Тени

Оркестр уже играл увертюру, софиты гасли один за одним... Оставалось только дождаться начала. Время пришло, и теперь сидящая в первом ряду Тень с любопытством наблюдала за Арнавом. На четвереньках добравшись до парапета, тот прислонился к нему спиной и, откинув назад голову, закрыл глаза.

***

Его череп давно лопнул с громким треском, выпуская душу из тела. За обугленными ребрами осталась лишь горстка пепла, бывшая когда-то мятежным сердцем. Костер догорал. На смену ужасу пришло опустошение. Оно притупило эмоции, пригасило их, словно припорошив пылью, и сквозь сумрачную завесу, стоявшую перед глазами, начали проступать очертания стен, деревьев и слабый отблеск звезд. Но это ничего не меняло. Он по-прежнему был слеп. Слеп отголосками той внутренней, пугающей слепоты, от которой не убежишь и не увернешься, потому что она и есть ты сам. Все это — мрак, тлен, пустота — ты. Растерзанное тело — ты. Скопление ошибок и источник бед — ты. Потому что не хотел видеть, знать, доверять… Жить. Тогда — не сумел. А теперь не мог. Он качнул головой, прислушиваясь к вою ветра в ушах. Внутри него не было ничего, кроме боли и ненависти к себе. Пальцы вжались в бетон, но тот будто крошился, впиваясь в руку острыми гранями сколов. Арнав открыл глаза, уставившись прямо перед собой невидящим взглядом. Он словно пытался разглядеть вдали — в сплетении дней и недель — тот перекресток, где он свернул не туда. Тот, который приблизил его к катастрофе. Абсурдный памятник его низости и своенравию. Как легко было верить в ложь… И что теперь? Возможно ли жить с этим знанием? Пространство содрогнулось с громким гулом, эхо которого прошлось рябью по останкам жалкого тела. Арнаву казалось, что земля трескалась, распадаясь на куски, а он копошился в ней жалкой личинкой. Ничтожным червем, перерубленным острым штыком лопаты. Одна его половина еще помнила о прошлой жизни, другая же корчилась в страшных предсмертных судорогах. В той жизни остались сестра, тепло, покой и призрак единственного человека, который мог бы его любить. Мог бы… Достаточно было всего лишь взглянуть ей в глаза. Легкий вздох прошелестел совсем рядом. Арнав дернулся, резко повернувшись в сторону звука, показавшегося слишком громким. Надежда ошпарила оголенные нервы. — Кхуши? Терраса была пуста. Ледяные щупальца равнодушия протянулись из темноты. Глупец… Разве могла она быть здесь? Он принес ее в жертву своему страху и самомнению. Ее нет. Она растворившийся фантом. Тень, как и он. Ничего не осталось… Окутанный ложью город мертвых взирал на него безжизненными провалами окон. Стало холодно. — Вставай. Требовательный тихий голос шел ниоткуда. Он пробился сквозь дурман отупения угрожающим шепотом, но не вызвал ничего, кроме слабого недоумения. — Для чего? — выдохнул Арнав в неизвестность. — Так нужно. Идем. Бесцельность, бессмысленность этого действия казалась очевидной, и Арнав вяло мотнул головой. — Идем же! Голос завибрировал раздражением. Воздух сгустился, сдвинулся, подталкивая его вперед. Цепляясь за каменные перила, Арнав поднялся, но ноги едва держали. Навалившись на парапет, он замер на мгновение, останавливая круговерть, а затем неуверенным шагом направился к выходу. Он очнулся в машине. Арнав не помнил, как здесь оказался, поэтому с удивлением посмотрел на корпуса соседних автомобилей, с трудом различимые во тьме гаража. Видимо, стояла глубокая ночь, потому что кругом не было ни души. Хорошо… Видеть сейчас кого бы то ни было не хотелось, а здесь его никто не мог побеспокоить. Повинуясь необъяснимому порыву, он завел двигатель и положил руки на руль. В свете вспыхнувших фар клубился сизый туман. Внезапно навалилась кошмарная усталость. Отяжелевшие веки слипались. Откинувшись на подголовник сидения, Арнав глубоко вздохнул и закрыл глаза. Страшно хотелось спать.

***

Кхуши не находила себе места. Она металась от стены к стене, натыкаясь на мебель и не замечая этого. Правда раскрылась — неожиданно, быстро, болезненно ударив по Арнаву. Их объяснение было долгожданным, выстраданным месяцами саморазрушения и тоски. Теперь все кончено. В прошлом поставлена точка, и ее ничего больше не держало в Шантиване. И все же… Она должна была чувствовать удовлетворение, но вместо этого ощущала странную тревогу и горечь. Кхуши опустилась на край кровати, крепко обхватывая себя руками за плечи, чтобы унять возбужденную дрожь. Эмоции свились тугим клубком обид и сожалений, в котором вряд ли возможно найти конец. Сердце вздрогнуло и застонало от нестерпимой рези. Почему? Где ее недавняя решимость и уверенность? Она так давно хотела этого, не желая прощать. Собиралась жить, а вместо этого летела в пропасть. Снова. Не стоило оставлять его одного. Внезапное понимание сдавило горло, вырвалось судорожным рыданием. — Ненавижу, — горько всхлипнула Кхуши, словно пытаясь убедить себя.— Ненавижу! — повторила она, некрасиво вытерев нос рукой. Но ненависти не было. Лишь огромное чувство потери разливалось в душе, будто она лишилась того, что сделало ее сильной и научило терпеть. Того, что помогало ей жить… Слезы застилали глаза, а боль в груди продолжала нарастать. Не выдержав этого натиска, Кхуши вдруг сорвалась с места и побежала. Она выскочила на пустую террасу, растерянно озираясь по сторонам. Арнава здесь не оказалось, и она посетовала на свое сердце, не желавшее успокаиваться. Какое ей дело до него? И с чего она вообще решила, что он еще будет здесь? Этот бесчувственный демон наверняка уже спит, с легкостью переварив свалившуюся на его голову правду. А может он и вообще не поверил? У него своя истина, не требующая доказательств. Так было всегда, почему же сейчас должно измениться? Ей следовало забыть обо всем, но внутри нарастал беспокойный испуганный стон. Она видела его. Знала, что он поверил. Убежденность в этом росла, затмевая сомнения. Она гнала Кхуши дальше, а совесть заставляла мчаться быстрее ветра. Плохое предчувствие гремело булыжниками по мостовой. Комната. Бассейн. Пустынные ночные коридоры. Гостиная. Храм… Арнава не оказалось нигде. Ночной Шантиван казался страшным чудовищем, притаившимся в ожидании жертвы. Кхуши выскочила из дома, но не разглядела ничего, кроме тусклого огонька в будке охраны неподалеку. Обиды отступили. Разум отключился. Паника нарастала, и она ничего не могла с ней поделать. Беда была совсем рядом, гладила ледяной ладонью по затылку, вызывая суеверный ужас. Что-то случилось. Кхуши не понимала, откуда пришло это знание. Оно просто появилось, расцветая в душе дикой, непереносимой жутью. — Где же вы? — в отчаянии прошептала она. Догадка озарила ее, лизнув ярким светом, а следом пришло огромное облегчение. Конечно. Машина. Он просто уехал, и нет никаких причин беспокоиться. Отчего она вообще всполошилась? Это ему следовало волноваться. Его должно терзать чувство вины. Его, не ее. Она просто идиотка, вообразившая невесть что… Спрашивать у охраны было стыдно и неловко. Она не имела права вмешиваться в чужую жизнь, не хотела сеять напрасную смуту. Решив просто незаметно проверить, Кхуши свернула в сторону гаража. Если ее предположение верно, то его машины там не окажется… Едва она успела сделать несколько шагов в нужном направлении, как предчувствие вернулось. Оно обрушилось с такой ошеломительной силой, что почти сбило ее с ног. Вновь сорвавшись на бег, Кхуши подлетела к двери рядом с воротами и с силой толкнула ее от себя. В нос ударил отвратительный едкий запах, вызывающий удушье и тошноту. Ослепительный свет хлестнул по моментально заслезившимся глазам. Прикрываясь ладонью и кашляя, Кхуши с ужасом увидела машину Арнава, в которой, застыв в странной неестественной позе, сидел он сам. На краткий миг ей показалось, что в салоне он не один, а потом она закричала… Арнав не знал, где верх, где низ, и куда ему идти. Он стоял посреди безграничной угрюмой тьмы. От гнетущей тишины закладывало уши. Странно, но страха не было. Наверно, он просто достиг своего предела. К тому же, реальность была гораздо ужаснее: он сам был чудовищем. Так чего же бояться страшного сна? — Эй! Осторожные мягкие шаги раздались за спиной. Арнав резко развернулся, настороженно всматриваясь в непроглядную черную муть, но ничего не увидел. — Я здесь. — Короткий смешок прозвучал за плечом. Сердце ухнуло вниз. Арнав опять крутанулся на месте и уставился в пустоту. — Покажись! — Ты уверен? — Кто ты? — А ты? — Еще один смешок, пробежавшийся ознобом по телу. — Что тебе нужно?! — крикнул Арнав, раздраженный игрой в кошки-мышки. — Помочь тебе. — Зачем? — Потому что так я помогу себе. — Я не понимаю. — Тебе и не нужно. — Тогда убирайся! — зло выплюнул Арнав. — Ну уж нет… — Голос сместился, будто начав смертельный танец по кругу. — Я слишком долго выжидал. Один из нас должен уйти, но это абсолютно точно не я. Арнав поворачивался вокруг себя, стараясь угадать направление. От этого непрерывного вращения кружилась голова. Пришло ощущение, что все это не сон, а кошмарная явь... Но ведь это не могло быть правдой? К горлу подкатила тошнота, и желудок судорожно сжался в рвотном позыве. Сознание уплывало. — Арнав! Вопль Кхуши раздался так неожиданно, что оцепенение, все больше охватывающее его, схлынуло. Арнав встрепенулся, завертев головой, но голос угрожающе зазвучал вновь. — Не слушай. — Арнав!!! — Смотри на меня. Из темноты выступила тень человека. Она обрела форму, проявилась, как негатив, возвращаясь давним безумием. От неожиданности Арнав попятился и едва не упал. Он смотрел в черный глянец глаз на своем собственном лице и, как в кривом зеркале, видел искаженную версию себя. Теперь он понимал. Знал, что спор бесполезен. Но сопротивляться и не хотелось… Слабость вернулась, все больше подчиняя себе ватное тело. Ноги подкосились, и он рухнул на пол, обреченно закрыв глаза. — Не смейте!.. Арнав! Пожалуйста… Ненавижу вас! Ненавижу! Арнааав… Он еще слышал обрывки фраз, чувствовал, как его кто-то трясет, сквозь пелену наваливающегося беспамятства успел увидеть, как растворяется пугающая тень, поглощенная лучистым белым светом, но уже уходил. Потянувшись к сиянию, он отдался неспешному баюкающему течению, уносившему его все дальше. Ему стало хорошо и спокойно… Последним звуком, проникшим в его ускользающее сознание, был душераздирающий крик двойника.