Падая и поднимаясь

      Ишшин не находил себе места, он кругами ходил по гостиной своего дома. Все его мысли были заняты сынишкой, который то ли по глупости съел горсть таблеток, то ли решил покончить жизнь самоубийством. Сын Ишшина был во многом похож на его покойную мать Масаки, и именно поэтому Куросаки так переживал за сына. Изо рта Ишшина вырвалась парочка матерных слов, ноги прервали незаконченный круг по дому. Судорожно старший Куросаки пытался вспомнить, где лежит его пачка сигарет, которые он курил либо на могиле жены, либо в весьма стрессовых ситуациях. Найдена пачка была на кухне, спрятанная на самой верхней полке, за горой старых кастрюль. Сигарета уже была на полпути к губам Ишшина, как он почувствовал всплеск реацу. Реацу имела ярко выраженный негативный оттенок, а если проще, то принадлежала пустому. Сигарета, выпавшая из онемевших пальцев, полетела на пол, лоб старшего Куросаки покрылся испариной, он пытался определить источник вспышки.       — О боги… — тихо выдал Ишшин, наконец поняв, что вспышка силы была в его клинике. — Там же Ичиго…       Быстрым бегом Ишшин направился в палату к сыну, к его удивлению, там все было в порядке. Юзу сидела на стуле рядом с мальчиком и держала его за руку. Увидев отца, девочка тут же улыбнулась ему.       — Пап, Ичиго приходил в себя, — сообщила с радостью в голосе Юзу.       — Да? — тихо уточнил Ишшин и вновь сосредоточился, пусть силы шинигами и покинули его, но некоторая их часть медленно возвращалась, позволяя делать самые легкие вещи, такие как сканирование реацу. Остатки реацу пустого еще витали в воздухе, но большая их часть коконом обвивала мальчишку, лежавшего на кровати. Губы Ишшина изогнулись в нервной усмешке, быстрым шагом он удалился из палаты, оставив там недоумевающую дочь и пышущего силой пустого сына. Дрожащими руками он достал из кармана штанов мобильный телефон, пальцы листали записную книжку в поисках одного ученого с замашками торговца.       — Урахара, — тихо произнес Ишшин, наконец найдя нужный номер и позвонив по нему. — Печать слетела…

***

      Урахара Киске никогда не считал себя хорошим человеком, он был лишь ученым, который ради интересного эксперимента готов на все. Именно ради такого эксперимента он приютил у себя двух детишек из детского дома, а также время от времени помогал кому-то. Но сейчас он был удивлен, зазвонил его мобильный телефон, номер которого был у единиц. «Бывший десятый» — гласила надпись на экране, ниже виднелась хмурая и небритая рожа Ишшина.       — Аллооо, — растягивая слова произнес Киске.       — Урахара, — голос Шибы был пропитан страхом. — Печать слетела…       — Ооооу, — вновь протянул Урахара. — Ну, я не давал стопроцентной гарантии.       — Киске, — в голосе Ишшина проступила злость. — Что делать?       — Не злись, сейчас я буду, — все же согласился Урахара, ведь это был весьма интересный опыт. Когда-то давно Киске сам ставил на ребенка сдерживающую печать, так как его родители боялись, что силы пустого захлестнут мальчонку. Печать была одним из значительных для Урахары экспериментов, но, естественно, семья ребенка не знала, о том, что Киске проводит эксперимент, им он сказал, что лишь знает способ помочь. И плевать, что способ он придумывал на ходу. В глазах ученого заблестел огонек безумия, он быстро направился к выходу из своего дома и, по совместительству, магазинчику сладостей. На пути он подобрал с прилавка свою любимую полосатую шляпу, накинув ее на голову, он спрятал от всего мира свои глаза. А затем, привычным движением развернул веер, прикрывающий лицо, на которое выползла веселая улыбка.       Пара сюнпо и вот Урахара уже около Клиники Куросаки. Особо не церемонясь, он заходит в дом через открытое окно. Глаза невольно оценивают обстановку: забитые книгами и журналами полки, и горы таблеток на столе. Не замедляясь, Киске быстро покидает комнату и идет по следу еле чувствующейся реацу пустого.       Ноги привели Урахару в обычную палату. Там, на кровати, лежал рыжеволосый мальчишка, и казалось, он вот-вот отойдет за грань. Его лицо покрывала испарина, глазные яблоки с невероятной скоростью двигались под закрытыми веками, а все тело источало реацу пустого, в очень малых количествах, но все же источало.       — Урахара, — раздался голос Ишшина из угла комнаты, лицо мужчины было необычно бледным, в глазах плескался страх за сына.       — Выйди, — обронил Киске. — Твое присутствие может помешать.       — Ладно, — тихо ответил Ишшин и, кинув полный боли взгляд на сына, вышел из палаты.       — Да начнется эксперимент, — тихо произнес Киске, убирая от лица веер, за которым была все та же веселая улыбка.

***

      Ичиго медленным шагом шел по лесу. Лес казался ему каким-то странным, будто не он вовсе должен тут быть. Все вокруг него был словно дурным сном. В голове все была мешанина из воспоминаний. Они были отрывочны и скомканы, словно кто-то взял их все скопом и засунул в большой миксер и знатно перемешал.       Вот он поднимает неимоверных размеров меч, больше похожий на кухонный нож, перед каким-то монстром. А затем его взгляд утыкается в стол, заполненный таблетками, а губы читают какую-то записку. Под ногами ощущается песок бесконечной пустыни, которая служит домом для монстров под названием Пустые. Затем Ичиго оказывается в классе начальной школы, в него упираются полные презрения взгляды детей.       Споткнувшись обо что-то, рыжий вылетает из своих воспоминаний. Взгляд Куросаки упирается в небоскреб, который неведомым образом оказался посреди леса. Подчинившись странному чувству Ичиго отталкивается от земли и тотчас же оказывается на крыше небоскреба. Там его взгляду предстает бесконечный лес, он тянется до горизонта и, скорее всего, далеко за его пределы. А еще были небоскребы, точно такие же как тот на котором стоял Ичиго, они возвышались над верхушками деревьев, тянущиеся неровной линией к горизонту. В голове Куросаки тут же возникло навязчивое чувство. Ему нужно былой пройти по линии из небоскребов. Сосредоточив взгляд на другой бетонной крыше, Ичиго вновь «прыгнул», а затем еще и еще…       Вскоре внизу, под неплотным покровом деревьев стала виднеться река. Рыжий вновь «прыгнул», но уже вниз. Там, на земле, виднелась цепочка следов, идя по ним, Ичиго чувствовал присутствие чего-то неуловимо родного. Наконец Куросаки вышел к реке, за ней он уже видел бревенчатый дом. Но на самом ее берегу блеснуло нечто, тем самым привлекая внимание Ичиго. Подойдя ближе, он увидел небольшой нож, лежащий на земле. Рукоять была из какого-то дерева, а лезвием можно только порезаться, ибо уж слишком коротким оно было. Стоило руке юноши потянуться к ножику, как тот покрылся трещинами, а затем исчез.       — Привет, Король, — раздался голос за спиной Ичиго, этот голос он узнал бы из тысячи.       — Зангецу, — разворачиваясь к собеседнику лицом произнес Ичиго. — Жив, скотина.       — Естественно, — с наглой улыбкой на лице произнес седой. — Куда же я дену… Договорить фразу он не успел, из подлеска, словно змея, вылетела черная цепь. Она обвила ногу Зангецу, а затем быстро стала увеличиваться звено за звеном, все выше обивая ногу дзанпакто.       — Что за нахер?! — вскричал седой, потряхивая ногой. — Король, твои проделки?       — Нет, это точно не я, — тихо произнес Куросаки, понимая, что все вокруг отнюдь не бредовый сон, а его внутренний мир.       — Король, эта сволочь реацу из меня тянет! — паникуя, вскрикнул Зангецу. Ичиго тут же рванулся к седому, его пальцы обхватили цепь. От нее разило страхом и голодом, словно она была маленьким голодным зверьком. Пальцы Ичиго чуть крепче обхватили цепь, а затем резко отдернули от седого. Извиваясь змеёй цепь обвилась вокруг руки Куросаки.       — Мда, — тихо произнес рыжий, чувствуя сильный отток реацу. — Она голодная… Видимо.       — Она? — скептически вскинув бровь, спросил Зангецу, растирая рукой ногу.       — Ну мне так кажется, — хмурясь произнес Ичиго.       — Король, ты официально поехавший, — тихо буркнул седой, буравя цепь взглядом наполненных раздражением глаз.