Ошибочное счастье

У всех есть свои тайны, секреты, о которых мало кому можно рассказать, да и не всегда… Иногда, они гложут человека изнутри, медленно ломают, или же нам просто стыдно за их разглашение. Мы можем умереть с ними, или когда-нибудь поделиться ими с другим человеком. Я и предположить не в силах, является ли то, о чем я спрашиваю Зейна, секретом; его вид заставляет меня задумываться об этом. О его тайне. Может, я лезу не в свое дело, но отменять что-либо слишком поздно, мне нужно узнать. Это стало потребностью, доводящей до мелкого покалывания в груди; создается ощущение, будто бы меня вот-вот посвятят в одну из самых великих тайн вселенной. Выбор остался за ним: разглашать ее или нет. Но мне хотелось бы, пусть даже и звучит это достаточно эгоистично. Не уверенна, знает ли вообще кто-нибудь об этом. Выдохнув, парень сел на бетонную поверхность крыши, опираясь спиной о борт и опустив голову, будто бы обдумывая, что мне ответить и стоит ли делать это вообще. Чем больше крупиц песка, означающих секунды, просачивалось сквозь воронку воображаемых песочных часов, тем больше внутри все сжималось. Да, я имею право знать, как спасший его в тот вечер человек, но имею ли я право допрашивать его, как друг? Мне ничего не остаётся, как сесть рядом с ним и слушать сопение шумного города, ждать хоть чего-нибудь. Мы оба собираемся с мыслями, будто бы готовится к чему-то ужасному. — Тех мужчин звали Боб, Уэсли и Трой. И били они не просто так. Я… В общем, я встречался с сестрой Боба, Олив, и… — он запинается на каждом слове, постоянно сглатывая и шумно набирая кислород в лёгкие. Иногда, это пугает. — Нам пришлось расстаться. Из-за этого она чуть не совершила ужасные вещи, Олив всегда была чересчур импульсивной, так что он отомстил за неё… — Постой, ты кинул девушку?.. Потом получил свою порцию мести? — (кивок). — О Господи… — опустив голову на ладони, вырвалось изо рта. Он бросил девушку. Я, конечно, не хочу выяснять подробности их разрыва (надеюсь, они были достаточно вескими), но мое подсознание вообще категорически отказывается перерабатывать такое. Родители всегда говорили нам, что если и по-настоящему любить, то навсегда. Но и сама я попалась на подобную удочку… От этого моя позиция на этот счёт только усилилась. Чувствами не разбрасываются, как лепестками роз… Нет, Зейн не может быть одним из них… Не может быть этим самым разбрасывателем лепестков. Он ведь не такой! — Тогда кто была эта девушка? Ну, из парка. С красными волосами, она похожа на панка. Малик усмехнулся, звук исходил откуда-то из самой глубокой точки груди, потому что казался более низким. Кажется, до меня стало доходить, кем она являлась ему, судя по многозначному смеху, но и уверенной быть не могу, потому что в результате догадок это может быть просто подруга. Обиженная подруга. В моей голове будто бы кто-то щелкнул переключатель; в эту секунду я увидела абсолютно другого Зейна Малика, с другой его грани, со своими недостатками и плохими поступками. — Сколько их… было у тебя? — неуверенно промямлила я жгущий язык вопрос. — Ты действительно хочешь знать это? — я кивнула в знак согласия. — Восемь… — для меня это число выходит за любые рамки вселенского бытия. Наверняка прямо сейчас моё лицо исказилось до неузнаваемости. Восемь жертв ошибочной любви или все же одна жертва восьми ошибок слепой любви? Я бы никогда в жизни не решила или даже не подумала, что у него была чертова туча девушек, которых он, можно сказать, использовал! Мысли тут же переключились на Дженнифер и их отношения. Значит, и у них они будут коротко временными? И он посмеет разбить и ей сердце, как и предыдущим? Я отодвинулась в сторону от парня, будто бы обожглась обо что-то очень горячее, дикими глазами посмотрев на его лицо с окаменелой смесью печали, вины и стыда. Интересно, ему и правда жаль или очередной, еще не раскрытый секрет актерского мастерства? — Пезз… Я действительно люблю Дженнифер и хочу быть с ней, а те девушки были необдуманным решением… Необдуманное решение — так он называет пленниц своих сетей. Холод растекся по телу от этих слов, превращая в моих глаза милого и веселого парня в нечто опасное и более таинственное. Сейчас я бы хотела, чтобы это осталось для меня нераскрытым… Этот факт может разрушить всю нашу дружбу. Отталкиваясь от моего горького опыта, осознаю, каким он может быть на самом деле. Таким же, как и Декстер… — Но… Как? Зачем ты поступал так, Зейн?! Ты… — Мне нужна была любовь, понимаешь? — не дав закончить, перебил он. — Я нуждался в ней, но те девушки не умели любить, поэтому я бросал их и находил снова и снова… Пока не встретил твою подругу. Она прекрасна, Перри! Я чувствую себя совершенно по-другому рядом с ней, — проводя рукой по волосам, выдохнул черноволосый и поднял глаза вверх, будто бы ему самому было трудно признать все это. — И я не хочу, чтобы она страдала. Прямо передо мной сейчас теряет свои цвета человек, которого я считала другом, примером идеального воспитания и просто хорошим человеком. Внутри бушует море чувств и мыслей, моя наивность и вера в лучшие качества людей, в их правдивость слов не дает мне принять этого. Слишком большая пропасть контрастов создается между двумя частями его личности: той, которую я знала и которую только открываю. Возможно, он действительно принадлежит к той группе людей, которые не могут жить без любви, без того, чтобы не дарить ее другим, чувствовать себя нужным на физическом уровне. И все же риск в том, что он может, разбить вдребезги сердце моему близкому человеку есть. — Ты сам расскажешь ей, или мне сделать это? — Нет, это должен сделать я. Господи, она возненавидит меня и ты тоже… Я знаю, что поступать так с сердцами других непростительно, но ничего не могу поделать… И надежда, уже было, иссякла, но тут в моей жизни появились вы с Джен… Она не заслуживает этого. Лучшая проверка правдивости его слов и обещаний — время. И все же будет лучше, если проверять ничего не придётся… Вакуум дискомфорта окружил меня, почти что, не позволяя нормально дышать и не метать взгляда из стороны в сторону; я чувствую себя просто ужасно после всего этого. Физически и духовно мне тяжело сейчас ощущать любой признак присутствия Зейна Малика. Нужно уйти, остаться наедине с собой и все обдумать. Молча встав, отряхнув джинсы, я направилась к пожарной лестнице, пробивая путь лучом карманного фонарика и стараясь не оборачиваться на парня, не смотреть в его глаза; и он не стал останавливать меня, беззвучно оставаясь на месте и провожая взглядом чернеющий силуэт. Стоя на пустующей остановке в ожидании своего автобуса, вдруг вспомнился тот вечер, когда мы с Маликом только встретились, как назвали свои имена только после того, как двери даблдеккера стали закрываться. Никто из нас не рассчитывал на такое взаимосвязанное будущее, никто и представить себе не мог, что мы станем друзьями, что он и моя лучшая подруга будут вместе. И все же без Зейна я уже не могу представить наш маленький дуэт безумных студенток… Ближе к полуночи дверь в квартиру распахнулась; тело настолько измотано, что абсолютно не хочется даже включить свет. Еле как сменив одежду на пижаму, я забралась под одеяло, тяжело вздохнув и не в силах перестать прокручивать произошедшее на крыше треклятой девятиэтажки в голове снова и снова. Несмотря на усталость, это было выше сна и чего-либо другого на тот момент.