Пой,птичка,пой

Узнав, что Анна находиться в Локсли, Робин немедля направился туда. Нашел Торнтона, одарившего бывшего хозяина Манора каким-то мрачным взглядом, и попросил позвать леди Кне... че-о-орт... Гизборн. - Ее нет, Робин, - покачал головой управляющий. - Как? - наморщил лоб атаман шервудцев. В голове мелькнула мысль, что девушка, возможно, поехала навестить родителей. - Они с Гизборном уехали еще утром, - последовал ответ, заставивший парня похолодеть. - Куда?! - завопил он. Торнтон пожал плечами: - Гулять. - Гулять?! Нет, нет, она не могла... «А чуть не убить тебя она тоже не могла?», - тут же отозвался ехидный голос в голове. - Хорошо. Я... пойду, что ли, - натянуто улыбнулся Робин, твердо решив дождаться вечера и прийти к Манору еще раз. Прийдя вечером,он услышал со двора смех, голоса - мужской и женский. - Продырявите меня, леди... Ловко перебравшись на растущее во дворе Манора дерево, Робин замер от увиденного, не в силах пошевелиться. Анна повисла на этом мерзавце, а тот ещё и обнимал её! А потом... О, Господи! В тот момент Робин ненавидел всё и всех, а больше всего вот этих двоих - и трудно было сказать, кого больше: гада, заграбаставшего его девушку, или саму девушку, оказавшуюся такой... такой... даже слов не подобрать! Со своей позиции Робин прекрасно видел, как Анна еле сдерживается, чтобы не застонать, уткнувшись в плечо гада, как выгибается навстречу его ласкам, и как Гизборн, прижимая девушку всё сильнее и сильнее к себе, спускается всё ниже и ниже... Всё это Робин каким-то чудом выдержал. Но когда Гай почти добрался губами до выреза платья девушки, а та тихо застонала от удовольствия, Робин, сердце которого было не то что разбито. разорвано на мелкие кусочки ноготками вот этой самой твари - вот тогда он не выдержал и, буквально свалившись с дерева на землю, чуть не сломав шею, поплёлся в родной Шервуд. Слыша за своей спиной их тихие голоса. - Не замерзла? Пойдём в дом. - Замёрзнешь с тобой, как уж! Такой до боли знакомый смех, как она смеялась только с ним, с Робином, стал последней каплей. Гуд побежал вперед, не разбирая дороги, ноги сами вынесли его к лагерю. Добежав до ставшего практически домом места, он, не говоря ни слова, рухнул на своё любимое место у корней старого дуба, и закрыл лицо руками. Но разбойники всё равно успели увидеть слезы, выступившие на глазах атамана. И только в тот момент, всё ещё слыша в ушах стоны Анны и тихий смех Гизборна, Робин понял, что всё кончено. Его любимая девушка теперь - леди Гизборн. Жена его врага а, значит, и его враг. Такое не могло привидиться Робину даже в самом ужасном кошмаре. Но жизнь порой бывает ужасней, чем все кошмары вместе взятые.