Постскриптум: "Пусть бог не вмешивается"

I. С того момента, как Триш оказалась выброшенной в другой век, вместо кофе, без которого раньше не представлялось нормальной жизни, она пристрастилась к чаю. И теперь могла со всей ответственностью заявить, что чаепития вышли в фавориты среди остальных впремяпрепровождений и встали на одну позицию с принятием расслабляющей ванны. Вот и сейчас, наслаждаясь вкусом очередной шедевральной чайной композиции от горничной, Терри от души расслаблялась, слушая серию коротких рассказов в исполнении Елены. Той молчаливое внимание единственной слушательницы было лишь в радость – ей хватало и простого кивка или даже взгляда, чтобы с энтузиазмом продолжать монологи. Истории были самые разные – от воспоминаний о детских шалостях, до возмущённых повествований о взрослых чудачествах. Ни слова о войнах, конфликтах или политике. Только самые безобидные разговоры, от которых уже точно не возникнет желания развести полемику на тему жизни и смерти или впасть в депрессию. Тем временем мужчины, которые, по изначальному плану Елены, должны были составить им компанию в прогулке по городу, куда-то запропастились и даже носу не казали с тех самых пор, как встретили Триш в её новом одеянии, отвесили ей лестные хвалебные комплименты и с вежливыми улыбками испарились. Хотя ведьма подозревала, что храбрые вонгольские рыцари просто сбежали, не желая слушать женскую болтовню… Ну, и ладно. Без них Холмс совсем не скучала – Елена просто не давала ей погружаться в тоску. Женщина была настолько интересна, талантлива и эрудирована, что Терри даже завидовала ей (в хорошем смысле слова), потому что свои собственные познания по стобалльной шкале могла оценить лишь на сорок. С натяжкой. С очень большой натяжкой. За хорошей беседой время пролетело незаметно. Поэтому, когда в гостиную вошёл мальчик из прислуги, сообщив о появлении двух господ: синьора Аллегро и синьора Сарто, прибывших забрать мисс Холмс, Триш настолько удивилась этому, что ей даже стало досадно от невозможности растянуть их с Еленой общение.       – Крис? – в комнату вошёл сын мадам Аделины и вежливо склонил голову перед Еленой, при этом полностью проигнорировав удивлённое восклицание со стороны Терри.       – Боже мой, Кристиано, сколько лет, сколько зим! – Елена обезоруживающе улыбнулась и протянула свою руку, которую юноша, не мешкая, поцеловал. – Как поживает твоя матушка?       – Маман цветёт и пахнет, и ей не терпится поскорее встретиться с вами. Она просила передать, что ваше платье уже готово, и вы можете приехать, чтобы оценить работу, когда пожелаете, синьорина Елена. Ошарашенная количеством витиеватых слов и высокопарной речью Криса, Триш подняла взгляд на второго прибывшего, стоявшего за спиной молодого Сарто, и одними губами спросила:       – Карлос, кто это такой? Где наш Крис?       – Понятия не имею, – ответив ей точно таким же тоном, пожал плечами Аллегро, поддерживая спектакль. – Я встретил его по пути сюда. Подумал, что это Крис, но это явно самозванец.       – Я вас обоих слышу. И это просто оскорбительно.       – Не менее, чем твои речевые вензеля. У меня от пафоса уши в трубочку сворачиваются, – Триш отставила чашку с недопитым чаем в сторону и медленно сменила место пребывания, встав рядом с Карлосом. Юный господин Сарто окинул девушку крайне возмущенным взглядом, но оставил её выпад без комментариев, предпочитая с независимым видом вернуться к беседе с Еленой. Если он хотел таким образом показать всем, что выше мелких препирательств, то поздно спохватился – Холмс знала, что Крис ничем не отличался манерами от того же Карлоса.       – Почему Крис здесь? – тихо поинтересовалась девушка, не сводя взгляда с любезничавших знакомых.       – Увязался, когда я сказал, что еду забрать тебя из резиденции... Уверяю, ты ему небезразлична.       – Карлос, – утомлённо одёрнула его Холмс, порядком подустав от того, что в последнее время едва ли не каждый второй считал своим долгом донести до неё этот факт. – Прошу тебя. Наклонившись к её уху, тоном с неясной эмоциональной окраской, Аллегро тихо произнёс:       – Просто присмотрись к нему, Шерлок. Крис хороший парень, – а стоило только Триш махнуть рукой, чтобы отстранить его от себя, он выпрямился (тем самым увернувшись от ладони девушки) и простодушно хохотнул. – … Кстати, я уже говорил сегодня, что ты прекрасно выглядишь?       – Нет, об этом ты упомянуть забыл.       – Это упущение с моей стороны. Но ещё не всё потеряно, верно?.. Так вот – Патрисия Терри Шерлок Холмс, ты сегодня просто очаровательна. Елена и Триш почти синхронно рассмеялись, а вот новоявленного поклонника девушки этот пафосный, но при этом шутливый, комплимент то ли задел за живое, то ли вызвал раздражение. Сарто попытался скрыть своё недовольство – всё-таки, Карлос был ему хорошим другом и отличным товарищем – поэтому его хмыканья никто не заметил.       – Так вы забираете мою дорогую подругу? – немного огорчённо протянула Елена, как только её задор поутих.       – Вынужден сказать, что это так, синьорина, – Карлос положил руку на плечо Триш. – Без нашей прелестной рукодельницы, мисс Холмс, мы как без рук. Убедившись, что Терри действительно должна была в скором времени покинуть её, женщина повернула голову к пожилому дворецкому, который стоял у входа в гостиную, и любезно попросила:       – Саверио, не мог бы ты принести приглашение для синьорины Холмс? Уверена, что Джотто оставил его в обеденном зале.       – Сию минуту. Мужчина исчез быстрее, чем Холмс успела на него посмотреть, и потому ей оставалось лишь обратиться с вопросом к Елене:       – Какое приглашение? Загадочно улыбнувшись, женщина, естественно, не стала отвечать, дабы не испортить впечатление, которое должен был произвести на ведьму загадочный конверт. К тому моменту, как любопытство достигло пика, донельзя быстрый Саверио уже внёс предмет интереса на подносе и предложил взять его Терри. С опаской взглянув на незнакомую восковую печать, девушка всё же взяла предложенное письмо(?), но не стала раскрывать, а положила в сумку, к книге. Хотя хитрющее лицо Елены буквально кричало о её нетерпеливом желании увидеть реакцию Триш на содержимое конверта.       – Дело в том, что через месяц состоится приём по случаю помолвки моего брата. Мы довольно посредственный, но всё же дворянский род, поэтому событие официальное. И я была бы очень рада, если бы ты тоже присутствовала на нём. Посмотрев по сторонам, словно ища поддержки у других, Триш остановила свой взгляд на Елене, указала на себя пальцем и осторожно уточнила:       – Я?       – На конверте твоё имя.       – У меня нет боевой подготовки. Сбитая с толку ведьма впала в куда большее замешательство, как только Елена вдруг согнулась пополам от хохота, а Карлос прыснул в кулак, не стараясь скрыть дрожавшие от смеха плечи.       – Ох, Триш... – выдавила сквозь весёлые слёзы женщина. – ... Ну и насмешила же ты меня... «боевой подготовки» – скажешь тоже! В отличие от них, Холмс, не оставлявшая надежды отвертеться, не считала свой вопрос смешным. И вообще не находила ничего весёлого в сложившейся ситуации.       – Разве на такие мероприятия не нужно приходить с кавалером?       – О, милая, я уверена, что...       – Я с радостью приду на помощь и возьму на себя эту роль. Не поворачиваясь лицом к двери, Триш закрыла глаза. Джотто. Конечно, это мог быть только он. Кто бы сомневался. Как иначе без рыцаря в сияющих доспехах? Когда Терри распахнула веки, ей показалось, что в глазах Елены она увидела даже не огонёк предвкушения, а самое настоящее пламя.       – … Боюсь, синьор, я лишь опозорю вас, – медленно повернувшись лицом к собеседнику, отозвалась ведьма. – По случаю праздника ведь обязателен танец. А я, к сожалению, не располагаю необходимыми навыками, и вряд ли смогу научиться.       – Вы слишком строги к себе, мисс Холмс, – ослепительно настолько, что захотелось найти источник света и выдернуть шнур, улыбнулся мужчина, отнюдь не растеряв, но даже усилив свой положительный настрой.       – Моя милая Триш, – ласково обратилась к девушке Елена, сделав к ней несколько шагов и оставив позади себя Криса. – Ты недооцениваешь способности Джотто. Он превосходный учитель. Думаю, что за месяц… нет, за две недели ты вполне сможешь исполнить несложный танец. Смазанное выражение лица ведьмы наверняка позабавило Примо. Терри всё ещё было вообще не до смеха. Она прикидывала, сколько времени останется на штудирование книги вкупе с работой в ателье… да и некогда было развлекаться.       – К несчастью, я загружена рабо… – не договорив фразу, ведьма метнула злобный взгляд в сторону Карлоса, который незаметно ущипнул её за бок, при этом мастерски сыграв невозмутимость.       – Ничего не желаю слышать! – в шутливой строгости воскликнула Елена. – Ты достаточно проводишь в своём ателье!       – Если вы печётесь о работе, то не стоит. Думаю, мы с мадам Сарто сможем договориться, – упрямо (и всё-таки не забывая о вежливости) настаивал на своём Джотто, не желая поддаваться ни на секунду. При этом он посмотрел на Триш так, что она, не охотник до чтения мыслей по зеркалам души других людей, распознала напоминание: «Я помог тебе с книгой». Даже Саверио теперь смотрел на Патрисию с ожиданием согласия. Действительно – как же кто-то, вроде неё, может отказать неотразимому Вонголе Примо? Уму непостижимо! А до того, что после такого в газетах, возможно, начнут появляться фотографии и странные провокационные заголовки и Триш станут узнавать на улицах, никому дела не было. И возможности отказаться тоже не было. Оставалось привести один, самый весомый на взгляд девушки, аргумент:       – Я бы дала своё согласие, – с наигранной печалью начала она. – … Но, увы, подходящего по случаю такого торжества наряда в моём гардеробе не имеется. Думаю, вам придётся пригласить кого-нибудь другого… Прости, Елена, я не смогу побыть с тобой, но желаю повеселиться. Мысленно выдохнув, Холмс, не услышав ответа, уж было подумала, что эти упрямые, как то животное, люди сдались. Ага. Как же. Елена снова весело расхохоталась, словно сказанное девушкой принесло ей недюжинное облегчение. Даже Джотто немного стушевался, услышав смех подруги.       – Ох, и это всё, что удерживало тебя? – звонко спросила женщина, взяв обе ладони Триш в свои руки. – Какая радость! Я ведь уже было подумала, что ты не хочешь ехать!.. Не волнуйся, теперь мы точно знаем, какие расцветки тебе идут, поэтому можем завтра же отправиться в наш с Деймоном дом и подобрать тебе что-нибудь из моего гардероба. А потом мадам Аделина подгонит платье под тебя… Или нет, даже лучше! Я закажу тебе у неё платье и обувь! И мы сами пойдём по магазинам, чтобы выбрать ткань!.. Триш чуть не отправилась к праотцам с пеной у рта. Пока Елена, больше не замечая никого, вслух строила грандиозные планы на ближайший месяц, девушка в ужасе уставилась на Примо, словно тот, сам того не замечая, подложил ей жирную свинью. Однако мужчина в ответ посмотрел на неё с лукавым ехидством в глазах, и ведьма поняла – он сделал это вовсе не случайно, а преднамеренно.       – Я рад, что все проблемы уладились. Теперь мне позволено сопровождать вас на этот приём? Буду несказанно рад, если со мной будет находиться такая прелестная девушка, – невероятно осчастливленным тоном поинтересовался Джотто. На что Холмс, вернув ему улыбку, но чуть более натянутую, со всей своей наигранной любезностью ответила:       – Почту за честь… синьор, – а затем, понизив голос, добавила: – Ты – самый коварный злодей, которых я когда-либо встречала. На это ей ответили усмешкой.       – Дорогая Триш, как же легко ты раздаёшь всем вокруг роли, – Джотто плавно, но крепко обхватил девушку за руку и подтянул к себе ближе. – Я лишь всегда добиваюсь поставленных целей. По каким причинам заставить ведьму пойти вместе с ним на бал внезапно стало важным намерением в жизни Примо, Терри в этот день так и не узнала. II. Дома, сидя поздним вечером за обеденным столом на кухне и, для собственного успокоения занимаясь вышивкой узоров на корсете будущего платья, Триш вдруг вспомнила, как её вынудили согласиться присутствовать на чёртовом балу среди элиты, да ещё и быть парой для несравненного Примо, и стукнула кулаком по столу.       – Карлос, это ты виноват! – с досадой воскликнула девушка, от чего упомянутый ею товарищ вздрогнул, чуть не выронив из руки кружку с чаем.       – Что? Почему? – даже не осознав, за что его так обвиняли, спросил Аллегро.       – Если бы ты увёл меня раньше…       – … Они бы пригласили тебя позже или передали приглашение через посыльного. Поверь, синьорина Елена так упряма, что ты бы не отвертелась, даже если бы была смертельно больна. Скорчив недовольное лицо, мол: «И вот так ты меня поддерживаешь?», Терри ничего не ответила, а когда Карлос присел напротив неё, дабы скрасить скучное времяпрепровождение и немного подбодрить девушку, то хмуро посмотрела на горе-утешителя.       – Брось, Шерлок. Тебе в кавалеры предложился сам Вонгола Примо! Только подумай!       – Карлос Аллегро, меня терзают смутные сомнения, что ты забросил идею подложить меня под Криса и вознамерился сделать это с более высоким чином, – уже никак не воспринимая все эти хвалебные отзывы о Джотто, насмешливо полюбопытствовала Триш.       – Начнём с того, что «подложить» звучит грубо, – ничуть не обидевшись, заметил молодой человек. – Это первое. Во-вторых – с чего ты взяла, что я хочу сделать с тобой именно это? Просто я вижу в тебе прекрасную молодую женщину и не понимаю, почему ты так упорно не хочешь…       – … Не хочу связывать себя по рукам и ногам отношениями? Со словами: «Ты невозможна, Шерлок» – Карлос откинулся на спинку стула и накрыл глаза ладонью, однако после этого его настрой доказать Триш её неправоту лишь окреп.       – Я имел в виду – не хочешь признавать, что некоторые вещи можно сделать просто не думая.       – Но я не хотела ехать, – ведьма отложила в сторону своё занятие и встала со стула, чтобы тоже налить себе чай.       – Назови мне хотя бы одну причину, по которой ты должна отказаться и которую я не смогу опровергнуть, – Аллегро скрестил руки на груди, вызывающе взглянув на третье подмастерье.       – А моё нежелание уже за причину не считается?       – Нет. Давай, я жду. На какое-то мгновение задумавшись, Холмс выдала первый аргумент:       – Я буду чувствовать себя глупо среди элиты.       – Ты не знаешь, что такое стыд, и мы оба это понимаем. А ещё Вонгола – элита, но тебе это не мешает. Не аргумент, – спокойно отмёл этот довод Карлос.       – Я – редкостный домосед, почти социофоб. Поездка в свет убьёт меня.       – Понятия не имею, что такое это твоё «фоб», но уверен как никогда, что ты пытаешься галимо отвязаться.       – Там из знакомых будет только Вонгола, а у них у всех будут свои дела и разговоры.       – Синьор Лампо ненавидит такие приёмы и старается как можно реже появляться, чтобы незамужние дамочки или их мамаши не уволокли его в свои круги и не устраивали внеплановые смотрины, – быстро заговорил Аллегро. – Примо по правилам этикета не может оставлять свою спутницу, если у неё нет компании. А синьорина Елена уж точно не захочет, чтобы ты заплутала и оказалась среди акул сплетен.       – … Н-но там на меня будут смотреть. А возможно и фотографировать. Я не хочу мелькать в газетных выпусках!       – … Зато это будет замечательная реклама для нашего ателье, – в кухню невозмутимо зашла Марция, заметив свет, который виднелся в щели между дверью и полом. Она прошла к тому месту, где стояла Триш и смело взглянула на её лицо. – Помнится, ты соловьём заливалась на счёт того, что хочешь отблагодарить мадам Адель за её доброту… Пригласили – поезжай. Чего из пустого в порожнее переливать? Твои жалобы действуют мне на нервы, Шерлок. Самым странным было не то, что закончив фразу, Морине гордо удалилась восвояси, прихватив с собой незаконченный корсет, а то, что Марция вообще появилась на кухне и… дала повод не воспринимать поездку на приём в штыки. Даже Карлос удивился этому, хотя знал девушку уже добрых пять или шесть лет.       – Она… – Терри изумлённо вскинула брови. – … Карлос, что это было?       – Считай, что тебя признали, – добродушно усмехнулся Аллегро. – Марция не говорит такие вещи тем, кому не рада в этом доме.       – Почему-то, я не чувствую радости, – ехидно высказалась колдунья.       – Шерлок Холмс, у тебя просто сказочная способность портить самые прекрасные и драматичные моменты своими комментариями… Но теперь-то ты готова признать, что не всё так плохо?       – Я всё ещё не в восторге, – мелодично пропела девушка. Карлос закатил глаза и покачал головой:       – И почему меня это не удивляет. III. На следующий день Триш с радостью подумала, что Джотто напрочь позабыл о своём намерении научить её танцевать, когда мужчина не пришёл к ней спозаранку (что от него вполне можно было ожидать) с граммофоном в зубах и огнём решимости в глазах, и не явился в послеобеденную сиесту. Весь день она занималась выкройками для будущего платья и в перерывах закрывалась в своей комнате, вместе с Рено жадно штудируя каждую страничку добытой книги. Но вот ближе к вечеру, когда в дверь постучались и на пороге, сияя белизной зубов в неотразимой улыбке, встал абсолютно непробиваемый никакими остротами, подколами и шпильками Вонгола Примо, ведьма поняла – не тут-то было. Он, поди, ещё и какие-нибудь дела отменил, лишь бы вечер освободить для этих адских уроков. Нет, Триш определённо считала себя великолепным танцором... Эдакая доморощенная богиня ритуальных дёрганий в африканском стиле необузданной дикости. Когда она оставалась одна в квартире и включала любимые песни, под которые можно было и не беспокоиться о том, что кто-то будет смеяться или снимать на камеру для того, чтобы ещё десять с лишним тысяч человек на Ютубе повеселились. Что же касалось классики… Весьма свежи в памяти были моменты дочерней жалости, когда авва пытался научить её танцевать вальс для осеннего бала в школе. Он тогда ласково называл свою маленькую ведьму неумёхой, хотя у самого пальцы на ногах были покрасневшие и опухшие от того, что Терри постоянно наступала на них по собственной неосторожности.       – Ну-ну, посмотрим, через сколько ты сдуешься, – пробормотала Холмс, приветствуя Саверио и Асари лёгким наклоном головы. Отходивший по делам на пару минут, Джотто вернулся к ней и, ответив на пожелание приятного вечера от друзей лёгкой усмешкой, проводил девушку в комнату, которая была в самом конце коридора под лестницей. Он открыл дверь небольшим ключом и пропустил Триш вперёд себя, дав ей в полной мере насладиться увиденным зрелищем. Помещение было довольно просторным и светлым из-за того, что стена, образовывавшая полукруг, была полностью застеклена, а шторы распахнуты и красиво подвязаны шнурами. Кажется, в высоту комната занимала два этажа современных многоэтажных домов. Под потолком висела хрустальная люстра по типу той, что была в холле, но чуть меньше размером. Пол же целиком состоял из мрамора, но не отдавал жутким холодом. Скорее наоборот – хорошо шёл в дополнение к окружающей обстановке. В дальнем углу, ближе к окнам, стоял небольшой резной диван с мягкой светлой обивкой. Рядом с ним был столик, на котором находился граммофон, а в противоположной стороне, блистая чёрным полированным покрытием, стояло фортепиано.       – Мой дед любил проводить здесь время, – сказал Джотто, сняв пиджак и свесив его на подлокотник дивана.       – Если его друзья хотя бы чуть-чуть были похожи на твоих, то это не была не любовь, а скорее попытка найти в этом доме тихий угол, – Триш тоже сняла куртку, которую носила прохладными вечерами и которая всегда напоминала ей о Манчестерских промозглых и дождливых днях. – Ну, или желание романтично предаваться воспоминаниям о былом.       – И какое же воспоминание первым приходит на ум тебе? Обернувшись, чтобы ещё раз обвести взглядом весь зал, Триш задумчиво помычала и пожала плечами:       – Ночь перед убийством аввы. Левая рука Примо, закатывавшая рукав рубашки на локте правой, дёрнулась и замерла. Да и сам он весь нехорошо напрягся и увёл взгляд в сторону. Триш усмехнулась: может, Карлос и не был так уж неправ, когда говорил про отсутствие у неё чувства стыда. В конце концов, она произнесла это намеренно – чтобы избежать дальнейших расспросов. У Джотто была весьма благородная черта: даже с соперниками или врагами он вёл себя тактично. Патрисия не была ни тем, ни другим, и от того пользоваться этой самой чертой характера мужчины ей было гораздо проще.       – Мы обсуждали поездку на море и выбирали, куда хотели бы поехать.       – Давай не будем об этом. Извини, что спросил. Его внешний вид снова был не таким чопорным и благородным, как в «рабочее» время суток (ибо это время предугадать было тяжело – нормированного рабочего дня у мафиози не имелось). Сейчас, если бы Триш не знала, каков он на самом деле, то не отличила бы его от простого мужчины, работающего в городе.       – Если тебе неловко смотреть мне в глаза, я пойму и можем забыть весь этот бред с танцами. Патрисия невинно вскинула брови и улыбнулась в надежде на спасение от танцевального рабства. Примо ослепительно улыбнулся в ответ.       – Что ж, давай попробуем сначала без музыки.       – ... Можно было и не надеяться?       – Если ты думала, что я настолько чуткий и понимающий, то буду очень рад просветить: не настолько. Вскинув руки в жесте позорной капитуляции, Триш уточнила:       – Раз мы без музыки, это значит синьор изволит вслух считать такт?       – Ты и про такт знаешь?       – Скажу больше – я знаю, что такое венский вальс и фигурный. И могу их различить. Примо посмеялся с её устрашающего шёпота.       – Тогда ты не так безнадёжна, как думаешь о себе, – сказал он. – Даже руки правильно класть умеешь, – добавил Джотто, как только Триш положила руку на его плечо, а другой крепче сжала его ладонь, отведённую в сторону.       – И спину держать прямо, – подсказала ему девушка, действительно выпрямив спину.       – Так и знал, что ты только притворяешься горбатой. Кто знает, может мы даже малой кровью обойдёмся. Он имел в виду оттоптанные ноги и испачканные отпечатками женских туфель ботинки, однако после того, как Холмс сказала:       – Извини, если я тебе пальцы на ногах переломаю, – внутри шевельнулась настороженность.       – Почему ты так уверена в своём провале? – спросил мужчина, застыв в исходной позиции и даже не думая начинать обучение.       – Авва учил меня когда-то, – коротко отозвалась Холмс.       – И ты переломала ему пальцы на ногах? – уточнил Примо, чтобы, на всякий случай, знать, чем ему аукнутся ошибки ведьмы.       – Нет, но…       – Ну, тогда и мне, думаю, беспокоиться не о чём. Триш посмотрела на него снизу-вверх. Почему-то, Джотто казался ей выше и крепче, чем раньше. Пусть они и раньше находились близко друг с другом, но девушка никогда не думала ни о чём подобном и даже не замечала такой разницы между ним и собой.       – Триш, прежде чем мы начнём. Можешь ответить мне на один вопрос? Он мне не даёт покоя. Вопросительно взглянув на Примо, колдунья легко пожала плечами:       – Снова любопытно моё прошлое? – безо всяких намёков на усталость или то, что такие вопросы были ей не по душе, откликнулась она. Хотя это больше звучало, как риторический вопрос. – Спрашивай. За вопросы я ещё никого не прокляла.       – Почему ты никогда не называешь отца по имени? – пропустив мимо ушей замечание и комментарий Терри, спросил он. Удивившись такому простому вопросу, хотя она ожидала чего-то более личного, Триш даже склонила голову к плечу, продолжая пристально и очень изумлённо смотреть на своего учителя.       – Авва никогда не любил своё имя. Он говорил, что мой дед дал ему слишком высокопарное имя для простого человека. Авва хотел, чтобы его звали проще и представлялся всем, как Нолан или Мэтью, – она неловко улыбнулась, вспоминая те времена, когда её простодушный отец называл каждому новому знакомому какое-нибудь простое имя и ему говорили, что это имя ему очень идёт. Авва радовался, как ребёнок.       – Каким должно быть имя человека, чтобы он назывался другими?       – Это два вопроса, – произнесла Триш, словно напомнила о том, что уговор был лишь на один. Но Джотто так пристально и пытливо смотрел на неё, что девушка не захотела и дальше держать это в тайне. Да и не такой уж это был секрет. – … Освальд. Он прекрасно умел вальсировать, но гены – страшная вещь и не всегда передают детям самое лучшее.       – К счастью, я верю в силу упорства и труда.       – Ты хоть когда-нибудь теряешь уверенность и свой оптимизм?       – Уверен, Алауди задаёт этот вопрос себе уже лет пять.