Грифоний Оскал

Несмотря на то, что спала я и вправду крепко и сладко, сон мой не был по детскому безмятежен. Сон был как перед экзаменом, когда ты ложишься спать, что бы отдохнуло тело, а сама думаешь, думаешь, перебираешь в голове выученное, познаешь дзен… Главный вопрос, который проник сквозь мой сон – это почему я попала в семью Кусланд? Почему не к Амелл? Разумеется, я могла попасть в абсолютно любую семью, но для того, что я хочу сделать, подходили именно ферелденские и орлейские семьи, с учетом явного ощущения мною магии – я должна была родится магом, а потом годам к шести попасть в Круг. В конце концов, девочка, это не компьютерная игра, это реальный мир – напомнила я себе. Почему бы у Кусландов не могла бы родиться магесса? Впрочем, это легко проверить, я ведь во сне. Тень должна ощущаться где-то на краю сознания. Наверно. Она же должна где-то как-то ощущаться!? Я пробую создать сон, войти в Тень…Ээээ… Я даже призываю духов и, ура, взаправду ощущаю что-то…такое что на Земле я не чувствовала. Как будто шепот множества голосов, свист пустынного ветра и что-то еще…. Такое… на зубах. Догадка поразила меня. Скверна. Это…логично. Чем бы ни был Золотой Град – он был разрушен и осквернен древними Магистрами, такими как Корифей и Архитектор. Это должно как-то отражаться. Интересно, а местные также воспринимают Скверну в Тени как я, или просто уже не ощущают её присутствия? Хотя я теперь тоже «местная». Чувствую, как что-то накатывает на меня и даже не успеваю напугаться, как оно ударяется о невидимые стенки. Я малость обалдела. Ну как малость – я чуть не создала свой собственный завод по производству кирпичей. Я не представляла мысленно никакой стены, чтобы защититься, если это была агрессия. Не успела бы даже. Достаточно забавно «ощупывать» себя внутри своей же головы… А что делать, если в ней добавилось парочка опций? Надо выяснять как это работает и в какую сторону. Тщательно исследую эти стенки. Попытавшись приблизиться к ним, надавить, а значит проследить в сторону, откуда шла волна, я практически на физическом уровне ощущаю, как во мне начинает шевелится магия, и в тоже время почти явственно слышу поднимающиеся подобно бастионам стенки – границы, а за ними – гул, шепот – Тень одним словом. Стало быть, магия заперта внутри меня же и не имеет канала с той же Тенью. Хорошо то, что магия вообще есть – было бы тяжко жить с ощущением того, что ты остыла и жара жизни в тебе нету. Отсутствие канала значит, что разбрасываться шматками огня и льда я все же не смогу. А жаль. С другой стороны, Кусланды уже воспринимаются мною как моя семья, кровь – не водица. Элеонора любит меня ничуть не меньше, чем земная мама, а наличие живого родного отца, то бишь Брайса, и вовсе подарок для меня. Я вырасту в полной и любящей семье. И если я не могу швыряться огнем и льдом, то не беда - я научусь швыряться стрелами и кинжалами. Непременно зачарованными. На этих мыслях я максимально расслабляюсь, и мой напряженный разум растворяется в крепком сне безо всяких сновидений. Первое в новой жизни утро запомнилось довольно ярко. Матушка кормила меня, пока отец спал. Проснувшись, он снова забрал меня у мамы, которая легла отдыхать, и абсолютно не чурась своего неприлично счастливого и лохматого вида, в одной льняной рубашке и штанах из непонятной ткани, отправился…в кабинет. Решать рутинные тейрнирские вопросы…. Ну, все оказалось не так скучно. Где-то через час от моего пробуждения, то есть где-то после полудня, в дверь постучались. После краткого «Войдите» в кабинет вошел какой-то невзрачный серый и здорово осунувшийся эльф. Я бы и не отличила его от бедняка, если бы на всей грудине рубахи не был нарисован медведь. «Хоу» - услужливо подсказала память – «Медведь – на их геральдическом щите» Возможный будущий предатель моей семьи. Да. Он прислал гонца с поздравлениями. И с подарком для «юной леди, дочери Солдата и Морской Волчицы» Что? Этой истории я не помню в кодексе, надо будет выяснить. Это был узенький браслет из красивого, беловатого и блестящего металла, который был тут же водружен мне на руку. За гонцом Хоу, потянулись и гонцы с остальных земель, очевидно, вассальных тейрниру. В общем, это импровизированное принятие поздравлений и подарков прерывалось только на кормления и растянулось до позднего ужина. Ужин был подан в обеденную залу, где отец восседал в центре стола с матерью по правую от него руку и Фергюсом по левую. Стол был сделан в виде буквы «П». Наша семья сидела на одной «линии». А по тем столам, что справа и слева от нас, отец усадил тех самых уставших послов. Было еще несколько столов. Они были расположены несколько в тени. Два стола за нашим, центральным, там сидели, насколько я успела заметить, лучники, и два стола с другого конца, по обе стороны от входа. За теми столами сидели тяжеловооруженные воины с начищенными мечами, кинжалами, топорами и секирами. Атмосфера трапезы была радостной, но тихой. Стражники были собранными, сосредоточенными, над шутками товарищей посмеивались, улыбались, но не гоготали. На отца порой испытующе смотрели и усмехались в густые усы. Братец смирено работал ложкой, хотя было видно, что ему не терпелось. Как будто я действительно могу с ним поиграть! Матушка, приведя себя в порядок, в красивом платье и с аккуратной прической, спокойно кушала, счастливо улыбаясь. Иногда она расспрашивала приободрившихся послов, размеренным, проникновенным голосом расспрашивая их о том о сём. Мне оставалось только восхищаться. Счастливые по случаю сытых желудков, приятно успокоенные окружающим порядком и тишиной, а также ласковым приемом, гонцы рассказывали все как на духу, даже то, что их господа настоятельно просили не рассказывать. Не все рассказанное понравилось отцу, но в целом он только посмеивался над попытками вассалов утаить что-то от тейрна. Не с такой женой, господа. Так и потекли мои размеренные младенческие деньки. Утром мама кормила меня, а потом вместе с отцом и мною на руках мы удалялись в кабинет, где матушка строчила письма своим подругам и друзьям или разбирала еще какую корреспонденцию. Отец занимался делами тейрнира, торговыми договорами с гномами и Церковью, принимал всяких гонцов. Работали они вместе, часто советовались и полностью друг другу доверяли. В это время у брата были занятия. Его обучали владению оружием чередуя физические нагрузки с умственными, то есть его загоняли в библиотеку учиться грамоте и изучать историю. Так что мой дорогой братец и не успевал ревновать меня к родителям. Потом обеденная трапеза по расписанию, кормление и вот меня сдавали на руки отцу. Элеонора в это время шла к Фергюсу заниматься с ним этикетом. Что делал со мной отец? Ну, он играл со мной, занимался со мной моими руками-ногами. Или он мог пошалить и, вооружившись мечом и оседлав коня, вывозил меня из замка куда-нибудь на природу. Именно благодаря папе я пересилила свой страх насекомых, ведь если бы я начала орать, как в первый раз, стражники не смогут прикрывать нас перед матушкой, и она спалит Брайса с потрохами. Потом отец относил меня в спальные покои, где меня встречала счастливая и полная энтузиазма мордашка моего брата. Он терпеливо учил меня играть в какой-то местный аналог шахмат. Ну, то есть он честно пытался. Фигурки здесь были несколько другие, но это не делало ситуацию лучше или хуже – в шахматной стратегии я еще с детства ни бум-бум. А здесь я еще маленькая. Вот я и поймала себя на этой идиотской мысли. С какого такого детства? И где я еще маленькая!? Так я пришла к выводу, что пора бы менять свой характер и свою личность. Полностью. С нынешним «богатством» я просто большое совершенное НИЧТО. Это другой мир, о котором я на самом деле не знаю ничего, здесь другая природа, другие животные, абсолютно другие менталитеты и другие расы. Я о Земле-то знала не шибко много и не факт, что правду. Если бы я была цельной деятельной личностью с мозгами, то я бы точно уж не попала бы в младенца, да еще и в младенца без связи с Тенью. А так у меня семнадцать лет на самовоспитание и подготовку к тому, что меня ждет. Кажется, в игре Брайс называет своего младшего отпрыска Волчонком? Так вот. Я должна стать им.