В тот же день
После обеда в ресторане они еще немного прогулялись (разумеется, на «пионерском» расстоянии друг от друга), зашли в скверик. Виктор то и дело бросал взгляд на часы, и Аню это вконец разозлило. — Соболев, ты на свидание опаздываешь?! Зачем тогда меня в ресторан потащил? Беги уже к своей, дай свежим воздухом подышать спокойно! Тут у него зазвонил мобильный. — Да. Да, Миш. Все ясно. Ну ладно, спасибо вам. Ты молодец. Все, сочтемся. Давай. Мы в парке. Ты за мной заедешь? Хорошо. Аня озадаченно остановилась посреди аллейки. — Чего мы встали? — Виктор поднял брови, затем сощурился. — Мне надо отъехать на работу, вечером совещание руководителей. Поэтому пошли домой. Меня Миша заберет, по пути тебя закинем. Аня хмыкнула и ничего не ответила. Уже подъехав к дому, она, не глядя, сказала: — Спасибо за обед… дорогой. Это было… необычно. — Не за что, родная, — он улыбнулся в ответ. — Я очень рад, что тебе понравилось. Вечером не жди, буду поздно. — Хорошо, милый. Тогда не буди меня, возьми ключи. Он вышел из машины первым, обогнул ее и, открыв дверцу, помог выбраться Ане. Она буркнула «спасибо» и хотела пройти в подъезд, но Виктор задержал ее руку в своей: — У меня после совещания встреча с партнерами-заказчиками. Деловой ужин и ничего больше. Но я и вправду буду поздно. Если бы можно было взять тебя с собой… — Зачем? — она усмехнулась, склонила голову набок. — Деловая встреча не должна превращаться в семейный фарс. — Да, ты права, — он хотел сказать совсем другое, а получилось то… что получилось. — В некоторых случаях жены только мешают. — Так и я о том же, милый, — Ане порядком надоел этот разговор; хотелось растянуться на кровати, поспать. — Меня радует, что хотя бы сегодня ты придешь домой не голодным. А впрочем, может быть, не стоит приходить домой под утро? — она перешла на шепот: — Я все равно никому ничего не скажу. — Я вернусь поздно, — повторил Виктор и, повинуясь порыву, приобнял жену за талию, неловко чмокнул ее в щеку. — Пока, любимая. Машина уже уехала, а Аня, передернув плечами, поднялась в квартиру. Дома ее ждал сюрприз: на кухне, рядом с духовым шкафом, красовалась посудомоечная машина. Аня узнала ее: это была та самая, что изображалась на коробке, которую заносили в подъезд два грузчика, попавшиеся ей на пути.***
Он действительно пришел поздно и, стараясь не шуметь, тихонько пробрался к себе. Да, он действительно говорил правду: ужин с потенциальными партнерами его мало повеселил, красноречивые взгляды Милы бесили, а дед со своими замечаниями по поводу его странного поведения так и вообще отнял последние силы. — Виктор, ты совсем не слушал то, что говорили наши будущие партнеры. Ты так ничему не научишься! Это твой первый серьезный ужин с такими людьми, а ты… Ты — олицетворение полной безответственности! Ну где твои мозги, твое обаяние, в конце концов! О чем ты думаешь, в каких облаках витаешь?! Если бы Виктор рассказал деду, о чем думал в тот момент, тот рассмеялся бы ему в лицо. Если бы Виктору сообщили, что он будет так переживать, понравился ли его сюрприз жене, то он сам расхохотался бы в лицо тому, кто это сказал. Но Аня не перезвонила после того, как они расстались у подъезда, и он волновался, да. Утешал себя, что, возможно, она не обратила внимания, что, возможно, устала и сразу ушла спать… Выманить ее из дома, отправить заказанную технику и спецов подключить ее, убрать весь мусор до возвращения хозяев. И затем насладиться произведенным эффектом — вот каков был его план. Но в последний момент Виктор оробел — а вдруг подарок ей не понравится? И он попросту сбежал в офис, оставив ее одну: удивляться, раздражаться, восхищаться или что там еще. А она не перезвонила. И от этого было… неприятно. «Ну и что? — успокаивал он себя. — Она никогда мне не звонит. Так же, как и я — ей. Завтра я увижу, какой эффект получился». Он на цыпочках пробрался к себе, зажег ночник и хотел повесить пиджак на кресло, но вздрогнул: там спала Аня. Растерянно похлопав глазами, Виктор все же решил перетащить ее на кровать. Не зная, как подступиться, он потоптался, затем просунул руки под колени и талию, и осторожно приподнял ее. Она не проснулась, и он немного приободрился. Подхватив жену, Виктор тихонько перенес ее и уложил на кровать, укрыл пледом и сел рядом в кресло, сосредоточенно разглядывая ее лицо. Она похорошела еще больше. Беременность меняла ее, но округлившийся живот никак не портил внешности — наоборот, придавал какой-то шарм. Виктор задумался: неужели она всегда была такой… притягательной? Почему он раньше этого не замечал? А вчера вдруг увидел, что на нее, беременную, оборачиваются мужчины! Это и радовало, и злило одновременно: льстило, что эта женщина принадлежит ему — пусть и на бумаге, но является его женой, и бесило, что он не сможет ее вечно прятать. Если на нее беременную так смотрят, то когда она родит и придет в норму, вернет прежнюю стройность (в чем Виктор уже не сомневался), ее обязательно уведут. Зачем он ей — они и так только ссорятся постоянно. Он не станет ее удерживать. Или станет? В конце концов, у них будет ребенок. Он подумал, что это довольно подло: манипулировать женой с помощью ребенка. Но, как говорится, на войне и в любви… Стоп. А что это у них — война или любовь? И когда это началось, что он даже не заметил?28 недель Хочется бегать, прыгать, веселиться… Плавать, как рыбка — взад-вперед, взад-вперед… Кажется, тебе это доставляет неудовольствие? Да ладно, ты ж меня еще не видела, зачем ругаться-то! Вот увидишь, полюбишь обязательно — у меня голубые глазки, пухленькие щечки, пальчики смешные… Не полюбишь?.. Ну и не надо. Не очень-то и хотелось. Все, ухожу в прострацию!