Роденька.

5 марта 1997 год. В небольшой московской квартире в этот день была большая суета. В гостиной накрывался праздничный стол, на кухне что-то жарилось, парилось, и было очень душно, бабушка с мамой бегали туда-сюда, то в комнату, то в кухню, отец на балконе курил, а маленький мальчик стоял в углу комнаты и всё никак не мог собраться с духом, чтобы позвать кого-нибудь. — Саша, прекрати дымить в доме! — Я не в доме, я на балконе. — Никакой разницы! Я не могу ребёнка на балкон пустить, там всё провоняла твоими сигаретами. — А что ты с ним цацкаешься, не маленький. Кстати где он? — Там же где ты его оставил, зачем он тебе? Женщина, закрыв духовку, села на табуретку возле стены. — Лиз, может пусть погуляет, пойдёт. — Совсем сдурел, на ночь глядя. — Ой, перестань. Пусть вон с бабкой пойдут воздухом на ночь подышат. Лиз, ну, правда, зачем малому дома торчать, тут будут здоровые мужики, военные, не к чему ему тут. Мужчина взял ключи, кошелёк и вышел из квартиры. Бабушка быстро прошла в другую комнату, что мальчик так и не успел её позвать, но в комнату вошла мама и пошла к нему. Он сразу же заулыбался. Мама всегда для него была самым любимым и родным человеком, папа наказывал, а мама всегда успокаивала. Каждый раз, когда папа накричит, мама дождётся пока он уйдёт, а потом сразу приласкает сына. Прижмёт к пышной груди, будет гладить его по волосам нежными руками, которые приятно пахнут кремом и будет напевать какую-то старую песню. — Роденька, милый, ты не сердись на папу, он не со зла. – женщина подхватила на руки ребёнка, села в кресло и усадила сына на колени, а он очень доверчиво обнял её за шею. — Я не обижаюсь. — Вот и умница. – мама тепло улыбнулась малышу и поцеловала его в темечко. – Папа тебя очень любит, просто сегодня очень суматошный день. Встань-ка. – мальчик покорно встали немного отошёл, а мать подошла к шкафу-стенке, открыла бар и достала маленький пакетик. — Вот, бери, только сразу всё не съешь. – мама отдала мальчишке пакетик с шоколадными конфетами и он счастливый, крепко обнял маму. — Спасибо, спасибо. Мам? — Что, мой хороший? — А моё наказание? — Роденька… Дверь в квартиру захлопнулась, и из коридора послышались голоса. Женщина не договорив, вышла встречать гостей. Вскоре родители вместе с гостями прошли в гостиную, где уже был накрыт стол. — Ну, Саш, ты меня поражаешь, где ты всё достаёшь? – довольно привлекательный мужчина засмеялся приятным басом. — Да, как-то получается. — Проходите, присаживайтесь. – мать суетилась, усаживала гостей. Родион тихонько стоял, спрятавшись за стол, на котором стоял телевизор. Рядом с тем самым мужчиной была женщина и девочка. Держалась она гордо и свободно. Отец повернулся в его сторону и рукой позвал к себе. — Знакомься, это Андрей Сергеевич, его жена Антонина Игоревна и их прекрасная дочь Катерина. — Здравствуйте. — А это мой ненаглядный сын, Родион. — Необычное имя. – Родя не мог оторвать глаз от прекрасной гостьи. У неё были длинные вьющиеся золотые локоны, невероятно красивые серо-зелёные глаза, которые казались, горели каким-то бурным, завораживающим огнём. Она была такой смелой, такой уверенной в себе. И голос…мелодичный, небесный и такой родной. Девочка смотрела на него в упор, а Родя, засмущавшись, опустил взгляд в пол. — Ребятки, может вам пойти погулять? – у Катиного отца был очень весёлый голос. – Катюш, бери Родьку и идите. Они гуляли уже около часа, начинало темнеть. Родион шёл впереди по тоненькой тропинке, к игровой площадке ему очень хотелось показать свои любимые самые высокие качели. — Родь, ты не устал? — Нет, пойдём, там такие высокие качели и я не боюсь на них кататься! – ему хотелось быть героем перед этой девочкой, хотелось ещё раз услышать её заливистый смех. — Не боишься! — Нет. — А если я сильно-сильно тебя раскатаю, всё — равно не испугаешься? — Не испугаюсь. — Тогда ты будешь лётчиком! И он, правда, не испугался, только смеялся и кричал выше, выше, и слушал, как смеётся Катя. Потом она остановила и села рядышком. Родион достал из кармана куртки тот самый мешочек с конфетами и отдал их девочке. — Папа говорит я уже взрослый, и первого сентября я пойду в первый класс. — Хочешь? — Да. Я буду самым-самым умным! Ты будешь мною гордиться? Она опять смеялась. — Буду, конечно! — Катюш, а сколько тебе лет? — Тринадцать. Родион ничего не ответил, только вспомнил, что в куртке лежат конфеты. Достал мешочек и положил на колени девочки. — Это мой тебе подарок. — Ой, Роденька, не надо! — Надо. Я мужчина и мне решать, что надо, а что нет. – он горделиво выпятил грудь вперёд, а Катя засмеявшись, погладила мальчишку по спине. — Мне нравится, когда меня называют Роденькой. — А хочешь я тебя всегда-всегда, так буду называть? — Всегда-всегда? — Ага! — Хочу! — Значит, так и будет! А конфеты давай съедим вместе. – она развернула пакетик и увидела как у ребёнка засветились глаза, он безумно любил сладкое. — Давай.