Вой

      Утро встретило Ормгейра добрым ливнем, какие затягиваются на седмицу вперед. В дни такие всякий себя уважающий хозяин и по нужде за порог не выйдет, не то чтобы собаку гулять пустит. Орм же бродил вокруг хутора ярла, отчаянно хромая после ее по-матерински щедрого научения. От розданного на орехи отчаянно чесалась спина и тянуло сбежать.       Еще в первый день, что Ормгейр приехал, заметил он возле самой ярловой хаты узенькую тропинку, сокрытую разросшимися кустами молодой калины. Теперь же, едва скальд заметил тот самый калиновый куст, не преминул он воспользоваться моментом, шмыгнув в заросли.       Зайцем петлял он по кустам, огибая деревья, пока не выбежал на открытую поляну-ладонь, обрывавшуюся впереди резко — попробуй, успей затормозить.       Раскинулась впереди изломанным зеркалом река. Серые воды ее, взбаламученные дождем, стремительно неслись вдаль, словно бы подталкивая Ормгейра: «Беги, паря. Поспешай!»       Орм даже думал сделать шаг, послушно советам реки, когда за спиной раздался звонкий девичий смех:        — Это ты так решительнейшим образом шею поломаешь, а сбежать не сбежишь. Да и стоило ли такие крюки наворачивать?       Скальд обернулся. На пригорке, локтя в три выше его, стояла в темно-синем платье Морриган. Смотрела принцесса насмешливо, но беззлобно, словно бы не думала ему творить пакости. Свитка девочки едва была омочена, а сама она смотрелась этакой пани, что не привыкла гулять долго, отходя от хаты далече. И ясно стало парню, что не бежала девица за ним след-в-след, а сократила где то ни есть путь до полянки-ладони.        — Пойдем обратно, Ормгейр Игла-в-Булках, — не выдержала, наконец, девочка и поманила скальда за собой. — Ночь у тебя сегодня долгая будет да на события богатая. Идем, все равно не сбежишь, дороги зачарованы…       Орм вздохнул украдкой, воззвал к известным ему Первым, прося их милости, да побрел следом за ведьмой.

***

      Цедила с сердитым видом ему девица в чашку медово пахнущий травяной взвар. Бормотала под нос какие-то заклинания, не позволяя Ормгейру даже помыслить о том, чтобы перебить ее ворожбу.        — На-ка, — вымолвила сумрачно Морриган, пододвигая кружку скальду и садясь напротив.       Дышала шумно, пока скальд медленными и мелкими глотками употреблял горько-сладкое пойло.        — Что притащила-то сюда? — буркнул недовольно скальд. Морриган в ответ усмехнулась.       Присматривалась к нему ведьма, думала да гадала, сможет ли он сдюжить с навязанной ему долей. И думалось ведьме, что справится Орм, но, спустя мгновение, снова сомневалась она в способностях скальда.        — Ну, слушай, — вздохнула ведьма, наконец, когда Ормгейр отставил кружку в сторону. — Думаю, видал ты страсти эти две ночи.       Орм кивнул, мол еще бы не видать. Мало кто забыл бы прекрасную, но чудесно пугающую ярлочку.        — Да то половина страстей была, — усмехнулась еще кривее Морриган. — Сегодня еще пуще будет. Не за просто так, глаза красивые, зван ты в этот фюльке. Со Снежного Гона, что пригнал сюда лесовиков, повадился шастать к нам каждую третью ночь колдун нехороший. Думает, что мертвых поднимать может. Уж все буевище переворотил, ирод.       Думали мы его извести. Агни же после встречи с тобой мы сон-травы дали. Сон ее на смерть похож чтобы был. Так что, ноне по душу Агнии придет колдун премерзкий. И страшно по фюльке всем. И будешь ты ее от этого колдуна ночью оборонять. Не много от тебя требуется. Отчитаешь ярлу Кьель эту ночь до конца, будет Агни расколдована, колдун побежден, а фюльке вздохнет спокойно, наконец. А коли не смогешь, кого винить. Казнит тебя ярл, а может оставит жить, кто знает…       Орм поерзал на лавке, почесал голову свою шебутную.        — А требуется от меня что?        — Да ничего нового. Стоять в кругу, читать громко и четко. И, да, не смотри этой ночью ты по сторонам. Недоброе приключится тогда с тобой.

***

      Вечерело все больше. Затяжной дождь, что с утра так огорчил Ормгейра, перестал накрапывать, уступив место скудному вечернему солнцу. И с каждым шагом в сторону храма Ормгейру становилось все страшнее. Жуткие вещи рассказывала малолетняя ведьма скальду. Выходил у нее колдун чернее самой безлунной ночи, обещала девчонка Орму и визги, и скрежет зубовный, и царапанье длинных острых когтей.       Ормгейр глотал время от времени брагу, заботливо налитую ему Морриган. Та была не в пример заботливой, собирая скальда на эту ночь читать по ярлочке руны. Да загадки в том не было особенной, волновалась Морра не столько за Орма, сколько за подругу.        — Невмоготу мне, может, ну его? — обратился тоскливо Орм к шедшему ошуюю его воину. Тот покачал головой:        — Читай, читай, скальд. Ночь одна тебе осталась. Перетерпишь, тысячу золотых тебе отсыпят, а может и больше.        — Невмоготу, — еще тоскливее пробормотал Орм, но сделал последний шаг в сторону храма.        Глухо упал запор с наружной стороны храма.        Тот был чист и пах сгоревшими свечами, благовониями, жжеными вчера ночью.        — Эх, форосуурец я али нет! — вскричал самому себе в сердцах Орм. — Не побоюсь. Первые видят, не побоюсь.       И очертив вкруг себя мелом, приступил к чтению, но то как-то не задавалось. То и дело ловил себя Ормгейр на мысли, что не то он читает, что слова его путаны, а руны так и норовят перепутаться.        — Что это такое?!        — Идет… — прошелестел по храму ветер.       Из-за дальней колонны с глумливой улыбочкой вылезло пренеприятнейшее внешне создание, лишь отдаленно напоминавшее человека мужеского пола.       Чудище было грязно, волосато и скалилось, медленно подбираясь к гробу, где лежала недвижимо Агния.       Не без труда Орм узнал в страховидле известного ему по многим происшествиям колдуна Алиаса Даркайма[12], не далее, чем с месяц назад в шею выгнанного из столицы за продажу разбавленной мочи под видом любовного зелья.       «Тьфу, ты ж, знакомые все лица», — подумал скальд и стал читать с удвоенной силой, припоминая все те заклинания, что вбивала ему весь день сегодня Морриган…