Жизнь до тебя казалась... нормальной

Ньют шел по коридору Лабиринта, с каждым шагом все отдаляясь от Глэйда. Солнце еще не выглянуло из-за каменных стен, свет в бесконечных проходах был чистым и мягким, а после ночи еще исходила прохлада. В темных углах чувствовалась утренняя влага. Но парень был слишком озабочен собственными мыслями, чтобы замечать все это. Он несколько хмурился, кулаки были сжаты, как бы не пытался он заставить свое сердце биться ровно, ритм все равно нарушался только от представления того, что было на уме, но Ньют упорно игнорировал всякий инстинкт самосохранения, всякие аргументы, которые пытался иногда донести до него разум. Даже для Лабиринта, Ньют был чересчур напряжен. Он не бежал. В этот раз глэйдер пересек ворота не для того, чтобы в очередной раз пробежать давно заученные коридоры и снова вернуться ни с чем. Он прекрасно помнил, как сам говорил всем бегунам, что их работа очень важна, и, несмотря ни на что, они обязаны идти в Лабиринт каждый день и бежать, на то они и бегуны, чтобы вселять надежду остальным подросткам, хотя сам парень уже, кажется, потерял это чувство, но сейчас оно внезапно забилось в бешеном ритме в его груди. В этот раз Ньют сам нарушил свое правило - пришел в Лабиринт только для того, чтобы проверить собственную теорию, по собственным причинам, а не потому, что этого требуют обстоятельства и что это входит в его обязанности. Вчерашний день никак не выходил у него из головы, и мысли были о Хейли, как бы это абсурдно не звучало в данной ситуации. Вчерашняя потеря плохо на ней сказалась: весь оставшийся вечер она сидела возле старого бревна на поляне, думала и вспоминала тот момент снова и снова, причиняя себе этим только больше боли. Но это пройдет, Ньют был точно уверен. Она справится. Однако смерть товарища никогда не уходит бесследно. Сам он с Майклом и не общался толком, только если случайно пересекались, что странно, ведь жили они в месте, окруженном четырьмя стенами, где и невозможно было кого-то не знать. Но, как бы это не эгоистично звучало, в данный момент Ньюту было не до смерти парня. Внутри полыхала лишь злость, которая уже должна была стать привычным состоянием всякого глэйдера, но каждый раз это чувство будто мутировало, заставляя ощущать нечто совсем новое и абсолютно не менее неприятное ощущение внутри, словно зуд, оно раздражало каждую клеточку в груди, да так, что иногда казалось, было бы легче достать это чувство хирургическим способом. Но это, увы, было невозможно. Хейли сегодня осталась в Глэйде, точнее Ньют, если честно, намеренно ее там оставил, из-за чего сейчас его одолевало некоторое чувство вины. Он не хотел оставлять ее одну, хотел бы, чтобы она была рядом и не поддавалась той хандре, которая непременно ею завладеет, он вообще желал, чтобы все это безумие прекратилось, чтобы Лабиринт, гриверы, Создатели оказались каким-то страшным сном и он проснулся сейчас в своей мягкой постели, а на его груди лежала бы она, и, рассказав о своем безумном сне, Хейли бы только мило посмеялась, а потом поцеловала его и с игривой улыбкой ответила как-нибудь шутливо, заверяя, что это была только его невероятная фантазия. И они бы провели так пол-утра, лежа в постели и совершенно не задумываясь о том, что Лабиринт вообще может быть реален. Как же часто Ньют мечтал об этом, но от этого ничего не менялось - они по-прежнему были в Глэйде. Наверно, когда Хейли проснется, она придет в бешенство от того, что ее никто не разбудил и ее кинули, Минхо и сам согласился дать ей отгул по просьбе Ньюта, - из-за вчерашнего утомления она и не смогла встать вовремя. И это было только к лучшему. Ньют завернул за очередной поворот и сбавил темп, в итоге остановившись. Перед ним была стена, обвитая по кругу плющом. Самая высокая в его секторе. Стояла столбиком, пугающе поблескивая в свете утреннего солнца. Мысли по поводу предстоящего поступка уже не страшили, Ньют только глубоко вдохнул и выдохнул, заставляя и сердце успокоиться. Но оно будто предвидело нечто ужасное, специально ударяя о ребра хозяина, однако потом, опьяненное кислородом, восстановило свой темп. Ньют внимательно огляделся вокруг, посмотрел на соседние стены… На одной из них был выступ, с которого можно было прыгнуть и зацепиться за плющ, чтобы двинуться выше. Он решил так и сделать. Подошел к огромной плите, которая вела к верхушке примыкающей стены словно лестница для великанов, простоял с секунду, а потом двинулся вперед, схватившись за камень руками и запрыгнув на первую ступень. *** Хейли с трудом открыла глаза. Они опухли после слез и наверняка были до сих пор красные. Она не заметила вчера, как провалилась в сон, не заметила, как спала. Ей ничего не снилось. Хейли будто отключили на ночь, а потом, когда солнце поднялось, снова включили. Однако забыли, кажется, нажать на кнопку "чувства" - внутри было пусто, как в коробке, где должен лежать подарок, но вместо этого ничего. Только коробка. Хейли закрыла глаза и глубоко вдохнула, пытаясь вернуть нормальное состояние. Мысли о вчерашнем понемногу уходили и теперь не так навязчиво вертелись в голове, от них осталась только непонятная усталость, от которой было невозможно избавиться крепким сном. От нее можно было только отвлечься. Но за всем этим девушка и не обратила внимания, что в Глэйде уже начинает закипать жизнь: кто-то уже отправился на свое рабочее место, покончив с завтраком, кто-то только шел умываться. До носа доносился приятный аромат блинчиков, который только раззадорил голодный желудок, и он незамедлительно потребовал еды, попытавшись заурчать, но Хейли его упорно проигнорировала. Распахнув глаза, она поняла, что ворота уже открыты. Девушка резко вскочила, повернувшись в сторону стены, где уже так отчетливо был виден узкий темный разрез во всю ее длину. Солнце выглянуло и теперь ярко освещало поляну Глэйда. Подростки начинали работать. А Хейли не могла поверить, что до сих пор находится тут, когда должна быть в Лабиринте. Первые несколько секунд она даже не понимала, что происходит, почему она до сих пор в кровати, когда ворота уже открыты? "В чем дело?" - но девушка не стала копаться в собственных мыслях, хоть они уже и начали выдавать ей далеко не самые приятные ответы, она резко поднялась со спальника и направилась прямиком к месту завтрака. Однако, придя к столам, на них уже стояло большое количество грязных тарелок, лавки постепенно пустели, остались только некоторые глэйдеры, которые не спеша завершали свою трапезу, параллельно болтая между собой. Время завтрака подходило к концу. Это только заставило девушку прийти в еще большее ошеломление и разозлиться. Сжав кулаки, она направилась к Хомстеду, где намеревалась найти Алби, чтобы разобраться, в чем дело. Почему ее оставили в Глэйде? Почему Ньют и Минхо не разбудили ее, если она проспала, и побежали без нее?!! Хейли знала ответ, он навязчиво вертелся в ее голове, но он ее не устраивал и выводил из себя, и если она не может высказать все это Ньюту или Минхо, то ей нужен Алби. Уж наверняка он в курсе, почему те стебанутые глэйдеры так поступили. "Неужели они и правда думают, что это поможет мне?" - недоумевала Хейли. Сама мысль о том, что Ньют решил, будто день в Глэйде позволит ей лучше справиться с потерей товарища, не просто злила, она убивала ее. Ньют ее попросту кинул её тут, ничего даже не сказав. Даже не предупредив! Не то что спросив, хочет ли она этого. Хейли чувствовала, как кровь ее закипела. Какого черта он так поступил? Но эта злость была не из-за поступка парня и того, что друзья ей не позволили бежать в Лабиринт сегодня, пусть и таким способом. Хейли может и не понимала, но злость разрасталась в ее груди только из-за вчерашнего происшествия, и приносила самые неприятные чувства, которые кололи ее тело каждый раз, как она думала об этом. И справиться с этим чувством было невозможно. Девушка распахнула дверь в комнату Совета, та стукнулась о стенку, жалобно заскрипев, пробежав взглядом по помещению, но оно оказалось пустым. Алби не было. Здесь никого не было. Только солнечный свет прорывался сквозь многочисленные щели прутьев, освещая поставленные в центре стулья. И внезапно злость прошла. Словно кто-то потушил огонь в груди, окатив ледяной водой, и теперь все тело заполнил серый и пригорьковатый дым печали. Хейли потупила взгляд в пол, немного сжавшись: она и правда собиралась накричать на Алби и сорваться на нем из-за того, что Ньют решил дать ей передохнуть. - Судя по всему, он мне и правда не помешает, - прошептала она, осознавая, что ее мысли - полное безумие. Но почему Ньют ей даже ничего не сказал? " Потому что я бы воспротивилась?" - сама ответила на вопрос Хейли. Конечно, она бы ни за что не согласилась остаться в Глэйде, если бы Ньют или Минхо дали ей выходной. "Мне не нужен выходной. С какой стати мне отдыхать, когда тут погибают люди?" - все же пыталась злиться девушка. Но не получалось. Она выдохнула и вышла из комнаты. Нужно было умыться и одеться, не говоря уже о том, чтобы поесть, ведь желудок уже негодовал, страдая от отсутствия пищи. Может, и хорошо, что Хейли сегодня не в Лабиринте? Она правда не знала ответа на этот вопрос. Но все же, где-то глубоко внутри, что девушка не хотела признавать, она чувствовала облегчение, что не вернется сегодня туда, где воспоминания о смерти Майкла непременно захлестнут ее. Ньют будто знал все это, знал, что она испытывает, хоть Хейли ему ничего и не говорила вчера. Все же, она решила не поддаваться хандре. Разумеется, Майкла она не забудет, его смерть стала еще одной частичкой того груза, который висел в ее душе. Такой груз был у каждого глэйдера, у кого-то меньше, у кого-то больше, но он был. В таком месте собственных тяжестей невозможно было избежать. Наверняка, она еще много раз будет вспоминать этого паренька в зарослях помидоров, но не стоит срываться на ком-то и быть не в состоянии нормально соображать и действовать. Тем более после того, как смерть товарища напомнила о том, что все здесь происходящее далеко не шутка или розыгрыш, который внезапно кто-то прервет, выскочив из-за кустов и прокричав "Над вами прикольнулись. Это все была шутка и она снималась скрытой камерой, а ваши товарищи, которые, как вы считали, погибли, на самом деле живы". Это не то что глупо, это жестоко, если бы это было на самом деле так. Хейли пощурилась на солнце, взглянув в голубое небо, глубоко вдохнула, прогоняя тусклые мысли, и попыталась даже улыбнуться, ведь день был действительно хорош, однако вышло это пока совсем неудачно. Раз у нее сегодня выдался выходной, она решила найти Фрайпана и вообще провести весь день с друзьями. Уж они точно не позволят ей поддаваться тоске. *** Ньют забрался на последний и самый большой выступ стены и остановился отдохнуть. Подъем занимал много времени, но его еще было достаточно, чтобы подняться на самый верх. Ньют точно знал, о чем думал. Это не было безрассудством или глупостью, по крайней мере для него. Это было необходимостью. Догадки не переставали его волновать, да и даже если он ошибается, лучше удостовериться сейчас, чтобы потом эти мысли больше не волновали его. Ньют постоянно думал о словах Хейли, о ее предположениях. Может, она говорила это чисто в порыве эмоций, может эти фразы вырывались лишь случайно из ее уст и она вообще не думала о том, чтобы говорить нечто подобное, но Ньют нашел в них смысл. Ее догадки были очень разумны, не были лишены смысла, и вообще, вполне вероятно, что Хейли не ошибалась. Она идет прямиком к решению тайны Лабиринта. И сейчас Ньют вполне серьезно думал над тем, что вынудило его пойти на такой поступок. Он не говорил ничего Хейли, чтобы заранее не обнадеживать ее. Что, если они ошибаются? Тогда всякая надежда пропадет, и Хейли поникнет. Ньют прекрасно знал, что без надежды человек и не живет вовсе. Всего лишь существует. И подвергать такому существованию девушку он не желал. Почему он лезет наверх? Потому, что все кончается. Рано или поздно, но у всего есть конец. "А если это иллюзия, - думал парень, закидывая рюкзак себе за спину, - то это всего лишь обман. У Обрыва есть дно, - он отошел на приличное расстояние для разгона. - Только вот насколько оно глубоко, мы не знаем. - Ньют шумно выдохнул, глядя на столбик каменной стены, тянущийся к небу. - Попытка спуститься вниз провалилась. Значит остается идти лишь наверх. - И он стартанул. Вскарабкаться по стене до неба казалось задачей куда более простой, чем спуск в "бездну". К тому же, если все это иллюзия и Создатели рассчитывали на то, что они решат спускаться, план на верх они не разработали, вполне вероятно, что весь этот Лабиринт заточен в какой-то комнате. Огромной, неимоверных размеров, просто невероятной, но все же комнате, замкнутом пространстве. А у всякой комнаты есть потолок. И уж точно не всякому гению взбредет в голову карабкаться к нему, поэтому-то эта идея и казалась самой разумной из всех. И далеко не такой абсурдной, какой может показаться с первого взгляда. Нужно доказать, что все это обманка. Ньют оттолкнулся от края и прыгнул, оказавшись над пропастью, и зацепился за ковер плюща на противоположной стене. Удар выдался не из приятных, но мягкие листья уберегли от ушибов, хоть редкие шипы и оцарапали руку. Теперь перевалочных пунктов в виде балконов не было. Была лишь отвесная стена и ее вершина, до которой и нужно было добраться. Ньют зацепился ногой за узел растения и полез вверх, аккуратно переставляя ноги и хватаясь за прочные, как ему казалось, стебли плюща. Паника и некоторый страх, которые все же присутствовали до этого, прошли. Они бы у любого присутствовали, кто решил бы карабкаться на такую высоту, ведь внизу не было никакой подстраховки в виде огромного надувного матраса, а только каменный пол. Путь был долгим и не самым легким, так что и голову можно было занять мыслями, что парень и сделал. Они крутились у него разные, в основном, все на те же темы. Как же это было утомительно: постоянно думать о спасении, решении каких-то проблем, о разгадках. От этого действительно устаешь. Но все же сейчас появилась надежда, которая была очень даже оптимистичной. Еще одно подтягивание, крепкое сжатие сухой лианы в руке. Ладони уже начинало саднить, мышцы по-тихому напоминали о себе - постоянное напряжение им не нравилось. Но Ньют не собирался останавливаться, игнорируя всякие оклики его собственного тела. Нет, он был сильный, он справится, и никакие физические нагрузки, жаркая погода или страх не позволят ему отступить. Капли пота уже давно проступили на лбу, кончики волос слиплись… Снова хотелось пить, хоть несколько минут назад он и останавливался, чтобы сделать глоток воды, крепко схватившись за толстый стебель, чтобы случайно не упасть. Но сейчас Ньют решил не останавливаться. Снова поставил ногу на переплетение, проверил на прочность, схватился за плющ правой рукой, но он показался слишком тонким и не крепким, и парень потянулся к другому. Стоило только потянуться, чтобы достать. Он был несколько выше предыдущего, но и прочнее. Нужно было только схватиться, и он сделает один большой рывок, оказавшись еще на шаг ближе к вершине. Ньют вытянулся, уже почти касался пальцами шершавой поверхности крученного стебля, но не хватало совсем чу-чуть. Он больше оперся об узел под ногой, привстал, и вот пальцы готовы сомкнуться на плюще, но раздался треск, опора пропала, и Ньюта резко потянуло вниз. Шипы оборвали майку, оцарапали тело. Он сорвался и из груди вырвался короткий крик, успел чудом ухватиться лишь левой рукой за прочный стебель и теперь болтался над пропастью, пытаясь поставить ноги на нечто твердое. Но они лишь неуклюже дергались в воздухе. Сердце остановилось, а потом в мгновение набрало бешеный ритм. Вторая нога так же соскользнула от резкого движения, и теперь перед глазами были лишь каменные плиты. Ньют с ужасом смотрел вниз, чем делал только хуже: от такой высоты закружилась голова. Но он оторвал взгляд от земли и приложил максимум усилий, чтобы перевернуться и схватиться за плющ. И когда он это сделал, то только вжался в стену всем телом, намертво вцепившись в растение, и закрыл глаза. Сердце неимоверно колотилось в груди, он жадно глотал воздух, понимая, что еще бы чуть-чуть, и кислород уже никогда не поступил бы в его легкие. Ньют бы и правда упал вниз, стукнулся прямо об эти каменные плиты и ему пришел бы конец. Сама мысль об этом была еще слишком реальна, чтобы помочь унять дрожь в руках. Но он усмехнулся. Смешок был нервным, но он почему-то вспомнил слова "перед смертью видишь всю прожитую жизнь". Он не знал, кто это говорил, но теперь точно мог опровергнуть эту глупую фразу. Ни о чем подобном он и не подумал. Единственное, что промелькнуло в голове, так это Хейли и ее обеспокоенный, даже несколько осуждающий за такое бузрассудство взгляд. Ньюту стало смешно от нелепости своих же поступков. Он мог погибнуть, где угодно и когда угодно, столько раз предоставлялся такой "шанс", а тут он чуть не сорвался со стены! Почему-то, такая смерть ему и правда казалась абсолютно нелепой, но Ньют решил не думать сейчас о ней, тем более что он все еще висел на стене. Приведя дыхание в больший или меньший порядок, он посмотрел наверх, собрался с силами и уже хотел двинуться дальше, решив, что в этот раз будет аккуратнее, даже возможность гибели не заставила его отказаться от своих решений. "Хах, и это я еще Хейли упрямицей зову?" - усмехнулся Ньют про себя. И только он подумал, что все хорошо и держится он крепко на мягкой живой подушке, как уже знакомый треск оторвал его от этой мысли, лишая всякой уверенности. Не успел парень и одуматься, как все оборвалось. Длинные стебли растения оторвались от стены, полетели вниз, лишая Ньюта всякой опоры. Шипы впились в тело, раздирая его, парень резко заскользил вниз. Но все было настолько быстро, что почувствовать острые иглы было фактически невозможно. Пальцы тщетно пытались сомкнуться, но не могли не за что зацепиться, все прутья выскальзывали из них, не позволяя остановить падение. По лицу хлестали листья, Ньют зажмурился, закричал, но нога внезапно зацепилась за одно из растений, и парня по инерции откинуло назад. Он перекульнулся, от такой резкости перехватило дыхание, и стукнулся спиной о стену, а потом последний плющ оборвался под тяжестью тела, и Ньют рухнул. Резкая боль пронзила все тело. Из груди вырвался крик, в глазах потемнело, а пугающий хруст до сих пор отдавался в ушах. Все мысли будто выбило из головы парня, и его заполнила только нестерпимая боль. Откуда она исходила? Казалось, отовсюду. Но нет, мутным взглядом он посмотрел вниз своего тела, лопатки отчетливо ощущали холодный камень, но он готов был разогреться от жара, в который бросало парня. Ньют не мог пошевелить ногой, а если она случайно и дергалась, боль в мгновение усиливалась, и, казалось, многократно. Он сломал ногу? Нет, не может быть. Но этот хруст ему не забыть никогда. Каким-то образом он приземлился на ноги, но высота оказалась не такой уж маленькой, чтобы обойтись без травм, а еще и неспособность сгруппироваться… Все произошло так быстро, и вот он уже лежит на каменных плитах коридора, не в силах даже сдержать крика боли. Ньют стиснул зубы, на глаза предательски навернулись слезы, он не мог их удержать. Но даже расплывчатым взглядом он не видел крови. Кожные покровы не были нарушены, никаких неестественных изгибов… Но это ничуть не могло утихомирить той боли, которая огнем распространялась по всему телу. Грудь вздымалась слишком часто, кислород поступал в легкие, будто он мог помочь потушить то пламя, и он помогал. Но Ньют боялся пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы попытаться подняться и дойти до Глэйда. *** Хейли сидела на лавке возле Могильника, подставив лицо нежным лучам яркого и согревающего солнца. За весь день это было то самое время, когда она смогла расслабиться и действительно ни о чем не думать. Некое подобие улыбки прорисовалось на ее губах. Откинувшись на руки, она просто наслаждалась этими минутами, вытянув ноги вперед. Обед прошел, шум работы и дальние переговоры глэйдеров слились в один какой-то монотонный звук, который еле доносился досюда. Как хорошо все же было в Глэйде, особенно если у тебя выходной и нет никаких дел. Ты просто предоставляешься сам себе. И сейчас это место казалось каким-то недосягаемым кусочком. Он походил на частичку рая. Одинокого рая. Но все же какое-то беспокойство теребило ее сердце. Хейли шумно выдохнула, не в силах находиться в таком состоянии так долго, хоть и очень хотелось. Но все же для полного умиротворения не хватало некоторых вещей и уж точно одного человека. Однако она уже настолько отвыкла оставаться одной. Будто этого не случалось так давно. Хейли и правда не могла припомнить, когда позволяла себе расслабиться и отдаться лишь спокойствию и уж точно не обдумывать какие-то странные вещи, творящиеся вокруг. И сейчас она делать этого тоже абсолютно не хотела. Хейли только слабо улыбнулась, возвращая взгляд к земле и вспоминая разговор с Фрайпаном до обеда. Эта беседа получилась очень необычной, которую девушка никак не ожидала услышать от повара, но которая определенно заставила ее ощутить приятное тепло. И оно осталось до сих пор, согревая Хейли пожалуй даже лучше дневного солнца. Она пришла к нему чтобы как-то развеяться, надеялась, что повар сможет ее развеселить своей постоянной улыбкой, но бородач и сам был не в самом своем жизнерадостном настроении, которого ему так не хватало. Хейли хотела услышать какое-то утешение, даже совет, и она его получила, пусть и не тот, который она желала. Совет Фрайпана даже скорее ввел ее в состояние бездействия. "Хочешь сказать, я должна просто ждать?" - спросила девушка, не веря собственным словам. Она сидела на лавке за пустым столом, а напротив Фрай. Он задумчиво что-то рассматривал в столе, наверное, трещины и облупившейся лак. "Когда ты не можешь что-то сделать, порой, только это и остается, - выдохнул парень. Он совсем поник, но говорил честно и открыто. Он верил в свои слова. - У Создателей, похоже, нет в планах выпускать нас, так что… Стоит ли рисковать жизнью?" - задал он вопрос. Девушка смотрела на него тогда и действительно видела в его глазах даже не подавленность, а согласие. Смирение. Фраю нравилось работать на кухне, и большего он здесь и не желал делать. Ему нравилась размеренная и спокойная жизнь, насколько это было возможно в Глэйде, и терять своих друзей он не хотел. И открыто сказал об этом Хейли, посоветовал не рисковать, видя, как безнадежно она бьется о запертую дверь. "Ты здесь счастливица, можно сказать" - усмехнулся с какой-то горечью Фрай, возвращая девушку в реальность. "Счастливица?" - удивилась Хейли, саркастично усмехнувшись. Повар, похоже, не совсем точно понимал это определение, но Котелок опровергнул ее мысли. "Да. Тебе повезло, очень, - в его голосе была непривычная твердость, но в то же время и мягкое убеждение. - Как и Ньюту, - слегка улыбнулся он. Всякий сарказм исчез с лица брюнетки. - Вы ведь есть друг у друга. Не то что бы я страдал от избытка сентиментальности, - усмехнулся друг. - Но здесь каждый мечтает о том человеке, который поймет тебя без всяких слов, от кого не придется прятаться и прятать свои чувства. Который сможет помочь забыться… хоть на короткое время. А у тебя есть такой человек, - по-доброму говорил подросток. Хейли еще ни разу не слышала таких откровений от друга, хоть они и общались все это время довольно тесно. - Я все к тому, что здесь настолько все нестабильно, никогда не знаешь, когда что-то изменится. Так что не стоит тратить это время на самоубийство и безрассудные поступки, о которых потом будешь жалеть. Не упускай это и без того редкое чувство, - проговорил Фрайпан, улыбнувшись. Хейли удивленно смотрела на друга, затаив дыхание. Он ведь был прав. Сердце как-то неровно колотилось из-за услышанного. Он говорил о Ньюте, и будто открыл ей глаза. Его слова ее настолько тронули, но последнее все же ввергло в некоторое замешательство. "Чувство?" - переспросила она. "Любовь, - просто ответил Фрай, будто это и так было очевидно. Хейли вздрогнула от произношения этого слова. А бородач только рассмеялся. - Глупенькая, неужто сама не поняла?" - и он встал с лавки, отогнав всю тоску, будто ее и не было вовсе. Сказав, что нужно еще делать много работы до обеда, он ушел в сторону кухни, оставив Хейли наедине со своим потрясением. И сейчас, сидя возле Могильника, она не могла слабо не улыбаться. Ведь Фрай был прав. Как же хотелось, чтобы Ньют вернулся поскорее в Глэйд. Нетерпелось сказать ему все это: сказать, что он ей дорог, что нужен, очень нужен. Всегда был и всегда будет. Она ведь никогда ему этого не говорила, а надо было. Может он даже не знает, как он ей важен? Даже если он и не испытывает ничего такого в ответ. Это было совершенно не важно. Хейли чувствовала, что надо это сделать. Она хотела, чтобы он знал - он и правда поменял все в ее такой короткой, запомнившейся жизни. Хейли уже не могла представить, что было бы, если бы Ньюта не было. Это было хуже, чем просто ужасно. Но он есть. Без него Хейли попросту бы пропала. И это чувство, на которое ей открыл глаза Фрайпан, трепетно билось в ее груди все время, согревая. Только при воспоминании Ньюта, внутри завязывался приятный узелок, который заставлял улыбаться даже в такое время, из-за которого хотелось крепко обнять кареглазого глэйдера, уткнуться в его ключицу носом, вдыхая запах и ощущая себя полностью… счастливой. Но время приближалось к закату, а парня все еще не было. *** Ньют не ощущал ничего, кроме этой жуткой боли. Может, она уже прошла? А может нет. Он не мог понять толком. Каждая попытка пошевелиться заканчивалась криком и сжатием челюсти. Сколько прошло времени, Ньют уже не знал, да и считать был давно не в состоянии. Но, судя по тому, как быстро опускались сумерки, время близилось к закрытию ворот. Он останется тут? "Вот уж не думал… " - проносилось отдаленно в мыслях. За этот час Ньют нашел в себе силы только сесть и отползти к стене, и то, превозмогая адским ощущением. Он очень хотел пить, но, сидя тут, не мог думать ни о чем другом, кроме как об утекающем времени. Теперь он точно решил, что лезть на стену было глупостью. Он мог сейчас прибежать в Глэйд, как всегда отметить все карты, хотя нет, он не стал бы рисовать эти глупые схемы на листочках, а сразу нашел бы Хейли. И поцеловал бы ее. Страстно поцеловал, как целуют в последний раз. Боже, как же он хотел это сделать. И это было безумным желанием, ведь через полчаса закроются ворота, он останется ночью один в Лабиринте вместе с гриверами, но вместо этого он может думать только о девушке. И жалеть о том, что сейчас не рядом с ней. Он уже, кажется, даже смирился со своей скорой смертью. Не высота убила его, так гриверы доделают работу. Это было даже в какой-то степени иронично. Пока внезапно рядом не послышался знакомый, но такой отдаленный голос. Он вывел Ньюта из транса, заставив открыть глаза и снова посмотреть на эти ужасные, покрытые, словно ядовитыми змеями, стены. Словно за слоем воды, перед ними показался чей-то силуэт. Может, этим слоем были слезы? Или уже от острой боли зрение притупилось? Но даже несмотря на это, Ньют смог различить, кто это был. Минхо. Он подскочил к блондину, резко нагнулся, кричал что-то неразборчивое, схватившись за плечо друга и пытаясь растормошить его, но блондин только закричал, когда ногу зашевелили. Он еле чувствовал, как азиат закинул его руку себе на плечо, отлично помнил слова, произнесенные им: "Главное держись. Сейчас будет больно". И он не соврал. Эти муки снова сковали тело, да так сильно, словно тиски, обвитые металическими шипами обвили все тело, впиваясь в больную ногу. Ньют не мог не сдержать крика, а от такой сильной боли в глазах заплясали черные пятна. Остальное парень действительно смутно помнил - все прошло как в тумане. Голос Минхо рядом, лучи заходящего солнца, частые повороты… Минхо закинул блондина к себе на спину и потащил в Глэйд. А потом вообще все сумбурно: множество силуэтов, какие-то тени, отдельно проясняющиеся лица, смешанные голоса, Джеф… Ньют отчетливо слышал ее голос. Но не видел ее саму. Она была так взволнована. Кричала? Но все это потом слилось в одну темноту. Хейли уже как полчаса сидела на земле возле леса и бездумно рвала травинки, хотя на самом деле внутри неё билось какое-то страшное, пугающее чувство. Тревога. Девушка изо всех сил не давала себе думать о чем-то плохом, продолжая лишь выдирать растительность поляны. Солнце уже скрылось за стенами, наступали сумерки, но Ньют все еще не вернулся. Нервы натягивались словно струны, с каждой секундой все сильнее. Казалось, вот-вот, и эта струна порвется. Хейли не шла к воротам, не видела Минхо или еще кого-то из бегунов, она даже не подходила к Картохранилищу, не желая вклиниваться в толпу. Но когда в стороне послышался непонятный гомон, она обернулась: возле Западных ворот образовался переполох. Девушка несколько нахмурилась, не понимая, что там творится, и поднялась на ноги, вглядываясь в толпу сбежавшихся подростков. Сердце как-то странно и беспричинно бешено забилось. Из ворот показался странный силуэт. Это бегун? Один? Или их двое? Хейли забыла как дышать, когда в этой непонятной фигуре она различила Минхо. И он кого-то нес. Хейли не хотела предполагать, кем было то тело, которое даже не шевелилось на его спине. Но эту майку она могла узнать отовсюду. Глэйд сотряс привычный грохот сдвинувшегося камня, а Хейли сломя голову побежала к воротам. Даже не зная, что случилось, к ее горлу уже подступил сдавленный ком. Глаза неприятно защипало. Это был Ньют. Это точно был он, и с ним что-то случилось. "Что с ним? Почему он не двигался?… " - лихорадочно задавала вопросы девушка, но ответов не было, а если и были, они ее пугали. Очень. Хейли прорвалась сквозь толпу подростков, которые окружили прибежавшего куратора бегунов, не обращая ни на что внимания. Тут было шумно, но сквозь голоса раздался короткий крик блондина. - Ньют. Ньют! Что с ним? - закричала она, пытаясь отпихнуть глэйдеров и подобраться ближе к парню, но их было так много. Казалось, подростки не закончатся никогда, они столпились стеной вокруг нее, это было как самое жуткое препятствие из всех, что приходилось когда-либо проходить. И вот она вырвалась из этого живого болота, но встала как вкопанная, потеряв дар речи, рот лишь беззвучно хватал воздух: Ньюта уже положили на носилки и теперь понесли в сторону Хомстеда Клинт и Джеф. Парень был так бледен, на лице застыла гримаса боли, глаза были закрыты, а одежда вся испачкана, порвана. Были видны капли крови. "Что случилось?" Хейли никак не была готова увидеть его в таком состоянии, но тут же двинулась с места и кинулась к Ньюту. Паника так и подобралась к самому горлу, не позволяя нормально вдохнуть, от этого сердце сбилось со своего ритма и теперь тщетно пыталось отыскать кислород. Ее щеки намочили соленые дорожки. Однако эта толпа словно стала плотнее. Тут же окружила девушку снова. Ньюта уносили, а Хейли застряла среди глэйдеров, которые ошеломлено смотрели на пострадавшего и охали. - Отойдите же! Дайте мне пройти! - кричала девушка, отчаянно распихивая парней. Но они и не слышали ее словно. - Ньют! - будто бы он мог что-то с этим сделать. Слезы застилали ей глаза, и она уже почти не видела перед собой ничего, кроме чьих-то плеч, спин, за которыми терялся кареглазый бегун. Слабость внезапно завладела всем телом, а ноги словно ватными стали. В голове только и звучал голос Фрайпана "все может поменяться в любой момент… Не теряй время". И он был прав. Как же он был прав! Хейли готова была рухнуть на землю от отчаяния, полного бессилия, просто утонуть в толпе подростков, которая казалось трясиной, пока чьи-то крепкие руки не схватили ее за талию и не оттащили в сторону. И стоило ей оказаться в свободном пространстве, как сознание словно прояснилось. - Тихо, Хейли, подожди, - раздался голос. Это был Бен. Откуда он появился? Девушка обернулась к нему, вывернувшись из его рук, и тут же накинулась с вопросами. - Что случилось? Где Минхо? Почему он… почему он в таком состоянии? - Хейли не могла контролировать звук своего голоса, он дрожал, и поэтому не замечала, как кричала на Бена, но, кажется, он и не обращал на это внимания. - Хейли, я не знаю. Минхо пошел с Клинтом и Джефом, все будет хорошо. Они сделают все, что надо… Минхо разберется… - Мне нужно к нему! - твердо сказала Хейли, перебивая парня. Она развернулась на пятках и направилась к Хомстеду. - Хейли, стой! - крикнул Бен, глядя в спину подруги, но она не могла остановиться, вместо этого она побежала, не в силах находиться так далеко от Ньюта. Истерика застряла где-то в груди, вместе с паникой, отчаянием и неведением. Единственное, что было в голове "нужно увидеть Ньюта". Нужно узнать, что случилось, убедиться, что все в порядке. Но, вспоминая его вид, внутренний голос тут же ухудшал ситуацию, сообщая, что с таким состоянием ничего хорошего быть не может. Но Хейли его игнорировала. Пыталась заткнуть и выкинуть из головы этот противный, ужасный голос. Она уже забежала в Хомстед, собиралась подняться по лестнице - внутри было несколько человек, горел свет кое-где, все казалось таким суматошным - однако уже на лестнице она столкнулась с Алби. Врезалась ему в грудь и чуть было не полетела назад, но вожак удержал девушку, которая так и норовила прошмыгнуть мимо него. - Хейли, постой, - Алби удержал брюнетку за плечи, вглядевшись в лицо, а она все пыталась заглянуть за его спину, будто бы таким образом могла что-то увидеть, но ничего не было. - Хейли, - наконец привлек парень ее внимание. Она застыла, ошарашено глядя в глаза темнокожего. - Ты не можешь туда пойти, - спокойно сказал он. - Что? Как это не могу? - не поняла девушка, все еще глядя на Алби, но мысли ее явно были не тут. - Тебе нужно успокоиться. Клинт, Джеф и Амелия сейчас делают свою работу. Не стоит им мешать… Мешать. Как же ужасно это прозвучало. Алби уколол Хейли в самое сердце, сам этого не понимая. "Мешать? Я буду только мешать?…" - проносилось в голове. - Что с ним? Почему он кричит? Ему больно?, - спросила она с ужасом. Алби вздохнул. Кажется, ему тяжело было говорить. Только сейчас девушка заметила, что он тоже обеспокоен, расстроен… Сильно. Ведь Ньют его друг, и он тоже ему дорог. Алби обнял Хейли за плечи, спуская с лестницы вниз, и начал отводить в сторону выхода, собираясь уйти из Хомстеда вместе с девушкой. - Я не знаю. Кажется, он сломал ногу… - Сломал ногу?! - тут же встрепенулась Хейли в ужасе. - Шшшш, - устало протянул Алби, давая понять, чтобы девушка не кричала и успокоилась. - Джеф сказал. Минхо все расскажет, когда придет. Но сейчас не стоит туда подниматься, - однако из комнаты на втором этаже снова раздался крик, и Хейли уже рванула туда, но Алби не позволил, удержав возле себя. - Хейли, не надо… - спокойно сказал он, серьезно глядя в ее заплаканные глаза. Видеть девушку в таком состоянии было тяжело, вожак знал, как Ньют важен для нее, как она хочет его увидеть, но сейчас это и правда была не лучшая идея. И Хейли сама это понимала, но все равно поникла, опустив голову. - Это… был гривер? - еле слышно спросила она. - Укусов не нашли, - ответил Алби. - Давай подождем, и Минхо нам расскажет, что случилось. Если сам знает.