Don't let me go

1 год. 365 дней. 52 недели. 8 760 часов. 525 600 минут. 31 536 000 секунд. Время, превратившееся для Лидии в ад. Время, проведенное без Стайлза. Бремя вины, свалившееся на девушку сразу после аварии, стало слишком тяжким. Каждый сантиметр ее души изнывал от раскаяния и сожаления. Смотреть в глаза мистеру Стилински, Скотту, Малии и осознавать, что самый дорогой для них человек прямо сейчас на волосок от смерти лишь по ее вине, было невыносимо. Это причиняло боль. Это заставляло рыдать по ночам. Это сводило с ума. Когда правда раскрылась, Лидию винили все. Они ничего не говорили, но их молчание было сравнимо с пыткой. Девушка тонула в море вины, осуждения и слез, пытаясь выбраться, сделать вдох, пытаясь спастись. Но что-то неумолимо тянуло ее ко дну. И дело даже было не в окружающих ее людях или в Стайлзе, который спустя неделю мучительного ожидания, так и не пришел в себя. Все было в ней самой. Скорее ад мог покрыться льдом, чем Лидия простила бы себя за то, что он пострадал по ее вине. Однажды ночью, пытаясь перебороть очередную истерику, Мартин не выдержала. Она собрала все свои вещи, взяла билет с открытой датой, который ей прислал отец, и уехала из города. Так, чтобы больше никогда не возвращаться обратно. Так, чтобы больше никому не причинить вреда. И вот год жизни в Нью-Йорке, год жизни без него, ничего не изменил. Боль не утихла, а просто переросла в хронический синдром. Все, чем жила Лидия это время — разговоры с Кирой, единственным человеком, не признававшей ее предательницей. Она узнала, что Стайлз очнулся спустя три дня, после ее «побега». Узнала, что он потерял память и теперь не узнает даже отца. Узнала, что из-за травмы он частично парализован и ему необходима была реабилитация, прежде чем он снова мог ходить. Узнала, что его память восстанавливалась с трудом и, чтобы избежать опасных последствий, они не рассказывали ему о существовании Лидии. Она узнала, что такое боль. Все свои сбережения и часть средств отца она анонимно перевела на счет мистера Стилински, прекрасно понимая, что узнай он от кого деньги, тут же отказался бы. Месяц назад ей неожиданно позвонил Скотт. Он был холоден, словно говорил с посторонним человеком. МакКолл объяснил, что у них возникли какие-то проблемы со Стайлзом, будто он не хочет воспринимать информацию из уст близких ему людей, но и чужих слушать не намерен. Поскольку он не помнил Лидию, но она когда-то присутствовала в его жизни, ее голос должен был быть ему знаком, пусть и отдаленно, но знаком. Поэтому Скотт попросил Лидию о ежедневных получасовых аудиоконференциях, которые могли бы послужить некой терапией для Стайлза. Каждый день Лидия звонила на неизвестный ей номер и рассказывала факты о жизни Стилински, заранее присланные Скоттом. Перед каждым звонком ее сердце замирало. Она надеялась услышать его голос и верила в то, что он узнает ее. Вот только ответом ей была лишь оглушающая тишина. Скотт стал звонить чаще и почти смягчился, каждый раз сообщая, что их общение помогает Стайлзу, он запоминает практически все, что она ему говорит. Какие-то факты ему даже удалось вспомнить. О большем Скотт не заговаривал. Как бы Лидия не пыталась его расспросить о том, что происходит, в ответ она не получала никакой информации. Все, чем ей приходилось довольствоваться — получасовые разговоры и молчание. Жизнь там, в Бейкон-Хиллс, была скрыта под завесой тайны. Понятно было лишь одно: они рады, что она исчезла из жизни Стайлза. Эта ночь была неспокойной. Дождь барабанил в окна, ветер выл и ломал ветви деревьев. Серое небо повисло над Нью-Йорком. Надвигалась настоящая буря. Скотт не выходил на связь уже третий день, номер, который служил тонкой ниточкой между Лидией и Стайлзом был заблокирован. Это заставляло девушку нервничать. Дрожащими руками она достала из шкафа небольшую коробку, которая хранила, пожалуй, все самое дорогое для Лидии: подарки и открытки от Стайлза, письма, которые он писал ей в начальной школе, множество фотографий и старенькая флешка, которую ей подарила Эллисон. Лидия достала ноутбук. Она знала, что на флешке сохранилось множество видеороликов. Большинство из них — видеосъемка с каких-то детских мероприятий, а так же кадры из самых счастливых времен ее жизни. Арджент любила снимать. Она всегда говорила, что спустя годы, они соберутся все вместе и будут просматривать эти кадры их молодости. Вот только ее предсказанию, увы, не суждено было сбыться. Внутри все сжалось. Мартин ощутила какой-то непонятный ей самой страх, но все же включила видеоролик. На нем был запечатлен день, когда они все вместе решили устроить пикник у озера. Лидия заявила, что сегодня просто потрясающий день для принятия солнечных ванн и отказывалась лезть в воду. За это Стайлз «случайно» облил ее содовой, а затем, когда она вскочила, переполненная желанием убить его, взял на руки, и они вместе полетели в озеро. Если тогда эта ситуация вызвала в душе Мартин всепоглощающий гнев, то сейчас девушка чувствовала лишь грусть. На лице застыла улыбка, а по щекам потекли горячие слезы. Она пересматривала эти видео раз за разом, периодически обращая внимание на фотографии. Только в такие моменты, глотая слезы, она чувствовала, что живет. Она закрывала глаза и представляла, что оказывается в одном из этих дней. Палящее солнце бережно касается практически каждый участок ее кожи, Эллисон жива и дурачится со Скоттом, Стайлз рядом, он цел и невредим. Он смеется, его глаза радостно блестят. Лидия чувствует его тепло. Все вокруг растворяется, кроме них. «Побудь со мной хоть немного, прошу тебя», — шепчет девушка и погружается в сон. Надоедливая мелодия, оповещающая о звонке, вырвала Лидию из царства Морфея. Она медленно взяла в руки телефон, пытаясь разглядеть номер на экране. До безумия знакомый порядок цифр. Она знала этот номер. Выучила его еще давно. Это Стайлз. Это был его старый номер. Сердце замерло. Она ответила на звонок, не в силах что-нибудь сказать. Каждую клетку ее тела сковал какой-то страх в компании с мимолетной радостью. — Лидия, это ты? Я знаю, что это ты. Не молчи, Лидия, — она услышала его голос. Она могла бы узнать его и через сотню лет. Мартин сделала глубокий вдох, пытаясь что-то сказать, но попытки оказались бесполезны. Она напомнила себе Ариэль, лишившуюся собственного голоса и неспособную объяснить все принцу. — Лидия, возвращайся, прошу тебя. Ты нужна мне. Гудки предательски сообщили о том, что разговор окончен. Лидия ущипнула себя, чтобы убедиться, не сон ли это был. Но нет, она бодрствовала и она только что говорила с ним. Спустя год слез и боли она, наконец, услышала его голос. Он нуждался в ней. Мартин поспешно набрала его номер, но металлический голос сообщил, что «аппарат вызываемого абонента выключен». Что же тогда произошло? Может, это был плод ее воспаленного сознания, обычной галлюцинацией? Нет, Лидия слышала его голос, это точно был Стайлз. Не желая терять ни минуты, девушка стала поспешно собирать вещи. Прощаться здесь, в Нью-Йорке, ей было не с кем. Отец не появлялся дома уже несколько дней, он часто проводил время у своей любовницы, да и на дочь ему было плевать. Вряд ли он сильно расстроится, когда узнает, что она уехала. Все экзамены в университете Лидия сдала еще неделю назад и теперь была свободна. Взяв все свои вещи и захлопнув за собой дверь, Мартин поймала такси и направилась в аэропорт. Она возвращалась домой. Она возвращалась к Стайлзу.