The lost girl

После игры Питер внезапно исчез, так ничего и не сказав мне. Дети разбежались, а я посчитала неплохой возможностью наконец пообщаться с Феликсом. Мы неспешно прогуливались по острову, увлеченно обсуждая мою прошлую жизнь, Пропащих мальчишек и сказку о Питере Пэне, которую мы оба хорошо знали еще до того, как оказались здесь. Мне даже удалось выпытать немного информации о прошлой жизни Феликса. Он рассказал мне о том, как погибли его родители, а также о том, как тень забрала его и принесла в Неверлэнд. Тогда мы оба думали, что это всего лишь сказка, не мечтая оказаться в ней взаправду. С Феликсом я чувствовала себя в безопасности, поэтому с огромным, нескрываемым удовольствием узнавала его лучше. Он много расспрашивал меня о моей жизни, а также жизни людей в городе, а потом удивлялся тому, как все изменилось с момента, когда он последний раз был в обычном мире. И пусть он помнил все размыто, все-таки какие-то детали у меня получилось вытянуть из него. Исходя из его рассказа я сделала вывод, что Феликс здесь появился еще, возможно, задолго до рождения моих родителей. Мы дошли до пещеры, из которой было слышно улюлюкание Пропащих, а еще активные обсуждения моей победы в игре. Блондин провел меня по длинному коридору, что был освещен факелами, который вел в большой зал, где стоял длинный стол. За столом сидели мальчишки и были увлечены едой, от запаха которой у меня заурчало в животе. Гремела посуда, помещение наполняли разговоры и громкий смех. А эхо от разнообразия звуков неприятно стучало по вискам. Некоторые мальчишки ели культурно, используя столовые приборы, но были и те ребята, которые, игнорируя правила приличия и этикет, хватали все грязными руками и ели, не прикасаясь к ложкам и вилкам. Некоторые умудрялись есть с помощью рук даже суп, из-за чего кулинар Сэм недовольно кряхтел и не забывал раздавать подзатыльники тем, кто совсем забыл о манерах. Стоило нам войти в обеденный зал, как шум сменился на тишину. Все внимание было устремлено на пришедших, в большей степени на меня. Тут я заметила, как малыш Майкл, у которого на голове стояло яблоко, позже пронзенное моей стрелой, встал со своего места, и, с широчайшей улыбкой, которую ни сколько не портила щербинка между передними зубами, начал хлопать в ладоши. Другие Пропащие последовали его примеру и поочередно присоединялись к нему, встав со своих мест и начав аплодировать. Пещера была наполнена звуком шлепков и свистом. Я почувствовала, как мое лицо краснеет и, смущенно убрав прядь волос за ухо, повернулась к Феликсу. Он тоже аплодировал. – Ты в порядке? – обеспокоено поинтересовался он, нагнувшись к моему уху, вероятно опасаясь, что из-за шума я могу не услышать его. Я кивнула, и мои губы снова расплылись в улыбке, которую мне было тяжело подавить в себе. Чувство гордости переполняло меня. Отец гордился бы мной. Когда момент, дарящий мне аплодисменты, подошел к концу, ребята вернулись к еде, но я продолжала ловить мальчишеские взгляды на себе даже тогда, когда нашла свое место за столом. Феликс сел на другом конце стола рядом с Королем, что расположился на высоком, выделяющимся из всех, стуле, похожим на трон. Они о чем-то переговаривались, а мне было интересно что они обсуждали настолько увлеченно, что забыли про пищу, остывающую в тарелках. Лик бессмертного мальчика выражал недобрые эмоции, а скорее ярость и, кажется, что-то похоже на детскую обиду. Я лишь один раз поймала его хмурый взгляд на себе. – Ты молодец, – вернул меня в реальность голос одного из мальчишек, который уже покончил со своим обедом и проходил мимо меня. Я кивнула, прикрыв рот. – Мэри, ты здорово стреляешь! – следом послышался голос еще одного парня, шагающего мимо моего места в сторону выхода. Я снова кивнула. – Я не сомневался в тебе, девчонка, – последовав примеру своих собратьев, рыжеволосый кулинар Сэм решил оставить свой комментарий, перед тем, как покинуть обеденный зал, — Ты утерла всем нос, молодец. Мое внимание, как и всех присутствующих, привлек громкий звук резко отодвинутого большого стула из-за стола. Питер встал со своего места, и, взглядом прожигая Феликса, напоследок кинул в его сторону ножом, который угодил в тарелку светловолосого, разломив ее надвое. Остатки его обеда стремительно растекались по столу, что вызвало недовольное кряхтение со стороны рядом сидящих мальчишек. Пэна в пещере уже не было. Когда я подошла к Феликсу, чтобы узнать у него подробности ситуации, он холодно посмотрел на меня и покинул пещеру, напоследок фыркнув «Не подходи».

***

Я читала книгу в своем новом убежище в чаще леса, но мысли постоянно путались в голове, не давая сосредоточиться на тексте. Буквы расплывались или скакали, словно нарочно не давая прочитать их. – Вы стали хорошими друзьями с Феликсом, – неожиданно прозвучал голос вечного мальчика в комнате. Пэн вышел из темного угла, но проходить дальше не думал, застряв на другом конце комнаты. – А ты ревнуешь? – не отвлекаясь от книги, пробубнила я. Была уверена, что он хмурится и поражалась своему умению определять его мимику и эмоции в тот или иной момент, когда наши взгляды не устремлены друг на друга. – Подумай хоть немного своими куриными мозгами. Ты не можешь понять, что Феликс становится слабым из-за тебя? – прошипел сквозь зубы Пэн и в то же мгновение оказался близко ко мне, выхватив книгу, – Вы должны перестать общаться. – А мне кажется дело в другом. Ты просто завидуешь, что на него я не смотрю с ненавистью и презрением, а еще очень рада, когда он рядом, – в ответ на мои слова Питер лишь недовольно фыркнул, но я не дала ему шанса перебить меня в момент, когда «в моих руках микрофон», а потому встала со своего места и уже была напротив него лишь в паре метров, – Знаешь кто ты? Ты монстр в теле ребенка, холоден и жесток, поэтому я никогда не смогу смотреть на тебя так, как смотрю на Феликса! Можешь покалечить меня за эти слова, можешь убить, но ты знаешь, что я права, оттого тебе больно и обидно! Если ты хочешь, чтобы мое отношение к тебе поменялось – для начала, хотя бы, перестань причинять мне боль! Я ожидала получить клинок в сердце или пощечину, но Пэн, сократив расстояние между нами, коснулся пальцами моей щеки, будто бы удостоверяясь в том, что я в самом деле существую. Словно еще миг, и я растворюсь. Я стояла неподвижно, все еще сверля его взглядом. – Ты моя игрушка, и только я могу играть и распоряжаться тобой так, как мне вздумается, – прошептал он и, уткнувшись носом в мои волосы, сделал глубокий вдох, жадно упиваясь моим запахом. – Не слишком эгоистично? – Ничуть, – вздохнул он, до сих пор не сменив своего положения. До меня снизошло озарение, что в бессмертном мальчике проснулась самая настоящая ревность, которую он пытается скрыть даже от себя. – Поздравляю с победой. Твой отец бы гордился тобой, Мэри, – юноша взял мою руку, и я почувствовала, как из его ладони в мою перекатилось что-то гладкое и маленькое. Это был черный камушек, который, если приглядеться, слегка переливался в солнечных лучах темно-фиолетовым цветом. – Что это? – В один момент он сможет тебе помочь. В момент, пока я рассматривала подаренный камушек, я неосознанно прокрутила в голове последние слова Питера, и по телу пробежались мурашки. Резким движением отстранившись от него, я схватила Пэна за одежды у ложбинки на его груди, и, вынув нож, который за обедом он метнул в Феликса, приставила острие лезвия к его шее. – Горяча. Просто огонь. Прямо, как я люблю, – сладко произнес юноша, совершенно не обращая внимания на то, как холодный металл обжигает его кожу, – Давай же, надави посильнее и полосни ножом мне по горлу. Ты ведь смелая девочка, Мэри. Моя рука задрожала, а дышать стало в несколько раз тяжелее, – Ты все знал с самого начала, верно? Поэтому ты выбрал эту игру для меня? – Ты удивлена? – удивленно повел он бровями, – Конечно я знал о твоем прошлом. Кажется, ты забыла кто я... – И, все же, позволил мне выиграть...? – На то и был расчет, глупая... – стук створок о стену открывшегося из-за ветра окна позади меня отвлек мое внимание, и я невольно отреагировала на звук, но когда я обернулась, Пэна уже не было. «На то и был расчет…» – ему нужна была моя победа, но почему он поддался? Какая ему с этого выгода?