Постскриптум: "Пусть бог не вмешивается"

I. Как и мистер-между-прочим-хороший-учитель-танцев, Елена тоже не забыла о своём намерении. Поэтому, следующий свой выходной, Триш проводила не в компании Рено и книги (которую за прошедший дни открыть удалось от силы раза три), а прохаживаясь вместе с дочерью принца по местным торговым точкам и подыскивая… нет, не так – просто таскаясь следом за женщиной и в очередной раз выступая в качестве ростовой куклы, которой примеряли всё: от обычной ткани и платьев – до аксессуаров и туфель. Нет, Триш вовсе не была против желания Елены: в конце концов, она и сама любила пройтись по магазинам. Однако намётанный в любое время суток глаз женщины именно сегодня не захотел включаться, а потому, им пришлось перепробовать десятки разнообразных вариантов тканей, чтобы, в конечном итоге, остановиться на самом первом. - Тебе подойдёт только… - … Светлая бежевая ткань кремового оттенка и белое кружево, - заученно повторила Терри синхронно с Еленой, когда они обе зашли в магазин Матиса и застали хозяина, бездельничавшего за прилавком. - Милая Елена, а я всё ждал, когда же вы заглянете, - радушно поприветствовал женщину Мерлен, после чего вышел к ним и заключил Холмс в крепкие дружеские объятия. – Триш, mon amour, мы с тобой давно не виделись, я уже успел соскучиться. Ведьма с улыбкой расцеловала хозяина в обе щеки. - Я тоже, дарлинг. У меня, почему-то, накопилось очень много дел. Жуткая круговерть – ничего не успеваю, - сказала она, отстранившись от мужчины. Елена ничего не сказала, но по выражению лица ясно было видно, что она догадалась о маленьком лукавстве девушки. Не то, чтобы Триш действительно не успевала заскочить и пообщаться. Скорее Холмс просто напрочь позабыла о существовании Матиса, будучи действительно занятой мыслями о более важных вещах. - Ma belle, ты пришла, чтобы подобрать ткань для будущего платья милой мадемуазель? – спросил Мерлен. – Я точно слышал что-то про кремовый оттенок и кружева. - Нет-нет, Матис, - Елена отошла к застеклённому прилавку с разнокалиберными образцами кружев и лент. – Мы ищем ткань для платья Триш. Холмс могла поклясться, что если бы кто-нибудь другой увидел этот полный немого удивления и одновременно скептицизма взгляд, то подумал бы, что хозяин магазина сошёл с ума. Триш его не осуждала: в конце концов, наверняка Елена впервые в жизни заходила сюда, чтобы выбрать ткань не для себя, а для кого-то другого. - Для какого же события ma chérie должна выглядеть неотразимо? - Приём в честь помолвки моего брата, Франца. Мужчина одобрительно покивал головой. - В честь такого праздника, несомненно, стоит выбрать нечто особенное, - сказал он, прежде чем скрыться в подсобном помещении за прилавком. Вскоре оттуда вновь раздался его приглушённый голос. – А кто же будет сопровождать мою милую Триш на этот мероприятие? - Никогда не угадаешь, - без должного удовольствия, мрачно ответила Терри, но, несмотря на негромкий голос, всё равно была услышана. - Почему же так печально? – хозяин вернулся с несколькими рулонами светлых тканей самых разнообразных оттенков бежевого. - Неужели это кто-то, кому ты не рада? - Нет, что ты, я готова умереть от счастья сию же секунду, - с плохо скрытым сарказмом произнесла Холмс. – Просто от усталости не могу произносить некоторые вещи с нужной интонацией. Матис усмехнутся и притворится, что не услышал желчи в её словах. - Наш гордый одиночка предложил Триш своё сопровождение, - не отвлекаясь от созерцания красиво уложенных декораций для будущих нарядов, сказала Елена. - Неужели синьор Алауди? – неподдельно изумился Мерлен. – Ma fleur, ты просто удивительна. Терри прыснула. Она не обладала потенциалом укротительницы, поэтому никогда в жизни не смогла бы совладать с характером этого товарища. - Если бы только это был Алауди, - удручённо покачала головой Елена, вспомнив каменное выражение лица детектива, с которым тот говорил, что у него есть работа поважнее, нежели искать себе эскорт. Да ещё и на три дня. Однако, лицо женщины просветлело, когда она называла другое имя. – Джотто пригласил мою дорогую подругу. А вот тут у Матиса действительно, что называлось: «отвисла челюсть». Его рот приоткрылся в немом изумлении. И для ведьмы такая реакция уже перестала быть чем-то из ряда вон выходящим. Она вскинула руки и закатила глаза, всем своим видом демонстрируя заезженность подобных откликов. Не пригласил, а «навязался» - сказала было сама девушка, но не стала рисковать. Мало ли какой эффект возымеют эти слова. - Триш, я поражён! Ma belle, я знал, что с тобой шутки плохи, но чтобы настолько? - Я не знаю, что ты хочешь сказать, - пожала плечами ведьма. - … Но не стоит надумывать лишнее и понапрасну разносить сплетни. Он составит мне компанию – не более. И хозяин лавки, и дочь принца взглянули на неё одинаково-обвинительными взглядами, от которых Холмс отгородилась волосами – она наклонилась, чтобы ближе рассмотреть чудесные жемчужные пуговки. А затем эта тема замялась сама-собой в виду того, что они с Еленой очень долго выбирали подходящую ткань. Триш отстаивала своё мнение, исходя из практичности, экономии и удобства, а Елена (ну, оно, в общем-то, и понятно) основывала свою позицию на удобстве и железобетонном аргументе: «это на тебе смотрится лучше!». Матис наблюдал за девушками и с улыбкой прикладывал к каждому лоскуту уже выбранное Еленой кружево. А затем, когда Триш уже была готова сдаться и принять один из вариантов, на котором настаивала её знакомая, из-под груды сложенных в кучу рулонов, её взгляд притянул один лоскут. На первый взгляд ничем не примечательный и простенький. Девушка вытянула его, как следует просмотрела каждую сторону и старательно прощупала материал. В голове тут же загорелась фраза – «Вот оно!» - на фоне которой мелькнул прообраз будущего наряда, и ведьма, не теряя ни секунды, насильно впихнула ткань в руки запыхавшейся от долгих дебатов женщине. Реакция Елены не заставила себя ждать. Не переговариваясь и даже не глядя друг на друга, девушки сперва приложили кружево к лоскуту, а затем обе синхронно воскликнули: - То, что нужно! Хозяин лавки посмеялся с них – таких забавных и очень очаровательных. Хитрец: он будто бы знал, что именно эта ткань придётся девушкам по душе. Да и скупая мисс Холмс, у которой на недорогие, но при этом прекрасные и стильные вещи, был намётан глаз-алмаз, не могла отказаться этого, несомненно бюджетного, варианта. Да ещё и со скидкой. Из «Nardini» колдунья выходила, будучи крайне довольной собой. Денег за ткань и кружево с Елены она не взяла, а на возмущённый и искренне-недоумённый взгляд пояснила, что совесть и гордое чувство самостоятельности вещи такие – дорогих подарков не терпят. Хотя, впрочем, женщина ответила ей не менее безапелляционным ультиматумом: - Говори, что хочешь, но туфли и украшения я выберу сама. И, гордо вскинув подбородок, быстро зашагала вниз по улице, минуя прачечную, из которой наперерез им, сверкая бешеными глазами, вывалился ошарашенный Карлос. Завидев знакомые лица, он тотчас же ринулся к ним и спрятался за спиной у Триш (что выглядело чрезвычайно комично, ибо по комплекции в одного Аллегро, с его широкими плечами, могли вместиться две, а то и три Холмс). - Синьор, куда же вы? Подождите нас! Очевидно, не наделённые умом, поклонницы второго подмастерья ателье, кинулись в совершенно противоположную сторону, даже не взглянув на Елену (когда она только вернуться обратно успела?) и Терри, за которыми прятался солнечный красавец. Уже привычная к таким случаям, ведьма молча убедилась, что последняя фанатка, отставшая от своего стада, скрылась за углом, и с озорной улыбкой повернулась к знакомому: - Слушай, Карлос, да ты ведь запретный плод какой-то, - сказала она, отцепив его руки от своей талии и показав обеими ладонями форму яблока, добавила: – Яблоко раздора. - Тебе смешно, - обиженно фыркнул молодой человек, поправляя жилет. – А я вот спать спокойно не могу... Доброго дня, синьорина. - Доброго дня, - Елена в ответ изящно качнула головой. – И раз уж ты здесь, Карлос, то, может быть, поможешь нам? Она продемонстрировала пакеты в своих руках и Аллегро, не став выжидать, тут же перехватил поклажу. Помимо купленной ткани, Елена решила взять для себя ещё пару новых туфель, корсет и нижнее бельё, от которого у Триш мурашки по коже бежали – настолько жуткой ей представлялась перспектива его носить. В ателье их встретила воодушевлённая неизвестно чем мадам Аделина. Женщина уже была в курсе событий: вечером того же дня, когда Джотто начал учить Триш вальсу, он поехал к хозяйке и, путём тщательных, осмысленных, но недолгих переговоров, изложил суть проблемы. А сегодня утром к ней с заказом на пошив платья заглянула Елена. На какой-то момент Триш тогда испугалась, что Марция схватит ножницы и с удовольствием заколет свою недавно признанную коллегу. По крайней мере взгляд девушки не сулил приятных ощущений. Но этого не произошло: Морине просто пожала плечами и упорхала в мастерскую, а Холмс насильно увели на увеселительную прогулку по магазинам – тот же шоппинг, только на столетие назад. Карлос проводил Елену в гостиную, а Терри осталась в коридоре – переводить дух. Этот день сильно утомил её (а ведь вечером предстояло вальсирование и – по словам Джотто – в усложнённом варианте). - Скорее топай в гостиную, - пробурчала Марция, подталкивая Триш в спину. – Я сниму с тебя мерки. Каким именно будет её платье для одного-единственного выхода в свет, Терри говорить наотрез отказались и лишили даже какого-либо намёка на шанс увидеть или представить это: так как Карлос имел грешок – иногда быть не в меру болтливым, то узнать (хотя бы примерный) фасон своей будущей одежды через него у Холмс не получилось бы. Ей лишь сказали о том, что её нарядом синьора Сарто займётся лично. При одной только мысли о том, что ей сошьют какое-нибудь вычурное, пышное платье (при всём уважении к стилю и вкусовым пристрастиям Елены), у Холмс начиналась депрессия. Захотелось то ли грязно выругаться, то ли просто выпить. II. Звонкие, развесёлые голоса Елены и Триш разнеслись по холлу особняка намного раньше, чем Саверио дошёл до личного кабинета главы семьи, чтобы оповестить его о прибытии милых дам. Мужчина едва успел подняться по лестнице, как навстречу ему лёгкой и пружинистой походкой вышел Первый Вонгола, пребывая в безусловно хорошем расположении духа. - Синьор… - дворецкий не посчитал нужным продолжать фразу, поскольку Джотто, завидев его, утвердительно кивнул, тем самым обозначив, что уже догадался о прибытии своей подруги и «ученицы». - Передай, пожалуйста, Деймону, что Елена здесь, - не сбавляя шаг, попросил Примо, не считая нужным уточнить, где в данный момент скрывался его друг. Наверняка Спейд сидел в библиотеке, ибо где же ещё, помимо собственного дома, он мог строить свои грандиозные планы на будущее Вонголы, будучи отлучённым от своей невесты? - Сию минуту, - вежливо поклонившись, сказал Саверио и тоже направился дальше по коридору. Женский смех на первом этаже, тем временем, даже не думал смолкать. Оказавшись в гостиной, Елена и Триш удобно расположились на диване, прилипнув друг к другу и обсуждая какие-то свои женские дела, о которых Джотто, в целях безопасности собственного здравомыслия и самоуважения заодно, предпочитал не знать. - Джотто, ну ты только представь, - сказала дочь принца, как только её друг появился в зоне видимости. – Мы гуляли по городу и увидели у фонтана барда. Он так чудесно и проникновенно пел романсы! Все были так впечатлены… а Триш просто прошла мимо, даже не взглянув на него! В этой истории не было бы ничего особенного, если бы после слов Елены сама Холмс не возмутилась: - Мы ведь кинули ему монетку. Это было настолько в духе Триш, что Джотто не смог сдержать добродушной усмешки. - Я думала, что тебя тоже восхитит его пение. Такая душещипательная история, - очень эмоционально сказала женщина, всплеснув руками. – Романтичная трагедия любви. - У меня на родине такие романсы слушают только юные девочки… А в моём возрасте женщины слушают что-нибудь о бесцельно прожитых годах и ушедшей молодости. Из разряда – «Я умру одинокой старой кошёлкой» или «Сорок мне и кошек тоже сорок». Про кошек, конечно, никто не понял, зато Триш стало безумно весело, несмотря на то, что перспектива, на самом деле, была довольно устрашающей. Она и раньше всё время шутила с аввой, мол: «Все на встречу выпускников через десять лет придут и расскажут о семьях – мужьях, жёнах и детях. А я? Я с кошкой на поводке – важная такая. И уйду с вечеринки рано, потому что у меня ещё тридцать девять некормленых таких дома сидят» - но теперь эти шутки, почему-то, веселили её ещё больше. - Триш, твоя зацикленность на возрасте меня пугает, - Елена, видимо, вспомнила о том, сколько лет разницы было между ними, и ужаснулась – кем же девушка, в таком случае считала её? - Я говорил ей об этом много раз, - не остался безучастным в этом разговоре Джотто. Колдунья скорчила гримасу. - Кто бы что ни говорил, для меня Елена всегда будет самой прекрасной женщиной на свете, - со стороны входа раздался тот самый дефектный смех, который, пожалуй, стал довольно привычен для Терри. Расцепив объятия, в которые Холмс заключила дочь принца, и почувствовав ответный жест с её стороны, девушка приветливо улыбнулась Деймону. Может Спейд и бывал иногда жутким, а ещё вызывал сомнения и подозрения своим поведением или словами, но это терялось и бесследно исчезало в нём, если где-то поблизости находилась Елена. - Что ж, Джотто, я оставляю Триш на тебя, - женщина поцеловала девушку в щёку и, повернувшись к ней спиной, вложила свою руку в раскрытую ладонь Деймона. – Не забудь, пожалуйста, вернуть её домой в срок. Я обещала синьоре Аделине, что её подопечная прибудет в ателье вовремя. - Нет нужды напоминать мне об этом, Елена, - неотразимо улыбнулся Примо. - И то верно, милая Елена, - рассмеялся Спейд. – Разве Джотто хоть когда-нибудь нарушал свои обещания? Почему-то, слова иллюзиониста прозвучали так, словно он насмехался, а не поддерживал. Но, судя по тотальному игнорированию его интонации Еленой и расслабленному виду Первого, эта насмешка была неотъемлемой частью, отнюдь не сахарного, характера его друга. - До встречи, Елена, Деймон. На прощание Терри помахала удаляющейся паре рукой, а как только та скрылась за дверьми, расслабленно откинулась на спинку дивана, испуская измождённый выдох. - Я буду очень рада, если ты дашь мне полчаса на передышку, - устало произнесла она. – У Елены вечный двигатель включается, когда дело касается похода по магазинам. - Судя по тому, что я услышал, вам было, как минимум, весело, - без обиняков заметил Джотто, присаживаясь рядом с девушкой. - Весело, - согласилась Холмс. - Но утомительно. - Хорошо, - не став возражать, понимающе кивнул Примо. - В таком случае, может быть, пройдём в зал и ты отдохнёшь там? - Это принципиально – где мне отдыхать? – выразительно изогнула бровь Триш. - Сегодня – да, - улыбнулся мужчина в ответ. III. - Смерти моей хочешь, да? – первым делом спросила ведьма, как только оказалась в уже знакомом помещении и увидела сегодняшнее испытание. – Я серьёзно. Ты понимаешь, что я только вчера кое-как научилась нормально двигаться, а сегодня ты мне предлагаешь… вот это? - На самом деле я хотел, чтобы ты с самого начала занималась именно так, но Елена отговорила меня. Поверь, Триш: чем сложнее будет сейчас – тем легче потом, - невозмутимо и абсолютно спокойно пожал плечами Джотто. - … Ты просто не представляешь, какую досаду я сейчас испытываю, - мрачно высказалась девушка, осматривая предмет будущих мучений. – Я уже представляю, как мои ноги кровоточат. На полу, перед диваном, сверкая начищенными носками, стояли симпатичные кожаные ботиночки, украшенные вышивкой из меди и с тёмными бусинами-пуговицами. И снова, чёрт его за ногу, каблук рюмочкой. Хотя выглядела обувь очень симпатично, перспектива болезненных ощущений и подворачивания ног сводила к нулю хороший внешний вид. Помимо этого, когда Холмс присела, чтобы получше рассмотреть орудие пытки, то заметила, что ботиночки по размеру подходили её ноге. И это было очень странно. Примерив обувь, ведьма окончательно убедилась, что та идеально села на ногу. - У меня два планомерных вопроса, - девушка нахмурила брови. – Чья эта обувь? И почему она идеально подходит по размеру мне? У Елены нога немного больше, чем моя: всё её туфли мне велики. - Разве это так важно? – судя по довольному выражению лица, известие о полнейшем соответствии размера ботинок размеру ног очень польстило самолюбию Примо. И ещё больше насторожило Триш. – Я купил эти туфли. - Будешь врать и дальше – на приём я пойду вместе с тобой в мешке из-под картошки, - не глядя на него, пригрозила девушка, будучи занятой разглядыванием новой обуви. – Я не шучу. Мне-то всё равно – выполню задание и вернусь к себе, а тебе здесь с такой репутацией жить. - Тогда наш перфо́манс будет безнадёжно испорчен, - не подав виду, что на него очень хорошо подействовала эта угроза, мужчина оптимистично улыбнулся и расстегнул манжеты рубашки, закатав рукава. Триш не знала, чем это помогало ему и прибавляло ли хоть какого-то комфорта, поэтому каждый раз с недоумением косилась на своего партнёра. Может быть, это было что-то вроде привычки? Скорее всего. - Ну, так? Скажешь мне правду? - Сдаюсь. Спорить с тобой – себе дороже, - подняв руки в примирительном жесте, Джотто усмехнулся. – Беатриче купила их по моей просьбе. - У меня всё ещё остался вопрос по поводу размера, - напомнила ему Терри. - Я отвечу на него, если ты хотя бы попытаешься научиться танцевать в них, идёт? - он кивком головы указал на обувь. – Кстати, у тебя очень маленькие ноги. - Я приму это за комплимент и не стану нарочно оттаптывать тебе ноги, - равнодушно бросила колдунья и поднялась. Она уверенно сделала несколько шагов, покрутилась вокруг себя – было немного неудобно, но в большей степени непривычно. Терри уже носила нечто подобное, хотя каблуки у тех сапожек были чуть толще, так что Триш ощущала бо́льшую уверенность, чем сейчас. Но, какими бы намерениями не руководствовался Примо и была ли для него в этом выгода, он сделал для Холмс подарок, поэтому она должна была, как минимум, на словах отблагодарить его: - Спасибо. За обувь, - ведьма улыбнулась. – Правда спасибо… - взгляд опустился к сумке, которую она по привычке вечно таскала с собой, несмотря на то, что Рено отсутствовал (по делам, связанным с Ковеном). - … Ах, да. Раз уж мне нужно как-нибудь тебя отблагодарить… Составишь мне компанию? - В чём? Триш молча достала из сумки бутылку с красным полусладким вином и немного покрутила рукой. По выражению лица Джотто было немного не ясно – восхищён он или же в ужасе. Это была какая-то смесь эмоций, которую Холмс не смогла разгадать. - Предлагаешь мне пить с тобой? – очень… ну, очень выразительно взглянув на девушку, характерно вскинув левую бровь, поинтересовался мужчина. - Да, - легко согласилась с ним колдунья, пожав плечами. – Предлагаю. С бокалами, конечно, беда. Но вино хорошее - думаю, это должно всё компенсировать… почему ты так смотришь? Я же не предлагаю напиваться вусмерть. - У тебя есть повод? – Триш согласно кивнула. – И какой же? - Мои новые туфли, - девушка села на диван и вытянула ноги, демонстрируя обувь. – Шучу. День рождения. Примо осмотрел её недоверчивым взглядом. - Или моя память меня подводит, или сейчас точно не декабрь. Понимающе закивав головой, Холмс рассмеялась и, почему-то, ощутила прилив небывалого умиротворения. Она и сама не поняла, что послужило катализатором для этого, но это чувство было приятным и очень тёплым – расслабляющим. - Моему авве сегодня могло бы исполниться пятьдесят пять лет, - сказала Триш без какого-либо намёка на раздражение или даже печаль. Её губы растянулись в солнечной улыбке. Такой, которую мужчине видеть раньше не доводилось ни разу. Девушка словно лелеяла этот день в своём сердце каждый прожитый год своей жизни. Как-то раз она ненароком обмолвилась, что справлять такие праздники ей не по душе. Что ж, на любые правила находились исключения. Больше Джотто никаких объяснений не понадобилось. И четверти часа не прошло, а в руке у ведьмы уже был изящный и хрупкий хрустальный фужер, наполненный вином яркого насыщенного цвета. Его близнец удобно расположился в ладони Примо, пока сам мужчина наполнял свой бокал. Он не позволил Саверио или Данте поухаживать за ними, поскольку беспокоился о том, что это могло потревожить Триш и предпочёл заняться всем самостоятельно. Сегодня девушка позволила себе чуть больше вольности, решив, что это никому не помешает. Для собственного удобства ведьма сняла обувь и, не беспокоясь о том, что ткань юбки могла помяться, забралась на диван с ногами, поджав их под себя. - Никогда раньше не отмечала день рождения аввы с кем-то, - негромко пробормотала она. - Значит, мне повезло быть первым, - так же тихо отозвался Джотто и, вольготно разместившись рядом с девушкой, приподнял свой фужер, чуть сдвинув его в сторону своей «ученицы». Недолго думая, она поднесла свой. Раздался звонкий стук хрусталя. Вкус вина был без преуменьшения прекрасный. Мудрый авва научил своё чадо разбираться в алкоголе, едва тому стукнуло шестнадцать. Его старания даром не пропали. Пусть Триш и не могла похвастать сообразительностью или же талантом, но зато была научена простой житейской мудрости и, в добавок ко всему, всегда могла найти хороший алкоголь среди недорогих марок. Нежный и мягкий привкус, вкупе со сладким послевкусием и лёгким пряным ароматом, давал в полной мере по достоинству оценить выбор девушки и отдать ей должное: хоть в чём-то она могла успешно превзойти остальных. Даже если это превосходство предоставлял ей выбор хорошего алкоголя. - … Каким он был? Твой отец, - Примо медленно покрутил бокал перед собой, бесцельно глядя на то, как внутри кругами плескалась тёмная жидкость цвета бордо. - Внешне? Ну, мы очень похожи, - отставив свой фужер на столик, к граммофону, Холмс вытянула из сумки свой кошелёк и достала оттуда фотографию, протянув её мужчине. Это был снимок, сделанный за неделю до смерти аввы. В углу мелким и очень красивым, витиеватым почерком, были выведены цифры: день, месяц и год. На цветной фотографии Триш, улыбаясь беззаботно и счастливо, стояла в обнимку с высоким стройным мужчиной, который крепко прижимал её к себе обеими руками и тоже улыбался, глядя прямо в объектив камеры. - Вы действительно даже слишком похожи, - глядя на них – таких счастливых и жизнерадостных – Джотто и сам не смог не улыбнуться. Освальд определённо уже был не молод, но безобразным или старым назвать его язык бы никогда не повернулся. Он выглядел невероятно привлекательным: зрелым и обаятельным. Триш достались лучшие гены её родителя – она была такой же красивой и очаровательной. - Все, кто видели нас вместе, как один говорили, что я его дочь, даже если мы не говорили, кем приходимся друг другу, - Триш заправила волосы за ухо и сделала ещё один небольшой глоток, облизав губы. – А ещё говорили, что… - … Ему совершенно не идёт имя «Освальд», - закончил вместо неё мужчина, будучи более, чем уверенным в своих словах. Задорно рассмеявшись, девушка качнула головой. - Угадал. - Теперь и я вижу, что это правда. А по характеру он такой же? На этот раз Триш пришлось подумать над ответом. Её авву нельзя было описать одним словом или же набором каких-то личностных качеств. Освальд был необычной, яркой и невероятно сильной личностью. Доктор Игнацио всегда говорил, что искренне уважает отца девушки и восхищается им. Этот мужчина на своём примере доказал, что даже в аду можно не только выжить самому, но и вырастить своего ребёнка, создавая для него моменты счастья. - Авва был незабываемым человеком. Таких, как он больше не существует, - тихо, и в то же время с небывалой гордостью в голосе и взгляде, ответила девушка. - Он гордо улыбался, когда, казалось, достиг самого дна. Смеялся в лицо тем, кто его ненавидел и презирал, но умел хитрить и лукавить, чтобы выйти сухим из воды. А ещё он был жутким задирой. - Неужели? Он больше похож на весельчака. - Тем не менее, это так – стоило только кому-то сказать, что авве нужно обзавестись женой для того, чтобы воспитывать меня в полноценной семье, как он начинал спорить и капризничать, завышая критерии «идеальной матери» для меня до поднебесья. Хотя я уже была большой девочкой. Триш в два больших глотка осушила свой бокал и потянулась к бутылке, чтобы налить ещё, однако Джотто жестом остановил её и сам наполнил фужер колдуньи. Так продолжалось снова и снова до тех пор, пока бутыль не опустела. - Наверное, этот день стоит считать праздником и для меня, - с усмешкой сказал он, как только долил вина в свой бокал и отставил бутылку в сторону. – В кой-то веки добился откровений. - Они тебе так нужны?.. Да ты заинтересован во мне больше, чем я сама. Сделав ещё один небольшой глоток, Триш почувствовала, что её клонит в сон. Причина была вовсе не в выпитом алкоголе – нет. Скорее усталость после насыщенного дня и расслабляющая атмосфера вокруг них не оставляла ни шанса остаться бодрой и свежей. Вино лишь немного усугубило общее положение дел. - А что ты помнишь о своих родителях? – отставив полупустой фужер, ведьма покрутила серьгу в ухе и, осмелев от количества выпитого, привалилась к плечу мужчины, который не только не удивился, но и не стал отстранять от себя: алкоголь разморил и его. – Ты только и делаешь, что спрашиваешь обо мне, но о тебе и твоей семье я ничего не знаю. Как-то… не честно. - По правилам играют только святые… или дураки. Честность вышла из моды, а я даже в покере жульничаю. По залу разнёсся глухой смешок. - Лицемер, - беззлобно бросила Триш. Окончательно забывшись, она положила голову к мужчине на колени, уже пребывая в состоянии лёгкой дремоты. Ей было всё равно – где она была, и с кем. Лишь бы погрузиться в глубокий непрерывный сон и как следует отдохнуть. - Уж кто бы говорил, - в точно такой же манере ответил ей Джотто, а затем опустил руку на волосы девушки, медленно их поглаживая. - Да уж – два сапога пара, - пробормотала ведьма. - Из нас получились бы хорошие друзья. - … Или любовники. Примо весело хохотнул и повторил за ней: - Или любовники.