***
Нестись галопом по просторам было немыслимым удовольствием. В волосах, как я и мечтала, игрался ветер, в ушах его свист и цокот копыт о землю. Я готова была кричать от счастья, но знала, что так делать не стоит, дабы не спугнуть Марса. Мы летели, равняясь с ветром, вдоль леса, каждый наслаждаясь скоростью и чувством свободы. Марс бежал так быстро, как только мог, а мне оставалось лишь держаться и, не сбиваясь, поддерживать его ритм. Мой хвостик уже давно был послан к чертям, а лента и вовсе была где-то потеряна, но мне-то какая разница, ведь так? Мы оба не замечаем поваленное дерево, но Марс вовремя прыгает и я, чуть наклоняясь к его шеи, цепляюсь за гриву. Перелетев ствол дерева, мы летим дальше, а в спину светит восходящее солнце… Я никогда не наблюдала за рассветом в моём мире. Всё потому что там его почти невозможно было застать. Во всём было виноват город с его ненавистными небоскрёбами, поэтому чтобы узреть чудо, нужно было бы сделать то, за что можно и получить… Я никогда не забиралась на крыши домов и не жалела об этом. Да и сейчас не жалею, смотря на то, как медленно восходит солнце. Там, в моём мире, восход не такой. Там всё грязно, пошло и блекло. Я была на небольшом склоне и смотрела на то, как огромное красное солнце поднимается от горизонта к небу. Глаза слезились, и в этом не было вины огромного яркого диска. Марс подо мной нервно переступал с ноги на ногу, а мне приходилось удерживать его, иначе он бы уже давно сорвался с места. Когда яркий диск давно оторвался от линии горизонта и даже чуть приподнялся кверху, я оторвалась от неба и, последний раз посмотрев на истинную красоту, пихнула коня, принуждая его идти. Внизу склона была река — там я собиралась остановится и дать передохнуть моему малышу. Где-то через двадцать минут мы добрались до реки, и я спешилась с коня, привязав его в дереву за корду, которую взяла на всякий случай. Чуть отойдя от него, я прислонилась к дереву и, не обращая внимания на неприятные ощущения, опустилась на землю, закрывая глаза. Тихий шелест трав, шум ветра, журчание воды и пение птиц — единственное, что я слышала пока сидела вот так, с закрытыми глазами и стараясь не думать. И вот, как раз вовремя, в голову пришла одна песня, группу которой я любила больше всех. Прочистив горло, я приоткрыла глаза и тихо запела:Травушка расскажет мне о том, что случится, Пропоет мне песню ночную… Ляжет мне рассветною росой на ресницы, Расплетет мне косу тугую.*
Перед глазами больше не было той неописуемой красоты природы, а была какая-то другая картинка, которую я, к сожалению, объяснить не смогу. А тем временем я продолжала:Солнце взойдет в огне, Позовет в дорогу далече, Но не подняться мне, Не лететь к нему да навстречу…
Сколько раз я видела пожар-пепелище, Сколько я ночей сна не знала. Сколько мое сердце ошибалось, но все ищет — Да судьбы своей не узнало.
Поздно ли, рано ли Отыскать тропинку другую, Чтоб из чужой земли Возвратиться в землю родную…
Почему именно она пришла мне в голову в этот момент, я не знала. Для меня эта песня была очень приятной и расслабляющей. Дома я всегда пела именно её, когда мне нужно было расслабиться и подумать. Больше пела я не одна: тишину сменил голос вокалистки, а шум превратился в звуки инструментов. Что-что, а воображение у меня было ещё то:Забери меня с собою ты, перепелка, Унеси в чащу глухую. Стану серой птичкой незаметной — да и только, Растоплю тоску ледяную.
Речка, моя сестра, Примет и укроет волною, Будет ко мне добра, Разлучит навечно с бедою.
Закончив, я приоткрыла глаза и посмотрела на Марса, который настороженно вертел ушами. Я резко выпрямилась. Неужели моё пение было столь ужасно, от чего взбудоражило нечто плохое, что водится в этом лесу? Марс тихо заржал, пытаясь оторвать от ствола дерева корду, чего у него, конечно же, не получилось, ибо я была мастером завязывать узлы, а всё потому что было у кого учиться… Я медленно встала с земли и также медленно подошла к коню, развязывая узлы и отводя его в сторону. — Что случилось, малыш? — прошептала я, напряжённо вглядываясь в темноту леса. Марс продолжал тихо ржать, толкая меня в плечо. Опять же он меня не услышал, а, возможно, не понял. У меня были такие подозрения, но я точно не могла сказать. Последней каплей его терпения стал шорох листьев, треск сучьев и холодный ветер из лесу. Встав на дыбы, конь заржал, выдёргивая корду из моих рук и пускаясь в галоп от меня подальше. — Марс, нет! — закричала я, дёрнувшись в его сторону, но гнилой холодный ветер приковал меня к месту, и я задрожала от страха. Среди темноты мои глаза уловили некое движение, и я медленно сделала шаг назад. — D’yaebl, — от страха я перешла на Старшую речь, которую так любила и с усердием изучала еще с шестнадцати. Сейчас бежать — не вариант, но что делать я даже и не знала. Пришлось просто стоять и ждать своей участи. В голове промелькнула неприятная мысль: умру я здесь, а что будет там? Но сегодня явно был мой день: сзади я услышала топот копыт, и рядом со мной спустя пару мгновений остановился мой Марс — растрёпанный и испуганный. — Esseath! — вскричала я, забираясь в седло и ударяя его по бокам, — Noro lim, noro lim! — просипела я, оглядываясь назад. Я не очень держалась за коня, поэтому было не удивительно, что я чуть не потеряла равновесие, когда мой конь резко сдвинулся с места, пулей полетев от реки и леса подальше. Ногами и руками вцепившись в него, я удивлялась тому, что Марс меня понял… понял мою Старшую речь! Эльфийский, мать его через лево! «Но как?!» — стучало в голове. И что-то мне подсказывало, что это мне только на руку. Я любила поиграть со словами, поэтому было не удивительно, что в моём лексиконе находились как слова из мира Ведьмака, так и из Властелина колец. Особенно я любила их смешивать. Но сейчас не о том. «Он понял меня. Мой конь понял мой изуродованный эльфийский! Понял!» — единственная мысль была в моей темноволосой голове пока мы с Марсом неслись от странного места на всех парах.***
Ни на минуту Марс не сбавлял скорости, наоборот, с каждым разом ускорялся всё сильнее и сильнее. Меня бросало из стороны в сторону и я уже порядком отбила себе своё мягкое место. Когда лес давно скрылся, и нам уже больше ничего не угрожало, я прошептала: «Кi'rin», на что Марс лишь фыркнул и сбавил свой шаг. Я до сих пор не верила в то, что наконец нашла нужный нам обоим язык. Находить нужные слова мне было довольно трудно, поэтому мне приходилось говорить отдельными словами, но конь меня понимал и я была этому очень рада. Бешеный галоп сменился тихой рысью, которая дала нам обоим отдохнуть и перевести дух. — En’ca digne, — прошептала я, выровняв дыхание. Уже солнце было в зените, когда я подъехала к конюшням. Там как обычно копошились конюхи и некоторые рыцари. Не обращая внимания на них, я спешилась со своего героя, который сегодня спас мне жизнь и, взяв его под узцы, повела в конюшню. Спокойно расседлав его, я погладила могучую шею и прислонилась губами к чёрному лбу. — Me elaine cerbin, — ласково прошептала я, проведя ладонью по бархатным ушам, — mo gear. Ещё раз поцеловав его, я закрыла денник и вышла с конюшни, намереваясь поупражняться в стрельбе из лука. Его я так и не испробовала и, возможно, это даже к лучшему. Вот только дойти до места у меня не позволило. Похоже, пока я рассёдлывала моего спасителя, кто-то доложил Верховному королю о том, что я появилась в пределах замка, и сейчас король летел ко мне со злым выражением лица. Я остановилась как вкопанная, в голове предательски не было ни одной идеи на спасение. Видимо придётся терпеть. Тем временем Питер подлетел ко мне и схватил меня за руку, зло сжимая предплечье. Я зашипела от боли, сморщившись, но парню было плевать. Его, ранее добрые и заботливые голубые глаза налились холодной злобой и сейчас яростно смотрели на меня. — Где. Ты. Была? — с расстановкой прошипел он, заглядывая мне в глаза, что, если учесть разницу в нашем росте, сделать ему было очень трудно, ибо я к тому же ещё и голову опустила. Мне не нравились настолько злые, но одновременно и прекрасные глаза. — Пит… — договорить мне не дали. Вторая рука легла мне на плечо, а первая переместилась на другое, после чего меня основательно так встряхнули. Держа меня на расстоянии вытянутых рук, Питер смотрел на меня. — Где ты была? — Отпусти меня. Мне больно! — пропищала я, стряхивая его руки со своих плеч. — Не ори на меня. Я гуляла. Я имею права гулять там, где хочу. Никто не говорил, что мне нельзя выходить за пределы замка. — Ты была верхом?А если бы с тобой что-нибудь случилось? Вдруг на тебя бы напали орки? — Возмущался он, на что я лишь зло смотрела на него. — Орки? Певенси, ты серьёзно? — Кто тебя знает? Ты и в лес зайдёшь, потому что интересно стало. «Так вот кто возможно там был… Орк…» — пронеслось в моей голове, прежде чем я ответила: «Не волнуйся. В лес я не заходила.» — Почему ты сорвалась ни свет ни заря? Почему не дождалась пока рассветёт? — лились вопросы от него. Потирая запястья, я ответила: — Потому что хотела застать восход. Это же очень красиво! И просто потому что не спалось. Питер, хватит допросов, со мной всё хорошо, ничего не случилось, успокойся. — Больше ты от меня не уйдёшь, — произнёс он серьёзно, вновь хватая меня за руку и утягивая в замок. Я честно пыталась сопротивляться, но мужчина был сильнее меня, поэтому мне пришлось смириться и плестись за ним, пока он вёл меня в мою комнату. — Питер, тебе не кажется, что путь до моей комнаты ты знаешь лучше чем до своей собственной? — попыталась я разрядить обстановку. Питер лишь головой покачал, усмехаясь. — С тобой это не удивительно. — Эй! — улыбаясь, хихикнула я, чуть прикрывая глаза. Буря прошла и слава богу. Доведя меня до комнаты и забрав мой лук с колчаном, Питер ушёл, успев предупредить меня, что сегодня вечером будет бал, и мне лучше начать собираться, иначе ему ничего не останется, как вернуться ко мне и самому меня приготовить. На такое я лишь рассмеялась, пообещав, что справлюсь без его помощи. Войдя к себе, я стянула с себя подобие корсета, а за ним и рубашку, оставшись в бюстгальтере, который спасал меня вот уже не один месяц. Скинув сапоги, а за ними и штаны, я упала на кровать, наслаждаясь тем, что наконец могу отдохнуть. Ещё раз поблагодарив своего коня, который нашёл в себе смелость вернуться и забрать меня, я встала и пошла к бадье. Воды там, естественно, не было, и сейчас мне так нужна была моя помощница, но я решила не беспокоить её и налить себе сама. — Всё же я не какая-то избалованная девица, — проворчала я, набирая в бадью воду. Когда моя «ванна» была готова, я с наслаждением залезла туда. Нужно помыться хорошенько, а то вдруг на балу будет кто-нибудь симпатичный и нужно предстать пред ним во всей своей красе. Отмывшись, я вылезла из бадьи и обернувшись полотенцем, вышла из-за ширмы к себе в комнату, вскрикнув: на моей кровати спокойно расположилась Люси в одном из своих повседневных платьев. — Люси? — удивлённо воскликнула я, прижимая полотенце к себе. Люси рассмеялась своим звонким голоском, выведя меня из ступора. — Привет, Ксения, — улыбнулась она, вскакивая с кровати. — Не надо. Можешь просто Ксю или Ксень. Не люблю я своё имя, ох не люблю, — вздохнула я, заходя за ширму и начиная переодеваться в лёгкое белое платье. Одевшись, я завернула на голове полотенце, чтобы просушить хорошенько волосы, и вышла к юной королеве. — Что ты здесь делаешь? — Я… эм… помочь тебе с подготовкой к балу? — спросила она с надеждой. Я ласково улыбнулась, глядя на неё, а после подошла поближе. — Я могла бы справится и одна, но если ты хочешь… можем сделать причёску… — я даже не успела закончить, а она уже радостно подскочила и, попросив её подождать, исчезла из моей комнаты. Мне лишь оставалось пожать плечами. ______________________________ * Текст песни "Травушка" группы Мельница Чего-то мне захотелось "экстрима", поэтому теперь вы такие странные словечки частенько будете, ибо героиня не простая))) Noro lim - Скачи быстрее Esseath - Ты D’yaebl - Дьявол\чёрт Кi'rin - Остановись En’ca digne - Пойдём дальше Mо elaine cerbin - Мой прекрасный ворон Мo gear - мой друг