккерман молча подает девушке пачку, из которой она тут же достает такую желанную в данный момент «никотиновую палочку». Следуя ее примеру, Ривай достает вторую и не спеша кладет в рот, чиркнув, как оказалось, последнюю спичку. — Мог бы и не бросать, — немного обиженно произнесла Ханджи, уже зажав между зубами сигарету. — Тебе бы я вообще не советовал этим увлекаться. И без них дура дурой, — с некой издевкой ответил капрал, сжимая губами фильтр. — Промолчал бы. И что мне с ней делать? Обратно идти в комнату, чтобы взять спички? — А если так? — наклонившись вплотную к девушке, Ривай, придерживая сигарету двумя пальцами, поджег штакет Ханджи.       То ли от неожиданности, то ли от резкого, нечасто употребляемого организмом дыма, Зоэ, чуть не выронив сигарету на землю, кашлянула, подавившись воздухом. Капрал, ставший для нее больше, чем просто солдатом и заместителем командира Эрвина, заставил девушку сначала побледнеть, а потом и вовсе покраснеть до кончиков ушей.       Смущенно кивнув в ответ, Зоэ и Аккерман продолжили прогулку, то вдыхая, то выдыхая серый дым в морозный воздух.

***

      Спеша за быстрыми шагами «коротышки» Ханджи, едва успев докурить, кидает ненужный окурок и, бросив напоследок тихое «увидимся завтра», идет в комнату. Не так уж ей и хотелось каждый раз мерзнуть, ведь ночь, даже жарким летом, не всегда бывает теплой и безветренной, но тот факт, что она может спокойно прогуляться рядом с человеком, в которого давно влюблена, придавало сил, чтобы выдержать все испытания природы. Если днем капрал был серьезным, даже немного грозным и не в меру чистоплотным, то ночью он менялся. Девушка не знала, с чем это было связано, но, отвернувшись от него, улыбалась.       Каждый раз она выживает ради него. Только ради того, чтобы ночью, как это уже стало почти традицией, пройтись с ним вокруг огромного каменного замка и поговорить о какой-то, совершенно не несущей в себе смысла, ерунде. А он, едва заметно кивая и вставляя пару слов в ответ, затягивается едким дымом, не спеша и так близко идя рядом с ней.       Наверное, со временем он поймет ее чувства, но сейчас ей не меньше удовольствия приносят такие обыденные, понятные только им двоим, прогулки под луной.