ПОСЛЕДНИЙ ШАНС

      Скрываться от неё было сложно. Нуар понял это сразу, как только Леди начала что-то подозревать. Зная её решительность и упрямство, вряд ли стоило надеяться, что притворство будет действовать долго, но ему не хотелось впутывать её в свои проблемы, и он всё ещё пытался. Пусть и знал, что напрасно.       Когда уже нельзя было и дальше оставлять всё, как есть, и ЛедиБаг спросила на прямую, ни одно решение не давалось ему труднее, чем решение оставить её в блаженном неведении. Ведь она, такая сильная, храбрая и отзывчивая, только и делала, что постоянно думала о других (Нуар не знал напарницу в реальности, но был уверен, что даже без пятнистой маски, в обычной жизни, она была такой же, какой он знал её), но кто заботился о ней самой? Это противоречие, наверное, веками преследовало таких людей, как ЛедиБаг. Кот отчаянно хотел защитить её. Защитить от тяжелой и суровой правды, которая не так давно сломила его самого.       Спрыгнув с крыши в тёмный переулок, он судорожно вдохнул и огляделся. Вокруг не было ни души: весь город, спрятавшись по домам, в очередной раз, затаив дыхание, наблюдал за битвой между героями и жертвой акумы. В любом другом случае его бы это непременно расстроило: не покрасуешься лишний раз, толком не покажешь никому своё превосходство, но сейчас… сейчас все было иначе. Теперь любой лишний взгляд в свою сторону вызывал желание выйти в окошко или шагнуть с моста. Такие мысли до жути пугали, но деться от них было некуда.       Закашлявшись, юноша прислонился к стене и медленно съехал по ней вниз. Не потому, что было ужасно тоскливо на душе, не потому, что внутри всё сжалось и перевернулось с ног на голову, когда он увидел отчаяние в глазах Леди, а потому что ноги уже просто не держали. День за днём силы покидали его. А он, дурак, ещё надеялся, что всё обойдётся.       «Всё, пора взять себя в руки!» —  одёрнул он себя и на секунду замер, стараясь выбросить из головы все ненужные мысли. В данный момент главное — уничтожить акуму, главное — безопасность города, а всё, что его тревожит — проблемы побочные, второстепенные. Пока он тут пытается прийти в себя после откровенного разговора с напарницей, где-то там страдает все больше невинных людей.       Поднявшись на ноги, Кот несколько мгновений просто стоял, совсем не шевелясь. Со стороны могло показаться, что он просто медлит перед очередной битвой, старается растянуть мгновения греющей слух тишины (хотя точнее это было называть затишьем перед бурей), но он лишь пытался сосредоточиться на деле. На том, что действительно важно. В конце-концов, что такое его жизнь по сравнению с миллионами жизней Парижа? Пусть магия ЛедиБаг всегда возвращала всё на свои места, каким бы ни был ущерб, нанесённый акумой, жители всё равно подвергались ужасной опасности. Потому что буквально каждый божий день герои рисковали не справиться с задачей. Не справиться с тем, что на них возлагали все в этом чёртовом городе.       Принять ответственность было трудно. Но Нуар привык, поэтому концентрация заняла не больше пары секунд. Оставалось только прислушаться как следует, а затем бежать на звуки взрывов и разрушений, потому что, как известно, где взрыв, там и акума. А сегодня, к слову, очень опасный акума, с которым сейчас Леди приходилось сражаться в одиночку.       И он побежал. Заметно прихрамывая, тяжело дыша, едва ли не падая, но побежал. Наверное, Нуар, в каком бы состоянии ни был, просто не мог оставить ее в беде, и да, наверное, это было его ахиллесовой пятой. Одной из многих. В какой-то момент он даже обрадовался, что улицы беспросветно пустуют, потому что никому не досталось удовольствия увидеть, как всем известный и всеми любимый герой буквально задыхается на бегу, судорожно хватая ртом пыльный воздух. А у него, правда, даже круги перед глазами поплыли.       Впереди, ослепляя яркостью, мелькают разряды молний, верных спутниц Громовержца, при помощи которых он не гнушается разрушать многострадальные и несчастные дома Парижа, повидавшие на своём веку не одну жертву акумы. Где-то там, на сколько хватало помутнённого взора, то и дело появлялась и исчезала пятнистая окраска ЛедиБаг. Она, в отличие от напарника, всё ещё продолжала сражаться, сглатывая горечь обиды и, как бы ужасно это не звучало, абсолютного отчаяния.       Вытесняя из мыслей очевидную истину — именно он причина страданий Леди — Кот подбегает к девушке и на ходу кричит во всё горло, будто это может заглушить то, что плотно засело в голове:       — Тебе явно нужна помощь, ЛедиБаг! — и останавливается рядом с ней, опять стараясь выдавить из себя подобие улыбки. Он знает, что улыбки и колкие фразочки теперь вряд ли запутают её. Теперь Леди отчётливо понимает, что с Нуаром что-то не так, и, как сама сказала, сделает всё, чтобы выяснить причину. Но Адриану хотелось продлить эту детскую геройскую сказочку на двоих хоть на несколько жалких мгновений.       Самонадеянно и до ужаса безнадёжно. Как раз в стиле Чёрного Кота. Да уж, ты, Адриан Агрест, самый настоящий и неисправимый идиот, будь всё оно неладно! Каким был, таким и остался.       Пряча за смешком горькую улыбку, он видит, как Леди, легонько вздрогнув, поворачивается к нему, её глаза становятся размером с добрую монету, и она просто молчит, явно не зная, что сказать. Пожалуй, это самое безобидное, что она может сделать, после всего, услышанного на крыше, и Нуар не может не радоваться этому.       — Чего застыла? — спрашивает он, когда молчание слишком затянулось. — Может, собьём уже спёсь с этого Громовержца? Мы же не кто-нибудь, а ЛедиБаг и Кот Нуар, забыла?       В глазах девушки только море подозрения и недоверия. Она ему не верит. Да он сам с трудом слушает, что говорит, потому что звучит криво, фальшиво и совершенно не к месту, так неискренне, что уличить ложь — секундное дело. Однако это была та ложь, в которую им обоим хотелось охотно поверить. Что ж, почти сработало, почти получилось. Везде это несчастное «почти».       — Ладно, — задумчиво протянула ЛедиБаг и нахмурилась, — потом со всем этим разберемся. Ты прав, пора положить этому конец, — её голос звучал сурово и грубо, но Кот прекрасно понимал, что всё это такое же притворство, как и его недавняя беспечность.       Но говорить он ничего не стал. Они и так уже слишком много времени потратили на ненужные разговоры. Словно по щелчку, он и Леди подняли головы вверх, где, восседая на внушительной туче, парил Громовержец.       — Нужно скинуть его с этого облака. — Говорит Нуар просто потому, что ему необходимо сказать хоть что-нибудь. — Я займусь этим, а ты жди внизу и готовься его повязать.       Не дожидаясь ответа Леди, он бросился к ближайшему дому и вскарабкался на крышу. Благо, в этот раз ему не стало трудно дышать и ноги не подкосились, как часто бывало в последнее время, и в пункт назначения он всё-таки добрался. Кот не хотел опять подвести свою Леди, не хотел видеть в её глазах разочарование и непонимание. Он никогда не хотел, чтобы всё вышло так, как вышло.       Поэтому он собрал в кулак все оставшиеся внутри силы и прыгнул. Мощно оттолкнулся от краевых черепиц и приготовился вцепиться и ни за что не отпускать. Но, по закону жанра, именно в этот момент здоровье его и подвело. В голове эхом отдались слова: «Нет, только не это!». Но было это как раз то, чего он больше всего боялся. Воздуха вдруг стало мало, перед глазами всё поплыло, а голова закружилась так, что было уже не понять, что происходит вокруг.       Очнулся он только на земле, чувствуя, как ужасно саднят колени. Первое, что видит Нуар, с трудом разлепив глаза — это лицо склонившейся над ним Леди, и осознаёт, что его голова покоится на ее коленях. Он недоуменно смотрит на напарницу, и одного взгляда ему хватает с лихвой, чтобы узнать, что она чувствует. Тревога, беспокойство, недоумение — Кот уже перестал понимать, как для неё лучше: знать всё или не знать ничего.       Придя в себя, он замечает в её глазах ещё и слёзы и снова жмурится, чтобы этого не видеть. Это зрелище было страшнее, чем всё, что он повидал за время своего геройства, а повидал он многое. И смотреть, как она плачет, было действительно невыносимо.       — Ты хоть представляешь, как ты меня напугал? — приглушённо доносится до него. Даже в ее голосе — слезы. От них ему никак не укрыться — хоть убегай, хоть прячься, теперь это уже не отпустит.       — Прости… — начинает было Кот, но…       — «Прости»? И это всё, что ты можешь сказать? Чего толку от твоего «прости», если ты чуть не умер уже дважды за сегодняшний день, а я даже не знаю, что с тобой происходит! — гневно кричит она, напрягаясь всем телом. Он чувствует это, даже сквозь плотную пелену, окутавшую сознание. — Ты, как наивный дурак, не можешь никому довериться и думаешь, что если не говорить о проблеме, то она исчезнет сама собой. Но всё становится только хуже, понимаешь?       Несколько минут они молчат. Ни один не решается двинуться с места, и они просто смотрят друг другу в глаза, осознавая сказанное. Адриан знал, что каждое слово — чистейшая правда. И сейчас ему было уже не отвертеться от выбора: либо выложить всё, как есть, либо и дальше играть в дурачка и окончательно подорвать отношения с Леди.       — Боже… — удивленно выдохнул Нуар, неуклюже садясь и потирая лоб, — сколько слов… аж голова разболелась… Ах, да, о чем мы… Всё в порядке, ЛедиБаг. Просто я в последнее время приболел, но это только мои проблемы. Тебе не о чем беспокоиться. Скоро все будет нормально, честно.       — Ты идиот? — спросила она, сжимая кулаки. — Ты идиот? — вскочила на ноги. — Да на конкурсе идиотов ты бы в отрыв ушел, ведь идиот из тебя отменный, а вот врун совершенно никакой! Я же беспокоюсь за тебя, и эти отговорки пугают ещё больше, чем неопределенность…       — Тебе не стоит волноваться, — упрямо повторяет он. С каждой секундой ему было всё труднее и труднее продолжать этот разговор, ведь, как к такому не готовься, это сильно бьёт по психике. Особенно если ты подросток с подпорченным здоровьем и кучей проблем и секретов.       Возможно, такому, как он, и нужен был друг, которому можно всё рассказать без утайки, но Нуар просто не мог, не мог причинять Леди ещё большую боль теми словами, которых она от него ждала.       — Знаешь, мне надоело, Кот Нуар! Либо ты всё мне рассказываешь, либо я ухожу. Ухожу насовсем. — Заметно, ей не хочется это говорить, но Леди, наверное, просто не видит иного выхода.       «Последний шаг», — говорит он себе. Последний шаг, и всё закончится. Закончится самый ужасный разговор в его жизни, который запомнится ему надолго. Если вообще не навсегда.       — Мне нечего тебе сказать, — сказал он и отвернулся, не в силах больше смотреть в эти синие глаза, которые до сих пор кажутся ему прекрасней всех глаз на свете.       — В таком случае, мы больше не напарники. — В предвечерней тишине эти слова звучат, как приговор всему, что было и могло быть между ними, всему, что они сделали и могли сделать. А для Кота Нуара и его изрядно измотанной душонки это приговор буквально всему. Не просто приговор, а приговор смертельный.       На том месте, где несколько секунд стояла Леди, теперь ужасная пугающая пустота. Как и в его сердце, половину которого занимала эта недосягаемая и такая манящая девушка. Как говорится, все мосты сожжены и обратного пути уже нет.       Вот и всё, Адриан Агрест. Вот ты и стал тем, кем клялся не стать никогда.