Дикая Охота

      «До чего предсказуемо!» — мысленно усмехнулся Крейн, глядя на Харлин, явившуюся к нему на пересдачу.       Надо было заметить, что выглядела девушка очень сексапильно, и красная помада очень ей шла, но на него эти уловки не произвели абсолютно никакого впечатления. Он хотел от неё нечто другое — видел, что у неё есть потенциал, и надо только её подтолкнуть.       Девушка ослепительно улыбнулась ему, и в этой улыбке легко читалось торжество. Она догадывалась, что он хочет от неё, и осознание своего женского могущества, перед которым оказался бессильным даже эта непрошибаемая ледышка, наполняла её ощущением триумфа. От неё не укрылся тот оценивающий взгляд, которым он скользнул по её фигуре, стоило ей только войти в помещение. Сейчас она отомстит ему за то унижение!       Двое студентов, которые тоже явились на пересдачу, уже получили свои задания и конспектировали ответы. Как только девушка зашла, они оторвались от своих работ и таращились на неё.       — Берите билет, мисс Квинзель, — голос Крейна был сух и холоден, но такой пустяк сегодня не мог испортить ей настроение.       — Сейчас, профессор, — улыбнулась Харлин, ожидая чего-то.       Дверь аудитории распахнулась, и в класс вошёл декан. Улыбка Харлин стала ещё шире.       — Вы же не будете возражать, сэр? — томно проворковала она, победно глядя на Джонатана.       Тому стало смешно, но ни один мускул не дрогнул на его лице. Джонатан повернулся к вошедшему:       — Мистер Пирсон, прошу вас, — он жестом предложил ему место за столом.       — Я решил проконтролировать, как студенты пересдают экзамен, — словно попытался оправдаться тот, присаживаясь.       Взгляд декана при этом не отрывался от Квинзель. Двое студентов быстро опустили головы и вернулись к прерванной работе. Присутствие декана заставило их сосредоточиться.       — Вы опередили меня, — холодно-вежливо улыбнулся Джонатан. — Я уже хотел идти за вами… Мисс Квинзель, берите билет.       Девушка протянула руку и вытянула один из них.       — Номер девятнадцать.       — Идите готовьтесь.       — Я уже готова отвечать, сэр, — голос девушки был сама вежливость.       — Это замечательно, — улыбка тронула губы экзаменатора, он медленно снял очки и положил их на стол. — Тогда слушаем вас, Харлин.       То, каким тоном было произнесено её имя, заставило девушку посмотреть на своего противника. В нём проскользнуло что-то интимное, что-то манящее, завлекающее, обещающее. Взгляды голубых и серых глаз пересеклись, и Квинзель показалось, что пол уходит у неё из-под ног. Взгляд Крейна гипнотизировал, лишал воли и рассудка. В нём было что-то демоническое, опасное и чертовски притягательное, сексуальное. Все мысли куда-то улетучивались из головы, и хотелось смотреть в эти глаза бесконечно.       — Харлин, — мягко позвал он, и она перевела взгляд на его губы.       Ох, зря она это сделала! Казалось, эти губы смакуют её имя, пробуют на вкус. Оно звучало как райская музыка, которую хотелось слушать и слушать, только пусть бы он не останавливался и продолжал говорить.       — Харлин, — такой интимности в его голосе она не то что никогда не слышала, но и предположить не могла, что он способен на такое!       Девушка растерянно моргнула и сфокусировалась на мужчине, стоящем рядом. И когда он успел к ней подойти?       Доктор устало вздохнул.       — Девочка моя, ведь я просил вас собраться и выпить чего-нибудь успокоительного перед экзаменом. Почему вы меня не послушались?       Если бы он обратился к ней по фамилии! Но это неожиданное «девочка моя» совершенно выбило её из колеи и окончательно обезоружило. «Почему вы меня не послушались?» — невинная фраза, наполненная заботой и тревогой, вместе с его ядовитым взглядом в самую её душу превратилась в адскую смесь, пожаром распространяющуюся по венам. Нахлынуло чувство вины, принося с собой неожиданное возбуждение, острое желание быть наказанной и получить от этого максимальное удовольствие. И это ощущение было настолько ярким, что девушка едва удержалась от сладострастного стона.       В помещении повисла звенящая тишина. Харлин моргнула, приходя в себя, и с недоумением огляделась. Все четверо озадаченно смотрели на неё: Крейн, декан и студенты. Ей казалось, что каждый догадался обо всех тех грязных мыслях, что сейчас промелькнули перед её мысленным взором. Мгновенно смешавшись и покраснев, девушка с пылающими щеками бросилась прочь из класса, сбегая от своего позора.       Пирсон вопросительно посмотрел на Крейна, тот пожал плечами.       — Видимо, переволновалась.       Декан рассеянно кивнул.

***

      — Мистер Пирсон…       — А, Харлин, что с вами случилось? — декан поднял голову на вошедшую в его кабинет девушку. От красной помады не осталось и следа, как, впрочем, и от всего яркого макияжа. Блузка была застёгнула на все пуговицы, короткую юбку девушка старалась натянуть как можно ниже, закрывая стройные ноги, но это было невозможно.       Девушка вымученно улыбнулась:       — Просто переволновалась. Скажите, мистер Пирсон, а можно мне… эээ… экзамен как-нибудь…       Она умоляющим взглядом посмотрела на мужчину.       — Конечно, деточка, конечно, — закивал тот по-отечески.       Квинзель уже было приободрилась, как…       — Только успевайте, времени почти не осталось. С понедельника доктор Крейн переводится в Аркхэм. Так что у вас только два этих дня на пересдачу.       — А можно я сдам экзамен кому-нибудь другому? — Квинзель передёрнуло от отвращения к самой себе, но она призывно посмотрела на мужчину.       Он был на голову выше неё и шире раза в четыре. Ухоженный внешний вид и дорогой костюм говорили о том, что Конрад Пирсон не бедствует. Надменный взгляд обливал каждого, переступившего порог его кабинета, и быстро ставил на место зарвавшихся студентов. Спорить с Лютым, как называли его за глаза студенты, было себе дороже. У него были свои любимчики из числа этих самых студентов — обычно из наиболее обеспеченных семей, и Квинзель в число его любимиц не входила. Он смерил девицу неодобрительным взглядом, так как прекрасно понимал, что пользы ему никакой от Харлин Квинзель не предвидится ни сейчас, ни в будущем. Весь его благодушный вид испарился, словно его и не было.       — Кому? Новый преподаватель будет не скоро, а закрыть сессию и отпустить вас на каникулы мы должны на следующей неделе. Нет-нет, исключено. Сдавайте экзамен, я уверен, Джонатан пойдёт вам навстречу, — исчез и отеческий тон, хотя лёгкая снисходительность всё-таки осталась. Он не мог себе позволить произвести неблагоприятное впечатление, пусть и на эту замухрышку.       — Но мистер Пирсон…       — Вы знаете, какой у нас конкурс на место, мисс Квинзель? — посуровел декан.       — Хорошо, — убито отозвалась Харлин и направилась к выходу.       — Ведомость возьмите, — напомнил ей Пирсон.       Харлин вернулась, взяла из его рук бумаги и покинула кабинет.       Она уже дошла до класса, из которого так позорно сбежала несколько часов назад. Потоптавшись несколько минут у двери и так ничего не придумав, девушка открыла дверь и зашла. Крейн был тут: он сидел за столом и что-то писал, заполняя журналы. Вся решимость Харлин испарилась, словно её и не было.       — Доктор Крейн, — тихо произнесла студентка, остановившись напротив стола пока ещё своего преподавателя.       — Слушаю вас, мисс Квинзель, — сухо отозвался тот, не поднимая головы и не отрываясь от своего занятия.       Именно такой холодный приём как раз приободрил девушку, и ей удалось взять себя в руки.       — Я бы хотела… спросить. Могу я…       Он резко поднял голову и посмотрел прямо в её глаза. Харлин умолкла, чувствуя, как подгибаются колени. Раздевающе-оценивающий взгляд она могла бы приписать к числу своих сомнительных побед, если бы он не был настолько откровенно насмешливым.       — Можете, — ледяным тоном заявил он.       Затем вырвал листок из блокнота, что-то быстро написал и протянул его девушке.       — Завтра в восемь вот по этому адресу.       На автомате ошарашенная Харлин протянула руку и взяла листок.       — Утра? — чувствуя себя последней идиоткой, спросила она, отчаянно надеясь на чудо.       — Ваше психическое состояние, мисс Квинзель, начинает внушать мне определённые опасения, — насмешливо отозвался Джонатан. — Вы хорошо себя чувствуете?       Она отрицательно замотала головой.       — Да, — совсем не в тему вырвалось у неё.       Они снова смотрели друг другу в глаза.       — Вы ведь сами этого хотели, — голос Крейна был жёстким и колючим, — Харлин, — её имя он произнёс с ноткой убийственно-нежной издёвки. — Поэтому в четверг в восемь вечера я жду вас в гости.       Повисла пауза.       — И лучше вам прийти, — он не повышал голоса, но угроза в его голосе ощущалась каждым волоском на коже девушки. — Потому что в пятницу я работаю тут последний день, и у меня совершенно не будет времени на нерадивых студентов. И будьте так любезны, оставьте здесь экзаменационный лист.       Квинзель, больше не смея сопротивляться, молча положила на стол бумаги, выданные ей деканом, и ушла…