После

Монстрам не пристало наслаждаться мирными картинами жизни, их удел — получать наслаждение от хаоса и разрушения, отчаяния и гнева, боли и ненависти. Но Кселлос всегда отличался от большинства себе подобных, мастерски игнорируя инстинкты, заложенные природой. Даже сейчас, слыша в сознании громкий и требовательный зов своей Госпожи, он продолжал невозмутимо смотреть на пожар, вспыхнувший посреди по-весеннему сочного, зеленого луга. Лина стояла к нему спиной, не обращая на монстра ровно никакого внимания. Взгляд усталых, грустных глаз был устремлен вперед: где-то там, за массивными хребтами заснеженных гор, она оставила своих друзей, сбежав, трусливо поджав хвост. После произошедшего в Сайрааге ей становилось все невыносимее и невыносимее оставаться рядом с ними, Лина ощущала себя парализованной, связанной чувствами товарищей по рукам и ногам. Она соврала. Лина помнила все, что случилось: крики друзей, взывающих к ней, их слепая преданность, жестоко закрывающая им глаза перед лицом смертельной опасности. Как можно быть настолько безрассудными, чтобы требовать что-то у Повелителя Кошмаров? Она затрясла головой и как-то невесело усмехнулась, вздернув острый подбородок. Глупцы да и только. Облака из-за сильного ветра быстро проносились по бескрайнему голубому небу, прикрывая теневыми пятнами море белоснежных ромашек, среди которых, широко раскинув руки, юная волшебница жадно вдыхала свежий, прохладный воздух. Вот она, настоящая свобода! — Не жалеете, госпожа Лина? Лина обернулась. Кселлос пристально наблюдал за ней, лукаво приоткрыв один глаз, на безукоризненном лице — все та же плутовская улыбка. Она никогда не перестанет удивляться, насколько все же некоторые монстры похожи на обычных людей. Но стоит только встретиться с этим холодным, хищным взглядом, никакая внешность не затмит простого осознания — пред тобой не человек. Нельзя забывать об этом. — Уже ничего не попишешь, — разводя руками, ответила Лина. — Не в моих правилах сожалеть о содеянном. Ей казалось, что с плеч пропало то давящее, прижимающее ее тело к земле ощущение ненужной и нервирующей ответственности, которой она так старательно избегала. В памяти всплыло воспоминание: вот Фибрицио держит на ладони пять странных золотых шариков размером с крупные жемчужины, вот падает Амелия, скрюченными пальцами царапая горло, а вот уже сама Лина, читающая Гигаслэйв. Самым пугающим был даже не тот факт, что кто-то может ею манипулировать, словно марионеткой, дергая за ниточки ее нежных чувств, а то, что, если бы такое повторилось, она не смогла бы поступить иначе. Человек, наделенный такой силой, не должен ставить личные интересы превыше всего, как это эгоистично делает Лина. Возможно, Кселлос отчасти не противоречил своей сущности, ведь в душе рыжеволосой происходила самая настоящая война. Словно раскол между сердцем и разумом, свойственный всем смертным. Одно никогда не победит другое, это вечное противостояние с самого начала обречено на провал. — Вы, как всегда, правы, — монстр поднял вверх указательный палец. Лина поежилась, не совсем понимая, что Кселлос имел введу. В конце концов, не может же этот чертов лис мысли читать! — Кстати говоря, Кселлос, — задумчиво начала Лина. — Что ты тут… Она не успела договорить. Монстр приложил палец к ее приоткрытым губам, прервав на полуслове. Глаза волшебницы удивленно округлились, она, кажется, забыла вдохнуть. Он склонил голову набок и тихо произнес: - Это секрет. Осознание пришло почти мгновенно, но недостаточно быстро, чтобы удар достиг цели: Кселлос ловко увернулся. — Ах ты, — Лина потихоньку начала закипать, заливаясь румянцем. — Мерзавец, да как ты только посмел?! — Яре-яре, вот она, наша старая добрая госпожа Лина, — перехватив крепче деревянный посох, монстр хитро подмигнул ей и взлетел. — Грусть вам не к лицу. Лина оторопела. То ли от наглости жреца, то ли от такой нелепой попытки… ободрить ее? — Не юли! Что ты тут забыл? Эй, отвечай, кому сказала! — кричала она удаляющийся фигуре. — Скажу только, — Лина уже набрала в легкие побольше воздуха, готовая разразиться новыми угрозами и проклятьями, но остановилась. — Что вы мне интересны. Левая бровь волшебницы опасно изогнулась. — Не шути со мной, — предупредила она. — Я тебе не подопытный кролик! Монстр на это лишь усмехнулся и исчез. Лина вздохнула. Уж чему-чему, а этому она ни капельки не удивилась. В конце концов, у нее будет время отвесить ему парочку хороших оплеух, ведь это, несомненно, далеко не последняя их встреча.