Металл и чешуя: перековка

Два года. Два года тянулись вечностью. Астрид и Иккинг уже привыкли летать с хвостовым протезом для фурии-калеки, но все же жизнь превращалась в рутину. Все уже нашли свое призвание и место в племени. Близнецы создавали оружие с некоторой помощью престеголова и Иккинга, Сморкала все это испытывал, так как был полудраконом и мог вынести тяжелые нагрузки и урон. Рыбьеног стал «книжным червем»: учил молодых драконьим премудростям, иногда помогая найти напарника в дуэт человек/дракон. Драконы и викинги все еще косо смотрели друг на друга, но жизнь распорядилась так, что не сосуществования и взаимопомощи не обойтись. Обе стороны были не в духе от этого, но никто и не пикнул: всем жить хочется, а трехсотлетняя война как-никак со временем надоедает и убивает морально — слишком много пало за эти три века. Замкнутый круг вечной работы в деревне не радовал фурию и воительницу, и те летали по архипелагу в поисках приключений и островов. Карта их уже превзошла размеры старых и тянулась россыпью островов на многие мили от Олуха. Острова Песни Смерти и Алых Черепов остались позади, а крылья черного как ночь дракона мерно били по воздуху.  — Иккинг, как думаешь, что мы найдем на этот раз? — спросила девушка, но дракон устало дернул отростками, давая понять, что не знает ответа, девушка вздохнула. Уже день они летят, и об удобстве они давно забыли. Когда летишь от начальной точки в неизвестном направлении, единственно верное решение — забыть комфорт и просто наслаждаться полетом. Было бы удобно найти остров в середине, чтобы было недалеко от дома, других открытых островов и всего-всего-всего. Все бы ничего, мы бы продолжили обсуждение этой немало важной проблемы, если бы не одно «но»… Мы падаем! Фурия отключилась и стала падать, словно безжизненная туша, а ее всадница начала испуганно дергать первого за крылья в мольбе о пробуждении. Дракон не разбился о гладь океана благодаря четырехкрылому. Неизвестный дракон подхватил уставшую фурию и перепуганную всадницу. Прибыв в гнездовье, девушка первым делом стала осматривать друга на наличие травм и повреждений или еще чего. Ведь не просто так драконы падают в обморок при полете, но белая умная мысль, электрическим ударом вошедшая в мозг и отключившая режим беспамятной паники и безумия, дала девушке понять, что ее друг очень и очень устал, а лишняя трепка ему только навредит. Оставив получеловека отдыхать, воительница стала осматриваться. Эта комната была просто пещеркой, выдолбленной в огромной многотонной льдине, созданной явно не матерью-природой или вездесущими богами. Астрид бродила по ледяным тоннелям под пристальным прожигающим взглядом получеловека. Мурашки пробежали по коже от дуновения ветра, а от удара капли воды о холодный пол воительница обхватила себя руками и вжалась в толстую куртку из медвежьей шкуры, умело сшитой под нее. Вдали виднелся тусклый просвет нежно персикового цвета с нотками льда. Медленно, как бы растягивая удовольствие, Она прошла к нему — глазам открылась картина огромного оазиса в ледяной скале. Посередине было озеро, в котором сидел создатель и покровитель этого гнездовья, от одного только его вида и ледяного взгляда коленки дрожали. Девушка нашла несколько уступов, по которым можно было спуститься вниз, но они выглядели не надежно (но это еще мягко сказано). Держась за лианы, покорно лежащие на стенах скалы, девушка начала свой спуск, но на пятой или шестой ступеньке готова была сорваться, если бы не помощь недавнего спасителя. Четырехкрылый рыжеволосый парень со шрамом на носу держал одним из крыльев девушку за руку и, подтянув вторым, поставил на устойчивую платформу неподалеку. Блондинка было замялась, но, проговорив что-то, мало напоминающее благодарность или же почти неслышимое и нечленораздельное, она убрала выбившуюся прядь пшенично-золотых волос за ухо и отвела взгляд. Было, по крайней мере, стыдно за то, что ее, викинга, спас дракон, но то был отголосок старых учений, еще не покинувший ее головы и намертво вдолбленный в подкорку мозга вместе со знаменитым и неповторимым «Я же Хофферсон». Все это было необычно и немного ненормально для Астрид года два-три назад, но сейчас это стало даже привычным и чем-то неотъемлемым. Иккинг рисковал жизнью несколько раз, спасая ее то от Песни смерти, то от стаи разъяренных ужасных чудовищ на пике брачной бойни, когда любой самец убьет другого, пусть тот хоть на йоту двинется к предмету его влечения. Девушка была чрезмерно благодарна получеловеку, но тут появился этот четырехкрылый и тоже спас ей жизнь, ему, выходит, тоже должок возвращать? Пока мысли стаей жутей скакали в голове валькирии, незнакомый спаситель и пока единственная возможная защита от недоброжелательных драконов, осматривал девушку и медленно сужал кольцо, приближаясь к самой всаднице. Мысли, скакавшие в голове, словно по щелчку вернулись по местам, и девушка встретилась с парой янтарных глаз, горящих интересом. —Ты…ты кто? — заикаясь от удивления и немного отстраняясь от юноши, спросила блондинка и быстро заморгала, как от мимолетного сна, бывшего всего пару секунд назад. Получеловек опешил от этого вопроса и, почесывая затылок, стал думать. Минуту погодя он промямлил, заливаясь краской почти незримой, но существовавшей:  — Я… я Грозокрыл. А как тебя зовут? — спросил рыжеволосый и посмотрел в небесно-голубые глаза воительницы, бывшие более теплыми, чем голубые глаза Вожака. Девушка не заставила долго ждать ответа:       — Астрид Хофферсон, — сказала она, оставаясь всё такой же непоколебимой.       Дальше они незаметно для себя разговорились и дошли до обсуждения этого места. Пока они мило беседовали, за ними следила пара изумрудных глаз, буквально прожигая штормореза двумя зелеными лучами. Если бы взглядом и можно было убить, то, будьте уверены, от этого места и льдинки бы не осталось. Тем не менее, держась за порезанный когтями того же штормореза бок, получеловек пошел к краю платформы. Посмотрев вниз, юноша приметил расстояние и, кое-как раскрыв затекшие крылья и, как бы пробуя, ими взмахнув, спланировал на ближайшую платформу ловкой тенью. Астрид ничего не заметила, да и не смогла бы: все ее внимание привлек левиафан, что смотрел на нее маленькими мудрыми глазами. Следующую секунду ее лицо покрыл неощутимый, быстро растаявший иней, и волосы побелели от снега. Кажется, Смутьян был не против, что человек находится в его гнездовье. Фурия же уже стояла на мягкой зеленой траве и смотрела на великана, иногда прожигая недобрым взглядом Грозокрыла. Астрид и Гроз спустились на землю, чтобы осмотреться, как вдруг воительница заметила черную тень, отрешенно сидевшую у кромки воды, тупо уставившись в свое отражение. Девушка подошла к нему и повисла на шее, а фурия же, сев на хвост, состроил недовольную морду, а потом облизал лицо девушки под возмущенные крики: «Это не отмывается, глупая рептилия!» Из нутра дракона послышался тихий гортанный смех, и, подставив спину девушке, стал поглядывать на нее, но та не спешила садиться:  — Иккинг, ты в порядке?.. Может, тебе отдохнуть? — спросила воительница и хотела положить руку на лоб дракона, но тот, недобро сверкнув глазами и рыкнув, отстранился. Она решила не уточнять, почему ему следует отдохнуть. Все ведь и так понятно. В голове девушки раздался голос: «Я в порядке, не надо считать меня слабым, я оторву голову любому, кто хоть подойдет к тебе, и не позволю этому четырехкрылому катать тебя вокруг этой огромной сосульки!» — все последние слова были пропитаны ревностью, и девушка невольно улыбнулась, спрашивая:  — Ревнуешь, что ли? Да ладно тебе. Он же нас спас, и он просто друг, — фурия с минуту стояла, разглядывая глаза Астрид, будто вытаскивая в них что-то, но потом, что-то пробурчав, вновь подставила спину. Шторморез в полном превращении уже ждал у выхода.

***

Подошло время ужина. Вся стая вылетела из гнездовья и полетела к морю. Нестройные ряды разноцветных змеев и ящеров сплелись в огромную тучу заслонившую солнце над местом, где над водой начали появляться большие белые пузыри и пена. Смутьян вынырнул, словно невообразимо большой кит, и выпустил целую струю рыбы и соленой воды. Драконы же умудрялись выхватывать из этого летящего потока свою долю, и рыбины моментально исчезали в пастях охотников. От этой необычной трапезы не отказались и наши герои. Вволю отобедав, они собрались уже отлетать на свой остров, но их вызвал Смутьян. Дракон обсуждал мир между людьми и полулюдьми, но против наших героев встали их отношения. Левиафан считал неестественным отношения между людьми и полулюдьми, Иккинг же стал с ним спорить, борясь с желанием заткнуться и преклониться перед могуществом серого левиафана. Внезапно рядом с ним появился Рагнар, не так давно бывший лазутчиком Королевы. Разнокрыл достал из-за пазухи артефакт и отдал левиафану. Король, посмотрев на Астрид и Иккинга, проговорил:  — Я слишком долго строил свою власть и поддерживал эту войну, чтобы вы все разрушили. За Нестирию! — рыкнул он, и кристалл блеснул яркой вспышкой, вырубив героев и изменив весь мир по желанию серого левиафана, но магия распространялась на людей и только. Хотя и этого было достаточно.