***
Она слышала, как коротко пискнул индикатор двери, слышала шаги — гость был явно один. Пришедший замялся, потоптался на месте и приблизился — примерно на расстояние вытянутой руки. Все это она могла определить по мягкой поступи — мужчины так не ходят. — Шепард... Шепард почему-то даже не удивилась появлению Лиары на корабле. Плечи и спина налились свинцом и будто вросли в чертов металлический короб — гроб, поправила она себя. Казалось, что нужно приложить немереные усилия, чтобы пошевелиться, и Шепард не шевелилась. Лиара позвала еще раз — с тем же результатом. Азари, подобрав длинную юбку, села рядом. — Все беспокоятся о тебе, Грейс. — Нет нужды. Говорить оказалось просто. Оторваться от поддерживающего спину края оказалось легче, чем она думала — на удивление легче, стоило лишь себя заставить. Шепард многое знала о горе: помнила всех и каждого, кто получил весть о гибели супругов, родственников, детей, да и Мендуар оставил свой след, изменив ее раз и навсегда, сделав той, кто она есть. Горе имело множество обличий, и ни одно из них не получалось примерить на себя. Шепард наклонилась вперед, вытягивая сцепленные в замок руки. От долгого сидения в одной позе мышцы едва слушались. Лиара с тревогой во взгляде наблюдала, как Шепард убирает со лба и скул волосы, как трет воспаленные глаза. Неясно, что ударило больнее: выматывающий штурм базы на пределе сил или... это. — Говорят, ты уже сутки отсюда не выходишь. — Рановато для паники на корабле. — Грейс... Шепард повернула голову и впервые встретилась с Лиарой взглядом. Азари вздрогнула: лицо подруги осунулось, черты заострились, будто она сама готова хоть сейчас отправиться в последний полет среди звезд. В памяти Лиары поднялись Новерия и Бенезия, умирающая на ее руках. Ее отношения с матерью не были простыми, но даже тогда показалось, что галактика подпрыгнула и сжалась до одной болезненной точки. Потом «Нормандия» потерпела крушение, и в самые темные дни Лиаре мерещилось, что это конец, а тьма беспросветна. Шепард теряла близких и умирала сама, но смерти оказалось недостаточно, чтобы ее надломить. Лиара смотрела ей в глаза и видела усталость и боль. А еще — силу, ту самую удивительную силу, которая манила людей и объединяла их вокруг легендарного коммандера. — Я не готова с ним проститься. — Голос Грейс оставался ровным. Время — тот самый ресурс, которого никогда не хватает. — Если тебе нужно с кем-то поговорить... — Коммандер! Время, замершее сутки назад, вновь обрело свой ход. Темные воды безвременья приятно тянули вниз, ко дну, и какая-то часть Шепард хотела утонуть — но ее выбросило на поверхность. Вселенная никогда не будет ждать. — Да, Келли? — Адмирал Хакетт на связи. Я перешлю сигнал в вашу каюту. Это срочно, капитан. Шепард помассировала переносицу. — Две минуты, — сказала она, поднимаясь на ноги. Легкое головокружение напомнило, что она сама все еще жива. — Лиара? Дважды повторять не пришлось. Кивнув, азари двинулась к лифту, дав Шепард единственное, о чем она попросила: две минуты, чтобы попрощаться. Время, которого никогда не хватает. — Мне нужно идти, — негромко сказала Шепард, когда створки лифта захлопнулись. — Есть дела, которые нужно завершить, так много нужно сделать... Если не ради, чтоб ее, галактики, которой наплевать, то хотя бы ради нас обоих. Я вернусь. «Когда-нибудь мы все вернемся». Грейс Шепард провела ладонью по крышке гроба на прощание — последний нежный жест — и зашагала прочь: решительно, торопливо, так, чтобы не оглядываться. Отдыхать рано — ее борьба еще не окончена. Они больше не смогут сражаться плечом к плечу, но ее сердце останется здесь; его тень уйдет вместе с ней. Ступив в лифт, она все же бросила короткий взгляд назад через плечо. И створки тут же захлопнулись. Перила, опоясывающие верхний ярус «Сверхновой», удобно поддерживали спину. Шепард лениво обернулась, глядя на спускающуюся по лестнице команду: Эшли, Лиара и Джокер, поддерживаемый доктором Чаквас, возвращались на корабль. Подумать только, совсем недавно их было больше. Когда погоня за Сареном окончилась, Рекс и Тали присоединились к своим народам. Что касается Гарруса... — Значит, вылетаешь завтра. — Ага, — Шепард прикусила торчащую из стакана трубочку и потянула коктейль. — Нужно разобраться с исчезающими кораблями. Она нахмурилась, покусывая соломинку. Музыка, гремящая из динамиков на нижнем ярусе, сливалась в неразрывный поток звуков: где-то слева звенели автоматы для «Квазара», и повсюду — голоса людей, заполнивших бар. Лучшего места для встречи с боевыми друзьями не придумать. Погоня за Сареном связала их крепче кровных уз. — Тебя что-то беспокоит. — Это не похоже на гетов, — она пожала плечами, а потом хмыкнула. — Проклятье. Все лучше, чем гоняться за кучками гетов. Вообще-то, — Шепард откинулась назад, спиной чувствуя пустоту, и искоса глянула на Гарруса — от такого взгляда в лицо бросался жар. Или все-таки дело в алкоголе? — Я рассчитывала зазвать тебя обратно на борт. Беспокойство должно было стать козырем. Гаррус коротко рассмеялся. — Хорошая попытка, Шепард, — турианец кашлянул, сделав широкий шаг к перилам. Она наблюдала за ним, приподняв уголок розовых губ в странной, загадочной полуулыбке, и Гаррус предпочитал не встречаться с ней взглядом — собьется и, того и гляди, плюнет на все и бросится на «Нормандию». — Но не выйдет. Через две недели стартует программа подготовки Спектров. Улыбка сошла с ее губ, и мысленно Гаррус выругался. Шепард развернулась и скрестила руки на груди, разглядывая его со странным выражением — разобрать эмоции представлялось турианцу затруднительным. — Не похоже, что ты хочешь меня поздравить. — Да нет, — Грейс хмыкнула и смущенно поскребла в затылке. — Хочу. Но на нижних палубах стало слишком много места. И, похоже, свидания в баре придется отложить. — «Свидания», Шепард? — усмехнувшись, передразнил Гаррус. Шепард хохотнула, отмахнувшись, и вновь облокотилась о перила. «Свидания», — про себя повторил Гаррус, разглядывая ее профиль. Шепард поймала губами соломинку и расслабленно потягивала свой коктейль, прикрыв глаза и как будто вслушиваясь в гремящую музыку. — Если успеешь разобраться с пропажами меньше чем за пару недель — еще встретимся до начала учений. Улыбка расцветала на ее губах медленно. Шепард запрокинула голову, размяв шею, и стрельнула глазами. — Значит, мне придется поторопиться. На стеллажах арсенала оружие лежало такими ровными рядами, словно тяжелый перелет никак не сказался на порядке. Шепард провела рукой по краю столешницы, не замедляя шага. После разговора с Хакеттом времени у нее было немного: как раз чтобы привести в порядок броню перед высадкой на Аратот. И себя. Туман в висках немного рассеялся, стоило лишь постоять под отрезвляющим душем. Исправить чужую смерть не в силах даже она. Что ж, остается делать то, что она действительно может — спасать тех, кого еще можно спасти. И снова начать можно с доктора Кенсон. Непривычно быть одной, но ничего, говорила себе Шепард. Сейчас это даже к лучшему. Экипаж ощутимо тревожился: пересекая БИЦ, Грейс поймала на себе обеспокоенные взгляды команды — боятся, что она сорвется и натворит чего-нибудь. Шепард почесала нос и попробовала усмехнуться. Если Галактика хочет выбить ее из седла, то пусть отправляется к черту. Не дождется. «Ради мира. Ради нас. Ради того, чтобы никому не приходилось так расставаться». Простая причина, за которую можно ухватиться и держаться, пока черные волны не отхлынут. Сегодня большего и не нужно. Пальцы касаются снайперской винтовки, и Шепард берет ее несмело. «Богомол» удобно лег в руки — немного не так, как ложился «Клык», к которому Шепард успела привыкнуть. «Клык» остался на обратившейся в пыль базе. Заменять его аналогичной моделью Шепард не хотела. Она держала винтовку бережно, будто это — самое дорогое из всего, что у нее есть. — Это... его, да? Шепард кивнула и, не дожидаясь ответа, двинулась на выход. Лиара перехватила ее у створок в отсек: изящная ладонь азари легла на плечо — достаточно цепко, чтобы Шепард не смогла ее сбросить. Грейс угрюмо воззрилась на подругу — та ответила взглядом упрямым и серьезным. — Я в курсе, Лиара: ты хочешь помочь. — Хочу, — подтвердила азари. — Шепард... Грейс. Нуждаться в поддержке и утешении — это не слабость. Шепард крепче сжала винтовку и отчеканила то, что заставило Лиару отступить: — Вот — мое утешение.***
«Мы возвращаемся на Землю». Прощаний вроде тех, которые организовывал Альянс для павших бойцов, не было. Некоторые из команды как будто ждали речей от своего капитана; Шепард, заглядывая в себя, понимала, что не сумеет найти правильных слов. «Надежный товарищ», «отважный солдат», «герой» — когда-то давно, едва отгремел Блиц, она так прощалась с теми, чья жизнь оборвалась на поле боя. Сейчас этих слов казалось мало; их, наверное, хватило бы команде, но не хватило бы ей самой. Кому нужны эти прощальные речи, когда они сражались плечом к плечу и знают друг о друге все, что должны знать напарники, закаленные одним огнем? Моряки когда-то отдавали погибших морю. Моря космопехов безбрежны и вечны, их не осушит ни одно солнце. Все они вышли из этого моря, все они — звездная пыль, чудесным стечением обстоятельств обретшая сознание и душу. Все они вернутся к началу: кто-то раньше, кто-то позже. Те, кто вдыхают гнев войны, привыкли к «раньше» и привыкли знать, что количество отведенных дней не имеет значения. Это не залечивало ран, не латало пустоту где-то слева в груди. Но дарило немного покоя. Самую капельку. «Спи среди звезд, Гаррус, — про себя говорила Шепард, пока капсула растворялась в черноте космоса. — Когда-нибудь я вернусь. Обещаю». Закрыв глаза, она вдохнула острый, обжигающий горло воздух, пахнущий озоном.