***
Противный звук будильника прервал тишину утреннего часа. По своему происхождению я – наполовину француженка и наполовину англичанка. Мой отец Джим – англичанин, родом из Лондона, а мама – француженка из Парижа. Родители познакомились в городе любви и, как ни странно, стали половинками одного целого. Они были влюбленными всегда. Всю жизнь, что я прожила с ними, они смотрели друг на друга горящими от любви глазами. Я помню, как кто-то сказал им однажды, что они словно до сих пор проживают конфетно-букетный период, несмотря на то, что с их знакомства уже прошло больше десяти лет. Моих родителей судьба свела в университете: мама была студенткой предпоследнего курса, а папа пришел работать преподавателем. И как-то так вышло, что жизнь распорядилась их судьбами и свела их вместе. Это было неправильно, но влюбленных не пугало нарушение правил. Они были молодыми и безбашенными. Когда мама окончила университет, родилась я. В том же родном и горячо любимом Париже. Франция была моим домом до двенадцати лет, но после смерти родителей, я была вынуждена переехать в Лондон к своей тете, в ее огромный особняк мятного цвета с пионами под окнами. Он всегда был большим и красивым, но, в тоже время, таким одиноким и чужим. Звон оборвался также резко, как и то, что он напомнил о себе ровно в то время, на которое и был запрограммирован. И все же, несмотря на то, что я сама установила себе будильник на ранний подъем, в этот момент я ненавидела утро и считала самым ужасным временем суток. Когда я подняла голову с подушки, одной рукой я убрала прилипшие от слюней к лицу волосы, а другой потерла глаза. Резкий перепад звуков дал о себе знать головной болью, от которой я недовольно поморщилась и вновь откинула голову назад, приняв горизонтальное положение. Еще несколько минут я рассматривала на потолке незамысловатый узор, а потом прислушалась к домашней обстановке. На этаже не было слышно шагов, а с кухни, что находилась ниже, не доносились звуки звяканья посуды. На веранде не играла музыка. В доме было пусто, как всегда. И я бы удивилась больше, если бы однажды утром, хоть раз за все четыре года, ко мне вошли в комнату со словами: «Доброе утро, соня. Я приготовила тебе завтрак». Я не могу винить тетю Сару в том, что она выбрала в этой жизни себя и свои желания. Умная красивая женщина с утонченной фигурой, следит за собой, а потому совершенно не выглядит на свои 55 лет. У нее своя школа по здоровому образу жизни, питанию и мышлению – бизнес, которому она посвятила всю свою жизнь, открывая площадки для помощи в самообразовании людей в разных странах. Ей никогда ничего не было нужно, поскольку у нее всегда имелись деньги, благодаря которым ей открывалось бесконечное количество возможностей. Такой женщине не нужен никакой муж, не нужны дети, потому что она может с большим удовольствием прожить свою единственную жизнь для себя любимой. Пока аппарат для выжимания сока готовил мне освежающий апельсиновый напиток, я дочитывала последние страницы недавно начатой книги. Это был обычный роман с предсказуемым сюжетом и со счастливым концом, но, несмотря на это, он сохранил положительную нотку моего впечатления от прочтения, наверное из-за того, что у героев романа судьба сложилась благополучно и каждый получил то, в чем нуждался больше всего – любовь. Я бы даже сказала, что любви не существует, но тут же невольно вспоминаю, как папа каждую субботу дарил маме букет ее любимых белых лилий. Моя память возвращает меня в дни, когда они могли танцевать на кухне, держась за руки и глядя друг другу в глаза, пока готовят ужин. Мама каждое утро просыпалась пораньше, чтобы разложить по контейнерам еду папе на работу. А он, в свою очередь, в дни, когда у мамы выходной, приносил ей завтрак в постель. Все это я видела своими глазами. Я смеялась и плакала вместе с ними. Поэтому мой язык никогда не повернется, чтобы сказать, что любви не существует. Просто не все люди умеют любить. Не все… Уложив книгу подле себя на столе, мое внимание привлекла бумажка такого же мятного оттенка, как и весь особняк тетушки. Это была записка, где идеальным каллиграфическим почерком было оставлено послание от такой же идеальной утонченной женщины, как и эти буквы на бумаге: «Дорогая Мэри! Я знаю, мы с тобой не очень ладили в последнее время, и мне очень жаль, что я снова оставила тебя одну. Ты помнишь, завтра тебе исполнится шестнадцать, ты станешь взрослой, поэтому я смогу тебя попросить о помощи с моей работой. Завтра я возьму выходной, мы проведем твой праздник вместе, а заодно и обсудим кое-какие детали. Крепко обнимаю». – Она даже не скрывает того, что преследует, в первую очередь, свои цели: делает мне одолжение, якобы хочет провести время, и, как бы между делом, обсудит со мной рабочие моменты? Везде и всегда найдет для себя выгоду, – с перчинкой презрения в голосе проговорила я, продолжая прокручивать слова из записки в голове. Я наконец-то поймала себя на мысли, что никогда не любила тетю Сару. Я облокотилась на мягкую спинку дивана и окунулась в раздумья о том, как из моей памяти стерлось такое знаменательное событие – мой день рождения. Я всю жизнь любила этот праздник, обожала получать подарки, а также, почему-то, мне нравилось взамен дарить небольшие презенты тем, кто поздравлял меня. Обожала задувать свечи на торте, иногда я с детским восторгом могла сделать это несколько раз за вечер. После потери родителей эти моменты утратили свои краски и теперь не приносят удовольствия. Мысли поглотили мое сознание. Время словно остановилось вокруг меня. Я снова бесповоротно провалилась в мир раздумий, не имея возможности выкарабкаться назад в реальность. Я опять отключилась. Я все чаще начала уходить в свои мысли. С каждым разом мое пребывание в «себе» длилось дольше предыдущего. Вернувшись в здравый рассудок, я поняла, что уже опоздала на учебу и не видела никакого смысла продолжать сборы, поскольку осознавала, что одноклассники, увидев меня опоздавшую и запыхавшуюся, рассмеются. Не хочу дарить им очередной повод поиздеваться надо мною. Вместо того, чтобы идти в школу или просидеть целый день в одиночестве в большом доме, я пошла прогуляться. Свежий ветер дул в лицо и развивал мои волосы в разные стороны. Я смотрела по сторонам, медленно шагая по дорожке в парке, и видела, какая красивая, игривая, в совершенно разных оттенках, осень в этом году. Солнечные лучи мягко и тепло разливались по коже, под ногами шелестели листья, словно шептали мне свои тайны, а я не останавливалась, чтобы их выслушать, потому что мой путь не имел права на остановку.***
Я почти успела вернуться домой до того, как солнце скрылось за горизонтом. Небо окрасилось градиентом в теплые оттенки оранжевого и розового. Облака сахарной ватой плыли по небосводу, поддаваясь дуновению еще теплого осеннего ветра. Я прошла много шагов за остаток дня, вероятно, даже больше своей обычной нормы – это стало понятно от ощущения, что мои ноги стали ватными. Мышцы приятно ныли от непривычной нагрузки. Тяжело передвигая конечностями, я добралась до своей комнаты, осилив крутую лестницу, ведущую на второй этаж. Я тут же плюхнулась на кровать, прихватив с собой книгу, которую мама часто читала мне в детстве перед сном. Она о том, как дети попадали в страну, где жизнь неподвластна времени, где невозможно увидеть морщины на своем лице в отражении зеркала. Сказка о феях и волшебной пыльце, об индейцах, пиратах и русалках, история о мальчике, который не хотел взрослеть. Мы с мамой читали ее очень часто, когда я была маленькая. Это была ее любимая книга, поэтому я с особенным упоением слушала мамин голос, который сладко давал звук красивым строчкам на страницах, что буквально позволила себе выучить все наизусть. Когда свет в комнате замигал, я оторвала свой взгляд от сказки и, как в обычном порядке вещей, прокрутила колесико на ночнике, дождавшись от него стабильного свечения. Но через несколько минут мне вновь пришлось отвлечься от чтения, так как свет в очередной раз погас, но на сей раз во всем доме. От неожиданности я невольно дрогнула и в недоумении осмотрела комнату, давая глазам привыкнуть к изменениям. Нащупав выключатель на стене, я щелкнула им, но комната так и осталась в кромешной тьме. В этом районе часто случаются неполадки с электричеством, но, обычно, это ненадолго. Мне ничего не оставалось, как сидеть на своем месте и ждать, пока все не заработает. По ощущениям прошло совсем немного времени моего пребывания в темноте, но отсутствие света давало о себе знать – мои глаза начали слипаться, держать их открытыми становилось все сложнее, еще немного, и я бы уснула, но этому помешали странные звуки, доносящиеся из гостевой комнаты, что находилась по соседству с моей. Услышав какой-то стук, шелест и непонятный шепот, я медленно, и, насколько это возможно, тихо подкралась к выходу из своей комнаты, чтобы лучше слышать и попытаться разобрать разговор. Я постаралась понять, сколько человек нанесли мне визит, но мои попытки оказались тщетны. Коридор разделял мою комнату и гостевую, отчего слышно было довольно плохо. Казалось, что люди говорили на каком-то другом языке, который мне не доводилось слышать ранее. Страх буквально сковал меня, а по спине пробежался холодок. Но любопытство взяло верх, и я решила идти вперед, боясь, что если остановлюсь, то нечто, скрывающееся в темноте нанесет удар раньше, чем я успею это понять. Идя по темному коридору, я хорошенько ощупывала руками воздух перед собой, чтобы не наткнуться на что-нибудь, что могло бы создать лишний шум, который привлек бы внимание незваных гостей. Я безостановочно крутила в голове мысль, что в любом случае я должна успеть атаковать первой, а затем вызвать полицию. Едва я приоткрыла дверь, сделав щель чуть больше, я перешагнула порог комнаты и увидела мужской силуэт. Высокий, с широкими плечами и в непонятном, как мне показалось в темноте, одеянии. Чужак стоял у окна спиной ко мне. Тишина и бездействие заставляло дрожать все мое тело, и я уже хотела было спросить, кто он и зачем сюда пришел, как незнакомец издал странный звук, похожий на птичий свист. Позади меня донеслись шаги, приближающиеся ко мне, но, обернувшись, я не могла увидеть дальше своего носа. Кто-то больно схватил меня за волосы и с головой окунул во что-то странное, жесткое и плохо пахнущее. Похожее на старинный мешок из противной ткани. Я пыталась отбиваться, пиналась ногами, не оставляя попыток выбраться из своей ловушки, но мешок уже успели завязать, и все мои старания не имели никакого смысла. Снаружи велись переговоры, но я снова не смогла ничего разобрать. Теперь, когда я находилась с бандитами в одной комнате, их язык еще больше был похож на выдуманный. Мысли в голове крутились, как шестеренки, и все становилось похожим на сон наяву. Почувствовав, как мешок оторвался от пола и по воздуху направился к окну, я попыталась еще раз брыкнуться, но терпение загадочного мужского силуэта изжило себя – меня словно током пронзила резкая тупая боль в области головы и, кажется, я услышала треск своей черепушки. Болезненное ощущение нарастало стуком в висках и стремительно разливалось по всему телу, веки стали тяжелыми, я отключилась.***
Придя в себя, я все еще была накрыта мерзкой вонючей тканью, но через маленькие дырочки пробивались тоненькие ниточки света. Головная боль по-прежнему не отступала, а к горлу подступила рвота. Я буквально заставила себя сглотнуть неприятную жижу, почувствовав, как по спине шустро скатилась ледяная капля моего пота. – Откройте его! – снаружи донесся чей-то приказ, и мешок тут же раскрылся. Когда я полностью оказалась за пределами своей тканевой ловушки, моим глазам стало больно от яркого дневного света. Я протерла их и еще несколько секунд всматривалась в окружение. Спустя несколько секунд, когда мне удалось привыкнуть к освещению, я увидела над собой толпу подростков. Вероятно мое лицо невольно скривилось от вида сборища грязных и растрепанных мальчишек разных возрастов. Были и поменьше, кажется, еще не знающие школьной жизни, но были и постарше, примерно моего возраста и чуть взрослее. Увидев меня, они удивились не меньше, это было понятно по их реакции, ведь все поголовно отстранились от мешка и переглянулись. «Интересно, что они ожидали увидеть в мешке, кота?» – Девчонка? – прорычал один из них, голос которого я услышала ранее, – Что это значит? Так сложно отличить девчонку от мальчишки? Мы теперь будем изучать в чем разница между мальчиками и девочками? – продолжал он возмущаться, выплевывая слова, как будто каждое из них было ядовитее предыдущего. Он отвесил приличную пощечину высокому парню. От крепкого шлепка щека моего похитителя окрасилась в яркий оттенок. Я наблюдала за происходящим снизу, боясь издать лишний звук. – Ты думаешь, я идиот? Там было темно, – прохрипел высокий мальчишка, сложив руки на груди. Я осматривала его худощавое лицо с заостренными чертами крайне внимательно, но ненавязчиво, стараясь отводить взгляд, снова и снова. В один момент наши взгляды пересеклись, но это длилось лишь пару секунд. – Всем известно, что таким, как она здесь не место. Избавься от нее! Мне абсолютно все равно как ты будешь это делать: можешь вернуть туда, где взял, а можешь скормить крокодилам. Не мне тебя учить, ты сам все знаешь, – мальчишки кивнули, и несколько из них сделали шаг вперед, схватили меня под руки и потащили к самодельной клетке, которая уже стояла и ждала своего пленника. Удивительно, что я не заметила ее раньше. – Что они со мной сделают? – с трудом выдавив из себя, я хрипло обратилась к вожаку мальчишеской стаи, но тот даже не обернулся в мою сторону, вероятно сделав вид, что не услышал. Он ушел, скрывшись за деревьями и оставив меня со своими подопечными, которые, кажется, были очень рады тому, что им дан приказ избавиться от гостьи, или они счастливы выпавшей возможности побыть недолго с представительницей противоположного пола. От одной этой мысли меня бросило в жар, хотелось заплакать, кричать и царапаться, но я уже тогда понимала, что меня это не спасет. Парни, не церемонясь, закинули меня в самодельную и не очень прочную на вид клетку, а затем унесли ее вглубь леса. Можно было догадаться, что по хорошему мне было бы лучше сидеть молча и ждать неизвестного мне исхода, но я не смогла и осмелилась прервать убивающую рассудок тишину: – Что вы хотите сделать со мной? Отпустите меня домой… Вы можете сказать, что убили меня. Ваш хозяин ничего не узнает. – Ты это про Пэна?! – лишь рассмеялся рыжеволосый кудрявый мальчишка, – Во-первых, никакой он нам не хозяин, а во-вторых, здесь нельзя ничего скрыть от него: этот остров полностью в его власти. – Достаточно! – перебил высокий худощавый парень со шрамом на лице, – Слишком много информации для девчонки. Последнее слово он выделил голосом, якобы давая мне возможность понять, что я здесь жалкое беспомощное существо, подобно мыши, которую хищники загнали в угол. Больше никто из них ничего не сказал мне. Ребята поставили клетку глубоко в лесу, проверили ее надежность, подкручивая и перевязывая прутья как можно туже, а затем скрылись в зарослях, оставив меня наедине с собой. День обещал быть долгим...