***
Вернувшись обратно, отца уже не было. — Он ушел? — спросил я у близнецов. — Да, просил передать Астрид, скорейшего выздоровления, и что ему нужно срочно уехать по работе, — ответил Джейк. — Как думаешь, Лора и правда бросит твоего отца, и уедет из вашего дома? — спросила Оливия. Она уже успокоилась, но глаза по-прежнему были красные и слегка влажные. — Не знаю. Но отец согласен с ней, так что… — Может это к лучшему? Все станет на свои места, вам ненужно будет больше быть «братом и сестрой», вы сможете жить нормальными жизнями, встречаться, гулять, держаться за руки, — сказал Джейк. Честно говоря, он прав. Мы сможем встречаться и не прятаться. И теперь, мысли об их переезде казалось не такой уж и ужасной. Единственное, что жаль, так это то, что отец снова будет одинок, и погрузиться полностью в работу. Вот так вот, злая шутка судьбы. — Может тебе обработать руки? В крови ведь, — спросила Оливия. — Есть салфетка? — спросил я. Девушка, молча, протянула мне салфетки, и наспех протер раны, щипало, но хоть следов крови не было больше, а только небольшие раны прямо на костях.***
Лора вышла через несколько минут. Улыбка не покидала ее лица. — А вы, что здесь сидите? — спросила она, укладывая что-то в свою сумочку, едва удостоив нас взглядом. — Мы бы хотели тоже Астрид увидеть, — сказала Забияка. — К ней нельзя. Врач сказал, что ей нужен полный покой, так что вам лучше идти по своим делам, — все уставились на нее, не веря своим ушам. Им даже не позволят увидеть подругу, по которой они очень убивались, — Ну и если вам станет легче, то и мне не дали побыть с дочерью подольше, а ведь я ее мама. Что-то я не видел, чтобы она вела себя как стерва. Неужели, на ней просто так сказались обстоятельства? — И вы хотите сказать, что мы просто не можем увидеть ее через стекло? — спросил я. — Да. И пока я не узнаю, всю правду того вечера, к ней никто не подойдет. Вы думаете, я дура? Ничего не вижу и не понимаю? Вы все что-то скрываете, что-то из-за чего моя единственная дочь попала в реанимацию и впала в кому. А я с самого ее рождения, пытаюсь уберечь от разных опасностей. И пока я не узнаю, всю правду, от чего мне оградить своего ребенка, вы ее не увидите. И не пытайтесь, что-то предпринять, — прошипела она, но увидев доктора в конце коридора, она поспешила к нему, не сказав нам больше и слова. — М-да уж. Патовая ситуация. И что нам делать? Поступим, как она сказала? — спросил Джейк. Оливия только пожала плечами. — Ну нет. Если я не увижу Астрид, боюсь я стану злодеем этого города. — Может тебе успокоительное принести, мы, конечно, видели, что ты все эти дни был на взводе, и даже больше, но после твоей фразы… ты меня пугаешь, — сказала близняшка, растерянно смотря на шатена. — Оливия, любовь — сама пугающая вещь, по своей природе. А мое успокоительное, там, — он указал на дверь палаты, — и мне не дают добраться до него, — ответил Иккинг. — Ну раз так, то… Мы просто обязаны зайти туда, — заявил Джейк. — Мы можем посторожить, а ты зайди, — сказала Оливия, — и передай ей привет. Я перевел взгляд с Оливии на Джейка. Он согласен с сестрой. Они прикроют меня. — Спасибо, ребята, — поблагодарил я, и еще раз оглянулся назад, чтобы убедиться, что никто не смотрит на нас, и влетел в палату. Был слышен уже знакомый писк приборов, на тумбочке также стояла ваза с букетом цветов, и моя блондинка также лежала на кровати, только теперь с открытыми глазами. Увидев меня, она сильно удивилась, но и обрадовалась. А я почувствовал полное облегчение, полную свободу и полную гамму чувств. Боль, страх, шок, надежда, все смешалось и отдало с новой силой. Я не удержался и подбежал к ней, прильнув к ее губам, я ощутил счастье. «Она реальна, я могу чувствовать ее!» — думал я, продолжая целовать ее. «Боже, как же я скучал!» — Ты вернулась, — шептал я, с горем пополам отстранившись от нее, — Вернулась! — Да, я вернулась, — тихо, шептала она. — Я скучал! Очень скучал! — говорил я, переплетя наши пальцы, — как ты? — Я тоже скучала. Чувствую себя разбитой. Все тело в бинтах, что не продохнуть. Сколько я была в отключке? — Почти неделю. Это была самая тяжелая и самая длинная неделя в моей жизни. Прости меня, я такой дурак, я должен был тебя послушать. Но сделал все по своему, и из-за меня ты здесь. — Иккинг… — она устало покачала головой. — Нет. Это моя вина, что ты здесь, — воскликнул я, но увидев, что девушка стала зевать, произнес, — ты устала? — Нет, просто накатила небольшая усталость. Что здесь происходило пока… пока я была тут? — Да ничего особенного, — постарался сделать голос как можно беззаботнее я, — в другой раз расскажу, — но девушка сжала мою руку. — Ты что-то недоговариваешь. Расскажи мне сейчас, пожалуйста. Но я молчал. Что ей рассказать? Ничего утешительного, радостного я не мог ей сказать. Все становилось только хуже. — Иккинг, — с мольбой просила девушка, — что случилось? Родители что-то узнали? Они тебе что-то сказали? — Твоя мама, что-то подозревает. Но открыто почти ничего не заявляет. Только запретила мне подходить к тебе, и сейчас меня прикрывают близнецы. Им она, кстати, тоже запретила подходить к тебе, она думает, что это мы виноваты. И, ведь она права. — Нам всем нужно придумать правдоподобную историю. Чтобы когда мне полегчает, и она стала задавать вопросы, было что ответить. Где мой телефон? — блондинка стала озираться по сторонам. — Он у меня, — я достал из внутреннего кармана куртки, телефон блондинки и протянул в свободную, от капельницы руку. — И давно ты носишь мой телефон у себя? — Мм, по — моему я его не вытаскивал его. Так что — да. Я ношу его всегда, — ответив, я заметил, как Астрид стала еще сильнее зевать. — Тебе нужно отдохнуть, Астрид. — Даа, — сонно ответила она, — я позвоню тебе, как проснусь, хорошо? — Обязательно. Поцеловав Астрид в лоб, я нехотя пошел к выходу. Быстро покинув здание, на всякий случай, вдруг Лора где-то поблизости, я стал пересказывать весь разговор с Астрид близнецам. Домой возвращаться я не хотел, так что мы поехали домой к Сэму. Оливия давно его не видела, ровно, как и мы с Джейком, но для нее это значит по-другому. Ведь они все-таки встречаются. К нам туда подойдет и Майк. Соберемся вместе, и все обсудим.***
Астрид. Боль. Много боли, сильная боль. Крики, шум, визг колес, хлопанье дверей, стук в ушах, все смешалось, ничего не слышу. Еле разлепляю глаза, но все краски смешались. Получалось черно-белое кино. Кто-то зовет меня, но его голос ускользает от меня. Пытаюсь подвигать хоть какой-нибудь конечностью, но тело отдает тройной болью. Хочу издать хоть малейший звук, но начинаю задыхаться и кашлять. Что-то не дает мне открыть рот. Снова открываю глаза, быстро замечаю коричневую копну волос, руки у себя на лице. Такие знакомые прикосновения, что без сомнения я знаю это Иккинг. Мне больно и жутко плохо, но я должна ему это сказать. И отключаюсь. Снова открываю глаза, уже, кажется, прошла целая вечность, и я чувствую, как меня несут, очень больно, я словно горю, но не могу ничего сказать, или сделать. Я снова отключаюсь. Меня куда-то везут, мне ужасно холодно, слышу едва различимые голоса, тело мое словно онемело. Я уже не чувствую сильной боли, мне кажется я парю, улетаю. Мне неожиданно стало так хорошо, что я хочу остаться в таком состоянии, но что-то держит меня, не дает уйти. Тянет назад, обратно, туда где боль. Много боли, я не хочу, пока не слышу знакомый голос Иккинга. Он не отпускает меня, угрожает, но там, куда он зовет, слишком больно, я не хочу назад. Я снова парю, но меня всюду преследует шатен. Кто он? Я ничего не понимаю, и не знаю что он хочет от меня. Он тянет руки, зовет кого-то по имени « Астрид», и смотрит на меня. Но я не Астрид. Я…я… перед глазами мерцают фрагменты, словно я включила телевизор, и смотрю сериал. — Это твой выход был чистым самоубийством, — рявкнул он, сам от себя не ожидая такого, и крепко стиснул ее ладонь у себя в руке, — ты хоть понимаешь, что я не смогу жить без тебя, а? Астрид, клянусь, если ты не выживешь, то скоро будешь встречать меня здесь тоже! Я отказываюсь жить без тебя, понятно?! — Иккинг, не совершай ошибку, — пыталась вразумить она меня, — я сама этого хотела. А ты… — Нет! И не говори мне, что я должен жить! Борись Астрид, не смей сдаваться, если не хочешь увидеть меня там же. Девушка похожа на меня, а тот парень с экрана, и был тем, что тянул ко мне руки. Но почему, я ничего не помню? Появляется еще один фрагмент. Мы у кого-то в комнате. — Ну во всяком случае я буду скучать, — говорит девушка и уткнулась парню в подбородок. — Я тоже, Ангел. Я тоже. Это я сказала? А он назвал меня «Ангелом»? Но почему я ничего не помню, ничего не чувствую? « Сосредоточься. Ты должна хоть что-то вспомнить», — говорю я себе. Но ничего не выходит. Я даже ущипнула себя за руку, но совсем ничего не почувствовала. Как так-то? Боль, я совсем ничего не чувствую. Оглядываю себя, я замечаю, что на мне надет странный халат, больше похожий на мешок. А на ногах вообще ничего нет, но при этом я даже не замерзаю стоя на кафельном полу. « Что за фигня, здесь происходит?» Я поднимаю взгляд, и замечаю снова того шатена, он тянет ко мне руки, не зная, что мне делать я иду к нему. Если кто и может объяснить мне, что здесь происходит, так это он. Дойдя до него, я вкладываю свои руки в его, и ощущаю тяжесть. Меня словно чем-то раздавили, дышать становится трудно, я чувствую боль. Тело колит, душа болит, не могу открыть глаза, чувствую свое сердце, оно так сильно стучит, что отдает в виски, а потом все успокоилась. Тело неожиданно расслабилось, словно приняла меня обратно, и я уснула. Чувствую, как снова меня держат за руку. Я не знаю, как часто это происходит, но я уже стала к этому привыкать. Каждый раз, я слышу голос парня, он все время просит меня очнуться, но я не могла, хоть и пыталась. А потом он немного рассказывал мне про себя, про то, что ему плохо. Я хочу увидеть его, и с каждым новым его приходом, стараюсь очнуться все сильнее. Словно, его приход, придавало мне сил. Но сейчас, мне показалось, что если я не очнусь, то он больше не придет ко мне. — Боже, когда же ты откроешь глаза, — я слышала, как он говорит мне это, — Ты даже не представляешь, что пока тебя нет рядом, я меняюсь. И увы, не в ту сторону, в какую меня меняла ты. Мне больно, моя душа болит. Но знаешь, в какое-то время мне становится все равно. Может, я просто привыкаю к этой боли, не знаю. Мне больше ничего не нужно, мне плевать на людей, на мир в целом. У меня осталась только ты — Астрид. Он так говорил, словно прощался. « Нет! Не говори так. Не говори, пожалуйста!» — я так яростно хотела ему это сказать, что не поняла как схватила его руку, но через секунду он исчез. Должно быть, мне это просто почудилось, но через несколько секунд, я увидела свет. Такой яркий, он беспощадно резал мне по глазам. Я жмурилась, пыталась увернуться от него, пока не почувствовала, что рядом со мной находятся люди. — Все хорошо, мисс Хофферсон, не волнуйтесь, — говорила незнакомая женщина, — успокойтесь, вы в безопасности. Я прислушалась к ней, и стала медленно разглядывать помещение, в котором нахожусь, а вскоре посыпались множество воспоминаний, и теперь все стало на свои места.