POV Феликс
Когда я вернулся с целебной водой для Мэри, я обнаружил Пэна на террасе дома. Он сидел на перилах, склонившись к земле с закрытыми глазами и прикрывая свои уши ладонями. Он тяжело дышал и хмурил лицо. Ему было больно и страшно, не знаю как, но я это почувствовал. – Как она? – встревоженно подошел к нему я. – Невыносимо смотреть, как она умирает, – едва слышно ответил он и поднял на меня глаза, в которых, мне показалось, слегка блеснула слеза в лунном свете. Во взгляде он тут же изменился, сменив растерянность на свою былую язвительность. Пэн вновь стал хмурым, а в его беспощадных глазах промелькнула зеленая недобрая искорка. Сквозь сжатые зубы, он прошипел, – Ты ведь нашел его? Я молча кивнул и достал из внутреннего кармана маленькую бутылочку с прозрачной жидкостью внутри. Пэн резким движением выхватил емкость у меня из рук и быстрым шагом устремился внутрь дома. Мэри была непривычно истощенной. Ее скулы в лунном свете казались острее, а глазницы более глубокими, на потрескавшихся губах я заметил застывшую кровь. Она лежала, устремив свои стеклянные, почти прозрачные глаза в потолок. И все же, она была по-особенному красива даже в этот момент, когда ее грудь почти не вздымалась, а взгляд был почти безжизненным. Питер одним движением вынул пробку из горлышка бутылочки и поднес к окровавленным сухим губам девушки, целебная вода проскользнула в ее рот. Сделав глоток, она перевела взгляд на Пэна, который продолжал вливать ей в рот волшебную воду, опустошая бутылек, а затем посмотрела на меня. – Я так рада тебя видеть, Феликс. Ты нашел его, – так хрипло, словно на последнем дыхании, произнесла девушка, найдя в себе силы улыбнуться мне. В лучах луны я заметил, как по ее щеке скользнула слеза. В этот момент мне хотелось отвернуться, боясь, что я навсегда запомню слезы в ее глазах – огромных и переполненных болью. Не сумев найти в себе ответ ее словам, я вышел из комнаты, опасаясь, что, возможно, вижу ее последний раз. Мне не хотелось, чтобы в моей памяти она осталась такой – страдающей и совершенно обессиленной. Уходя, я чувствовал на себе хмурый взгляд Пэна.POV Мэри
Холодная вода медленно и очень приятно спускалась по моему горлу, остужая его стенки, которые, вероятно, уже давно начал разъедать желудочный сок, перемешанный с кровью. Я прекрасно понимала, что понадобится время, чтобы начался процесс заживления, поскольку я уже очень долго валяюсь здесь, удивляя всех своей живучестью. «Ха! Ну что, съел, Пэн!? Меня даже яд не берет, а ты хотел собственноручно меня убить?» – иногда думала я, отчего мои мысли невольно вызывали на моем лице слабую и мало похожую на себя улыбку. Наверное, если Пэн обладает телепатическими способностями, он тоже в эти моменты мог слегка улыбнуться в своей самодовольной манере. Пока Питер поил меня целебной водой, я, затаив дыхание, следила за каждым взмахом его длинных ресниц. Кажется, я уже почти не злилась на него за все, что он сделал. Как можно злиться на человека, который не отдает себе отчета в своих поступках, который не понимает, что причиняет другим боль. Ему просто нужна помощь. И я помогу ему, если выживу... – Мне жаль, что все так обернулось, – он осторожно присел на кровати рядом со мной, – Но и ты, глупая, снова не послушала меня! – Ты вдруг стал так добр ко мне. Неужели понял, что влюбился в меня? – смело произнесла я, не обратив внимания на его нервозность. Мой голос совсем охрип от криков и слез, отчего я могла говорить только шепотом. Он усмехнулся, но мне показалось, что за этой едва заметной улыбкой было скрыто что-то сильное и болезненное. – Я не думаю, что мое мертвое сердце способно на… любовь, Мэри, – зажмурившись, констатировал Вечный мальчик, а слово на букву «л» далось ему не с первого раза, и казалось, что раньше, когда он язвительно шутил, ядовито выплевывая это слово, оно ловко отскакивало со змеиного Пэновского языка, то в момент, когда он безобиден и искренен, это слово встает поперек горла и требует усилий, чтобы оно обрело звук. – А ты бы хотел полюбить? – Думаю, скоро тебе станет лучше. Позвать Феликса? – сделав вид, что не услышал мой вопрос, он уже собирался встать и направился в сторону выхода, но я потянула к нему руку, привлекая его внимание. – Останься ты... – почти беззвучно произнесла я, пытаясь поднять руку и протянуть ему, – Хочу, чтобы ты посидел со мной. Хотя бы до момента, пока я не усну. И, не сумев мне отказать, Питер остался. В темной комнате с почти неуловимым запахом сырости мы были наедине друг с другом, лишь лунный свет был свидетелем нашего свидания. Засыпая, я успела заметить, как с острого носа Короля Неверлэнда скатилась одинокая слезинка. Внутри жестокого и беспощадного Питера Пэна начали происходить изменения, и, возможно, он еще сам этого не осознавал...***
Мои силы начинали возвращаться ко мне уже через несколько дней, и я была несказанно рада тому, что больше не плююсь кровью и желчью. Я лежала на кровати и дочитывала третью книгу, которую мне принес Питер около трех недель назад. Окно в моей комнате было слегка приоткрыто, и я слышала, как Пропащие, проходя мимо дома на дереве, идут на ужин, дружно переговариваясь и смеясь друг над другом. Стоило мне неосознанно пустить в свою голову мысль о том, чем же будут ужинать мальчишки, как я услышала шаги, приближающиеся к двери. В комнату вошел высокий блондин со шрамом на лице, держа в руках поднос. Шаркая ногами о пол, он медленно подошел к моей кровати и поставил еду на столик. – Ну, как ты тут? – заботливо убирая влажную тряпку с моего лба, поинтересовался Феликс. – Приятно чувствовать себя живой, – попыталась отшутиться я и, кажется, Феликс даже улыбнулся, – Мне лучше, спасибо. Он взял тарелку с супом в руки и присел на кровати рядом со мной, – Тебе нужно поесть. Зачерпнув ложкой жидкость, находящуюся в тарелке, Феликс поднес ее к моим губам и молча влил суп мне в рот. Мне до сих пор было больно глотать, но я старалась делать глотки меньше. Суп был довольно вкусным, в меру горячим, но не обжигающим, однако я осилила лишь половину тарелки, поняв, что уже сыта. – Ты ешь очень мало, Мэри. Чтобы побыстрее восстановиться, тебе нужно есть в два раза больше. А то и в три, – серьезным тоном пробубнил юноша, поднося к моим губам еще одну ложку супа. – Я стараюсь, Феликс, – прошептала я, ежась под его взглядом, и справилась с очередной ложкой супа. – Какое счастье, что яд не успел коснуться твоего сердца, – вдумчиво говорил он, не отводя взгляд от тарелки, которая осушалась в медленном темпе, – Ходить, как я понял, ты еще не пробовала? Я отрицательно мотнула головой. – Я хотела, но боялась упасть, – вздохнув, я прикусила губу и грустно посмотрела на Феликса, – Мне нужна поддержка для первых шагов. Пропащий поставил тарелку на поднос и, придерживая мою спину, помогал мне принять, для начала, полностью сидящее положение, – Я тебе помогу, давай, – непривычно по-старчески кряхтя я, все-таки, сумела сесть и свесить ноги с кровати, но когда наступил момент поставить их на пол, Феликс держал меня под руку, чтобы я не потеряла равновесие. Стоять было немного больно и непривычно. Опираясь на Феликса, я смогла сделать несколько неуверенных шагов, но стоило ему меня отпустить – мои ноги, превратившись в ватные, согнулись в коленях, отчего я с грохотом упала на пол. – Дело дрянь, – задумчиво цокнул парень, протягивая мне руки, – Тебе не больно? Давай попробуем еще раз? Я кивнула. И снова моя попытка пройтись самостоятельно обернулась для меня провалом. – Вижу, ты еще не готова. Попробуем завтра. За ночь ты наберешься сил.***
Утренний солнечный лучик ласково гладил меня по лицу, возвращая из мира сновидений в реальность. Я проснулась и протерла глаза, чтобы отогнать от себя сонную пелену. Было тихо. Не став дожидаться Феликса, я решила попробовать самостоятельно сесть. После многочисленных неудачных попыток, оставивших на моем теле синяки, у меня, наконец-то, получилось. – О, ты уже проснулась? – послышался голос Феликса из дверного проема, а я была так увлечена, что даже не заметила, как скрипнула дверь, пропуская Пропащего в мою комнату, – Я принес тебе завтрак. Ты же помнишь, что тебе нужно есть? Я улыбнулась, – Доброе утро, – он поставил поднос на столик, и я тут же переключила свое внимание на угощения, которые мне принес друг. Сладковатый запах заполнил комнату, и у меня тут же стянуло живот с сопровождающим урчанием. – Тебе помочь или сама справишься? – я отрицательно качнула головой, поскольку мне хотелось возвращаться к самостоятельной жизнедеятельности. Взяв тарелку, я сглотнула слюну и с большим аппетитом принялась расправляться с яичницей, яблоком и горстью ягод, которые были приторно-сладкими с некой секретной кислинкой при раскусывании. Было вкусно. Кулинар Сэм всегда удивляет своими незатейливыми блюдами, которые такие простые, но, в то же время, такие необычные. И, кажется, ко мне вернулись силы, потому что с завтраком у меня не возникло проблем, и я умяла его в считанные минуты. – Ты молодец, попробуешь подняться? – я кивнула. У меня получилось самостоятельно встать на ноги, но Феликс стоял рядом и был готов, чтобы подстраховать меня в случае падения. Я сделала один маленький неуверенный шаг, слегка пошатнувшись, но мне удалось удержаться на ногах. За первым шагом следовал и второй, а затем и третий. У меня получалось ходить, от радости мне казалось, что я не шагаю, а подпрыгиваю. Блондин не смог спрятать улыбку. – О, Феликс! Это так здорово! – воскликнула я, заключив юношу в крепкие объятия, – Я так хочу вернуться в лагерь. Несмотря на то, что я уже спокойно могла перемещаться по ровной поверхности, Феликс, все же, помог мне спуститься вниз по ступенькам. Дальше я уже следовала своим ходом, не нуждаясь в его помощи. Моя душа словно окрылилась, и, казалось, что я сама готова взлететь. Я никогда не ощущала такую легкость и желание жить. Все, что со мной происходило за последний месяц, казалось мне настоящим кошмаром, вспоминая который мое сердце замедляло свой ритм, и мне становилось тяжелее дышать. Когда мы уже добрались до лагеря, мое присутствие привлекло внимание Потеряшек, которые учились метать ножи, и самого Питера, расположившегося на излюбленном бревне у костра. Мои губы расплылись в улыбке. – Мэри набралась сил и готова вернуться домой, кто-то хочет попрощаться с ней? – поднявшись, громко крикнул Пэн, привлекая внимание мальчишек. Мои глаза расширились от удивления. – Но я не... Он подошел ко мне ближе и произнес так тихо, чтобы слышала только я, – Тебе пора домой. Ты слишком долго гостишь здесь. Интонация, с которой он это сказал, звучала иначе, чем обычно. Я уловила в его интонации нотки раздражения, приправленные каким-то унынием. От услышанного у меня внутри словно все до ломящей боли сжалось, захотелось кричать. Я не понимала своих чувств – они были так противоречивы. Мысли беспорядочно мельтешили в голове, а я до сих пор смотрела в дерзкие зеленые глаза, не в силах что-либо сказать. Мое сердце рвалось домой, пока я находилась здесь, но когда у меня появилась возможность вернуться, уже казалось, что это не имеет никакого смысла. Я долгое время не могла выявить причину моего рвения туда, где я никому не нужна. Возможно, я хотела вернуться, потому что боялась потерять последнюю ниточку, связывающую меня с моими родителями? Но сейчас я понимаю: я и есть та самая ниточка, которая связывает меня с ними. Именно я – их дочь. В своем отражении я вижу их лица, они живут во мне и останутся в моем сердце. Мне ужасно хотелось прижаться к кому-нибудь и заплакать, потому что я не понимала своих эмоций, я буквально вязла в гадком чувстве ненависти к самой себе за проклятую противоречивость. Внутри, казалось, оставалась какая-то тлеющая надежда на то, что моя жизнь станет лучше, чем была до моего путешествия в Нетландию. Мне нужно было убедиться в своей ненужности цивилизованному миру до конца, чтобы понять и принять суровую реальность своей одинокой жизни и то, кем я стала. Пропащие мальчишки подходили ко мне и обнимали, а совсем маленькие не могли сдержать слез. — Мы ещё встретимся, Мэри? — утирая слезы, хныкал малыш Майкл. Он уткнулся в мой живот, крепко обнимая меня руками и, кажется, немного детских соплей остались на моей рубашке. — Хотя бы скучать будешь? — сложив руки на груди, ухмыльнулся кулинар Сэм, и я не смогла лишить себя возможности спустить грубоватую дружескую шутку. — Больше по твоей еде, чем по тебе, — рассмеявшись, я ударила его кулаков в плечо, чем вызвала у него самодовольную улыбку. Кудрявый рыжеволосый мальчишка быстро окинул всех мальчишек рядом хитрым взглядом и задрал нос, всем своим видом демонстрируя свою важность. — Это грубо, но я доволен. Ты молодец. Я улыбнулась и кивнула ему, не оставляя без внимания остальных Потеряшек, которые хотели попрощаться со мной. В моей голове мимолетно мелькали один за другим моменты, проведенные с этими хулиганами. Я никогда не забуду мою первую встречу с шайкой Пэна, как и с ним самим. Здесь все изменились. Я видела и чувствовала эти изменения в каждом. Одно лишь мучило – Неверлэнд по-прежнему умирает. – Удачи тебе там, Потеряшка, – грустно улыбнулся Феликс, взъерошив мои волосы, – Помни, что ты сильная и справишься со всеми трудностями. – Ох, Феликс! Я буду очень скучать... Спасибо тебе за все, – грустно всхлипнула я и накинулась на блондина, обвивая его шею руками. Он усмехнулся и осторожно обнял меня в ответ, мягко поглаживая теплой ладонью по спине. Когда я отстранилась от него, мне было тяжело сдерживать слезы, но я старалась улыбаться. Питер достал из внутреннего кармана маленький мешочек и высыпал из него себе в ладонь немного волшебной пыльцы, – Я провожу тебя, – выдохнул он и, поджав губы, осыпал меня светло-желтой блестящей пылью. Я закрыла глаза, вспомнив слова из сказки: «Поверь в чудо и дай волю надежде», почувствовала, как мои ноги отрываются от земли. С высоты Нетландия выглядела еще мрачнее, чем на земле. Весь остров окутала тьма, леденящая душу. Когда мы взмыли в воздух и уже преодолели небольшое расстояние, я все еще видела, как машут нам вслед Пропащие мальчишки. Глядя на их лица, меня снова разрывала боль в груди. Горячие слезы, уже не поддаваясь моему контролю, безостановочно лились по щекам. Весь полет Питер держал меня за руку, но так ничего и не сказал.Сказка шла к завершению...