***
Отойдя от того ручья на приличное расстояние, я наконец остановилась и устало облокотилась о ствол одного из деревьев. Я очень хочу помирится с Питером, но каждый раз всё выходит наоборот. Мы словно делаем по шагу навстречу друг другу, а получается, что, наоборот — отдаляемся на три шага. Я не лгала ему, сказав, что устала. Мне действительно надоело ругаться, пытаться примириться, решать что-то. Я не хочу больше этого делать. Мне остаётся лишь покорится времени, и пусть оно несёт меня по течению в ту сторону, где мне предначертано судьбой. Отдышавшись, я продолжила путь, но уже не к тренировочному лагерю, а к себе в палатку. Зная прекрасно, что там находится Оливия, я всё равно шла туда, но там задерживаться не собиралась. — Ксень, стой! — закричал кто-то, и я моментально обернулась, увидев перед собой Тристана. — Что такое? — удивилась я, на всякий случай посмотрев за его спину. — Слушай, там твой конь взбесился, — почесав макушку, пробормотал он, — с ним похоже что-то не то… Я уже не слушала, метнувшись в сторону огороженного вольера, в котором находились все лошади, что приплыли вместе с нами. Прибежав на место, я еле смогла разглядеть кого-то из-за пыли, что стояла там. Откашлявшись, я побежала ближе, чтобы присмотреться. — Что случилось? — закричала я, заметив одного из тельмаринских воинов. — Конь, мисс, — он кивнул в сторону ограждений, — он взбесился ни с того ни с сего. Встаёт на дыбы и ржёт на всех. — Спасибо, — поблагодарила я его, ринувшись в толпу, где мужчины старались поймать Марса. Что это он я убедилась сразу же, когда услышала его дикое ржание. — Мисс, куда же вы, это опасно! — вскричал тельмаринец, попытавшись схватить меня за руку, но я вовремя её выдернула. — Это мой конь! — успела лишь крикнуть я, пробиваясь через толпу. — Да пропустите же! Оказавшись совсем рядом я увидела моего малыша. Его пытались схватить за недоуздок, но он упорно вырывался, громко ржа. Рядом стоящие лошади вздрагивали каждый раз, когда он дёргался в стороны. — Глупый конь, — прошипел какой-то мужчина, когда Марс вновь отпрыгнул от него, — стой, кому говорят! — недолго думая, я перемахнула через заборчик, благо мне позволяла моя одежда. Подбежав к тому самому мужчине, я выхватила из его руки узду моего Марсика и зло уставилась на него. — Что вы позволяете себе, мисс?! — возмущённо пробормотал он, уставившись на меня. — Да как вы смеете так вести себя с моим конём? — я вам говорила, что за своих животных я буду стоять горой? Нет? Ну и ладно, теперь знаете. — Этот дикий зверь ваш? — лицо пухлого тельмаринца вытянулось от удивления. Он окинул меня оценивающим взглядом и хмыкнул: — Не знал, что такая малышка может справится с таким буйным жеребцом. — От возмущения я приоткрыла рот и нахмурилась. Малышка?! — Я могу вам доказать, сэр, — отделяя каждое слово интонацией проворчала я, отвернувшись от него. Пока мы разговаривали, трое других воинов пытались сдержать коня на месте, но тот упорно порывался убежать. Его умудрились загнать в угол около деревьев и зажать к ограждению, иначе бы он перепугал всех лошадей, которые были в том же вольере что и он. Уняв бьющееся сердце, я медленным шагом подошла к нему, заглядывая в его нежные, испуганные чёрные глаза. Он сразу меня увидел, но успокаиваться явно не собирался. — Марс, — тихо произнесла я, чуть протянув к нему руку, — тише. Грудь коня тяжело вздымалась при каждом вздохе и я даже успела испугаться, что его сердце не выдержит такого стресса. К тому же я впервые успокаивала взбесившееся животное и совершенно не знала, что мне делать. — Не подходить никому, — заметив движение, произнесла я, чуть оторвав взгляд от вороного коня, — я сама справлюсь, можете уходить. — Но мисс… — Уходите! Меня, слава богу, послушали, и вскоре в загоне остались только лошади и я. Теперь Марс мог бежать, но он не двигался, продолжая стоять как вкопанный на одном месте. Его хвост почему-то был чуть приподнять чем обычно, ноги широко расставлены, уши отведены назад. — Марс, — уже чуть громче произнесла я, наблюдая за его реакцией. Я слышала, что за ограждением стоят люди и наблюдают за нами. Оглянувшись, я даже заметила того толстяка, что пытался усмирить коня до моего прихода. Вернувшись к коню, я сделала шаг вперёд. Марс отошёл от меня, но вновь встал и продолжил следить за мной. Я вздохнула. — Сaelm, evellienn! — произнесла я, медленно шагая к нему. Когда между нами остался всего лишь метр, Марс вздрогнул всем телом и встал на дыбы, заржав так громко, что я зажмурилась. Отскочив от него на несколько шагов, я с ужасом смотрела на то, как он опустился на четыре ноги и, вытянув голову вперёд, прижал уши. Он явно не хотел успокаиваться. Вздохнув, я вновь начала подходить к нему, но не подошла даже на шаг, как он сдвинулся с места и побежал на меня. Вскинув руку, я крикнула: «Neen!», пытаясь его остановить. Он резко остановился, тяжело дыша. Я буквально чувствовала его напряжение. Он стоял смирно, находясь от меня в метре. Он был испуган и одновременно взбешён. Я должна была его успокоить! Но как? Внезапно в голову пришла одна колыбельная на Старшей речи, которую я часто слышала в одной из песен. Она мне так понравилась, что я не смогла её не выучить. Идея пришла сразу же и я, начиная подходить к нему, запела:Elaine blath, Feainnewedd,
Марс напрягся, но я заметила, что его уши направились в мою сторону.Dearme aen a'caelrne tedd.
Ещё один шаг, но Марс внезапно отошёл, наклонив голову вниз. Угрожает.Eigean evelienn deireadh,
Мой тихий голос действовал на него, и он постепенно расслаблялся, позволяя подойти к нему ближе.Que'n esse, va en esseath,
Последний шаг, и вот я уже обнимаю его за шею, шепча на ухо ему слова колыбельной. Тяжёлое дыхание жеребца медленно восстанавливается.Feainnewedd, elaine blath!*
Последние слова я уже практически шептала, чуть ли не губами прикасаясь к бархатным ушам. Марс успокоился, держа голову у меня на плече, а я, улыбаясь, гладила его гриву. Что там говорил тот толстяк? Не думал, что такая малышка может справится с такой могучей силой? Захотелось показать ему язык, но я лишь сильнее прижалась к шее своего мальчика, ощущая на шее и в волосах тёплое дыхание. Стало так радостно от того, что мы с Марсом стали так близки и от этого сердце забилось только сильнее. Я не знала почему Марс вдруг стал таким напуганным, но уже было всё равно. Я знала, что со мной он спокоен, а я была спокойна, держа его в своих объятиях. Я очень любила животных, да и они всегда тянулись ко мне. Где бы я ни была, одно или два животного обязательно были рядом. Я чувствовала душевный покой, зарывшись пальцами в шерсть своей хаски, что жила у моих родителей. Если честно, то я скучала по тем временам, когда могла спокойно гулять со своей собакой в окрестных лесах и ни о чём не заботится. Сейчас я бы, наверное, всё отдала, лишь бы рядом была какая-нибудь собака. Такая настоящая, огромная, умная и до невозможности добрая. Через пару минут я отошла от своего коня и, улыбнувшись ему, развернулась, направляясь на выход из загона, прекрасно зная, что жеребец идёт следом. На всякий случай я обернулась, увидев счастливую морду моего путника. Выходили из загона мы под ошеломлённые взгляды.***
Оказавшись далеко от загона, я одела уздечку Марсу на морду и перекинула поводья, а после забралась верхом. Я за последние дни я так соскучилась по этим ощущениям, и сейчас ничего не противило тому, чтобы прокатится по окрестностям. С улыбкой на устах, я пустила Марса рысью, наслаждаясь каждым мгновением. Я впервые ехала без седла и поэтому старалась быть как можно аккуратнее. Мягкая чёрная шерсть моего ворона блестела на солнце, и я готова была очень долго наблюдать за тем, как солнечные зайчики скачут по крупу, гриве и морде коня. Мы дошли до ручья, и я спешилась. Марс спокойно стоял пока я оглядывалась по сторонам, а после, решив что-то для себя, взяла его под уздцы и повела вверх по течению. Мне хотелось искупаться в озере, что было чуть выше, в лесу. Мы добрались до него минут за десять и я сняла с головы коня сбрую. Повесив ей на один из сучьев дерева, я отпустила Марса пастись, а сама, оглянувшись ещё раз, принялась раздеваться. Ну не в одежде же купаться! Скинув с ног сапоги, я вступила на траву босиком и чуть ли не застонала от ощущений. Это было очень приятно. Трава была довольно холодная, но меня это не пугало. Скинув штаны, я потянулась за рубашкой и, вздохнув, скинула её тоже. Оказавшись совсем голой, перекинула каштановые волосы себе на грудь и мелкими шажками побежала к озеру, которое так привлекало в жаркий день. Вода была довольно тёплой, что очень удивило меня. Забравшись в озеро по пояс, я подтянулась, разминая спину. — Марс, сaemm a me, — позвала я его, оборачиваясь. В это время конь очень лениво жевал траву, что росла по всему берегу озера. Оглянувшись на зов, он заржал и зашагал ко мне, остановившись прямо у кромки озера. Вздохнув, я наклонилась и набрав воды в ладони, выплеснула её в его сторону. Марс одёрнул голову и фыркнул. Я хмыкнув, подошла чуть ближе и когда оказалась практически рядом, хлопнула ладонью по воде, захохотав. От шлепка вода взметнулась вверх, обрызгав морду Марса. Видимо такой расклад событий ему вовсе не понравился, и он топнул ногой, тем самым сделав почти такой же брызг, что и у меня. Вода сразу долетела до меня и намочила мои волосы от чего они прилипли к шее, лицу и спине. Чертыхнувшись, я махнула на засранца рукой и поплыла обратно, туда, где стояла до этого. Услышав сзади всплеск, обернулась и увидела, что Марс ловко топал за мной, приподнимая голову так, чтобы не намочить губы. Оказавшись рядом со мной, он посмотрел на меня, и я погладила мокрой рукой по его носу, намочив его, а когда убрала ладонь, то увидела, что на ней очень много чёрной шерсти. — Да ты линяешь! — удивилась я, опустив руку в воду. Марс продолжал стоять рядом, но он не двигался, походя тем самым на статую. Лишь вертящиеся в разные стороны уши указывали на то, что он далеко не изваяние. Внезапно где-то в лесу, меж деревьев, раздался треск, и я вздрогнула от страха. Марс напрягся и повернул голову в сторону. Испугавшись, что это может быть какой-нибудь человек, я прижалась к телу коня, прячась за ним. Чуть приподняв голову, Марс раздул ноздри, внимательно всматриваясь в лес, но вскоре успокоился и опустил голову к воде, сделав глоток. Я продолжала насторожено вглядываться в лес, но вскоре успокоилась и отлепилась от Марса. Нога соскользнула с камня, что было на дне озера, и я вдруг почувствовала острую боль. Зашипев, я схватилась за шею жеребца и пошла к берегу, чувствуя как ступня пульсирует. Марс словно чувствовал, что самой мне идти трудно, поэтому шёл рядом, посматривая по сторонам. Выбравшись на берег, я уселась на траву и подтянула ногу, смотря на небольшой порез, что теперь красовался на моей ноге. Поднявшись с земли, я поспешила одеться. Первым делом я накинула рубашку, а уж после штаны с сапогами. Волосы до сих пор были мокрыми, но с этим уже ничего не поделаешь. Я скрутила их и откинула их себе за спину, а после собралась взять узду, но не обнаружила её на суке дерева. Что за..? Опустив глаза вниз, я увидела узду, что лежала на земле. Удивлённая, я подняла её и пошла к коню, который упорно старался отряхнуться. Сделав вывод, что сейчас надевать уздечку на него не нужно, я позвала его, и мы пошли обратно в лагерь. Идти было не очень приятно, а всё из-за раны на ноге, но я сцепив зубы шла, понимая, что перевязать её я смогу только у себя в шатре. Времени на обратную дорогу потребовалось больше, чем на дорогу туда, но хотя бы за это время у меня немножко высохли волосы, а боль чуть притупилась. Отдав мокрого Марса конюху, я ушла к себе в палатку. Оказавшись там, я первым делом подошла к сумке, в которой лежали все мои мази, какими я пользовалась. Найдя там нужное средство, я скинула сапоги и усевшись на кровать, помазала ранку. Мазь пахла не очень приятно, но она хорошо заживляла, поэтому я могла бы и потерпеть. Пока она впитывалась, я схватилась за расчёску и принялась расчёсывать влажные волосы. — Ты где успела промокнуть? — удивилась Сью, только что вошедшая в шатёр. — Да так, — я махнула рукой, — в озере поплавала. — Где? — брови Сьюзен взлетели вверх. — В озере. Оно здесь недалеко. — А ты проверила воду прежде чем лезть туда? Господи, Ксения, ты же понимаешь, что озёра здесь совсем не такие как у тебя в мире! — Ну что ты начинаешь? Всё нормально! Максимум, что со мной там случилось, так это то, что я порезалась об один камень на дне озера, а так со мной всё хорошо! — Ох, Ксень, — девушка вздохнула, — просто если в следующий раз взбредёт в голову куда-то лезть, проверь сначала всё, а уж потом только иди, ладно? — Хорошо, — я кивнула, — а куда это ты? — На совет. Нужно обсудить планы на завтра, — ответила королева, выходя их шатра. — Эй, я тоже хочу туда! — Ох, — она вздохнула, — собирайся давай, я жду тебя снаружи. Я быстро кивнула и отбросив расчёску, встала с кровати, а после вышла из шатра.***
Мы со Сью пришли туда одними из первых и уселись на стулья, которых в главном шатре было немыслимое количество. Питер, который вошёл следом за нами, недовольно сморщился, заметив меня, но ничего не сказал, а я даже ничего не сделала, чтобы привлечь его внимание. Я же себе обещала… Когда все собрались, начался совет. Решали то, как лучше будет поставить войска и что предпринимать. Это был один из самых скучных советов! Если в начале я пыталась понять о чём они там говорят, то уже к середине я откровенно скучала. Сью, что стояла рядом со мной, то и дело одёргивала меня, когда я отвлекалась на что-либо. — Зачем ты пришла, если не слушаешь? — спросила она, наклонившись к моему уху. — Не думала, что тут будет так скучно! — прошептала я, хихикнув. Сьюзен закатила глаза и вернулась к разговору, а я решила, что нужно успокоиться и вникнуть в то, что происходит сейчас здесь. Но меня внезапно отвлёк Питер, который во время своей речи облокотился о балку шатра и рукой указал куда-то на карту. Все посмотрели на то место, куда указал Верховный король, а я зависла на том, как он медленно подходил к столу, упирался руками о столешницу и, наклонившись, показывал то на одну фигурку, то на другую. Я сглотнула. В горле внезапно пересохло, а сердце почему-то ускорило свой темп. — То есть ты думаешь, что так будет лучше? — спросил Каспиан, скептически посмотрев на Питера. Тот пожал плечами и сложил руки на груди, хмуро уставившись на стол. — Есть другие предложения? — поинтересовался он, приподняв одну бровь и посмотрев на тельмаринского короля. Тот покачал головой и вновь вернулся к обсуждению вопроса о том, как лучше поставить пеших воинов. Я продолжила следить за Питером, жадно ловя каждый его жест и каждое движение. — Если ты не отведёшь свой взгляд, я боюсь, что от Питера ничего не останется, — услышала я тихий голос Люси, что стояла совсем рядом со мной. Я вздрогнула и поспешно отвела взгляд, переведя его на младшую из Певенси. Люси не долго смотрела на стол. Вскоре она уже перевела свой взгляд на меня и лучезарно улыбнулась. Я же только нахмурилась. — Не волнуйся, — она положила руку мне на ладонь и чуть улыбнулась уголками губ, — он ничего не замечает, когда речь идёт о политике или же о войне. Я медленно кивнула, чуть успокоившись. Будем надеяться на то, что сестра Питера права, и он действительно не заметил моего пристального, изучающего взгляда. Наконец мои мучения закончились, и совет был окончен. Когда все начали расходиться, Люси схватила меня за руку и быстро увела из шатра, аргументируя это тем, что лучше сейчас никому не мешать. Оказавшись в нашем шатре, Люси огляделась и, убедившись, что мы одни, воскликнула: «Ты влюбилась в моего брата!» Сердце пропустило удар, и я на несколько мгновений задержала дыхание. Что эта чертовка только что сказала?! — Не отнекивайся, я это точно-точно знаю! — хихикала Люси, уже чуть ли не хлопая в ладоши. — Люси, ты сдурела! — воскликнула я, радуясь тому, что сейчас в шатре темно, и она не видит как вспыхнули мои щёки. — Эге-гей, нет-нет, я за тобой наблюдаю и после сегодняшнего точно могу сказать, что я права! Ты влюбилась в него! Влюбилась! — кричала девчонка, прыгая по всему шатру. — Но когда же ты успела? Неужели ты любишь его с тех самых пор, когда он жил у тебя дома? — Люси, успокойся! Никого я не люблю! — Врёшь! Врёшь! Врёшь! — захихикала она, подбегая ко мне и обойдя меня вокруг. — Ничего я не вру! А ну быстро успокойся! — Не могу поверить! — прошептала Люси внезапно остановившись. — Как же так! И это-то ты мне говорила, что ничего не смыслишь в любви? Ах ты врунишка несчастная! — Люси… — угрожающе прошептала я, прищурившись. Я слышала как снаружи кто-то разговаривает, ходит и смеётся и от того, что её могут кто-то услышать мне становилось плохо… А вдруг Питер внезапно решит на меня покричать и, не найдя меня где-то поблизости, пойдёт сюда, в шатёр, а здесь Люси, кричащая… — Ты любишь его! Любишь! Любишь! Любишь! — Да хватит орать! — зашипела я, услышав, как кто-то совсем рядом засмеялся. — А ты хватит мне врать! — Я тебе не вру! — Я поняла! — она отскочила от меня, когда я попыталась её схватить. — Ты сама не знаешь, что любишь его! Ещё не поняла! Но сердце уже любит! — Люси, ну пожалуйста, ну хватит, — взмолилась я, закрыв уши руками и осев на пол. Почему-то не хотела ничего слышать, хотела исчезнуть сейчас, убежать куда-нибудь где не будет кричащей Люси, не будет войны, не будет… Питера! — Ксю, признайся, что ты к нему чувствуешь? — Люси, я не… — Не ври! — Люси, я… я… — я попыталась порыться у себя внутри, но наткнулась лишь на пустоту, — я не знаю! — Почему? Так не может быть! — Да потому что я правда ничегошеньки не знаю о том, что такое любовь! — вскрикнула я, вконец потеряв самообладание. — Никогда никого не любила по-настоящему! У меня никогда не было взаимности, и я никогда не была любима! Я не знаю, что это! Не знаю, как понять, что чувствую! — А ты скажи, что ты ощущаешь, смотря на Питера, — Люси подошла ко мне, присев на корточки так, чтобы заглянуть мне в лицо, — что происходит здесь, — и она прикоснулась к моей груди, там, где сейчас, сходя с ума, как моторчик, билось моё сердце. — Люси, я не могу, — прошептала я, вздохнув, — я просто не могу. — Глупая ты, знаешь? — Люси вздохнула Я кивнула головой, соглашаясь. А что я могла сказать? Я ведь действительно ничего не понимала. — Давай, попробуй, — попросила Люси. — Зачем? — тихо спросила я, подняв на неё глаза. — Чтобы здесь, — она ткнула меня в грудь снова, — и тут, — другая её рука легла мне на лоб, — воцарился мир. Ты сердцем чувствуешь, а мозг не даёт тебе ничего понять. Сейчас успокойся, вдохни воздуха в лёгкие и подумай о Питере. А когда всё наконец поймёшь, можешь мне ничего не говорить. Я итак всё увижу. Я кивнула. Закрыв глаза, я сделала так, как она просила. Подумала о Питере. О том, как он говорит, о том, как звучит его голос, как он двигается, злится, что делает; как ведёт меня себя со мной; подумала даже о том самом поцелуе на корабле. И внезапно поняла, что тот момент был самым лучшим из тех, что вообще происходили со мной. А ведь это был мой, как ни странно, первый поцелуй… Тогда я не придала этому значения, а сейчас… Сейчас я вдруг поняла, что Питер стал для меня самым важным человеком во всём мире. И поняла, что не могу без него, что наши ссоры убивают меня. Вот как можно было это понять только спустя время? Неужели в любви всё действительно так трудно, как пишут в книгах и то, что говорят люди? Неужели, я действительно его… люблю? — Ты любишь его, Ксеня, любишь, — тихий нежный голосок Люси разорвал устоявшуюся в шатре тишину, — ты это теперь понимаешь? Я не смогла ничего сказать. Лишь кивнула в ответ, почувствовав как по щеке скатилась слеза, падая на дорогой ковёр. _____________________________________ * Цветок прекрасный солнечного дня, Спокойно спи в счастливый час покоя. Пусть всё летит к концу быстрей коня, Но, что бы ни произошло с тобою, Ты — Солнца дочь, прекрасное дитя! (Стихотворный перевод колыбельной «Прекрасный цветочек».) Сaelm, evellienn! - Всё, успокойся! Neen! - Нет! Сaemm a me - Иди ко мне