«Язва» Натали Хеннеберг: опыт любви к врагу

Никто, конечно, ему не помог… Может быть, в том и заключается странная притягательность во многом несовершенной книги Натали Хеннеберг, что прекрасный герой, которого читатель успел полюбить, такой живой и настоящий, носящий в своем сердце всю боль и красоту поверженной Земли, гибнет окончательно и бесповоротно, не только физически, но и духовно… Гибнет как подлый предатель, каковым он и является (становится? ) в конце книги, гибнет от руки любимой девушки, проклятый матерью, никем не оплаканный, даже Талестрой. Нет, она конечно, «обезумела от ужаса», но «Талестра молода — она забудет». А ведь, казалось бы, чего проще, написать, что Талестра будет помнить проклятого принца до конца своих дней? Но Натали никак не хочет солидаризироваться с читателем в его горе. Заслужил ли Валеран смерть? Да, увы… Представим себе на минутку «альтернативный финал» этой истории: Талестра дарит ему не удар клинком в сердце, а «поцелуй истинной любви» и истинная любовь исцеляет принца от земного зла. Чего-то не то, правда? Есть герои, чей конфликт с окружающим миром и самими собой так глубок, что они просто не могут не умереть. Преступления Валерана, а на его совести убийство Ингмара Кэрролла, военный переворот на Сигме, смертный приговор для Айрт Рега, действительно, велики. Они требуют искупления, но в том то и беда, что смерть принца никаким искуплением не является. Искупление предполагает духовное возрождение, пусть даже на пороге смерти. Смерть Валерана никакого возрождения не предполагает. Его гибель сопровождается ужасным напутствием его матери, призрачной или настоящей не так важно, которая и вкладывает в руки Талестры смертельное оружие: «я родила демона» - говорит она Талестре, и это еще самый мягкий эпитет, которым в финале называют бедного принца… «Это ведь демон, не так ли? Другие заражаются посредством контакта, взгляда. В них проникает вирус. Он же родился с этим». Ага, конечно. Другие злодеи книги заражаются через контакт. Уточним: не просто взгляд, а агрессия. Убивая ночных, они сами становились ночными. А Валеран заразился этой пакостью, будучи невинным младенцем. И поэтому только его нельзя вылечить, и только он во всем виноват. И, конечно, он «хочет завоевать Сигму и Арктур, как те поступили с Землей. А потом и всю Галактику с ее миллиардами мерцающих звезд…» Тут даже Талестра издает изумленное «чё?», потому что ежу понятно, что к Валерану все эти обвинения, ну, честное слово, не имеют никакого отношения. Но чего же он хотел на самом деле? Какова его мотивация? И в чем же заключается его вина? И если Валеран заразился в утробе матери, то какой нравственный счет тогда к нему можно предъявлять? А если нет, то когда он стал "частью язвы", как он сам о себе говорит?  За что его так страшно наказывает автор, которому ничего не стоило протянуть своему лучшему герою руку помощи? Вообще, понять мотивы Валерана довольно трудно. Их, скорее, приходиться реконструировать, многое додумывая, а то и придумывая за автора. Хочет ли он власти? Возможно… Он признается Талестре: «Мне должно было принадлежать все на Земле, Талестра! А я все потерял. На планетах Арктура я был всего лишь жалким эмигрантом среди многих. Вы осуждаете меня за мое сегодняшнее предательство. Но ни у одного землянина не была так раздавлена гордость и разрушено будущее, как у меня». Последние слова, положим, преувеличение. Но если вспомнить, что единственный законный наследник Земли не был даже приглашен на Совет Пяти, и что не он, а Астрид стал символом Земли, а он всего ли стоял у подножья ее трона, и что, - главное – он вынужден был издали наблюдать, как сильные мира сего решают судьбу его Родины, фактически, торгуя ею, то преувеличение покажется не таким же значительным. Но это только призрачная возможность, ведь там, где царит язва, нет и не может быть никакой власти, только хаос разрушения… Хочет ли он мести? Однозначно, нет… Прежде всего потому, что мстить некому. Ну, не Жаполке же в самом деле… Земное зло, как ни странно, не имеет человеческого лица. Для Натали зло настолько чуждо всему человеческому, что оно никак не может соединиться с его природой. Зло или убивает его физическую оболочку или растворяется в его человечности… Конечно, Натали выступает здесь как наивный гуманист, но гуманизм ее все же имеет светлую окраску, и именно он помогает ей сохранить в книге светлую атмосферу. Мне кажется, больше всего Валеран хочет вернуться на Землю. И все его иногда странные, иногда хаотичные действия продиктованы именно этим желанием. И даже когда он обнимает Талестру в последний раз перед тем, как она его убьет, он говорит : "ты моя, Земля". Натали Хеннеберг – русская эмигрантка в первом поколении. Не удивительно, что ее герой бредит неисполнимой мечтой первой волны русской эмиграции – вернуться в Россию, которая охвачена коммунистическим пожаром. Вернуться любой ценой, даже ценой предательства. И Натали задает ему главный вопрос: «— Но если вы так любите Землю, — воскликнула Талестра, — почему же вы вступаете в союз с ее врагами?!..» И получает ответ: потому что он внутренне поверил в то, что Земля и вирус зла (читай Россия и большевизм) – это одно и тоже. И если даже раньше не было так, то теперь так будет. А себя самого он отождествил с тем «внутренним демоном», который жил, по большому счету, только в его больной фантазии. И он наделяет этого демона реальной властью... Да, все-таки прав был отец Франциск, когда говорил, что «их последнее оружие — отчаянье». А еще он поверил, что «неправда, что Земля и вся вселенная разделены на два лагеря — невинных жертв и палачей. Они есть в обоих лагерях». Неправда ли, звучит куда как современно? И сегодня именно так говорят, осмысляя наше «язвенное» прошлое, наши новые леворадикалы. Валеран захотел стать палачом, но все равно, и в скотском унижении и в черном предательстве остался – жертвой, потому что у него отняли больше, чем родину, больше, чем семью, больше – чем власть, больше, чем жизнь. У него отняли судьбу. Его трагедия – это трагедия всей русской эмиграции – трагедия несовершенного подвига. И все –таки, сопоставимы ли преступление и наказание? Конечно, нет… Почему же автор захлопывает перед ним дверь спасения в тот самый момент, когда «счастье было так возможно»? Мне кажется, она уничтожает своего любимого героя (конечно, любимого!) для того, чтобы сделать читателю больно, чтобы выбить его из состояния душевного комфорта. А еще она сводит с Валераном счеты. В его лице она пытается уничтожить очень дорогую для нее идею или образ. А может быть даже – реального человека. Но что же это за образ? Мне кажется, что это образ побежденного. В тех словах негодования и презрения, которые она вдруг обрушивает на героя на последних страницах, мне слышатся истеричный крик: ну, почему ты, такой умный, такой красивый, такой аристократичный – здесь, а не там – на троне? Как ты смел, такой замечательный, проиграть? И Натали, вслед за многими, спешит отречься от аристократизма, от любви к искусству, от внутренней красоты, выдвигая вместо этого другой идеал – идеал варвара. Не ей придуманная коллизия… Но и ей это, конечно, не удается.