Объясни свою влюблённость

      Рогозиной досталось место водителя, и ты сел рядом, оставляя за Валентиной роль смотрительницы за девчонками. Жарило солнце, его лучи ослепляли людей, спешащих на майские шашлыки. Трасса была наполнена машинами и водителями разной степени стервозности. Кто-то просто без умолку сигналил еле двигающейся пробке, а кто-то, безумно спешащий на тот свет, пытался объехать её по встречке.       Ты что-то усердно обсуждал с девчонками, вывернувшись на сто восемьдесят градусов и чуть ли не вылезая из пассажирского кресла. Правая рука покоилась на кресле Галины, а после и вовсе оказалась на её плече. Когда пробка рассосалась в очередной раз, один из «спешащих» нагло подрезал их машину, и Гале пришлось резко уворачиваться, чтобы не допустить столкновения с другими автомобилями. Ты приходил в себя несколько секунд, пока руку, лежащую на плече полковницы, обдавало невиданным жаром и кололо изнутри. Повернувшись к тебе, Галина заметила покрасневшие уши и прикушенную губу.       Всю оставшуюся дорогу ты не мог сосредоточиться и то и дело ловил на себе озабоченные взгляды женщин и даже девчонок. Запал весёлости поутих, и ты лишь давил из себя улыбку, стараясь казаться чуть более живым, чем восковая кукла.       Ты не понимал, что тебя так застопорило. Будто ударило током и на минуту выбило из колеи. Конечно, за прошедшее время ты смог осознать, что испытываешь к полковнице что-то более, чем дружескую симпатию, что твоё тело откликается на её касания, на её взгляды, на её голос. Но ты до сих пор не мог себе в этом признаться. Ты влюблён? Это просто влечение? Болезнь? Ты перенюхал химикатов? Что это, чёрт возьми?       На даче все занялись делами, и тебе удалось отстраниться от собственных навязчивых мыслей. Занятый развлечением девчонок, ты совсем развеселился и хмурость как рукой сняло, ты по-настоящему наслаждался моментом, изредка выныривая из страны сказок и поглядывая за Галиной и Валей.       Приближающийся закат ознаменовал начало посиделок на веранде, и ты перенял у Рогозиной инициативу разбираться с шашлыком. Разобрав привезённые вещи по местам, Валя нареза‌ла овощи и зелень, наблюдая за девочками, озорно играющими с соседской собакой Люськой. Немалых размеров дворняжка, помешанная с овчаркой, была невероятно покладистой и ласковой; весело бегала за палками и даже была обучена давать лапу.       Вечер протекал спокойно, в семейной дружеской атмосфере. Разговоры не умолкали, плавно перетекая с рабочих тем на более простые, житейские. Ты веселился с девчонками, придумывая им всё новые игры, попутно успевал вклиниваться в беседы женщин. Все действительно отдыхали, разгружая голову, дыша свежим воздухом и мерно вздыхая над невозможностью искупаться в речке, которая так кстати расположилась в паре метрах от дачи.       Валя по дороге сетовала на неисправность летнего душа, и ты решился это починить. Выудил из багажника машины отвёртку, пару ключей и пошёл к предмету неисправности. Скрутил кран и пошурудил внутри отвёрткой. Лучше не стало, и ты попытался отбить ржавчину о камень. Но и тут не получилось: вода не текла. Тогда ты придумал девчонкам игру «найди проволоку» во дворе и вместе с ними ползал по траве у дома в поисках нужной вещицы. Нашёл. Прошурудил ею отверстия и похвалил себя за настойчивость.       Уморённые множеством игр на свежем воздухе, девчонки удалились спать, провожаемые Валей. Ты остался с Галиной на веранде, чтобы убрать ненужную посуду. Поодаль догорали угли в мангале. Несмотря на закатившееся солнце, пели птицы, создавая невероятную атмосферу. С реки доносился слабый ветерок, колышащий волосы. Вокруг радостно бегала Люська, накормленная свежим мясом.       — Как же хорошо, — выдохнула Галина не кому-нибудь, а, скорее, самой себе. Ты шёпотом согласился и улыбнулся ей в ответ.       Ночью тебе не спалось, и ты вышел из дома посидеть на больших садовых качелях. Выудил из кармана пачку сигарет и закурил. Мысленно ухмыльнулся: ведь после того дела и внезапного «с института не курила» Рогозиной ты так и таскал с собой пачку дорогих сигарет с шоколадным вкусом. Так, на авось.       В доме было две спальни на втором этаже. Одна — с большой двуспальной кроватью, где уместились втроём девочки и Валентина. Другая — с двумя перпендикулярно стоящими диванами. Для тебя и Галины. Очнувшись от дрёмы, женщина перевернулась на правый бок и в темноте разглядела пустующий диван напротив. Куда унесло Тихонова в столь поздний час? Прихватив с собой тонкий, но тёплый плед, она стала тихонько спускаться вниз, стараясь не разбудить скрипом половиц девочек.       Ты курил, медленно втягивая дым, наполняя им лёгкие до самого жжения. Последнее время тебя приследовало ощущение, будто ты постоянно пьян. И оттого тебе хотелось вычленить из головы то самое опьяняющее. Ту самую Рогозину Галину Николаевну, которая теперь беспристанно оставалась гостьей в твоих чертогах. И даже сейчас нарушила твои единоличные посиделки, присаживаясь рядом и накидывая на твои плечи плед.       — Дашь закурить?       В попытках справиться с её близостью, ты пропустил мысль на задворках сознания о том, что сигареты, наконец, пришлись по назначению. Достал пачку и молча протянул ей, щёлкнул зажигалкой. Несмотря на только что докуренную сигарету, ты чувствовал её запах резче, чем что-либо другое. Её духи перемежались с яблочным гелем для душа и порошковым запахом свежевыстиранной футболки. Левая рука так и ныла в невозможности обнять сидящую рядом женщину.       — Никаких форсмажоров?       — Круглов справляется. — Галя курила так, будто делала это постоянно. Ты даже чертыхнулся: эта женщина хоть в чём-то бывает не права? «Бывает», — ответил внутренний голос, и внутри всё сжалось от обиды.       Она не права хотя бы в том, что не даёт тебе шанса. Да что там, она даже представить не может, что ты в нём нуждаешься. Но почему же ты продолжаешь молчать и лишь поддерживать статус неотёсанного мальчишки, неспособного даже донести свои чувства до женщины. Ты и не заметил, как выпрямился, вторя своим мыслям. «Грудь колесом, что ты».       — Чего сидишь тут? Мысли мучают? — ох, если бы вы знали, Галина Николавна, как вы правы.       Но не успел ты и рта открыть, как вся твоя уверенность разбилась о громогласность и хрипоту её голоса. Ты действительно боялся. Но не её. Ты боялся её реакции. В безответной любви было своё очарование ровно до тех пор, пока о ней не знали. Так ведь?       Ты испугался, что она поставит на место, грубо и холодно, пусть и в защитном жесте. Испугался испугать её. Ведь для тебя нет ничего ценнее, чем её близость, её откровенность, её доверие. Сейчас. Это уже у тебя есть. Так чего же ещё ты хочешь? Любви? Секса? Красивых слов, голубей в небо и внуков под старость лет? «Что ухмыляешься, Тихонов?»       — Думаю об одной женщине, — выдавил ты и вновь чиркнул зажигалкой. — Она не выходит из моих мыслей; я влюблён, но не знаю, что делать.       — Отчего же такие мысли? Я, конечно, не Валя — она бы лучше помогла в этом вопросе, но, что-то мне подсказывает, что всегда лучше — поговорить. — Галя потушила сигарету.       — Меня не воспринимают всерьёз. Да и достоин ли я её? — горько заключил ты и осторожно глянул на женщину. Она едва заметно улыбалась.       — Почему же? Ты хороший парень, добрый, работящий. Думаю, не всё так плохо, как тебе кажется, Иван, — от её слов твои уши начали пунцоветь.       — Вы бы не стали со мной встречаться, — ты скривился в подобие улыбки и поёжился от собственных слов.       — Возможно, будь между нами что-то большее... — ободряюще улыбнулась Галина и похлопала тебя по плечу.       — А вы бы хотели? — ляпнул ты, воссияв, но тут же сник, осознав, что только что сказал и кому.       Галина рассмеялась и потрепала тебя по волосам. Ты докурил сигарету и выбросил окурок в банку. «Почему вы не ответили?»       — Пойдём спать, Тихонов, — выдохнула она, — утро вечера мудренее.       Уснуть после такого разговора? В одной комнате с той, которую желал? Невозможно. Ты так и ёрзал на диване до самого рассвета, пока на тебя не спустился тяжёлый сон, унёсший в собственные грёзы настолько, что ты еле выбрался из них утром, не осознавая, где та самая грань между явью и мечтой.       Наутро раздался звонок от Андрея, просил помощи в деле с хакерским беспределом. Рогозина дала добро, и ты полдня просидел наверху за ноутбуком и попытками поймать мало-мальски хорошую сеть. Валя носила тебе бутерброды и чай, Галина заглядывала только лишь узнать, как продвигается дело. Тебя это огорчало, хотелось больше взаимодействий, и ты буквально носом землю рыл, лишь бы быстрее закончить начатое и спуститься к отдыхающим, насладиться её присутствием.       Наградой за работу стала её улыбка и извечный жест: рука, треплющая волосы. В эти секунды, казалось, ты готов был замереть и остаться в них жить. После обеда все начали собираться в Москву, выходные заканчивались. До города добрались достаточно быстро. Галина завезла Валю и девчонок домой, а потом вы отправились по твоему адресу.       Ни ты, ни она не успели заметить вылетевший на встречку автомобиль. Задело несколько машин, ваша перевернулась, и Галина оказалась придавлена с обеих сторон. Кажется, без сознания. Ты плохо помнишь, как вытаскивал её из перекарёженного автомобиля и пытался привести в чувства, усадив прямо на асфальт. Кто-то из подбежавших к тебе людей дал бутылку воды, и ты стал поливать полковнице лицо.       Продолжительные допросы дэпээсников, заполнение протокола и полупьяные крики виновника дтп ты помнишь как в бреду. Яснее всего в твоём затуманенном разуме отпечатались её серые глаза, крепкая ладонь, вцепившаяся в твоё предплечье и сбитое дыхание. Лопнувшая губа кровоточила, и ты дал себе волю вытереть кровь салфеткой, прочертив линию по её губам собственным большим пальцем.