Выбор сердца

Люси одарила улыбкой группу молодых людей, которые ее окружили. Вообще-то улыбалась не она сама, а таинственная цыганка, Сайра. Среди этих молодых людей оказался и Фрид Дреер. Сегодня он вел себя гораздо лучше: не как дерзкий и нахальный повеса, привыкший получать от женщины все, что ему захочется, а как воспитанный молодой джентльмен, который относится к ней уважительно. Ей любопытно было бы узнать, что Лекс сказал брату, чтобы держать его в узде. Лексус! Он сегодня был здесь, а вот его невесты не было. Искра встречалась со своим возлюбленным в отеле — и Люси обнаружила, что завидует кузине. Ис хватило отваги поступать в соответствии со своими убеждениями. Люси жалела, что у нее не хватает смелости для свидания с Лексусом. К сожалению, ее понятия о чести не допускали этого, хотя ее сердце и тело больше всего на свете хотели бы близости с ним. Но Искра была ее родственницей, и хотя не питала к Лексусу никаких чувств, в ближайшее время им предстояло пожениться. Люси отвела взгляд от герцога, который разговаривал со своим другом, смуглым красавцем Сэвиджем, и решительно приказала себе думать только о том, ради чего сюда пришла. Краем глаза она заметила объект своего интереса — и он направлялся к ней. Пока высокий и внушительный седовласый Стингер Блюнот приближался к Люси, она с улыбкой попрощалась со своими молодыми поклонниками и отошла от них, чтобы дать ему возможность обратиться к ней. Блюнот остановился прямо перед ней: — Мадам Сайра, очень приятно видеть вас. — Взаимно, мистер Стингер. — Мне хотелось сказать вам, что ваше предсказание сбылось. В тот вечер я играл с лордом Натаном и выиграл довольно много. Похоже, у вас очень интересные способности. — Наверное, мне посчастливилось. Я могу помогать некоторым людям — а светские дамы, у которых я появляюсь, хорошо платят мне за то, что я развлекаю их гостей. И все же порой это кажется мне скорее, тяжкой ношей, чем даром. — В чем именно, позвольте спросить? Она смущенно потеребила складку своей яркой юбки. — Хотя я предсказываю только удачу, иногда я вижу такие вещи, которых мне не хотелось бы видеть. — Вы делали мне предсказание. Вы видите у меня в будущем нечто плохое? Она посмотрела на него: внимательно изучила его лицо, отметив, как его усы повторяют линию его верхней губы. — Сегодня я не вижу ничего. — Она еще некоторое время смотрела на его лицо, а потом на секунду прикрыла глаза. Открыв их, сообщила Блюноту то известие, которое было заранее оговорено: — Скоро вам встретится кто-то… немолодая женщина. Не знаю, что это означает, но благодаря этой женщине ваше состояние увеличится. Блюнот улыбнулся: — Неужели? Будет интересно посмотреть, правы ли вы. — Вы говорили, что знали мою двоюродную бабушку. — Она была близкой подругой моей матери. После ее смерти мы с мадам Мистаной продолжили дружбу. Меня удивляет то, что она никогда не говорила о вас. — Я видела ее, лишь когда была совсем маленькой. В основном я жила с моей матерью на континенте. Я вернулась в Лондон несколько месяцев назад. — Ваша родственница была удивительной женщиной. — У меня лишь бледная тень ее таланта. Однако если я чувствую связь с каким-то человеком — как у нее было с вами, — мои способности оказываются весьма полезными. Ну вот. Она показала ему приманку. Остается посмотреть, клюнет ли он на нее. — Под «полезными» вы понимаете «приносящие прибыль»? Она пожала плечами, благодаря чему алый шелк блузки красиво скользнул по ее груди. — Если то угодно судьбе, то так. — Она адресовала ему мимолетную улыбку. — А теперь прошу меня извинить: мне надо поговорить с другими гостями. — Конечно. — Блюнот чуть наклонил голову: — Может быть, мы поговорим с вами еще. Люси не ответила. Он сам должен к ней обратиться — и ей ни в коем случае нельзя проявлять слишком большую готовность идти к нему навстречу. Пройдя по залу, она приостановилась рядом с леди Анной, которая ввела ее в круг своих друзей, разговаривая с ней так, словно они были хорошими приятельницами, — а с учетом их участия в этом заговоре, они действительно могли таковыми считаться. Блюнот Стингер в задумчивости сидел перед камином в кабинете своего городского дома в фешенебельном районе Мейфэр. Глядя в огонь, пляшущий за каминной решеткой, он мысленно представлял себе облик Сайры. С ее светлыми глазами и бледной кожей она внешне совершенно не походила на Мистану. Даже прямые черные волосы не были похожи на грубые седеющие пряди старой цыганки. Однако Мистана была старой женщиной уже тогда, когда он впервые увидел ее мальчишкой. Ближе к смерти она превратилась в древнюю сморщенную старуху. Могут ли они быть родственницами? Родство между ними не слишком близкое. Он готов был допустить, что это возможно. В коридоре послышались шаги — и он повернул голову к двери кабинета. — Входи! — позвал Блюнот человека, пришедшего к нему. Вакх был его поверенным… по крайней мере так назвал его должность Стингер. Однако настоящая работа Вакха не была связана с перекладыванием бумажек на столе. Он делал все, что было нужно Стингеру, и его не пугали никакие требования. — Налей себе выпить и садись. Вакх послушался. Он наполнил хрустальный бокал и сделал глоток. Пусть Вакх совершенно не умел себя вести, но такой человек был поистине бесценным. — Чем я могу быть полезен? Вакх сел на стул напротив кожаного дивана, на котором расположился Стингер. Стингер знал Вакха уже много лет. Они вместе росли в трущобе. Если не считать его матери и, возможно, старой цыганки Мистаны, Вакх был единственным в мире человеком, кому Стингер полностью доверял. В основном потому, что этот великан был немного придурковат. И он во всем полагался на Стингера. — Есть одна женщина… — начал Стингер. — Она называет себя мадам Сайрой. Я хочу знать о ней все. — Как мне ее найти? Стингер дал ему адрес, который узнал у леди Анны: дом в ничем не примечательном районе рядом с Диллирейн. — Сделаю все, что могу. Подняв бокал, он вылил в себя все его содержимое, встал со стула и тяжело зашагал к двери. Стингер проводил его взглядом, подумав, насколько нелепо он выглядит в дорогом костюме и с аккуратным пробором в прилизанных волосах. Вакх закрыл за собой дверь, и Стингер снова устремил взгляд на пламя, танцевавшее в камине. Однако его мысли невольно возвращались к таинственной красавице Сайре — и он снова и снова начинал гадать, что же удастся выяснить Вакху. На их еженедельную встречу Люси на несколько минут опоздала. Сбросив капюшон плаща, она спустилась по лестнице в полуподвальный зал и поспешно прошла в кабинет в дальней части постоялого двора. Когда она вошла, сидевшие за столом мужчины встали: Натан, дядя Джек и Лекс. Люси постаралась не обращать внимания на то, как болезненно сжалось ее сердце при виде его — такого высокого и невероятно красивого, — и сосредоточилась на той персоне, которая осталась сидеть: миниатюрной женщине с седыми волосами, собранными на затылке в узел: крепкой и привлекательной особе, которой было, по-видимому, лет за пятьдесят. Джек уже говорил Люси, что ее зовут Грандина и что она его очень хорошая приятельница. На самом деле она была ему больше чем просто приятельницей: они с Джеком были близки. Люси не могла не заметить, как дядя смотрит на нее — невероятно нежно и одновременно с гордостью. Этот взгляд говорил о том, что Грандине принадлежит ему и что плохо придется тому, кто попытается отнять ее у него. — Люси, это Грандина, — сказал Джек. — Очень приятно познакомиться, миссис Грандина , — сказала Люси. — Взаимно, но я просто Грандина. Все меня так называют. Ваш дядя Джек очень вами гордится. Люси с улыбкой взглянула на дядю, но тут Натан начал совещание: — Похоже, все идет именно так, как мы планировали. Блюнот пошел на контакт. Он попытается выяснить, действительно ли Сайра настоящая или просто играет роль в какой-то афере. Его человек, Вакх, занимается всеми тайными делами Блюнота. К счастью для нас, мозгов у Вакха не слишком много. Однако он опасный человек, совершенно лишенный совести, и готов сделать все, что ему прикажет Блюнот. — Блюнот заявится на квартиру к Сайре, — добавил Джек. — Там Эрлайн Мор, которой поручена роль домоправительницы Сайры. Она знает, что надо говорить. Эрлайн была из той труппы, которую Джек набрал играть различные роли в их афере. Ее дочери, Сноура и Ивела, станут приходящими кухаркой и горничной Сайры — минимальным количеством прислуги для представительницы среднего класса, к которому якобы принадлежит Сайра. Обе девушки были одеты в чистенькие форменные платья прислуги, покупку которых оплатил Лексус. — Но Люси там находиться не нужно, правильно я понял? — спросил он, и его лицо из бесстрастного стало встревоженным. — Вы ведь сами сказали, что этот Вакх опасен. — Ей надо как можно чаще там бывать в образе Сайры, — сказал Натан. — Нужно, чтобы видели, как она туда входит и выходит. — Мне это не нравится, — мрачно заявил Лексус, и начал покрываться молниями. Впервые за несколько дней этого спектакля он позволил магии вырваться наружу Джек повернулся к нему: — Моя девочка может о себе позаботиться… по крайней мере справлялась с этим почти всегда. Дреер промолчал. — Когда вступлю я? — спросила Грандина, вмешавшись в разговор. Лексус ответил: — У Анны есть подруга, леди Северена, дочь маркиза. Анна полностью ей доверяет, и девушка согласилась нам помочь. Леди Северена уговорила мать устроить в конце следующей недели прием. Маркиза пригласила Сайру, которая сейчас очень популярна. Имя Сайры упоминается в приглашении, и леди Северена позаботилась о том, чтобы Блюнот Стингер оказался в списке приглашенных. — Смею заметить, что ваши друзья оказались очень полезными, — сказал Натан. — Будем надеяться, что они не скажут ничего такого, что дошло бы до Блюнота. — Мои друзья очень мне преданы, и все они уважали моего отца. Они будут молчать. Натан кивнул: похоже, эти слова его успокоили. — Хорошо, званый вечер нам вполне подойдет. Если Блюнот знает, что Сайра там будет, то скорее всего придет. А поскольку он ждет встречи с немолодой женщиной, которая увеличит его состояние, мы позаботимся о том, чтобы такая встреча состоялась. Натан объяснил, что, по их плану, Грандина, которая увеличит свой возраст с помощью грима, будет представлена как эксцентричная, невероятно богатая старуха со странностями — именно такая, на каких специализируется Блюнот Стингер. Натан обратился к Грандине: — Леди Северена представит вас как миссис , хорошую знакомую вашей семьи, только что приехавшую из своего поместья в Йоркшире. Грандина ухмыльнулась: — Жду не дождусь. Обожаю хорошие роли, а эта — просто конфетка! Лексус неуверенно посмотрел на нее: — Вы в этом уверены, Грандина? Миссис Кроун должна была бы… Ну, есть проблема в том, как она будет говорить. Грандина выпрямилась и высокомерно выгнула бровь: — Молодой человек, вы что же, хотите сказать, что я не дама из высшего общества? Эти слова были безукоризненно произнесены и сопровождались презрительно-самоуверенным взглядом, на какой способна только аристократическая особа. Лексус расхохотался, и Люси тоже невольно улыбнулась. — Я нижайше извиняюсь, — проговорил он, подыгрывая Грандине. — Не знаю, о чем я только думал! — Тут нужна практика, — отозвалась Грандина своим обычным голосом, — но это не очень сложно… Главное, чтоб нюх работал, — добавила она простонародным говором, чтобы продемонстрировать свою разносторонность. Лексус снова рассмеялся. — Думаю, нашего друга Блюнота ждут неприятности, — сказал он. — У моей Грандины настоящий талант, — гордо заявил Джек. — Да, вижу. Но разве Блюнот не сможет узнать, что этой Кроун на самом деле не существует? — У него нет оснований сомневаться в словах дочери маркиза. Фиор довольно далеко, и хотя драгоценности на ней будут поддельными, выглядеть они будут достаточно убедительно. Совещание продолжалось, пока они не обговорили все детали. Как только Блюнот познакомится с Грандиной, миссис Кроун (той немолодой женщиной, которая может увеличить его состояние в соответствии с предсказанием Сайры), он будет убежден в том, что эта цыганка — настоящая предсказательница. Натан был уверен, что Блюнот обратится к Сайре за новыми советами, которые цыганка охотно будет ему давать. Совещание закончилось, и Люси встала из-за стола. Судя по виду Лексуса, ему хотелось что-то сказать ей, но Джек и Грандина поспешили к ней подойти, и он молча отступил. Люси заставила себя не оборачиваться и вышла, не посмотрев на Лексуса. Погода стояла хмурая и облачная. Джек и Грандина проводили Люси до стоянки извозчиков. Когда она села в наемный экипаж, они помахали вслед отъезжающей карете. Она ехала обратно в шляпную мастерскую, где работала почти каждый день, хотя открытие лавки было назначено на следующий понедельник. Там же она держала несколько своих цыганских костюмов, так что ей нужно было переодеться в мастерской, прежде чем ехать в небольшой дом, который снимала цыганка Сайра. Люси уже поднималась по лестнице в свою квартирку на втором этаже, когда в дверь лавки громко постучали. Надеясь, что это окажется покупательница, она поспешно вернулась обратно — и замерла на месте, увидев сквозь стеклянную дверь высокого светловолосого мужчину. Ее сердце встрепенулось и забилось быстрее. Люси судорожно вздохнула и распахнула дверь. — Что случилось? — спросила она. Хотя она не приглашала Лексуса зайти, он сразу прошел мимо нее в лавку. — Это Стингер? Что-то пошло не так? — Я не хочу, чтобы ты ехала домой к Сайре, когда там может появиться Вакх. — Я должна ехать. Надо, чтобы все казалось настоящим! Лекс шумно выдохнул. — Я не хотел, чтобы ты в этом участвовала, Люси. Если б я представлял себе, как ты будешь рисковать, я бы это не затеял. — Но ты затеял, Лекс. И мы зашли слишком далеко, чтобы останавливаться. — Люси посмотрела ему в лицо и прочла в его глазах тревогу. — Я буду там не одна. Со мной будет Грандина. Она останется там до конца. — Я не хочу, чтобы с тобой случилось что-то плохое, Люси, но я боюсь, что это произойдет, - Лексус подошел к стене и ударил со всей силы, на стене осталась внушительная вмятина, а с кулака Лекса начала крапать кровь. — Со мной все будет в порядке. Пока все идет так, как мы планировали. И если мы продолжим делать все, что нужно, так будет и дальше. Ничего не изменится, - Люси подошла к шкафу с медикаментами и вытащила аптечку. Голубые глаза Лексуса скользнули по ее лицу. — В моей жизни все изменилось, — тихо сказал он. — Изменилось в тот день, когда я тебя увидел. — С этими словами он обнял ее, привлек к себе и, наклонив голову, очень нежно поцеловал. — Я устал бороться со своими чувствами, Люси. Ты мне нужна! – Люси мастерски перебинтовала руку Лексусу и подалась навстречу. Она понимала, что они поступают нехорошо, но в то же время ей было так уютно в его объятиях, так приятно было ощущать тепло его губ, силу его тела! Все более глубокие и страстные поцелуи заставили ее вцепиться ему в плечи и забыть обо всех тех причинах, из-за которых им следовало бы расстаться. Когда Лексус подхватил ее на руки и направился к лестнице, Люси обвила его шею руками и позволила ему унести ее к ней в квартирку. Дверь была полуоткрыта. Лексус прошел через гостиную прямо в спальню. И там, когда он поставил Люси на ноги и снова начал целовать, последние робкие мысли о протесте куда-то улетели. Лексус целовал ее так, словно не мог насытиться, хотел, чтобы она стала частью его, растворилась в нем. И в Люси проснулась страсть и обжигающее желание быть рядом с любимым. Лиф ее платья опустился — и только тогда она поняла, что Лексус расстегнул застежку у нее на спине. Его губы оставляли жаркие дорожки на ее плечах и груди. Он избавил ее от платья и нижних юбок с такой ловкостью, что Люси стало немного не по себе, но пока он расшнуровывал ее корсет и опускал панталоны вниз, это чувство уже исчезло. Она стояла перед ним совершенно нагая, если не считать голубых атласных подвязок и белых шелковых чулок. Его взгляд на секунду задержался на светлых нежных завитках над ее лоном. — Я грезил об этом, — проговорил он. — Представлял себе, как увижу тебя нагой. Воображал, как буду любить тебя медленно и бережно, как должен был бы сделать в тот, первый раз. Люси задрожала, а он опустился перед ней на колени, распустил подвязки и начал осторожно стягивать чулки. Она тихо ахнула, когда он положил ладони ей на ягодицы и приник губами к чувствительному бутону между ног. — Я мечтал, как почувствую твой вкус, как буду давать тебе наслаждение вот так. И с этими словами он неожиданно для Люси погрузил язык в нее. Она попыталась его отстранить, но в это мгновение ощутила волну блаженства, такого мощного и жаркого, что она оказалась близка к обмороку. С ее губ сорвался тихий стон: — Лек…сус! Он не дал ей упасть, но и не остановился. Не отрывая рта от набухшего бутона, он продолжил пробовать его на вкус и ласкать, пока наслаждение не стало настолько острым, настолько невообразимо сладостным, что Люси громко застонала. Ей казалось, будто она разлетается осколками под напором мощного экстаза, взорвавшегося внутри ее. Боже! Она никогда в жизни не испытывала ничего подобного! Она бессильно поникла — и Лексус подхватил ее на руки и перенес на кровать. На секунду он задержался, чтобы поспешно снять с себя одежду, а потом устроился над ней и снова приник к ее губам. — Люси… — прошептал Лексус в перерыве между жадными, настойчивыми поцелуями, от которых по ее телу растекался жар и кипела кровь. Она могла думать только о Лексусе — и о том, как сильно он хочет ее и как сильно его хочет она. — На этот раз больно не будет, — пообещал он и, потянувшись к ее груди, взял в рот сосок. Вся ее кожа буквально запылала. — Пожалуйста! — прошептала Люси, торопя его, чтобы он овладел ею. Ей отчаянно хотелось ощутить, как его мощная плоть движется в ней. Лексус еще раз поцеловал ее в губы и раздвинул ей ноги, устроившись между ними и остановившись у входа в ее тайны. Она была влажной и открытой, готовой принять его — и, как он и обещал, на этот раз, когда он мощно вошел в нее, боли не было. Было только чудесное ощущение жара и желания — такого яростного, что Люси прикусила губы, с которых готов был сорваться крик. Бедра Лексуса двигались в чувственном ритме, который заставил откликаться все ее тело. Казалось, неспешное и сильное движение его плоти не знает конца, пробуждая наслаждение, которое с каждой секундой становилось все острее. Люси инстинктивно обвила его бедра ногами и начала выгибаться навстречу ему, чтобы принимать его еще глубже. Он был безжалостен и двигался все мощнее и быстрее, пока Люси не достигла вершины и не сорвалась в экстаз. Ее тело стало сжиматься вокруг его плоти, требуя, чтобы он последовал за ней, — и Лексус напряженно замер. В последнее мгновение перед мощным оргазмом он успел выйти из нее. Несколько секунд они не двигались, ощущая, как их сердца бьются в такт. Потом Лексус приподнялся и лег рядом, а Люси прижалась к нему. Он поцеловал ее в макушку и нежно прижал к себе. Наверное, они на какое-то время заснули. Люси проснулась, почувствовав прикосновение его губ к плечу, и ощутила у бедра его плоть, полную желания. На этот раз они любили друг друга неспешно и в их ласках ощущалась отчаянная грусть. Их отношения не могли продолжаться. Это должно было стать концом. Однако эти мысли растаяли в невероятном жаре, и когда Люси достигла вершины, экстаз был таким же мощным, как и раньше. Они снова заснули, а когда Люси проснулась, за окном уже было темно. Она встала с постели и обнаружила, что Лексус сидит в кресле в дальней части спальни — и он уже полностью одет. Она взяла с кровати шелковый пеньюар и поспешно набросила на себя, стараясь не думать о том, насколько близки они были и какие вещи друг другу позволили. Однако жаркий румянец невольно залил ее щеки. — Я… мне надо домой. К Сайре я поеду завтра. Лексус подошел к ней и обнял за плечи: — Я вообще не хочу, чтобы ты туда являлась. Я хочу, чтобы ты была в безопасности. Я много обо всем думал, Люси. — Он посмотрел на нее, пристально вглядываясь в лицо. — Как только мои… финансы будут в порядке, я позабочусь о том, чтобы у тебя было все, что ты захочешь. Люси нахмурилась: — О чем ты? Лексус притянул ее к себе. — То, что между нами, Люси, никуда не денется. Я найду такое место, где мы сможем быть вместе. Я о тебе позабочусь, родная. Тебе ни о чем не надо беспокоиться. Люси высвободилась из его объятий. — Ты… вы… это значит, что я стану твоей любовницей? Ты собираешься жениться на Ис, а меня сделать своей женщиной? — Все совсем не так, и ты это понимаешь. О моей свадьбе было договорено, пока был жив отец. Джослин получает титул, о котором мечтает, а я получаю средства, чтобы восстановить семейное состояние. Ты знала об этом с самого начала. Я пытаюсь найти такую возможность, чтобы мы были вместе. Глаза Люси наполнились слезами. Она действительно это знала. Все планы уже были составлены к тому моменту, когда она увидела его впервые. И все же она не удержалась — и полюбила его. Она постаралась проглотить горький ком, вставший в горле. — У меня своя жизнь, Лексус. Я тебе уже об этом говорила. Я тебя хотела и не жалею о том, что между нами было. Но я не стану твоей содержанкой. Я не собираюсь стыдиться самой себя. Он снова попытался ее обнять: — Милая, прошу тебя… Люси поспешно попятилась. — Мы оба хотели того, что сегодня произошло. Но это было в последний раз, Лексус. — Люси!.. На его лице отразилась борьба мощных чувств. Люси постаралась не замечать этого. — Дай Искре шанс, — проговорила она, с огромным трудом заставляя себя произносить эти слова. — Может быть, вы найдете способ сделать так, чтобы ваш брак вас устроил. Лексус отвел взгляд, явно пытаясь взять себя в руки. Потом снова посмотрел на Люси. — Я отправляю в дом Сайры своего человека. Он сможет о тебе позаботиться в случае неприятностей. Пусть это будет дворецкий или лакей Сайры. Называй его как хочешь. — Я уже говорила: мне не нужно… — Он будет там завтра. Дай миссис Грандине знать, что он придет. Бросив на Люси последний взгляд, Лексус быстро вышел из квартиры. — Запри за мной дверь! — бросил он, спускаясь по лестнице в лавку. Слезы застилали Люси глаза, но она приказала себе не плакать. Вакх постучал в дверь небольшого дома на речной, где жила мадам Сайра. Он услышал в доме шаги, а потом за дверью кто-то невнятно заворчал. Ему открыла женщина в чепце и с половой щеткой. — Чем могу помочь? — Слышал, что тут живет цыганка, которая умеет предсказывать будущее. Хотелось бы получить от нее помощь. Служанка внимательно посмотрела на посетителя: — Это вы о моей госпоже, мадам Сайре? Я ее домоправительница, миссис Грандина. Но Сайра не предсказывает будущее, она просто иногда что-то видит. Если видит что-то хорошее, то говорит об этом человеку. — Вот бы мне с ней повидаться! Как вы думаете, когда она вернется? Домоправительница пожала полными плечами: — С Сайрой никогда этого не знаешь. Она очень независимая. Приходит и уходит, когда ей вздумается. — А нельзя мне немного подождать, посмотреть, не придет ли она домой? — Как вас зовут? — Вакх. У меня приболела матушка. Я за нее очень тревожусь. Я подумал: может мадам Сайра скажет мне, поправится ли она. Вакх попытался выглядеть встревоженным. По его мнению, разговор о матери должен был бы растрогать эту старую кошелку. И по ее задумчивому виду он решил, что действует правильно. Грандина наморщила лоб, разглядывая его костюм, явно сшитый по мерке: дорогие панталоны, темно-коричневый фрак и жилет, которые купил ему Стингер. — Пожалуй, я могу предложить вам чашку чая, — решила толстуха. — Но долго вам тут задерживаться нельзя. Мне надо будет вернуться к работе. Старухе хотелось поболтать, Вакх сразу это понял. А ему хотелось получить от нее кое-какие сведения. Интересно, что ему удастся выяснить? Они прошли на кухню, и он уселся за маленький круглый стол. Домоправительница сразу поставила на огонь чайник. — Если она может гадать, то почему раньше о ней никто ничего не слышал? — Я уже вам сказала: она не гадает. Она просто иногда что-то видит. И она всего два месяца назад приехала в Магнолию. До этого она жила во Крокусе. Чайник начал посвистывать, и миссис Грандина залила кипятком заварку в фарфоровом чайнике. — А где ее муж? — спросил Вакх. — Бедняга скончался несколько лет назад. Оставил ей достаточно денег, чтобы она могла нормально жить, но ей захотелось вернуться туда, где она провела детство. Миссис Грандина разлила чай в две чашки, положила в каждую по кусочку сахара, перенесла их на столик и уселась напротив гостя. Вакх не очень умел поддерживать разговор, и потому молча пил чай, жалея о том, что домоправительница положила в чашку так мало сахару. Миссис Грандина говорила без умолку: сначала о погоде, жаловалась, что у нее болит большой палец на правой ноге — а это, мол, черный признак грозы; болтала про горничную, которая убиралась наверху, и про кухарку, которая сегодня не явилась. — Я думала, Сайра уже вернется, — объявила она наконец. — Но, как я и сказала, она очень независимая, так что заранее ничего нельзя сказать. Она встала и отнесла свою чашку на кухонный стол, а потом вернулась и забрала чашку у Вакха, даже не дав ему допить до конца чай. — Вам придется прийти в другой раз, мистер Вакх. Извините, но мне пора браться за работу. Вакх тяжело поднялся со стула. Он уже выяснил все, что ему нужно было узнать. — Спасибо за чай, миссис Грандина. Вряд ли я еще вернусь. Она одобрительно ему улыбнулась: — Лучше молитесь за маму и хорошенько о ней заботьтесь. Вакх молча кивнул. Его мать была шлюхой, как и у Стингера. Но когда ему было пять лет, она сбежала, предоставив ему самому о себе заботиться. Если бы не Блюнот и его мать, он не дожил бы и до конца года. Вакх постарался отмахнуться от мыслей о матери, которую толком не помнил, и ушел из дома, довольный плодами своих трудов. Он всегда старался угодить своему другу. Лексус оторвал взгляд от бухгалтерских пивоварни и посмотрел на Шери, вошедшего в его кабинет с такой непринужденностью, словно этот дом на самом деле принадлежал ему. Встав у Лексуса за спиной, Шери заглянул в книгу, открытую на столе. — Я бы посоветовал тебе ее перевернуть, если ты действительно собрался читать. Лексус покраснел. Он смотрел на эти страницы уже полчаса, но никак не мог заставить себя сосредоточиться на аккуратных цифрах, которые занес в книгу счетовод. — Я только собирался за нее взяться. Он повернул толстый том к себе, а Шер отошел к соседнему креслу и уселся в него. — Я получил известия из деревни. Решил, что тебе будет интересно о них услышать. — И что это за новость? — Шайка грабителей снова напала — на этот раз на карету лорда Сэва. Там находилась его жена, которая безумно испугалась. Они забрали у нее драгоценности и деньги, но ее пальцем не тронули. — Проклятие! Нам надо это прекратить! Шер вздохнул: — Наверное, жаль, что мы не там. Мы бы сами справились с этими мерзавцами, избавились бы от них раз и навсегда. — Я не могу уехать, пока не закончится дело с Блюнотом. — Знаю. Надеюсь только, что никто не пострадает, пока мы тут в городе играем в кошки-мышки. Лексус поднялся из-за стола и прошел к камину. — Все это предприятие с Блюнотом… — проговорил он. — Я подумываю о том, чтобы его прекратить. — Прекратить? — Натан говорит, что Блюнот и Вакх опасны. Джек тоже так считает. Я не уверен, что нам стоит рисковать. Кто-нибудь может пострадать. Шерри снова пристально на него посмотрел. — Ты тревожишься о Люси? — Конечно! Если Стингер узнает, кто она на самом деле… — Когда все закончится, Сайра исчезнет навсегда и Люси ничто не будет угрожать. Не торопись, Лексус. Сегодня званый вечер у Утх. Как только Блюнот познакомится с миссис Кроун, дела пойдут намного быстрее. Мы подтянем Блюнот как рыбу, проглотившую крючок. Ты получишь обратно хотя бы часть денег твоего отца — и заслуженное отмщение. Отмщение! Оно было ему важнее всего на свете. Лексус с силой выдохнул. — Ладно, посмотрим, как все пойдет. Если будет похоже, что Стингер заглотнул наживку, мы продолжим. — Молодец! — одобрительно воскликнул Шер, вставая со своего кресла. — Ты никогда не сдавался. — Он направился к двери. — Увидимся вечером. — Тут его темная бровь иронически выгнулась. — Полагаю, ты будешь присутствовать? — Я сопровождаю Искру и ее родителей. Я решил, что мне пора смириться с положением дел и постараться сделать все от меня зависящее, чтобы они шли нормально.