"Если я потеряю контроль, я вскормлю чудовище, которое во мне прячется..."
Ньют озирался по сторонам, но разглядеть кроме толпы и расплывающегося света ничего не мог. Где был выход? Откуда он пришел? Парень уже не мог понять. Неяркие огни мелькали перед глазами, тела вокруг двигались, находясь в эйфории под действием громкой музыки и наркотических веществ, которых здесь было в изобилии, кто-то проходил мимо, и взгляд то и дело выхватывал чужие улыбки. Но Ньют не мог прийти в себя. Он помнил, все еще помнил, что кого-то искал, и продолжал это делать, озираясь по сторонам и пропадая в этой толпе. Но кого? Кровь в его теле будто загустела, не позволяя кислороду перемещаться, и мозг начал засыпать от его недостатка, лишая парня всяких трезвых мыслей. Алкоголь. Это все сделал он. Ньют понимал: то, что он выпил, повлияло на него, а значит, повлияло и на других. И беспокойство за друзей волновало его гораздо больше, нежели собственное благополучие. Почему он остался один? Где остальные? Хорхе ведь ясно дал понять, чтобы они не разделялись. Тогда… как вышло, что он потерялся среди этих людей? - Где Фрайпан? - шептал он себе, помня, что они были вместе, но собственный голос был незнаком. - Хейли… - повторял блондин, не видя смысла в наборе букв. Ноги сами повели на свет - свет, мелькающий где-то впереди, за этими силуэтами. «Может, она там? - задавался он вопросом. - Она должна быть там». *** Хейли продвигалась вдоль кирпичной стены, уходя все дальше от одурманенной толпы. Шершавая поверхность, за которой следовала ее рука, - единственное, что давало ориентир и позволяло устоять на ногах, которые и так с трудом держали ослабшее тело. Музыка уже давно перестала доходить до ее разума, вместо этого - просто звон, тихие удары, смешивающиеся с медленным ритмом сердца, и в голове ничего, кроме мыслей, сводящих с ума. Нога подвернулась, и девушка, ударившись плечом об стену, упала на пол. Ладонь тут же обожгло огнем, и сквозь темноту почудилась выступившая, бордовая жидкость. Но кроме отдаленной боли, длившейся всего мгновение, Хейли ничего больше не чувствовала. Странные напитки, таблетки - все это притупило всякие рецепторы, и лишь сильнее раззадорили воспоминания, картинки которых продолжали проноситься перед глазами, давя на нервы девушки, словно многотонный груз, и алкоголь ничуть не помог заглушить муки совести и страх, запрятанный глубоко внутри, который вырвался из закрытого ящика. Хейли мучили воспоминания, притворство о хорошем самочувствии, которым она прикрывалась перед другими, было бесполезно перед собой, и оказавшись в одиночестве, она с головой окунулась в темноту. Это был ящик Пандоры, который теперь хранился в глубине ее души, и от которого избавиться уже никогда не получится. Такой был у каждого на этой паршивой земле, справиться с которым никто не был в состоянии, с его существованием можно только примириться и постараться жить дальше, но это будет возможно, только если ты переживешь первый порок. Но Хейли не могла. Это было слишком сложно, слишком тяжело, этот груз перекрывал кислород, и слезы наворачивались на глаза, обжигая холодную кожу на щеках. Девушка чувствовала, что не справляется, и готова была сдаться. Здесь, в этой темноте, прислонившись к обшарпанной, ледяной стене, она согласна была остаться навечно. Просто закрыть глаза и исчезнуть, по крайней мере никакой боли, никаких чувств больше не будет возникать. Рука сама потянулась к карману, и Хейли, встряхнув пакетик, высыпала на ладонь таблетки, но они проскользнули сквозь дрожащие пальцы и рассыпались по полу, теряясь в темноте. Девушка судорожно начала выискивать их, сглатывая поднимающийся по горлу узел и тратя последнии силы лишь для того, чтобы проглотить этот белый комочек смерти и забыться. Сил терпеть больше не оставалось. Хейли затуманенным взглядом смотрела на мерцающий от света белый кружочек, который она нащупала подушечками пальцев на шершавом полу. Красный, желтый, синий, розовый… Она переливалась всеми цветами, казалась такой яркой. И девушка хотела верить, что она наполнит ее душу такими же красками. Как это было в Глэйде, как это было с Ньютом. И при воспоминании о парне, ком в горле стал только больше. В прошлое не вернуться. Невозможно уже было попасть обратно в Лабиринт, быть счастливой в Глэйде и нежится в объятиях Ньюта на поляне возле Могильника. Никакого теплого солнца, постукивания молотков строителей где-то вдалеке, спокойного голоса парня и его умиротворения. Хейли чувствовала, как отдалилась от Ньюта, возвела стену, пытаясь отгородить от собственных чувств. То, что было в ящике, отравляло ее, поглощало, и этот ящик был настолько велик, что с легкостью мог поглотить и Его. Горьковатый вкус таблетки на языке заставил отчаяние подняться к горлу, и Хейли уперлась затылком о кирпичную стену, не обращая внимания на проходящих мимо, опьяневших людей. Слезы потекли по щекам, и Хейли готова была разрыдаться, но остатка сил хватало только на дыхание, которое ей единственное было слышно. Жалость к себе - нет чувства отвратительнее чем это, и стоило таблетке попасть в ее горло, как оно усилилось. Ногти процарапали полосы по полу, стирая подушечки пальцев, и она сглотнула ком в горле. ….Хейли…. Этот голос. Он пробрался сквозь густую траву, где девушка спряталась, наблюдая за ясным, голубым небом, по которому медленно плыли белые облака, играли лучи яркого, летнего солнца. Этот голос… Он, как ветерок, шелохнул зелень, заставляя ее коснуться кожи девушки. … Хейли… Он был настойчив. Этот голос. Из-за которого кровь в венах бежит быстрее, из-за которого сердце всегда трепещет и улыбка появляется на губах. Но сейчас она так глубоко в траве, что может только гадать, откуда он доносится, и реален ли вообще. Стоит ли пытаться отыскать его, ответить? … Хейли… Хейли открыла глаза и перед ними появилось лицо. Такое знакомое, родное и любимое. Обрамленное копной светлых, пшеничных волос, в которых играли яркие лучи золотого солнца. Взволнованный и нежный взгляд карих глаз вызвал легкую улыбку на ее губах, но его лицо продолжает распыляться в голубизне неба, теряться в бликах синего, розового цветов, однако Хейли продолжает им любоваться. Любоваться его красотой, от которой у нее всегда вздрагивало сердце. Она всегда любила проводить пальцем по его щекам, когда он спал. Тут же вспомнился его запах, и захотелось утонуть в этих чувствах, чтобы остаться в раю навсегда. - Ньют… Хейли хотела сказать, как сильно он ей напоминает золотое поле пшеницы, как сильно она любит зарываться пальцами в его шевелюру и утыкаться носом в выступающие ключицы. Но язык и не повернулся. Слова продолжали прокручиваться в голове, и их смысл уловить она была уже не в состоянии. Говорить что-то и подавно казалось задачей непосильной. Хейли уходила в туман, пропадала в джунглях, зарослях высокой, зеленой травы, не способной пропустить ни звука. «Хейли! Хейли!! Не смей закрывать глаза! Очнись!!!… Ты должна слышать мой голос!…». Его образ растворился в черной дымке, цветные пятна затерялись в темноте. Лишь слабые мысли продолжали нестись по реке раздумий, унося Хейли за пределы существования.***
Минхо хмуро вглядывался в лица окружающих, пытаясь выискать среди них одно - подозрительное, немного ядовитое и через чур слащавое, которое могло принадлежать владельцу этого места. Почему-то, парень не сомневался, что у этого мужчины обязательно жалкое, скользкое лицо, отличающееся желтоватым цветом и стеклянными глазами, в которых при любой потасовке вспыхивает чувство страха. Он мнит себя львом, на самом же деле являясь гиеной, готовой ускользнуть в неподходящий для него момент. Минхо не брал больше и капли в рот той зеленой жидкости, и видел всю картину вполне трезвым взглядом. И то, что он видел, ему, откровенно говоря, не нравилось. Хотелось быстрее найти этого Маркуса и убраться из прогнившего насквозь места. - Уж лучше по пустыне волочиться, не так ли? - озвучила его мысли Анна, идя рядом. Так они проходили уже полчаса, не имея никакого успеха. - Если то, что они пьют, убивает обоняние, то я не против напиться, - отчеканила едкое замечание девушка, сторонясь мускулистого, блестящего от пота парня. Минхо не сдержал усмешки, эта девушка не скупилась на слова и, пожалуй, даже если ей угрожать будут, она не упустит шанса поострить и задеть обидчика за живое. Но брюнетка была права, запах здесь был похлеще, чем в пасти гривера. - Сомневаюсь, что их заботит сейчас личная гигиена, - отозвался он, всматриваясь в засаленное лицо одного мужика. - Да где этого придурка носит? - Думаю, он знает, что мы пришли. Но вряд ли этот червяк покажется нам. Его больше Хорхе интересует, - Анна говорила спокойно, и Минхо удивляла та уверенность, с которой девушка держалась. Ее не смущали липнущие к ней иногда мужчины, ни громкая музыка. Она была хищником среди травоядных, и прекрасно это знала. Но, поймав его взгляд на себе, брюнетка выжидающе не него посмотрела в ответ, а потом как-то по-хитрому сощурила глаза. - Что? - вскинул он бровь. - Да так, ты достаточно соблазнителен. - Достаточно? - усмехнулся Минхо, ничуть не смутившись неожиданному заявлению, что не удивило девушку. - Ага, очаровательный парнишка, с буйным характером и завышенным самомнением. Такие парни притягивают девушек своей «плохой» натурой, - уголки ее губ были приподняты, и она смотрела прямо в глаза стоявшему напротив азиату. - Только, похоже, это не работает с теми, кого действительно хочется… - А на тебе, значит, работает? - вскинул он бровь не без доли веселья, но даже и не отреагировал на внезапные слова девушки. Он знал, что она делает, но свои чувства показывать не собирался. Это была игра, и они оба знали, что являются в ней лидерами, и от этого Анне нравилось это занятие только больше. В его взгляде пробежались лукавые, но опасливые огоньки. - А сам как думаешь? Разве не почувствовал невыносимого влечения во время нашей драки на Арене? - шутливо произнесла она, проходя вперед и останавливая взгляд на парне. - Разумеется, если бы не обстоятельства, я бы на тебе и мокрого места не оставил, - подыгрывал ей Минхо. - Обстоятельства, это то, что я девушка? - Анна внезапно развернулась, и Минхо чуть не столкнулся с ней носом, от неожиданности раскрыв глаза. - Ты ведь девушек не бьешь, - улыбнулась она, увидев проскользнувшее замешательство в его глазах. И это была победа. Оставшись довольной собой, Анна двинулась дальше, не скрывая шальной улыбки. - Плутовка, - усмехнулся Минхо, провожая ее взглядом. Он последовал за ней, но их окликнул Эрис, и бывший бегун обвел переполошенного парня встревоженным взглядом, как только тот пробрался сквозь толпу. Они нашли Томаса. Фрайпан и Джексон подняли безсознательного подростка с пола, но Тереза продолжала трясти его и бить по щекам, пытаясь привести в чувства. Томас потерял сознание, то ли из-за усталости, то ли из-за выпитого алкоголя, но на первый взгляд никаких серьезных ран у него не оказалось. Он был жив. И Минхо испытал невероятное облегчение, когда увидел друга целым. Хорхе приказал нести его наверх - в комнату, которую им «предоставил» Маркус. И там Тереза поспешила его осмотреть. Грязь и мелкие раны били свидетелями, что им с Брендой тоже пришлось несладко эти два дня. Они оба были обезвожены, измождены. И еще не известно, кому больше досталось - этим двоим, или остальным глэйдерам. Но Минхо заверил Терезу, что больше они не разлучаться и будут держаться вместе, что бы ни случилось. Каждый решил это для себя. Пожалуй, самым мучительным во всем этом - не знать, что происходит с твоим другом и находиться с ним порознь. Все это время их всех не покидало чувство, нависшее над головами, дурное предчувствие, что где-то под теми завалами здания Томас и Бренда погибли, но оно, к счастью, не оправдалось. Все обошлось, и с сердец подростков и Хорхе упал огромный камень. Комната, в которой они очутились, оказалась довольно просторной и светлой, но обставленной такой же разноцветной мебелью, обшитой броской тканью. Над одной из кроватей весел некогда целый и ярко розовый балдахин, который теперь выцвел от солнца. Большие окна частично закрывали цветастые ковры, а на солнечном закатном свете можно было разглядеть миллионы пылинок, летающих по пространству. Под ногами шуршал песок, который надул ветер, а музыка снизу почти и не была слышна. Хорхе схватил за воротник мужчину в бархатном, бордовом пиджаке, и швырнул на пол, подальше от выхода, отрезая ему всякие пути к отступлению. Минхо был прав: владелец этого заведения выглядел именно так, как он себе и представлял, и рыжие, растрепанные волосы только дополняли сложившийся изначально образ. Мужчина попятился от латиноса, стараясь отползти как можно дальше от опасности, но стоило Хорхе поднять его, как он заулыбался кривой улыбкой, а его глазки забегали в поисках возможности избежать избиения. Но в глубине души он знал, что от этого ему никуда не деться. - Ты еще другом меня называешь после такого? - выкрикнул Хорхе в лицо рыжеволосому, брызжа слюной. - Постой-постой, не бей меня. Можем договориться… - Не пойдет. Уж больно руки чешутся… Бренда сидела в кресле в углу, и ее закрытые глаза и уставшее лицо говорили об абсолютном отсутствии интереса к происходящему. Да никто Хорхе препятствовать и не собирался, будучи слишком озлобленными и уставшими от всего этого дерьма, которое скопилось вокруг них еще, кажется, с самого их рождения. Фрайпан уселся под окном, радуясь хоть какой-то передышке, а Минхо и София искали в комнате то, что могло им пригодиться в пути. Никто не задавал вопросы про Ньюта и Хейли, зная, что они еще где-то в зале и скоро придут - Эрис отправился их искать. Но копошение в комнате прекратилось, когда в нее ворвался блондин с криком о помощи. Он держал девушку, метаясь взглядом из стороны в сторону в поисках места, куда ее уложить, ее рука безжизненно свисала вниз, голова была запрокинута назад, а парень был в такой панике, что у самого начали трястись руки. Хорхе тут же позабыл о Маркусе и подбежал к ним, увидев девушку без сознания, отпихнул Софию, которая попыталась осмотреть ее, и быстро оглядел сам, слушая непрекращающийся словесный поток Ньюта, который пытался объяснить ему, что случилось. Но мужчина и так знал. Пульс Хейли почти не прощупывался, дыхания не было слышно… София топталась позади, со страхом наблюдая за девушкой и паникой, бьющейся в глазах Ньюта, тем, как судорожно он хватает брюнетку за руку, в надежде привести ее в чувства. Минхо же застыл на полпути, не решаясь подступить ближе, его пальцы похолодели от ужаса, с силой сжав ткань грязно-серой рубашки, и непоколебимое выражение лица, присутствующее все это время, исчезло. Его взгляд был прикован к неподвижным ногам Хейли, которые только и были видны отсюда: глэйдеры, пытаясь помочь, обступили ее со всех сторон. - Я не знаю что с ней… Она пила таблетки. Потеряла сознание. Она не откликается на мой голос, никак не реагирует… - сумбурно говорил Ньют, положив девушку на пол и топчась на месте. - Это передозировка? - его руки тряслись от страха, и он попытался их спрятать, но попросту не мог унять дрожь, не знал, что делать и как привести себя в порядок, ведь мысли и чувства были в полном хаосе. Но Хорхе велел ему отойти, как и всем, чтобы дать больше воздуха. - Воды. Срочно воды. - Крикнул он, и по комнате заметались подростки в ее поисках. Мужчина не долго думал: приоткрыл рот девушке и, приподняв, засунул два пальца в горло, тут же вызывая рвотные позывы. Хейли закашляла, а Хорхе схватил пластиковую бутылку, протянутую Маркусом, и начал вливать ее содержимое в рот девушке, пока та слабо пыталась отмахнуться от свалившейся на нее пытки. - Еще! - крикнул он. И пустая бутылка полетела в сторону. Хейли кашляла, захлебывалась в воде и пыталась выпутаться из крепких рук мужчины, но он продолжал насильно вливать в нее жидкость. Она текла по шее, груди и даже попадала в глаза, намочив и одежду Хорхе. Но девушка резко выбила бутылку из его рук, и ее снова вырвало, однако на этот раз Хейли пришла в себя, надрывисто кашляя и жадно глотая воздух, пытаясь избавиться от горечи в горле. Ее будто выдернули из темноты - смолы, в которой она застыла. Яркий свет слепил глаза, и некоторое время Хейли попросту не понимала, что происходит, и кроме бешеных ударов сердца и собственного кашля не слышала ничего. Ньют схватил ее за плечи, резко поднимая с пола, отчего ее голова пошла кругом, ноги подкосились, и девушка обмякла в его руках. Она потеряла сознание так же быстро, как и пришла в него, но дыхание ее уже было отчетливым, пусть и рваным. - Ей нужна еще вода. Это отравление. Она выпила слишком много таблеток, - выдохнул Хорхе, пошарив по ее карманам и найдя маленький пакетик, который теперь был заполнен только на четверть. - Наркотики? - усмехнулся голос из угла комнаты. - Девчушка не знает, в каких порциях принимать? - Маркус явно мнил себя королем, из-за чего чуть ли не взвизгнул, когда Хорхе дернулся в его сторону с суровым взглядом. Однако не успел мужчина и сказать в его сторону хоть что-то, как Ньют прижал к стенке Джексона, крепко сжимая его воротник в кулаках. - Ты, ублюдок. Это же ты дал ей эти таблетки! - в ярости закричал блондин, до посинения в пальцах сжимая ткань его рубашки. - Но.. я ведь… - однако резкий удар в лицо заставил его заткнуться, и парень от неожиданности опустился на пол. Ньюту не нужны были его объяснения, он вообще ничего слышать от него не хотел. Не глянув больше в сторону парня, глэйдер, все еще содрогаясь от ярости и пережитого стресса, пошел к кровати, на которую положили Хейли. Теперь было ясно одно, он больше никогда не доверится этому парню. Минхо все еще смотрел на брюнетку, личико которой было слишком бледным и безрадостным, она слабо хватала сухой воздух ртом, пытаясь насытить легкие кислородом, и от этого его сердце болезненно сжималось, но теперь оно хотя бы возобновило свой ритм, просыпаясь от ужаса возможной потери такого близкого человека. На мгновение, мир для него перестал существовать, когда он увидел Хейли без сознания, без каких-либо признаков жизни… Он испугался, испугался по-настоящему, и это было не сравнимо со страхом перед гриверами или ареной. Но внезапное прикосновение к плечу вывело его из пугающих мыслей, и парень обернулся, встречаясь взглядом с Анной. - Мне нужно проветриться, - только из всего произнес Минхо, не желая ничего слышать в данный момент, но девушка и не собиралась говорить, она только позволила ему незаметно выйти из комнаты, пока остальные были заняты выяснением дальнейшего плана.***
Минхо пробыл на крыше здания добрый час, и теперь наблюдал, как за далекими горами садится солнце, постепенно окрашивая их в фиолетовый цвет. Тусовка внизу ни на каплю не утихла, по прежнему сотрясая итак не устойчивое здание громкими битами, но здесь, к удивлению, ее почти не было слышно, что позволяло ощутить всю прелесть тишины, однако несмотря на все спокойствие в округе, парень не чувствовал подобного внутри себя. Все это время он отчаянно пытался разобраться со своими чувствами, хотел хоть как-то их утихомирить, убедить себя, что это все лишь мимолетное помутнение, стресс… В конце концов они уже не первый день передвигаются по пустыне… Но нет, сколько бы он ни пытался, он знал, что избавиться от них не сможет. Теперь уже нет. Минхо упорно старался их игнорировать на протяжении долгого времени, но эти чувства только усиливались, и после сегодняшнего он уже не мог отрицать того, что испытывает к Хейли. Это была не просто симпатия, это было нечто большее. И это большее разрывало его грудную клетку на части, ведь он осознавал, что между ними ничего быть не может. Реальность выплескивала на него все факты, которые в корне убивали хоть какие-то, может и эгоистичные, но все же надежды. И Минхо корил себя за то, что может думать о подобном, в то время как рядом с Хейли сейчас Ньют, и в то же время частичка его жалела об этом… и злилась. Злилась, что Ньют допустил то, что с ней случилось. Парень облокотился о песчаную перегородку, вдыхая полной грудью и пытаясь успокоить бушующие мысли. С наступлением вечера стало лишь немногим прохладнее, но это заметно ощущалось, и Минхо не хотелось никуда уходить отсюда. - Мы выезжаем завтра утром, на рассвете, - раздался тихий голос за его спиной. Анна стояла в нескольких шагах, и ее черные волосы трепал легкий ветер, однако, даже сообщив новость, ради которой пришла, она не собиралась уходить. - Здесь красиво, - выдала она, поравнявшись с парнем и так же поглядев куда-то вдаль, распыляя свой взгляд в недосягаемом пейзаже. - Но сомневаюсь, что тебя сюда вид затянул, - усмехнулась брюнетка, коротко поглядев на парня и ловя в его взгляде ту печаль, которая прекрасно была знакома ей самой. - Возможно, ты права… - ответил Минхо. Находиться с этой девицей не было обременительно, и он был даже рад, что именно она пришла к нему сейчас, ведь этой девушке не свойственно задавать лишние вопросы и без повода волноваться о ком-либо. - Слушай, а как насчет отвлечься немного? - протянула Анна неожиданно, когда молчание затянулось более чем на минуту, и парень перевел на нее слегка непонимающий взгляд, ловя в ее глазах подозрительное лукавство. - Отвлечься? - повторил он. - Да, - как-то странно улыбнулась девушка, заставляя парня насторожиться. - Вся эта постоянная суета, спасение жизней… - все это жутко выматывает. Минхо усмехнулся, поворачиваясь к ней, ее слова показались ему интересны. - И что ты предлагаешь? - Это, - и не успел парень моргнуть, как Анна оказалась к нему слишком близко. Настолько, что ее дыхание, отдававшее мятой, коснулось его кожи, заставляя незаметно и лишь слегка вздрогнуть. Он чувствовал, как она прикоснулась пальцами к его руке, слегка проводя по мускулам, как ее грудь, с каждого вдохом, едва касалась его… Минхо прошелся взглядом по пухлым губам, отмечая, как соблазнительно они блестят, провел по гладкой коже и столкнулся с голубыми глазами, в которых искрилось некое озорство и вызов. Девушка покорно ждала, будто играя, ожидая, что же предпримет парень дальше, испытывая его, но в следующую секунду Минхо схватил ее за талию, притягивая к себе вплотную, и жадно впился в губы, выбивая весь воздух из легких. И Анна тут же ответила ему, углубляя поцелуй. Очень быстро он перерос в нечто неконтролируемое и жаркое, и девушка поняла, что уже никакой власти над ситуацией не имеет. Минхо спустился к ее шее, оставляя грубые засосы на бледноватой коже и выбивая из уст девушки легкие стоны, руки уже забрались под рубашку, исследуя каждый сантиметр хрупкого тела, в то время как ее пальчики потянулись к краям майки, стягивая ее с него. Желание накрыло их с головой, и девушка жадно хватала ртом распаленный воздух, когда рельефное тело парня прижалось к ней, а крепкие руки подхватили ее под бедра, отрывая от земли и сильно сжимая в пальцах упругие ягодицы. Они опустились на землю, на наспех подмятую под себя куртку и майки, которые второпях были скинуты минутой ранее, и девушка не сдержала стона, когда парень, не отрываясь от ее ключиц, провел рукой по плоскому животу и спустился ниже, забираясь пальцами в трусики. Прикосновение к клитору, и она безвластно раздвигает ножки шире, позволяя ему устроится удобнее, сама льнет ближе и выгибается, в то время как Минхо до боли прикусывает ее нежную кожу и ловко доводит пальцами до исступления, проникая все глубже и затрагивая пульсирующие точки, а потом перехватывает ее стон, затыкая пошлым и грубым поцелуем.