Призраки прошлого

Я, ели открыв замершими руками заметенную снегом большую дверь поместья, буквально ввалилась в дом, упав коленями на пол. «Нехорошо, совсем нехорошо. Ни ног, ни рук не чувствую» — приподнявшись после быстрого растирания ладоней, я доковыляла до камина. На мое счастье я обнаружила немного полусухих дров и смогла разжечь маленький костер, этого сейчас, казалась, было достаточно чтоб считать, что все мои желания исполнены. Отогрев свои конечности, я, встав, осмотрела заснеженный холл и, подойдя ближе к выходу, начала ногой быстро разгребать снег на полу. «Нашла» — я встряхнула два промокших конверта с бумагами, те самые, которые выпали у меня из рук, когда мы покидали Allerdale Hall и, вернувшись к огню, вытащила сырые документы. Аккуратно, по одному листику, я кидала их в костер, чтоб огонь, ни дай бог, не потух под натиском влажной макулатуры. Наконец все бумаги были сожжены, я согрелась и полностью была довольна проделанной работой. Теперь у меня оставалось лишь одна цель: найти Томаса, да поскорее. Я поспешила на лестницу. Раз он не появился, значит мне придется самой его отыскать. У меня закралось нехорошее предчувствие, и сразу после этого моя нога провалилась в уже находившуюся в ступеньках трещину, поэтому обошлось всего лишь царапинами. Я вспомнила жуткий призрак Люсиль, который так же существует в этом поместье. Все слышимые мною звуки, теперь казались чем-то опасным, угрожающим, как будто не только она желает мне смерти, но и весь дом. Я поднялась в мастерскую, где надеялась найти Томаса, как тогда, при первой встречи. Дверь снова не поддавалась, что усилило мою надежду увидеть Шарпа, но как только мне удалось шагнуть за порог, меня окатило холодным ветром, а ноги снова оказались в тонком слое снега. Оказывается, маленькое окошко чердачной комнаты разбилась от сильных ветров, поэтому середина комнаты была полностью покрыта снегом, а остальное просто обледенело, да так, что предметы было практически невозможно отодрать от столов. Я спустилась в спальню, ручка которой тоже замерзла и покрылась инеем, что было очень странно, но и там я потерпела неудачу. Вернувшись обратно, к огню, который уже почти потух, я совершенно не знала, что мне делать, мысли путались, очень хотелось спать. — Уходите! — от неожиданности я вздрогнула и обернулась, поодаль от меня стоял Томас, я не верила свои глазам. Быстро преодолев разделявшее нас расстояние, я резко остановилась в трех метрах от него. Его взгляд был холодным, я не смогла разглядеть ничего кроме равнодушия. — Я сказал убирайтесь, нечего Вам здесь делать! — на каждые его слова я не знала, что ответить, как реагировать. — Томас, почему ты прогоняешь меня? — смогла лишь выдавить я, призрак вопросительно посмотрел в мою сторону. Я прекрасно знала ответ на этот вопрос, точнее ответы, но мне хотелось верить, что все это не правда. — А что я должен делать с незнакомками, ворвавшимся в мое поместье? — холодно спросил Шарп, и что-то внутри меня будто раскололось. — Ты не помнишь меня? — в эти слова я отказывалась верить. Я попыталась дотронуться до него, подойдя ближе, хоть и знала, что это невозможно. Но призрак отступил назад, не дав себя коснуться. — Просто уходи, — менее грубо, но так же настойчиво произнес он. — А как же те дни, что мы провели вместе, я ведь приехала только ради тебя! Я знаю… знаю, о твоем прошлом, о твоей матери, о Люсиль! — Томас не отводил от меня своего взгляда — Ты не убийца, ты лишь пытался защитить меня и… — неожиданно Шарп развернулся и пошел от меня в сторону кухни. Было такое чувство, что ему и вправду все равно на то, что было между нами, он просто забыл меня, как ненужную вещь. Но он соврал мне один раз, почему не может соврать еще? В его глазах я видела все тот же огонек, скрытый под стеклом безразличия. — Я любою тебя! — крикнула я, призрак резко остановился и повернулся, удивленно посмотрев на меня, я зажмурилась — Я любою тебя, Томас, поэтому я больше не оставлю тебя! — Кристина, — я открыла глаза, его голос был мягким, теплым, таким родным. Я не ошиблась, это все было его уловкой, мне стало легче, словно тяжелый камень, гнетущий меня, свалился с плеч. — Я сожалею, что не могу дать того, что тебе нужно, — по его глазам я видела, что он винит себя, винит во всем, что произошло или… не произошло — я хочу, чтоб ты была счастлива, но чем больше я вижу тебя, слышу твой голос, тем меньше хочу отпускать, поэтому… — И не надо! — я подошла к нему — теперь я сама не покину тебя, — я взглянула в его глаза, подняв голову — Я так хочу тебя обнять, — сказала я, и Шарп печально улыбнулся. — Я мечтал об этом чуть ли не с первой встречи, — ответил он, и на моих щеках появился румянец, а на губах смущенная улыбка — я буду оберегать тебя от любой напасти, даже если эта будет моя сестра или целый мир. В этот момент мне казалось, что стрелки часов замерли, что мы единственные остались во всем мире, но я и не догадывалась, что багровые мотыльки расправили свои крылья.

***

Забыв о времени мы разговаривали обо всем на свете, сидя у камина. Я рассказывала, что произошло после того как я уехала, прерываясь на всплывавшие в моей памяти истории из прошлого, он, сидя немного поодаль, не отводил от меня глаз, нежно улыбаясь. Он слушал меня внимательно, не перебивая, хотя иногда казалось из-за его задумчивого взгляда, что он слушает не мои рассказы, а мой голос, от чего, в какой-то степени, мне даже было приятно. Его истории были похожи на красивую сказку, где все жили долго и счастливо, меня это устраивало, так как больше всего я не хотела, чтоб Томас вспоминал свое мрачное прошлое. После небольшого перекуса я вспомнила, что должна написать письму Эдварду и Лилиан. Даже Шарп был удивлен таким резким озарением, которое заставило меня вскочить с кресла и быстро подняться на этаж выше. Томас пожелал не подниматься, уж больно многое напоминало ему там о его былых поступках. Мне показалась это странным, так как в прошлое мое пребывание в Allerdale Hall Шарп спокойно следовал за мной по дому, но он объяснил, что тогда боялся, что в любой момент я решу покинуть поместье не сообщив ему, а просто неожиданно оставив его в одиночестве. Я разложила на столике немного помятый белый лист и перьевую ручку, которая так и наравилась скатиться на пол. Сев на старое кресло и покрутив в руках конверт, я совершенно забыла, о чем хотела написать, хотя скорее всего я лишь думала, что вообще знала. Я увалилась на ледяную от сквозняков кровать и уставилась в потолок. «Может попросить прощения? Конечно, я ведь им все же много проблем доставила…» — с этой мыслью, я снова уселась на стул, но все равно что-то было не так. Я растянулась на маленьком столике, положив голову на локти, снова погрузившись в размышления. «Эх, спасибо, что терпели меня все это время» — ухмыльнулась я, и меня тут же осенило. Я не должна просить прощения, я должна сказать «Спасибо» им, людям благодаря, которым я могу быть счастлива. Беспокойство ушло, и я смогла спокойно написать письмо Лилиан и Эдварду. На это я потратила около полу часа, но теперь я была полна уверенности, что они поймут. За это время Томас ни разу не потревожил меня. Мне стало интересно чем он занят и я, сложив письмо пополам и убрав в конверт, вышла из комнаты. — Томас? — тихо спросила я, услышав шум на чердаке — может он в мастерской, — вслух подумала я, потому что, мельком взглянув на холл, я его не заметила. Тихонько поднявшись на третий этаж, я осмотрелась. Звуки утихли. Здесь было гораздо темнее и холоднее чем на нижних этажах. — То… — только успела произнести я, как на меня налетела стая мотыльков. Я закрыла лицо одной рукой, другой прижимая конверт к груди. Открыв глаза, я заметила, что абсолютно все крылья мотыльков проносящиеся волной вокруг меня были кроваво-красного цвета. За поворотом, куда еще попадали лучи света, звук трепыхания их крыльев исчез. Мне стало не по себе и я поспешила к балкону от куда шла лестница вниз. Я снова осмотрела холл с балкона в поисках возлюбленного, теперь я смогла его заметить около большого портрета его матери. Мужчина ровно стоял перед ним, что-то бормоча себе под нос. Я, улыбнувшись, решила побыстрее спуститься к нему, как меня тут же остановил, леденящий душу, металлический звон. Я медленно, как будто боясь разозлить дикую собаку, повернулась назад. Из темноты показалась женская фигура, которая неторопливо угрожающе надвигалась на меня. Неизвестно откуда взявшийся страх сковал меня так, что я не могла произнести ни звука. Ком в горле на давал дышать, а отступать некуда… позади пропасть. Люсиль в дорогом красном платье приближалась все ближе и ближе. Полупрозрачная вуаль колыхалась под порывами легких ветерков, открывая изуродованное лицо и черные глазницы. «То-мас» — мое сердце сжалось, и я сделала рывок, в попытке оттолкнуть зловещего призрака, но лишь, вскрикнув, прижала обожженные пальцы к холодным губам. — Кристина? — я услышала удивленный и взволнованный голос Шарпа, доносящийся с нижнего этажа. — Томас! — я развернулась полубоком в его сторону, но тут же Люсиль схватила меня за запястье руки, которой я держала письмо от чего оно плавно, хаотично меняя свое направление, полетело вниз. Я снова вскрикнув, попыталась вырвать свою руку из ее ладони, но она никак не реагировала на эти действия, продолжая обжигать мою руку. Я чувствовала сильную боль от чего по щекам катились слезы, пытаясь ударить ее, я опять получала ожоги. — Люсиль! Умоляю, остановись! — крикнул Томас сестре — Стой! Неожиданно мне показалась, что она послушала его, так как хватка ослабела. Я, одним резким движением назад, выдернула руку из ее цепких пальцев. Все запястье было жутко красное, а на сожженной коже колыхались черные ошметки с ладони Люсиль. Но я недооценила собственный силы, и рука, которая по инерции продолжала двигаться назад потянула меня за собой… с балкона. Я нечего не успела предпринять и даже подумать, как земля ушла из-под ног, и перед моими глазами открылся гниющий потолок. — Кристина! — Томас ринулся ко мне с ужасом в голосе — Нет! Секунды падения длились как будто бы вечность. Я взглянула в глаза Шарпу, все его увиденные мной эмоции были неповторимы: столько боли и отчаянья в глазах я не видела ни у кого. А ведь только совсем не давно, он улыбался… был счастлив. «Томас, прости, что заставляю тебя страдать. Я никогда не хотела, чтоб ты пережил тот ужас вновь» — в тот момент мне хотелось кричать, но на это уже не было сил. Потерять любимых людей из-за эгоизма близкого человека: по вине любящей сестры, которую ты не в силах ненавидеть, это по-настоящему невыносимо. На мгновение я почувствовала мучительный холод сковавший грудь, а после раздирающую боль во всем теле. Я не чувствовала ног, рук, не могла сделать хотя бы глоток воздуха. Я ощущала страшный холод, а внутри ледяную тяжесть. Надо мной стоял Шарп, он в шоке смотрел на свои трясущееся руки, вытянутые вперед над моим телом, шевеля губами, как будто пытаясь что-то произнести. — То… То-мас, — сквозь боль произнесла я, а по краям губ скатились ручейки крови. Он словно очнувшись ото сна бросился ко мне. Я видела, как его взгляд мечется по моему телу. Шарп совершенно не знал что делать, как прикоснуться, что бы помочь. — Я не должен был… — мужчина сидел возле меня не в силах что-либо предпринять. — Мне… очень холодно, — произнесла я, чуть ли не захлебываясь в собственной крови. — Я знаю, прости, что не могу согреть тебя, — его голос звучал уже более спокойно, хотя это спокойствие было более раздирающим, чем оглушительные крики. А недавно сверкающие лаза стали пустыми, как стекло. Я попыталась шевельнуть рукой, что отдалось резкой болью во всем теле. Томас мгновенно отреагировал на мимолетное движение моих пальцев. — Возьми меня за руку, — сказала я, на что Томас ответил удивленным взглядом. — Я… я не могу, — почти что шепотом сказал призрак, тогда я сделала еще несколько движений своей кистью к лежащей рядом с ней его ладони и сжала подушечками пальцев его мизинец. В глазах все помутнело, я видела лишь неясные образы и очертания. Томас, принявший в моих глазах облик бледной тени, аккуратно, словно опасаясь разбить хрустальную куклу, сжал в своей необычно-теплой ладони мою руку. Я поморщилась от пронзившей меня боли, а Шарп потрясенно все так же сидел возле меня. — Лишь на грани можно прикоснуться к двум сторонам одновременно, — тихо произнесла я, на что Томас лишь сильнее сжал мою руку. Он все понимал, но желал продлить этот момент еще на мгновенье. Я закашлялась и снова почувствовала в горле металлический вкус крови. Призрак провел своей рукой по моей щеке, будто боясь, что в любой момент от его прикосновений я могу исчезнуть. Люсиль все еще неподвижно стояла на балконе, ожидая чего-то, наблюдая за каждым нашим движением.

POV Томас

Я не мог в это поверить, я наконец-то смог прикоснуться к ней, к девушке, ради которой я бы пожертвовал всем, но я даже не могу отдать собственную жизнь ради нее. Впервые я был так счастлив, и в тоже время меня разрывала дикая боль. Бледная кожа Кристины была похожа на снег, медленно стелющийся вокруг ее тела, а ледяные пальцы, даже меня заставляла дрожать от холода. Я понимал, что не чем не могу помочь и ненавидел себя за это. — Томас? Ты здесь? — я посмотрел в мутные глаза девушки, которые уже потеряли тот бесценный огонек жизни, обвораживающий меня. — Да, — ответил я, и приложил тыльную сторону ее ладони к свой щеке, на что она слабо улыбнулась. — Пожалуйста, не сожалей об этом, не вини себя, — как будто прочитав мои мысли, если слышно произнесла она. — О чем ты говоришь?! — я почувствовал, как Кристина ели заметно сжала свои пальцы — это… — Я люблю тебя, Томас, — перебила она, и ее ее кисть выскользнула из моей руки, тяжело упав на мокрый снег.

End POV Томас

В тот момент раздался душераздирающий немой крик сердца, испытывающую невыносимую боль не сравнимую ни с чем-либо на свете.

POV Кристина

«Где я?» — мне казалось, что я плыву, вокруг было тепло и спокойно — «Что произошло?» — я совершенно нечего не помнила, не то что случилось, не то кто я есть, лишь прохладный приятный ветерок не давал потерять ощущение реальности — «Голос? Чей он?» — я слышала тихий и ужасно печальный зов, он доносился буквально со всех сторон — «Кто это? Кто меня зовет?» — я открыла глаза, вокруг было темно, но утихающий голос продолжал звать меня — «Нет! Стой, подожди!» — я обернулась, вдалеке был виден слабый свет — «Это ты? Скажи мне?» — я сделала шаг и тут же потеряла землю под ногами. Туман начал рассеиваться, и я начала видеть неясные очертания. Тело было тяжелым, а ноги ватными. Ко мне начали возвращаться воспоминания и последние из них заставили меня шире распахнуть веки. Яркий дневной свет, отражающийся от белоснежного снега, сразу ударил мне в глаза, что заставило меня резко опустить голову вниз, где я встретилась с ошеломленным взглядом Томаса. Новая волна воспоминаний охватила меня, ноги подкосились, и я снова падала, не в силах найти опору. Но она нашла меня сама: Томас моментально среагировав подхватил меня, все также в шоке смотря куда-то вдаль. — Что? Что происходит? — не успела сказать я, как в туже секунду оказалась в крепких объятьях Шарпа. Не раздумывая я прижалась к его груди. Этот долгожданный момент, мне хотелось, чтоб он длился вечно. Я наконец-то могла почувствовать его. Черно-пепельные кудри, сильные плечи и руки, шершавые от постоянный работ ладони с длинными пальцами. Мне еще никогда так не хотелось к чему-то прикоснуться. У меня было множество вопросов, «как» «почему», но все это было сейчас неважно. Секунды счастья прервал Томас, который сам отстранил меня, я удивленно подняла на него глаза. Он нежно провел ладонью по моей щеке, коснулся пальцами шеи и спустился на ключицу, не отрываясь следя за своими действиями, будто не веря, что это не сон. — Томас? — я оторвала его от этого занятия и заставила посмотреть мне в глаза — Что… произошло? — я взглянула на свои руки, они были серо-бледного цвета, от чего меня пробила дрожь, но Томас взял пальцы одной руки в свою, такого же оттенка, ладонь. Оглядев себя, я поняла, что одета в легкое белоснежное платье, на спине был не пышный бантик с длинными лентами, доходящими до пят, как и подол платья. Я мгновенно поняла, что случилось, но отказывалась в это верить. С любопытством граничащее со страхом я повернулась назад. Но мои глаза вмиг закрыл рукой Шарп и обойдя вокруг встал передо мной. — Смотри только на меня и никуда больше, — строго прошептав и сделав несколько шагов в сторону, он убрал ладонь с моего лица. Не успела я вновь открыть глаза, как Томас снова прижал меня к себе, обхватив за талию и накрыв мои губы поцелуем. Я обхватила его шею руками и встала на мысочки, углубив поцелуй. В тот же миг раздалось оглушительное визжание иногда меняясь с подобием рева или рычания, что заставило нас оторваться друг от друга. Потолок поместья мгновенно оказался в вихре алых мотыльков, которые через долю секунды стремительно полетели вниз. Они, ураганом, окружили нас. Я чувствовала, словно множество игл врезается в мое тело, казалось, будто даже их нежные крылья превратились в острые, как бритва, лезвия. Но внезапно вся эта стая моментом разлетелось по поместью, скрываясь в темных коридорах и вылитая через разбитые окна. В доме настала гробовая тишина, лишь где-то были слышны звуки капающей воды. Томас не отрываясь смотрел на теперь уже пустой балкон. — Люсиль… мне жаль, — тихо произнес он и заметил на себе мой вопросительный взгляд — ее здесь больше нет, — пояснил он, не понимая откуда, но точно зная это — ее цели, желания, мечты, которые держали ее здесь больше не могут быть исполнены… — Поэтому она покинула это место, теперь уже навсегда? — риторически спросила я, на что Томас промолчал, но этого мне было достаточно, чтоб понять, что он подтверждает мои слова. — Кристина, — мы взглянули друг на друга — а, что же держало здесь меня все это время, что теперь держит и тебя? Я опустила глаза вниз, озадаченная этим вопросом и заметила, что мое некогда белое платье теперь было в множестве багровых прожилках, видимо оставленных на память Люсиль, алыми мотыльками. Мне снова пришло осознание того, что случилось перед тем, как я забылась в объятьях Томаса. У меня тот час подкосились ноги, и я мгновенно рухнула на землю. — Кристина? — Шарп наклонился ко мне, положив руку на плечо. — Я умерла, — еще не отойдя от шока, произнесла я, и мужчина присел рядом — я умерла, Томас! — я, стукнув кулаками по его плечам, положила голову ему на грудь. — Умоляю, прости, что не уберег, теперь я всегда буду с тобой, — призрак легко обнял меня — и я всегда буду успокаивать тебя сколько угодно, сколько тебе потребуется, чтобы это принять, — Шарп провел своей рукой по моим волосам — я никогда не смогу полностью понять твою боль, я умер не имея друзей и в тот же день лишившись семьи, мне… — Я их больше не увижу, — пробормотала я, закусывая губу — не смогу сказать, что я люблю их… — Если не сможешь ты, я сделаю это за тебя, и не важно сколько уйдет на это времени и сил, я выполню твое желание во что бы то не стало, — мгновение, и я, бросившись к нему на грудь, разрыдалась, срываясь на глухие крики. Было невыносимо больно и страшно, казалось, что от каждого всхлипа меня разрывает на части, но я не могла унять эту дрожь.