Тени

В воздухе стоял запах плохой еды и лекарств. Арнав подошел к двери палаты и остановился. Его не покидало ощущение, что он сам себя загонял в западню. Разум протестовал, а что-то продолжало толкать вперед, словно бросая его в ревущий огонь. На миг он даже увидел свое объятое пламенем отражение в треснутом оконце, но отступать было поздно. Собравшись с духом, он распахнул дверь и вошел. Глаза моментально отыскали Кхуши, и Арнав дернулся, будто с размаху влетел в тонкое стекло, стоявшее перед ним. С жалобным звоном невидимая преграда разбилась, и острые, как бритва, куски теперь резали и кромсали лицо. Он поморщился от почти реальной боли. В палате было шумно. Никто не обратил на него никакого внимания. Пациентки о чем-то увлеченно спорили, и женский гомон, словно птичий гвалт, бил по ушам. Кхуши он не беспокоил. Подтянув ноги к животу и свернувшись калачиком на постели, она смотрела в никуда отстраненным, бессмысленным взглядом. Казалось, она вообще не заметила появления Арнава, но вдруг вздрогнула и медленно подняла глаза, взглянув прямо на него. Пелена безразличия стала опадать, стекая с лица расплавленным воском, формируя перекошенную ошеломленным узнаванием маску. Глаза распахнулись в неверии, и Кхуши села, не спуская ног с кровати. Плотно сжав губы, она замерла, словно ожидая реакции Арнава. Неожиданно разговоры оборвались. Женщины, как по команде, развернулись в его сторону, будто почуяв новое развлечение, способное скрасить их однообразные больничные будни. Арнав стоял у двери и не мог сдвинуться с места, застыв в тупике тишины и молчания. Ноги не подчинялись, повинуясь удерживающей силе — той могучей силе, что вмуровала его душу в осколки вечности. Сердце рвалось в клочья, но было не в силах сбросить тяжелые оковы, цепенея при виде прошлого. Ее глаза — обвиняющий огонь. Снова огонь. Сейчас и всегда - огонь. Вечный приятель и враг. Арнав горел, и пылающие языки забирались все глубже, методично уничтожая каждую клетку. Он пытался потушить это пламя, но все было тщетно. Перед глазами плыли красные круги. Они парили, мучительно касаясь обнаженных нервов. Сквозь их сияние Арнав видел, что Кхуши поднялась ему навстречу, и наконец пошел вперед. Пространство вибрировало в такт его шагам, словно накапливая решимость, подпитывающую волю. — Уходите… Шепот был едва слышен, но прозвучал оглушительно громко. Неожиданно он понял, что огонь в Кхуши потух, превратившись в едва слышно шипящее тление. У нее предательски дрожала нижняя губа. — Уходите! — отчаянно выкрикнула она, сжимаясь в приступе паники, но Арнав уже стоял рядом. Видел бешено бьющийся пульс, рвущий тонкую кожу. Чувствовал легкий забытый аромат под едким больничным запахом. Она зажмурилась в напрасной попытке сдержать рвущиеся на волю слезы. Рука Арнава против воли поползла вверх в желании дотронуться, но Кхуши вновь распахнула глаза и отпрянула, чтобы избежать прикосновения. Арнава будто окатило ледяной водой при виде ее дикого страха, хлынувшего вместе с потоком слез. От резкого движения Кхуши качнуло назад. Повинуясь инстинкту, он схватил ее за поясницу и притянул к себе. Тонкие руки взметнулись, хватая его за шею, чтобы сохранить равновесие. Касания обжигали кожу, вызывали дрожь. Арнав тяжело дышал, пытаясь удержать Кхуши, не оттолкнуть от себя, избавляясь от этого невыносимого ощущения. Пламя снова вернулось, но теперь оно дарило нечто новое. Он с наслаждением горел — безотчетно, бездумно, впитывая крупицы жара, выжигающие брешь в окостенелой корке, покрывающей душу. Заметив, как Кхуши безвольно повисла в его руках, Арнав опустил ее на кровать. Он ожидал гнева, слез, истерик - все, что угодно, однако подобная реакция неожиданно заставила его растеряться. Кто-то из пациенток выскочил в коридор. Арнав слышал, как зовут врача, но словно погрузился в другое измерение, свивавшееся спиралью времени и событий. Изучая бледный профиль Кхуши, он чувствовал, как в душе снова становится темно и пусто. Нужно было уйти, но он не мог оставить ее в таком состоянии. В палату заглянула медсестра. Ее голова мелькнула в проеме двери, опять пропала, кого-то высматривая, и снова вернулась. Обладательница исчезающей головы неспешно вплыла в палату всем своим грузным телом и, приблизившись, бесцеремонно отодвинула Арнава в сторону. Он отрешенно наблюдал, как она обхватила запястье Кхуши пухлой ладонью, считая пульс. На мгновение Арнаву показалось, что она сейчас раздавит хрупкую, невесомую руку. Почему-то вдруг захотелось оттолкнуть ее или заставить быть осторожнее. Это странное побуждение было совершенно некстати. Оно вызывало раздражение своей неуместностью. Он должен ненавидеть Кхуши, ведь так? Но мир вдруг утратил предсказуемость и однозначность, наполнившись беспорядочной сумятицей чувств. — С ней все будет нормально. — Медсестра кивнула Арнаву. Ее голос вырвал его из заторможенного созерцания, вынуждая ответить. — Она выписывается, — отрывисто бросил он. — А вы ей кто? — полюбопытствовала женщина. — Девушка уже давно здесь, и я вас раньше не видела. — Родственник… — Арнав скрипнул зубами. — Дальний. Ему совсем не хотелось с ней объясняться. В конце концов, это совершенно ее не касалось. — Я сообщу врачу. — Сообщите. — Он равнодушно пожал плечами. — Но это неважно. Я ее забираю. Арнав склонился над Кхуши и подхватил ее, нервно сглотнув. Бессильно свесив руки, она навалилась головой на его плечо. Теплое дыхание щекотало шею, отчего он сразу напрягся. Ее близость была невыносимой. Отвратительной. Забытой. Приятной… От непрошеных воспоминаний перехватило горло. Он не ожидал, что будет так сложно. Какого черта он это делает?! Арнав старался сделать глубокий вдох, отчаянно пытаясь вернуть себе возможность снова дышать полной грудью, но сделать это не удавалось до тех пор, пока он не устроил Кхуши на сидении автомобиля. Лишь отпустив ее тело, с легкостью выскользнувшее из рук, он смог наполнить легкие живительным кислородом. Казалось, самое сложное теперь позади, но, склоняясь к защелке ремня, Арнав внезапно наткнулся на пристальный взгляд очнувшейся Кхуши. Она смотрела выжидающе, совершенно без страха, и разительный контраст с девушкой в больничной палате прошелся мурашками по спине. Арнав молча выпрямился, изучая эту ее новую сущность — чужую и колючую. — Вам доставляет удовольствие вмешиваться в мою жизнь? — негромко и сухо спросила она. — Заткнись, Кхуши, — процедил Арнав, чувствуя, как в душе закипает злость. — Это не лучшее место для разговора. — Конечно, — хмыкнула она. — Заткнись, Кхуши. Что еще я могла от вас услышать? — Я не собираюсь это обсуждать. Пристегнись, мы уезжаем. Он отошел, собираясь закрыть дверь, но замер, услышав ее слова. — С чего вы решили, что я поеду с вами? — Ты поедешь, — категорично отрезал он, сузив глаза. — Вы недостаточно наигрались в Бога? Создали мне мало проблем? Да как она смеет?! Арнав смотрел на ее спокойное лицо и бешенство билось о ребра, мечтая вцепиться в беззащитные плечи. Трясти, вышибая дух. — Ты сама их себе создала, развлекаясь со Шьямом. — Да, я чудесно провела время и достаточно наказана, вам не кажется? Поэтому я остаюсь. Арнав даже не успел среагировать, как Кхуши уже оказалась на улице. Встав на ее пути, он яростно отчеканил: — Немедленно. Сядь. В машину. — Вы! — Кхуши наставила на него палец и прошипела: — Не смейте мне указывать! Ваше эго уничтожило мою жизнь, поэтому больше никогда… не смейте… мне… указывать! — сорвалась она на крик. — Ты поедешь со мной, даже если мне придется связать тебя и вставить кляп, чтобы заставить молчать. От злости ломило зубы, застилало глаза кровавой пеленой, но Кхуши не сдавалась. — Зачем? Вы можете просто меня не слушать. Вы это прекрасно умеете. Как вам теперь живется? Вы стали счастливым, поверив вранью? Заставив меня выйти замуж, обрели покой? Это облегчило вашу боль? — Я сказал заткнись! — заорал Арнав. — Сами заткнитесь! — гневно выпалила Кхуши в ответ. — Все мои беды из-за вас! Все дело в вас! Вы не пожелали даже выслушать меня тогда, а теперь снова явились требовать подчинения? Что на этот раз? Предать? Убить? Запомните, вы, великий Арнав Сингх Райзада, — презрительно выкрикнула она сквозь слезы. — Я никогда никого не предавала, слышите вы? Никогда! Но вам этого не понять. Вы не умеете доверять людям и слышать правду. Выглядевшая совершенно разбитой Кхуши села прямо на обочину и обняла руками колени, всматриваясь во что-то неведомое. Ее взгляд опять стал отстраненным и далеким. Арнав глубоко вздохнул, пытаясь справиться с собой. Он должен был с ней договориться. Во что бы то ни стало. Встав перед Кхуши, он протянул руку, не желая снова ее касаться. Бешенство улеглось на время, затаилось где-то в глубине, выжидая момента вернуться. — Вставай, — сказал он. — Нам надо ехать. Но Кхуши не поднималась, неподвижно сидя у дороги и по-прежнему вглядываясь в какую-то абстрактную точку в пространстве. — Поднимайся, — настаивал Арнав. Кхуши подняла на него глаза. — Вы приехали отвезти меня к... — она сделала паузу, прежде, чем выплюнуть слово, — мужу? Он наверняка выжил. Такие, как он, всегда выживают… — с тихой безнадежностью закончила она и замолчала, вновь уставившись в пустоту. — Шьям мертв. Кхуши встрепенулась. В ее глазах появился злорадный огонек, а потом она внезапно расхохоталась. Смех обрушивался водопадом, растекался звонкими ручейками, лился соленым потоком. Кхуши смеялась безудержно, вытирая слезы, и эта истерика отчего-то испугала Арнава больше кошмаров, преследующих его по ночам. — Кхуши? Кхуши, прекрати немедленно! — яростно рявкнул он. Смех резко оборвался. — Вы проиграли. — Продолжая улыбаться, Кхуши посмотрела на него. — Мой муж мертв. Убийца вашей сестры, — подчеркнула она, — мертв. А я снова свободна. Она улыбнулась еще шире — безумно и безжизненно одновременно, будто на Арнава скалился мертвец. — Что ты несешь?! — Я говорю правду, мистер Райзада, — медленно выговорила Кхуши, внимательно глядя на Арнава потемневшими глазами. — Снова одну лишь правду. Это Шьям убил Анджали.