Глава 10.
31 декабря 2017 г. в 05:26
— Здравствуйте, мистер Фуфелшмерц! — ребята с воодушевлением подошли к своему школьному учителю, здороваясь с ним, как и положено делать ученикам.
Как и Ферб, который всё же пошёл вместе с товарищами, Хайнц выражал явно недовольный вид, при чём оба даже не скрывали этого. У них обоих была настоящая кислая мина на лице.
Учитель немецкого ответил им односложно, что-то наподобие: Да-да, и Вам привет. Всё время он оглядывался по сторонам, пытаясь заметить того, с кем он ещё минуту назад собирался завести диалог.
Но тут его осенила идея…
Теперь Фуфелшмерц изменился в лице, стал более радостным.
— Вы, ребятки, я видеть, особенно по вашему старшему другу, как и я заподозрить что-то неладное на этом железном корыте? Хотя корытом это вряд ли назвать, скорее… Тьфу, не важно. — прямо как типичный софист, «злой учёный» начал говорить об одном, а закончил вообще другим.
Вот такое дело уже заинтересовало зеленоволосого, и он остался дослушивать учителя до конца, хотя вот-вот уже собирался бросить всех и уйти как можно скорее. Не интеллигентно, конечно, но жизнь коротка, а увидеть хочется больше.
— В общем так, детишки, медлить нам нельзя. Нужно срочно спасаться, уверен, долго мы тут не протянуть. — немец развернулся спиной, поманив компанию друзей рукой, направился к лестничной площадки, ведущей на верхние палубы. Однако единственный кто зашагал за ним, оказался… — Ферб.
Изабелла с Финесом с непонимающим видом глядели на удаляющихся, имея на лице выражения лица словно: Что это только что было? Ожидать можно что угодно, но не такое. Возможно, вы думаете, что они посчитали Хайнца и Ферба параноиками? А вы не правы.
Эти двое, как и все, предчувствовали беду, но не решались применять столь радикальные меры. Да и что тут в принципе делать? Сидеть в шлюпки? Ну во-первых, шлюпки без крыши, а на улице проливной дождь — сухого места на них не останется меньше, чем за минуту. Во-вторых, чтобы не упасть за борт при такой качке и ветре, надо весить не менее ста килограммов, либо верёвкой себя привязывать. В-третьих, такие действия, если их заметят, либо создадут лишнюю панику, либо заставят кого-то почувствовать недовольство. В любом из двух случаев об этом узнает судовая полиция, и им всем будет полный… Скажем так, им непоздоровится.
Но не в этом всё дело.
Флетчер, увидев, что брат и его подруга не следуют за ним, тут же остановился, смотря прямо на них. А Фуфелшмерц, в свою очередь, заметив, что за ним вообще никто не идёт, также остановился и повернулся.
— Ну чего Вы стоять, надо идти, времени нет!
— Но, а как же наши друзья и учителя, мы же не можем их бросить на произвол судьбы, а самим потихоньку смыться. — из двоих, заговорить решил Финес. Именно в этом т заключалась проблема — переживания за близких. Типичный Флинн.
— Да ладно тебе, не стоит драматизировать! Тут либо мы, либо никто, а стоя тут, наше время уходить очень быстро!
Их учитель пытался переубедить их, дабы те уже наконец помогли ему с его планом, но те поддавались всем убеждениям своего наставника. Хотя какой он, после такого, наставник. Учителем его назвать язык не поворачивается, из-за его действий. Разве должен учитель убеждать своих учеников предавать друг друга с целью извлечения собственной выгоды? Может где-то и кому-то такой учитель нужен, хоть такой учитель, скорее всего, и будет следовать своим же принципам (извлекает из учеников собственную выгоду), но в обычных школах такого учителя быть не должно.
Но безумца можно легко понять, жажда к жизни всегда есть у всех живых существ, независимо от их возраста. В критических ситуациях, очень часто, самые преданные предают, а самые любимые перестают быть любимыми. Опасность заставляет человека думать иначе так, как при нормальной обстановки, он бы никогда не решился поступать. Открывается вторая сущность человека, которой в отличие от первой, управлять человек не в силах. Вторая сущность может иметь такие черты, которые первая сущность презирает и ни за что не допускает…
Теперь нейтральным оставался Флетчер, который остановился в непонимание происходящего. Две тонких нитки тянулись к нему, выбрать он мог только одну, при этом вторая с большой вероятностью порвалась бы.
Не знаю, насколько хорошо или плохо это, но эмоции сделали своё — зеленоволосый юноша сделал выбор не в пользу учителя немецкого. Конечно, перед этим он несколько раз тяжёло вздохнул, обдумав всё повторно.
— Извините меня, но мои друзья правы… Нельзя просто так бросить тех, кто был к тебе добр, был твоим другом. Ну или хотя бы просто не бесил. Не знаю, как вы, но пока что я остаюсь тут, хотя мне бы очень хотелось пойти с вами. Однако раз спасаться, то всем вместе. — Ферб, который всё это время стоял по середине, между Хайнцом и Финесом с Изабеллой, сделал несколько шагов ко вторым, таким образом, окончательно подтвердив свой выбор.
Учёному такое решение своего ученика не понравилось, выражение его лица вновь стало сердитым, создавалось впечатление, будто он сейчас лично, голыми руками, разнесёт всех стоящих перед ним.
— Ой, да ладно Вам, если хотите свести свои шансы на выживание почти к нулю, то пожалуйста! Можем Вам тогда сразу за борт прыгнуть?! А вообще забудьте, да, мой план не лучше, в любом случае мы трупы. Точно, помирать, так всем вместе — верно? Я с вами иду, всё равно мы в одном гробу и отсюда не уйдем. А так без разницы в какой части гроба ты станешь кормом для рыб.
Почти (но не совсем) пожилой мужчина уже начал к концу нести откровенный бред — нервный срыв. Такое нередко случается в напряжённых ситуациях, особенно в тех случаях, когда кто-то затормаживает тебя.
Компания из трёх человека с недоумением смотрела на психующего мужчину, ощущения создавались неприятные — словно они санитары в психбольнице. Помимо своих разговоров, в которых он обвинял всех и всё, Хайнц стал размахивать руками, ходя туда сюда, время от времени пинал стены.
Бросать его в такой ситуации было бы бесчеловечно, но если бы их заметили с ним, то вряд ли им удалось бы объяснить окружающим, что тут происходит. К их большому несчастью, им не пришлось думать о решение этой проблемы…
Балджит с Бьюфордом находились на самом носу корабля, здесь был расположен ресторан со шведским столом, который уже как пять часов назад закрылся. Но для этих двух друзей закрытых дверей не бывает, хотя правильнее сказать, что для Бьюфорда их не бывает — Балжит, особенно после недавних событий, ноет как истеричка и всюду ходит-бродит за «громилой», читая ему свои лекции (Конечно, все они в одно ухо вошли, из другого вышли, но не суть).
Как нам всем известно, нос судна одно не из самых приятных мест, особенно в шторм (кто додумался строить там рестораны — вот в чём вопрос). Трясёт там покруче, чем на любых американских горках.
Шанс устоять там на ногах такой же, как у очень пьяного человека на ровном месте, поэтому Балджит сидел на полу, забившись в самый тёмный угол. Вид у него был, как у больного в психбольнице, которому постоянно что-то мерещиться.
Бьюфорд держался гораздо бодрее и даже пытался стоять на ногах, естественно придерживаясь за различные опоры в виде стульев, столов и стен.
— Мы все умрём, мы все умрём… — схватившись за колени индус покачивался вперёд-назад, смотря пустыми глазами перед собой.
— Если ты сейчас не замолчишь, то умрёшь здесь только ты.
Ох уж этот Бьюфорд, всегда умеет подбодрить. К сожалению, на этот раз мачо был не прав, истина стояла на стороне его друга…
На самых передних окнах, приличных размеров, которые хоть и были все залиты водой, открылся вид на ужаснейшее зрелище…
Нос судна, а точнее носовой визор в начале приподнялся наверх, отклонившись в сторону, после чего с оглушительным шумом скрежета отлетел прямо в воду. Дальнейшую судьбу аппарели через окно узреть было невозможно.
Увиденное погрузило Бьюфорда в глубокий шок, от чего тот потерял равновесие и с вытаращенными глазами рухнул на пол. Несмотря на это, его противоположность заметила, ровным счётом, ничего. (Что возможно и к лучшему).
Примечания:
Когда будет новая глава? Это вопрос учёным ещё только предстоит выяснить.