Падая и поднимаясь

      Сколько уже раз он оказывался на грани смерти? Этот вопрос давно перестал мучить временного синигами, сейчас его мысли были заняты другим. Яхве — квинси, который решил убить Короля Душ. Думая об этом, Куросаки невольно вспоминал Айзена, как же с ним было проще. Он просто давил силой и морочил всем мозги, с Яхве же все обстояло куда хуже. Сообщество Душ уже представляло собой руины, множество убито, и в том числе Генрюсай, это стало ударом для всех. Но большим ударом для Ичиго стало то, что его меч был сломан и сделал это не сам Яхве, а один из его подручных, пусть и считавшийся его правой рукой. Сейчас меч уже был вновь с ним, а последние слова частицы квинси до сих пор эхом звучали внутри головы.

«Ичиго, хоть я и не твой меч, но должен предупредить: Ты не победишь. Хоть ты и обрел свою истинную силу, но ты просто не сможешь ей управлять.»

      С тех пор клинок молчал, не было слышно ничего, это больше всего пугало Ичиго. Дорога к Королю Душ оказалась очень длинной, по пути Куросаки пытался достучаться до Зангетсу, все было тщетно. Но Ичиго не сдавался, он продолжал упрямо идти вперед, навстречу концу, хорошему или плохому, это было не важно для него, главное не забыть нацепить на лицо привычное выражение и казаться уверенным в себе, а то остальные потеряют надежду. До Короля Душ оставалось совсем немного, Ичиго в очередной раз проклял свои тренировки, он чувствовал реацу многих, чувствовал смерти, которые он мог бы предотвратить. В голове в очередной раз всплыла мысль, что все это зря, что слишком многие мертвы, баланс душ, который так берегут шинигами, явно был нарушен, Ичиго буквально чувствовал, как привычный ему мир потихоньку исчезает. Куросаки на мгновение остановился, он чувствовал, как его буквально разрывало, ему стало трудно дышать, уже четвертый раз за последние десять минут. Медленно вдохнув воздух, Куросаки задержал его в легких, мысленно сосчитав до десяти, выдохнул и, поудобнее перехватив рукоять одного из мечей, поднял свой взгляд на дворец Короля Душ.       После еще буквально нескольких мгновений они уже были внутри, перед их глазами застыла странная картина. Яхве Бах стоял рядом с кристаллом, который был подвешен в воздухе, из центра кристалла была видна рукоять меча проткнувшая его. В самом кристалле, будто в янтаре застыл человек, нет, останки человека. Это был тот, кого звали Королем Душ. От всеми почитаемой личности остался только торс и голова, руки и ноги его были отрублены, сквозь мутный кристалл было видно белое порванное одеяние, с одного плеча одеяние было полностью сорвано и обнажало открытую рану и торчащий из нее обломок кости.       — Яхве Бах, мы пришли тебя остановить, — произнес Ичиго.       — Да, я видел это, — поворачиваясь в сторону временного синигами и его спутников ответил первый квинси. — Вы пришли остановить меня, пока я не забрал у Короля Душ его жизнь?        — Ты «видел это»? Как это понимать? — недоуменно спросил Ичиго, хотя в этой ситуации его больше смущало то, как отобрать жизнь у трупа, что был заточен в кристалл, ведь не мог же быть Он живым.       — Это уже не имеет значения, — все тем же безразличным голосом ответил Яхве, Ичиго же мысленно чертыхнулся и вновь подумал, как легко было с Айзеном, который легко поддавался на такие провокации и выдавал длинные пафосные речи, во время которых Куросаки и его спутники могли перевести дыхание.       — Разрушь Сообщество Собственными Руками! — стоило этим словам слететь с губ Яхве, как Ичиго, ничего не понимая рванулся вперед, вытащил клинок из кристалла и одним ударом разрубил его. В момент, когда клинок прошел сквозь изуродованное тело, Ичиго почувствовал, что теперь старый мир точно пал.       — Почему? Почему я его ударил?! — Куросаки ничего не понимал, паника начинала подниматься вновь. — Почему я до сих пор держу в руках этот меч?!       В этот момент Яхве все же решил рассказать о своих силах, но Ичиго не слушал, он пытался отпустить меч, пытался заставить себя двигаться. Он вновь почувствовал приступ удушья и тело вновь стало его слушаться, левой рукой он выбил меч из руки, правая тут же метнулась за плечо и схватила рукоять Зангетсу. Ичиго вложил всю свою силу в удар, но Яхве блокировал его, на лице временного синигами проступила паника. На мгновение образовалась тишина, которую тут же нарушил треск, по лезвию Зангетсу побежали трещины.       — Ч-что? — из голоса Ичиго пропала вся уверенность, вместо нее был слышен страх. Трещины достигли рукояти и Куросаки почувствовал, что вся его реацу начинает вырываться, а его клинок стал разваливаться на части. Яхве уже собирался что-то сказать, как из оставшейся в руках Ичиго части меча стала вырываться реацу, а потом произошел взрыв. Последним воспоминанием Яхве Баха стал вид разрушенного дворца Короля Душ и вид обломков меча Куросаки, торчащих из его тела. А сам временный синигами летел вниз, взрыв был такой силы, что его скинуло с парящего в воздухе дворца. Падая обратно в Сообщество Душ, Куросаки Ичиго уже не думал ни о чем, он прекрасно чувствовал, что тот взрыв убил всех, не только Яхве, но и его друзей, именно поэтому он даже не пытался спастись, да и не мог он ничего сделать — сил совсем не осталось. На задворках его сознания мелькнула мысль: «А ведь он был прав, это явно не победа.» В тот момент, когда временный синигами уже был готов к смерти в голове вновь зазвучал голос его меча.       — Ты издеваешься, Король? Ты решил сдохнуть? Ну уж нет, придурок, этого я не позволю! Ичиго почувствовал, как на его лице появилась маска пустого, а левая рука потянулась к клинку, что висел на поясе. Перехватив его обратным хватом, не подконтрольная Ичиго рука ударила пространство под ним, открывая гарганту.       Портал выкинул Куросаки в кромешную тьму, его реацу не хватило на полное перемещение и теперь он был вынужден болтаться во тьме между Сообществом Душ и Уэко Мундо. Первые несколько часов, а может быть и дней, Ичиго предавался самобичеванию, потом он впал в апатию, потом стал звать Зангецу. Куросаки Ичиго безвольной куклой висел в темноте и говорил, думая, что когда-нибудь его меч откликнется, когда-нибудь у него будет с кем поговорить, с кем поделиться всем тем, до чего он додумался за время пребывания во тьме. Разговоры с самим собой и пребывание во тьме плохо сказались на нем. Медленно, но верно временный синигами Куросаки Ичиго сходил с ума, порой ему казалось, что тьма вокруг него приобретает форму, а иногда и голос. Такой мягкий и нежный, голос, который он помнит с детства, это был голос его матери. «Смирись, прекрати бороться, ты сделал все что мог. Просто усни.» И Ичиго засыпал, правда и сон не дарил ему избавления, он дарил ему лишь боль и разочарование. В каждом из своих снов Куросаки видел свою жизнь, но видел ее абсолютно с разных точек зрения, как будто кто-то посторонний подглядывал в его жизнь, а затем выражал свое мнение. Вопросы «Как это происходило и почему» уже не волновали временного синигами, в его голове была мешанина из чужих эмоций, он одновременно был горд за себя и ненавидел, радовался за то, что когда-то вернул силу и бесился от этого же. Его раздирали противоречия.       В какой-то момент тьма вновь приняла голос, голос которого раньше Куросаки боялся, это был голос его меча. «Ну что, король, сдался? Решил оставить все и не взять за себя ответственность? Все с тобой ясно… Как захочешь жить, просто позови!»       Эта галлюцинация что-то изменила в синигами, неразбериха в голове ушла на второй план, а на первый вышло неимоверное желание жить, жить заново. Исправить все, стереть в пыль всех злодеев еще до того, как они выйдут на сцену. Это был последний шаг к безумию для Куросаки Ичиго. Чуть позже, Куросаки было просто не узнать, в его глазах горела искра безумия, а его губы, уже бессчётное количество раз, беззвучно шептали: «Отбрось свой страх. Смотри вперёд. Иди вперёд. Никогда не останавливайся. Помедли — и ты состаришься. Остановись — и ты умрёшь.»