Эпатические конвульсии

Слово ароматное, колючее и простое в моем понимании настолько, что копаться в таинственном навозе происхождений и заимствований в поисках корней, совершенно не хочется (тем более, если извлечь корень этого цветущего слова, останется только пресловутый навозный душок — цветы без корня зачем-то умирают). ПРОЗовый цветок — истинно благородный, охраняющий свои блистательные секреты в капельках ночной (всем известно, что ее собирают именно в темное время суток, не щадя зрения) росы за опасными шипами внешней суетливой шелухи. По саду с ПРОЗовыми кустами нужно гулять предельно осторожно, иначе можно увидеть правду одним глазком. И вообще все с этих пор — одним глазком. Крупа ПРОЗо неизменно кропотливо мелется из злаков самой жизни. ПРОЗо — спасение изголодавшимся. В то же время, проза — искусство уже тонкое, ПРОЗрачное; умирающее и бессмертное. Она выживает легкостью, воздушностью паучка, осторожно перебирающего лапками по водной глади и шершавости. Она и есть этот безразличный, ледяной океан. Жизненная, тяжелая проза сейчас бессмысленна, главное уже давно написано, и ничего, в сущности, с тех пор не поменялось. Разве что кому-то весело носиться весь отпущенный земной срок, сжигая одни декорации и водружая другие. Быть может, это и есть ПРОЗорливость?