Игра Лжецов: Враги из прошлого

Ночная жизнь квартала Роппонги завораживает многих жителей Токио. Один из центров преступной деятельности якудза в прошлом сегодня представляет собой респектабельный посольский район, где не сложно наткнуться на иностранца из, казалось бы, любой страны мира. «Токио — это муравейник», — считал Акияма Шиничи в детстве, посещая с матерью столицу, и сейчас его восприятие города почти не изменилось. За исключением одного: он стал замечать больше нелицеприятных сторон Токио. Иностранец, приезжая в этот огромный мегаполис, видел небоскребы в центре города, сверкающие баннеры с загадочными надписями, непривычную моду и интересных жителей. То же самое видит и ребенок, попадая из атмосферы тихой деревушки в неугомонный мегаполис: иллюзию счастливой жизни, в которой нет места нужде, скуке и одиночеству. Однако теперь, проходя мимо очередного бара, громкий хохот из которого доносился сквозь закрытые двери, мошенник поморщился и ускорял шаг. Повсюду звучала иностранная речь: американские, французские, немецкие и даже несколько русских дипломатов гуляли по узким улицам, довольствуясь тем, что достигли предела своих возможностей и попали в эту загадочную страну на краю света. Судя по разговорам трех американцев в темно-синих джинсах и идеально отглаженных рубашках, Акияма понял, что они приехали в столицу всего два дня назад и только постигали азы новой работы. Они были счастливы. Хотя нет, им казалось, что они были счастливы. Всего через месяц они перестанут видеть мерцающие экраны в центре Токио, им будет абсолютно все равно на то, как и кто одет, а уж сложившиеся стереотипы об экстраординарной футуристичности этой страны и безоговорочном счастье каждого жителя разобьются вдребезги о суровую реальность. «Проблем здесь гораздо больше, чем на их родине, вот только спрятаны они поглубже». — Подытожил Шиничи, заворачивая на соседнюю улицу. Несколько часов назад старый знакомый, с которым он не горел желанием общаться, позвонил ему впервые за долгое время, чтобы предложить пропустить по бутылочке пива за серьезным разговором. Акияме не нужно было использовать свой нюх психолога, чтобы понять — собеседник не на шутку напуган. Его голос звучал неестественно высоко, а радость от того, что мужчина взял трубку была наигранной. Еще месяц назад Шиничи просто повесил бы трубку, отказываясь выслушивать болтовню Фукунаги о том, как давно они не виделись, но страх, сквозивший через телефон, и частое общение с чуткой Нао вынудили мужчину принять предложение о встрече. Разумеется, своей союзнице он ничего не рассказывал: после того, как она поделилась с ним историей о том, как попала в инвалидное кресло, психолог не хотел говорить с ней о чем-то, что может ее взволновать. Старые воспоминания, закопанные вглубь ее сердца, всплыли на поверхность и сделали девушку, казалось, еще более ранимой, чем прежде. Мошенник остановился напротив бара, чьи неоновые огни мерцали так, что у любого прохожего могло сложиться впечатление, что на этой узенькой улочке в центре респектабельного района располагается хост-клуб или, что еще хуже, стриптиз-бар. Понадеявшись, что у Фукунаги хватило бы мозгов не приглашать его на серьезный разговор в одно из этих мест, Акияма вздохнул и толкнул тяжелую дверь, переступая порог помещения, потонувшего в сигаретном дыме, немедленно ударившего нового посетителя прямо в нос. В очередной раз пожалев, что доверился вечному предателю, Шиничи поморщился и принялся пробираться сквозь толпу из пьяных иностранцев, молоденьких девушек, одежды на которых было меньше, чем полагается правилами приличия, и застывших у барной стойки саларименов. Отыскать в темном прокуренном баре Фукунагу Юджи оказалось гораздо проще, чем предполагал психолог: тот сидел в самом конце барной стойки под висящим под потолком телевизором и нервно пил зеленый коктейль, в который были воткнуты соломенная трубочка и зонтик. Посмеявшись про себя, Акияма проскользнул мимо парочки, обжимающейся у стены, и подошел к старому знакомому со спины. Тот испуганно подпрыгнул, когда на его плечо приземлилась крепкая рука, но тут же успокоился, увидев, что бояться нечего. Или некого.       — Акияма, нельзя так подкрадываться к людям, если не хочешь, чтобы у них случился сердечный приступ. — Проворчал Юджи, безуспешно пытаясь изобразить на лице улыбку, однако получилась только гримаса ужаса. — Должны же быть какие-то границы, согласись. Шиничи иронично приподнял брови и, оглядевшись вокруг, присел на свободный стул рядом с парнем, чей внешний вид почти не изменился: все та же прическа, напоминающая по форме горшок, излишне яркая одежда, не сочетающаяся ни по цветам, ни по фасону, разве что очки теперь носил без оправы. «За два года мог хотя бы подстричься нормально», — хмыкнул про себя мошенник, знаком показывая бармену на пиво и пододвигая к себе пепельницу.       — Во-первых, в этом месте нельзя к кому-либо подкрасться: надо быть изначально готовым к тому, что на тебе кто-нибудь повиснет. — Упрекнул Фукунагу психолог, отбросив формальности и необходимость поздороваться спустя два года. — А во-вторых, какие границы, ты по сторонам вообще смотрел? Юджи пожал плечами и сделал большой глоток из своего стакана, словно собираясь с силами. Акияма же, не желая смотреть на то, что происходит в зале, отвернулся к барной стойке и достал из кармана пачку сигарет, предлагая напряженному собеседнику, однако парень отрицательно замотал головой и продолжил нервно стучать пальцами по дереву.       — Не видел тебя два года и еще столько же рад был бы не встречать, но раз уж я здесь, рассказывай, что произошло. — Устало произнес Шиничи после пятиминутного молчания со стороны Фукунаги и затянулся, впуская горький и обволакивающий дым в легкие. — И побыстрее, у меня еще много дел.       — С чего ты вообще взял, что что-то произошло? Мы не виделись со дня окончания Игры Лжецов, ты даже трубку не брал, негодяй. Быть может, я понадеялся на твою совесть и вот, спустя два года, мы снова вместе! — Принялся оправдываться Юджи, который, судя по всему, выпил не один коктейль перед приходом мошенника. — Ты же не токийская служба спасения, чтобы я бежал к тебе, как только что-то случается. Акияма скептически посмотрел на парня и впервые за весь день позволил себе улыбнуться. Он успел отвыкнуть от глупых шуточек человека, который непрерывно менял свой статус с друга на предателя и наоборот. Наверняка, если бы не доброе сердце Нао, в жизни мошенника Фукунага Юджи навсегда остался бы предателем, которого не жаль раздавить для того, чтобы добиться своей цели. Теперь же, сидя спустя столько лет после знакомства за одной барной стойкой с ним, Шиничи мог признаться самому себе, что его помощь на Игре Лжецов сложно недооценить. Но только себе, а не сидящему рядом знакомому с измученным видом.       — Допустим, что моя помощь тебе не нужна. — Уступил психолог, забирая со стойки заказанное пиво и отклоняясь на спинку стула. — Тогда к чему такое нервное постукивание по столу? Ты постоянно оглядываешься, словно боясь кого-то встретить, да и место выбрал не типичное: вряд ли бар, полный пьяных иностранцев, — твоя зона комфорта. За тобой следят? Парень в ярко-желтой рубашке резко выпрямился и застыл, одернутый пытливыми замечаниями старого знакомого. «Еще бы, он же гений психологии, чего я ожидал?» — Чертыхнулся горшкоголовый и заказал себе движением пальцев очередную порцию коктейля. Как только высокий бармен, чья внешность больше подходила для работы хостом, поставил перед его поникшим носом коктейльный бокал с кусочком лайма, но без зонтика, Фукунага сделал маленький глоток и тяжко вздохнул. Краем глаза он видел, что Акияма выжидательно наблюдает за ним, скользя цепким взглядом по дергающейся под стойкой ноге и сжатым челюстям.       — Тебя дети в школе не дразнили за то, что ты слишком умный, а? Наверняка же, постоянно надоедал мелким хулиганам и получал за это. — Усмехнулся Юджи и повернулся лицом к мошеннику, потирая затылок. «Лучше рассказать все и не тянуть время. Оно слишком дорого».       — Не переживай за меня, школьные хулиганы запомнили меня надолго. — Пожал плечами мужчина, постепенно теряющий терпение. Ему сейчас хотелось бы быть у себя в квартире, чтобы прибрать беспорядок, накопленный за долгие месяцы работы без выходных. — Давай, говори уже, из-за чего ты так трясешься? Акияма затушил сигарету, наблюдая за тем, как Фукунага обреченно принялся рыться в своей пестрой сумке. Парень вытащил на яркий свет, исходящий от разноцветных лампочек над баром, глянцево-черный конверт и, помедлив, положил его на стойку, стараясь не смотреть в глаза мошеннику. Тот сперва вопросительно взглянул на сжавшегося Юджи, а затем протянул руку и коснулся гладкой поверхности конверта, испытывая знакомое ощущение.       — Где ты это взял? — Холодным тоном поинтересовался Шиничи, поворачивая конверт лицевой стороной к себе. На бумаге была аккуратно выведена надпись «Игра Лжецов. Расплата», а ниже в свете мерцающих ламп блестело имя приглашенного — Фукунага Юджи. Мужчина почувствовал, как по спине пробежал холодок, но виду не подал. — Расплата? Что за дурацкая шутка?       — Я бы хотел, чтобы это было шуткой, поверь. — Тихим шепотом произнес парень и нервно потер подбородок, смотря исключительно в стену напротив. — Я тоже сначала решил, что это розыгрыш и выкинул в мусорку, даже не вскрывая. Эта игра научила меня не открывать подозрительные вещи, а то мало ли на что еще подпишут. Но спустя несколько минут мне позвонили. Это было жутко, Акияма, а знаешь, почему? Психолог успел догадаться, но не мог отвести взгляда от застывшего на стуле знакомого, чьи широко раскрытые глаза говорили о сильном страхе, поселившемся в нем с того дня, как он взял в руки проклятый конверт.       — Мелодия была не моя. У меня телефон обычно всегда на вибро-режиме: видишь ли, работая в салоне, нам нельзя тревожить клиентов, поэтому я редко включаю звук на телефоне. И уж точно у меня никогда не было такой мелодии… тревожной, угрожающей, звонкой. Словно они хотели проникнуть тебе в голову с помощью нее и посеять там ужас. — Говорил Фукунага, пока его пальцы сжимались в кулаки. Он чувствовал на себе взгляд мошенника и еще, наверняка, десятков людей вокруг, но был погружен в свои мысли, вспоминая каждую секунду того жуткого вечера.       — Когда ты взял трубку, что ты услышал? — Выдохнул Акияма и приоткрыл конверт, вынимая из него тонкий белый лист. Новое оформление было ему не знакомо: плотная белая бумага с глубоко выгравированными черными буквами и иероглифами казалась не такой изящной, как предыдущие письма от Секретариата. «Вполне вероятно, что те, кто прислал это и Секретариат — не связаны друг с другом. Это невозможно». — В очередной раз психолог заверил себя в абсолютном крахе Игры Лжецов. Он видел его сам. Он присутствовал при нем. Он собственноручно уничтожил всю корпорацию, наживающуюся на людских слабостях.       — Сперва был какой-то треск, успел подумать, что пора новый телефон покупать: мелодии сам меняет, трещит. Однако потом, когда я хотел сбросить звонок, кто-то громко рассмеялся, да так, что я отскочил, а телефон полетел на пол. — По телу Юджи прошла дрожь, а сам он протянул руку к пачке, лежавшей возле Акиямы, и вытащил оттуда сигарету, торопливо ее поджигая и затягиваясь. Горький дым скользнул в легкие, вызывая чувство успокоения, поэтому парень смог, наконец, поднять глаза и посмотреть на старого друга, не раз выручавшего его. — Все было как в дурацком фильме ужасов. Человек в телефоне смеялся и смеялся, словно сошел с ума, но вскоре внезапно замолчал. Прежде чем связь отключилась, я услышал слова, заставившие меня позвонить тебе, чтобы не чокнуться окончательно. Он сказал: «Ты заплатишь за то, что вы сделали».       — Этот голос не показался тебе знакомым? — Тут же спросил психолог о том, что интересовало его больше всего. «Нао не может вспомнить ничего больше с той ночи, но Фукунага… у него могут быть какие-то зацепки!» — Быть может, ты где-нибудь слышал такой смех ранее? На Игре? Парень горько усмехнулся и сделал очередную затяжку, после чего смерил собеседника взглядом, в котором читалась уверенность в том, что Акияма и сам знает ответ.       — Естественно, нет. Не думаю, что нас стали бы запугивать кем-то из знакомых, все-таки, это слишком глупо. Не стоит так недооценивать людей, Аки. Они намного умнее, чем кажется. — С бледного лица Юджи сошла улыбка, и он потушил сигарету, запивая горький привкус своим слабоалкогольным коктейлем. Фукунага начал медленно собираться, пока в голове мошенника прокручивались детали беседы. Вся эта схема уже была ему хорошо знакома: напугать жертву, чтобы затем подчинить ее себе, использовать страх подопытных в своих целях. Так действовали преступники. И Секретариат. «Они запугали его жутким звонком сразу после того, как прислали конверт. Наверняка, рассчитывают, что теперь он послушно последует на «Расплату». — Размышлял Шиничи, постукивая пальцами по барной стойке и слепым взглядом следя за движениями знакомого — медленные, неуверенные, пальцы дрожат, хоть парень и пытался это скрыть, а глаза перебегают с одного места на другое. —«Секунду…»       — Ты сказал, «нас»? — Внезапно осенило Акияму, который в одно мгновение сфокусировался на горшкоголовом.       — Что? — Только и успел недоуменно вопросить Юджи, застывая на месте.       — Ты сказал: «не думаю, что нас стали бы запугивать кем-то из знакомых». Кого — нас? — Повторил свой вопрос мошенник, поднимаясь с барного стула и с подозрением смотря на старого друга сверху вниз. — Кому-то еще отправляли такие письма? Фукунага словно набрал в рот воды и несколько секунд стоял посреди шумного бара, не издавая ни звука. Громкая танцевальная музыка, звучащая со всех сторон, мешала сосредоточиться, поэтому все, на что оказался способен парень — это сделать шаг в сторону выхода, однако Шиничи это предвидел и преградил тому путь, не спуская суженных глаз с него.       — Послушай, я ляпнул это просто так. Не думаю, что на «Расплату» позвали меня одного, понятно? — Нервно пролепетал горшкоголовый, ни единому слову которого не поверил психолог. — В конце концов, я просто помогал тебе и Нао-чан, так что проверь-ка и ты свой почтовый ящик на досуге! Уверен, что третье письмецо будет адресовано именно несравненному Акияме Шиничи. Высказавшись, Юджи ухитрился обойти мошенника, уже протянувшего руку, чтобы схватить приятеля за воротник, и ринулся к дверям. Парень всем телом навалился на тяжелую дверь и буквально вывалился на ночной Роппонги, ловя на себе недоумевающие взгляды пьяных туристов и местных. Сначала они посмотрели на него, вылетевшего из бара, словно внутри бушует банда якудза, а затем перевели глаза на преследователя, который толкнул дверь и направился к горшкоголовому. Судя по выражению лица второго, у него было множество вопросов к знакомому. Акияма быстрым шагом настиг Фукунагу, который ковылял по району из-за подвернувшейся лодыжки, и схватил его за шиворот, поворачивая к себе. Психолога не смутил возмущенный хрип «союзника», даже наоборот: чем скорее Юджи поймет всю серьезность ситуации и то, что Шиничи готов пойти на все, чтобы выяснить, кто стоит за подобным издевательством, тем скорее парень выдаст все, что знает. А знал он намного больше, чем говорил.       — Эй, отпусти меня, это вообще незаконно! — Принялся качать права горшкоголовый, стараясь вырваться из цепкой хватки мошенника, но безрезультатно. — Я позову полицию, если не уберешь свои руки. Не думаю, что ты горишь желанием увидеть своих старых знакомых. Вопреки ожиданиям Фукунаги, Акияма лишь хмыкнул, позабавленный пустой угрозой, однако хватку ослабил, не желая привлекать лишнего внимания со стороны дипломатов, снующих рядом, и удивленно смотрящих на драку двух японцев.       — Тогда мы с тобой побеседуем, сидя в одной камере, что меня, в общем-то, тоже устроит. — Процедил бывший мошенник и поспешил отвести Юджи в сторонку, туда, где любопытные взоры их не настигнут. — Ты позвал меня в этот задрипанный бар, чтобы рассказать о том, что тебе прислали приглашение на игру, которую ты боишься до дрожи в коленках, так какого черта ты теперь утаиваешь от меня остальные подробности? Если хочешь, чтобы я помог тебе и другим, делись тем, что знаешь. Парень поморщился и дернул плечом, чтобы окончательно освободить воротник и упрямо посмотрел в сторону. Все было именно так, как озвучил психолог, — Фукунага обратился к старому другу, так как не ожидал, что ситуация обернется и против него. Он до последнего рассчитывал на то, что месть обойдет его стороной, что ему не придется страдать, как…       — Нао. Она была первой, кто получил конверт, но это было слишком давно. — Начал еле слышно бормотать Юджи, опасающийся, что из-за угла выглянет один из тех, кто хочет заставить его заплатить за крах Секретариата. — Я надеялся, что после несчастного случая, который произошел с ней, они оставят остальных игроков в покое. Жил с этой надеждой два года, но вчера она разбилась вдребезги. Нао получила такое же приглашение два года назад за несколько дней до аварии. Помню, она тут же позвонила мне, чтобы предупредить, а я отмахнулся, заявив, что наивная Нао может не стараться меня одурачить. Счел это глупой шуткой, как и ты, когда увидел это письмо в баре. «Она позвонила ему?» — Возмутился про себя Акияма, чье самолюбие было серьезно задето. Не только тем, что Канзаки обратилась в первую очередь к человеку, который предавал ее сотню раз, а еще и фактом, что девушка, которой он привык доверять, сказала ему не всю правду. — «Эта девчонка!..»       — Ты знаешь, что она сделала с этим конвертом? — Бесцветным голосом поинтересовался Шичини, уже представляя, как набирает номер союзницы и требует рассказать правду. Фукунага Юджи пожал плечами и в очередной раз печально улыбнулся. Он заметил, что мошенник был раздражен тем фактом, что чего-то не знал о своей подопечной. «Что же, он и не стремился знать, будем честны», — отбрил его про себя горшкоголовый, но произнести подобное вслух не решился.       — Сожгла, я полагаю. Нао не хотела иметь больше дело с Игрой Лжецов и, когда я посмеялся над ней, наверняка, уничтожила письмо, за что и поплатилась. — Подытожил парень, поправляя сползшие на нос очки.       — Ты общался с ней после несчастного случая? — Потер переносицу Акияма и отступил от собеседника, понимая, что добыл всю информацию. Теперь ему следовало бы обратиться со списком вопросов к союзнице.       — Всего раз, когда навещал ее в больнице спустя пару недель после аварии, однако она не особо горела желанием разговаривать. Была такая подавленная, знаешь. Никогда не думал, что столь жизнерадостная девушка, наша Нао, может смотреть пустым взглядом в стенку. — В груди Фукунаги зародилось сожаление о том, что он более не приходил к знакомой. «Оставил ее одну, разве я могу упрекать Акияму, если поступил почти так же?» — Нао-чан, конечно, старалась мне улыбаться, но слишком уж натянуто это выглядело. Она хотела, чтобы я ушел, хоть и не смела произнести это вслух, и я оставил ее. Шиничи понимающе кивнул, частично пребывая в собственных мыслях, и направил взгляд на черный глянцевый конверт, который старый знакомый сжимал в пальцах. Юджи, может, и хотел бы его помять и выкинуть, но не решался, опасаясь попасть в немилость новому Секретариату. Горшкоголовый и психолог несколько минут постояли в тишине, прежде чем последний произнес фразу, заставившую все внутри Фукунаги похолодеть:       — Пожалуй, последую твоему совету и проверю свой почтовый ящик. Надеюсь, и меня ждет это «письмо счастья», потому что я не успокоюсь, пока не выясню, кто посмел вновь играть с нами, как с марионетками. Под пристальным взглядом старого союзника Акияма Шиничи развернулся в сторону, из которой пришел на Роппонги, и зашагал по шумной улице. В конце концов, с каждым днем он убеждался в одном — это не тот случай, когда можно убежать. Чем быстрее он вступит в игру, тем меньше пострадает людей. «И самое главное, Нао будет в безопасности», — напомнил себе психолог и сжал кулак, уходя все дальше в темноту ночного города.

***

Ничего. Письма нет. Шиничи сидел на полу гэнкана в своей небольшой квартирке и смотрел в пустой ящик так, словно приглашение должно было вот-вот появиться. Он томился ожиданием уже не один час, а за окном начало постепенно всходить солнце, однако молодой психолог не двигался. «Первое письмо досталось Нао, второе Фукунаге, значит мое должно прийти следующим?» — Спрашивал Акияма сам себя, изредка позволяя себе отвлекаться на телефон, чтобы проверить, который час. 05:45. Скоро можно будет позвонить союзнице и сообщить ей «радостную» новость о том, что он знает правду. Всю правду. Психолог уже знал, как отреагирует девушка на известие о том, что все, что она скрыла от друга, всплыло на поверхность. «Широко раскроет глаза от удивления, приоткроет рот, а затем стыдливо опустит глаза вниз и подожмет губы. Хотя, раз она научилась врать, возможно и ее мимика изменилась? Надеюсь, что нет». — Размышлял мошенник и вспоминал, как вела себя с ним Нао еще вчера. Абсолютно так же, как и два года назад. 06:30. Замечали, что время пролетает удивительно быстро, когда пребываешь в воспоминаниях о том, как все было раньше и как стало теперь? Мгновенно. 07:15. Утомленный ожиданием Шиничи встал с пола и направился на кухню, чтобы заварить себе крепкий зеленый чай с жареным зернами риса. Этот день уже порядком надоел ему, не успев даже толком начаться, а меньше чем через два часа он должен был появиться на учебе с такой свежей головой, словно проспал восемь часов кряду. От плотного завтрака, состоящего из омлета и риса, Акияму отвлек громкий телефонный звонок, разнесшийся по всей квартире и заставивший мошенника, который начал было клевать носом в тарелку, тут же проснуться и схватить телефон. На экране светилось имя союзницы. Парень шумно вдохнул и выдохнул, чтобы не разразиться грозной тирадой, как только возьмет трубку, и выждал несколько секунд, прежде чем нажать на кнопку ответа.       — Доброе утро. — Устало поздоровался Шиничи и отхлебнул крепкий чай.       — По голосу слышу, что всю ночь занимались, да? — Раздался в трубке бодрый и веселый голос Нао, которая, все же, сумела вызвать на измученном лице психолога подобие улыбки. Несмотря на ее добродушный тон, Акияма услышал в голосе некую напряженность, свидетельствующую о том, что радость — деланная.       — Можно сказать и так, — уклонился от честного ответа мошенник, оправдывая свою ложь тем, что сидение под дверью в ожидании письма от врагов тоже можно назвать занятием. «Вызывающим одержимость и негативно влияющим на ночной сон, но все же». — Днем у меня будет парочка свободных часов до работы, я хотел бы с тобой поговорить. Это важно. В трубке на минуту воцарилась тишина и Шиничи даже пришел к выводу, что Канзаки в курсе вчерашнего разговора с Фукунагой, однако не успел он заявить, что выяснил всю предысторию несчастного случая, как союзница предложила встретиться в парке рядом с больницей. Там, где они встретились впервые за два года. Акияма придержал при себе разоблачительные заявления и с беспокойством согласился увидеться с девушкой в назначенном месте. В последнее время он совершенно не знал, чего ожидать от судьбы, которая то и дело подкидывает ему неприятные сюрпризы, а потому начал было готовиться к худшему. «Неужели, врачи поставили крест на ее восстановлении?» — Предположил бывший мошенник, едва нажал на кнопку отбоя, и вновь остался наедине со своими мыслями. Восемь часов, отделяющие Акияму Шиничи от встречи с верной союзницей, пролетели мучительно для сонного психолога, который умудрился уснуть на лекции своего наставника — профессора Окабэ, — за что мгновенно схлопотал от того суровый выговор. Впрочем, в свете последних событий университет стал мало его интересовать, так что совесть особо не замучила. На кону было гораздо большее. Когда психолог покинул внушительное здание Тэйто, небо уже затянулось темными тучами, а в воздухе витал свежий запах дождя, поэтому он поспешил сесть в автобус, идущий до парка напротив больницы. Больницы навевали на Акияму тоску и желание убраться подальше, даже если от стерильно-белого здания с высокими окнами его отделял целый парк. Особенно месторасположение парка его не порадовало, когда он подумал о Нао, встреча с которой вот-вот должна была состояться. В голове непрерывно крутились опасения, связанные с ее здоровьем, но пока оставалось лишь молча ехать в общественном транспорте, слушая громкое хихиканье школьниц и плач какого-то младенца, от которого у Шиничи мгновенно начала раскалываться голова. Едва автобус прибыл на нужную остановку, психолог вылетел из него, желая оказаться в тишине пустого парка, над которым капал мелкий дождь. «Лучше уж намокнуть, чем слушать детский плач», — поморщился парень и присел на одну из скамеек, предварительно смахнув с нее капли воды. Нао он увидел спустя несколько минут: она не спеша ехала по дорожке с интересом разглядывая деревья, чьи мелкие листья шебуршали под давлением ветра. Ее длинные каштановые волосы были собраны в низкий хвост, уложенный на правое плечо, а изящную фигуру украшало ярко-желтое платье в белый горошек. Акияма хмыкнул, отмечая про себя, что это — типичный стиль союзницы и поднялся со скамейки, чтобы пойти навстречу девушке. Та широко заулыбалась, как только парень вырос перед ней и слабо поклонилась, в отличие от мошенника, который тут же оказался сзади, чтобы повести коляску к скамейке, запрятанной между густыми зелеными деревьями.       — Впервые вижу пациента, который выходит из больницы с улыбкой на лице. — Не удержался от комментария Шиничи, присаживаясь на скамейку и прислоняясь к спинке. Канзаки сидела напротив, в кресле, и слабо улыбалась, хотя в глазах скользила отнюдь не радость. — Что сказал врач?       — Все без изменений, к сожалению. Вряд ли мне когда-нибудь удастся «встать на ноги», как он сказал, но… Жизнь ведь продолжается, не так ли? — Девичий голос звучал грустно и даже обреченно, отчего внутри мошенника вновь проснулось желание отомстить тем, кто сотворил с ней это. — Вы выглядите не очень хорошо, Акияма-сан. Неужели, заболели?       — Нет, просто не выспался. Вчера был сложный день, поэтому не обращай внимания. — Отмахнулся от ее беспокойства психолог и наклонился к Нао, заглядывая в глубокие карие глаза. Нет, она осталась все той же Канзаки Нао, которую он знал два года назад. Исключением был страх, спящий внутри нее, которого она не знала, пока человек, который всегда выручал ее, был рядом. — Нао, я…       — Я знаю, что вы встречались вчера с Фукунагой-сан. — Неожиданно прервала его девица, смотря в землю и теребя белый воротник у платья. — Он написал мне вчера ночью, чтобы предупредить, но не злитесь на него, пожалуйста. И на меня. Акияма выжидательно смотрел на Канзаки, чьи щеки мгновенно порозовели от стыда, а глаза забегали, пока он пыталась подобрать верные слова.       — Вы так боролись против Секретариата, и я боялась, что стоит мне упомянуть о том, что они возродились, вы вновь захотите впутать себя в их игры. Но я этого не хочу, Акияма-сан. — Бормотала Нао, не решаясь взглянуть в глаза мошеннику. — Простите, что не рассказала вам всю правду, но… вы должны жить своей жизнью и забыть о мести. Не стоит искать всюду врагов, чтобы отомстить за меня, за Фукунагу или за себя. Для Нао, которая готова была выслушать воспитательную лекцию о том, что она не должна врать тому, кто хочет ей помочь, смех, вырвавшийся из груди парня стал неожиданностью, поэтому девушка в недоумении взглянула на него и приоткрыла рот. Темные глаза не улыбались, но губы были искривлены в усмешке, что создавало жуткое впечатление.       — Ради Фукунаги я и пальцем бы не пошевелил, не делай из меня альтруиста — я все еще в своем уме. — Голос Акиямы звучал спокойно, однако Канзаки все равно заерзала в кресле, стараясь сбросить с себя непрошеные мурашки. — Нао, моя жизнь состоит из подработки грузчиком и каждодневного корпения над книгами в университете. Я потерял три года в тюрьме и, если честно, ни капли не жалею об этом, потому что я сделал то, что должен был, как и в случае с Игрой Лжецов. Люди, обманывающие других, были наказаны. Мной. И сейчас я тоже не отступлю ни на шаг, особенно после того, что они сделали с тобой. Девушка приоткрыла было рот, чтобы возразить, но уже через секунду отбросила эту идею, огорченно смотря в глаза мошеннику. Ей было совестливо за свою неумелую ложь и за то, что он всегда помогает беспомощной девчонке, несмотря на, казалось бы, абсолютную безвыходность.       — То есть, если вам придет приглашение от Секретариата, вы примете его, не задумываясь о последствиях? — Осторожно поинтересовалась Канзаки, сжимая край платья и обеспокоенно наклоняя голову. Немедленный кивок собеседника вынудил ее тяжело вздохнуть и прикрыть глаза. «А мне так хотелось, чтобы это больше никогда не повторилось!..» — Качала головой девушка.       — Как я сказал, не считай меня альтруистом, просто я ненавижу, когда одни пользуются беспомощностью других в своих целях. — Шиничи откинулся на спинку скамейки и криво ухмыльнулся, ощущая, наконец, как отступает головная боль и гнетущее чувство обиды на ложь подруги. — Мне кажется, данный турнир носит правильное название — расплата. Они поплатятся за все и даже больше, так что я жду не дождусь, когда встречусь с ними лицом к лицу.