Тени

Разговор был закончен, и детали обговорены. Связь уже прервалась, а Арнав все еще прижимал телефон к уху. Время сыпалось с тихим шуршанием. Оно окружало его иссушающей пустыней, полной непостоянных горячих барханов. Земля под ногами зыбко покачивалась и дрожала. Неуверенность охватывала Арнава все сильнее. Ему всегда удавалось совмещать несовместимое: черное и белое, алкоголь и диабет, веру и безверие, любовь и ненависть. Но как совместить сейчас? Как справиться с этим чувством, точившим зубы в сочной кровавой мякоти мышц, въедавшемся в сердце, сжимавшем желудок крученым узлом? Откуда оно взялось? Его принесла она? Кхуши приходила, выцарапывая воспоминания. Она возвращалась и каждый раз молча, укоризненно вставала неподалеку. Он пытался бороться, не обращая внимания, но она начала являться ему во снах. В последние дни он всегда чувствовал ее рядом, ощущал на себе ее взгляд, даже когда не видел. Она была его наказанием. Ненавистным напоминанием о доверии. О хрупком ранимом счастье, сотканном ночью и рассыпанном звездной пылью. О кратком миге надежды. О горе. Предательстве. И о семье… Когда-то, в прошлой жизни, она была его семьей. Даже далеко, но она была. Даже в вечном отрицании, но она была. Была, несмотря ни на что. Вплелась — тихо и незаметно — в круг близких людей. Стала тем, кто нужен, когда ты потерян, когда ты в отчаянии, когда ты один. Он шел по жизни, переступая через людей и обстоятельства во имя семьи. Все и всегда делалось во имя семьи, и только Кхуши — ради себя. Но взрывная волна оказалась слишком сильной. Арнав Сингх Райзада — холеный самоуверенный мистер Я-Знаю-Все — стал горсткой пепла на дороге собственной жизни, а девушка — праздник, девушка — ветер растворилась. Исчезла переменная, нарушившая баланс и изменившая систему тождеств в его существовании. Появилась девушка — боль, от которой он так старательно убегал и которая вновь настигла его. Он нашел лишь один способ избавиться от нее: найти и вернуть домой. Починить все и сделать, как было. Вернуться к истокам, а потом снова забыть. Так почему же возникло это чувство? Ощущение, что это не поможет? Откуда эта тлеющая искра желания, чтобы и не помогло? Нет, прочь сомнения. На этот раз он не ошибется. Не может ошибиться. Не должен… Он избавится от нее раз и навсегда. Без ненависти. Принимая взвешенные решения и выверяя каждый свой шаг. Подхватив ключи от машины, Арнав решительно вышел из дома. Встреча с детективами была назначена через час. Арнав не смог войти в этот дом снова. Слишком ярко запомнился запах. Слишком четко всплывали в памяти тени… Он остался снаружи, и теперь стоял в ожидании своего спутника. Крепкий высокий мужчина, прибывший из детективного агентства, скрылся в глубине комнаты и теперь внимательно что-то изучал, подсвечивая себе карманным фонариком. Арнав мог видеть прыгающий луч, обшаривающий выжженные стены. Старуха появилась так быстро, словно только этого и ждала. Она подошла, вызвав яркую вспышку раздражения своей понимающей улыбкой, но недовольство угасло, даже не разгоревшись, будто кто-то плеснул воду на раскаленные камни. Это было… необычно. — Сынок, гляди-ка, ты снова здесь? — Она внимательно посмотрела на вынырнувшего из дверей детектива. — Кто это с тобой? Никак, помощника привел? — Детектив Санджай Сингх, — сдержанно представил мужчину Арнав. — Намасте, — поприветствовал тот. — Мэм? — Аша. Арнав коротко взглянул на старуху, впервые услышав ее имя. Странно, что он до сих пор так и не узнал, как ее зовут. — Аша, мэм, — детектив согласно кивнул, — могу я задать вам несколько вопросов? — Отчего ж не задать? Задай. — Старуха улыбнулась, с неподдельным интересом уставившись на мужчину. — Только не дело нам на виду стоять, да глаза мозолить. У меня будет сподручнее беседы беседовать. — Она неопределенно махнула рукой в сторону. — Недалеко тут. Их маленькая процессия двинулась по улице. Арнав нехотя шел следом за старухой. Она вызывала в нем неясное беспокойство, причину которого он никак не мог определить. Подойдя к двери, он приостановился, почувствовав нараставшую тревогу, но Аша цепко схватила его за рукав, бесцеремонно втащив в дом. При их появлении молодая девушка, сидевшая на полу, вскочила на ноги и, испуганно прикрыв часть лица концом сари, под перестук дешевых браслетов промчалась мимо. Арнав едва успел разглядеть два смешливых черных глаза, с любопытством взглянувших на него и тут же спрятавшихся за густыми ресницами. Девушка юркнула на улицу так быстро, что только лишь аромат пряностей и благовоний, взметнувшийся душным облаком, напоминал о ее недавнем присутствии. Тесная комната была набита вещами. Висевшие на крючках корзины с мешками и многочисленные полки, плотно заставленные хозяйственной утварью, не оставляли ни единой свободной стены. На столе по-хозяйски расположилась посуда. Там высились пирамиды из чашек и стаканов, ступка соседствовала с глиняными мисками, а тяжелый кувшин подпирали ковшики всех мастей. В углу расположился небольшой алтарь, украшенный гирляндами из цветов и листьями бильвы. Небольшая фигурка четырехрукого Шивы внимательно следила за гостями над подрагивающим пламенем масляной лампы. Изображения Дурги и знака ОМ довершали картину. Опустившись на аккуратно заправленный одеялом топчан, Арнав внимательно наблюдал за беседой Санджая и Аши. Их речь текла равномерно и неторопливо. Слова обретали форму, подрагивали цветными контурами звуков. Арнав завороженно наблюдал за игрой света и тени в их радужной веренице, проплывающей перед глазами. Тело наливалось тяжестью и сонной истомой, будто что-то подчиняло его своей воле. Как в тумане он кивнул обращавшемуся к нему детективу, а потом тот исчез. Время сместилось, совершая скачок. Арнав почувствовал руку старухи у себя на лбу, услышал шепот удивительной мантры, ощутил наваливающийся ужасающий холод. Тихий голос Аши стал громче, превратился в гортанный певучий говор, вибрируя в ребрах, доставая до самого сердца. Ее качало невидимым ветром, а он наблюдал за ней, словно со стороны. Глаза, которыми он видел происходящее, были чужими. Они пытливо всматривались в сморщенное напряженное лицо, в сухие руки, кружившие над его головой в собирающем жесте. На шею скользнула тонкая нить кожаного шнурка с маленькой серебристой капсулой. Арнав дернулся, ощущение холода внезапно пропало, и навалилась тишина. Он слушал ее звенящее молчание, не в силах пошевелиться. — Арнав… Тихий выдох погладил кожу, и тишина разлетелась осколками разбившегося стекла. Оглушенный и потерянный, Арнав пришел в себя. Голову сжал тугой обруч. Воздух со свистом ворвался в легкие. Раздавшийся голос плеснул ядом и неожиданным теплом… Потому что это была Кхуши.

***

Кхуши стояла у нижней ступени темной лестницы, уходящей ввысь. Она испуганно крутила головой, вглядываясь в окружавшую ее туманную сумрачную муть, но никак не могла понять, где оказалась. Где-то вдали, на самом верху, полумрак мерцал и переливался, словно сотни свечей разгоняли тьму. Ей нужно было сделать шаг навстречу свету. Кхуши откуда-то знала, чувствовала это, словно невидимая сила толкала ее вперед, но идти не решалась. Ее пугало то, что она могла там увидеть. Давление усилилось. Ожидание становилось нестерпимым, причиняя острую боль. Она сделала пробный шаг и вдруг ощутила необыкновенную легкость. Кхуши преодолевала одну ступень за другой, забираясь все выше и выше. Она уже могла разглядеть отблеск множества глиняных ламп, расставленных вдоль стен узкого коридора. Свет приближался, становился ярче, но вместе с ним появились пугающие глухие звуки. Осторожно ступив на тихо скрипнувшие половицы, Кхуши замерла и прислушалась. Что-то стучало и скрежетало вдали, будто нечто огромное сонно ворочалось в своем логове. Какая-то возня сзади заставила ее встревоженно обернуться, но за спиной никого не оказалось. Лишь мрак еще больше сгустился, сомкнувшись непроницаемой завесой. Странный звук прекратился, но находиться здесь было страшно. Ей оставалось только двигаться дальше. Кхуши шла, стараясь ступать бесшумно. Едва касаясь пола ногами, она углублялась в неизвестность, а за ней одна за другой гасли лампы, словно подгоняя и не позволяя вернуться. — Я пришел посмотреть, как ты будешь умирать. Слова тихим шелестом прокатились по коридору, вспугнув зловещую тишину. Кхуши сдавленно вскрикнула и заметалась. Сердце стучало где-то у горла, не позволяя нормально дышать. Ужас поднимался, как вода у плотины. Казалось, еще немного — и он дойдет до предела, обрушится мощным смертоносным потоком, сметающим все на своем пути. Внезапно прозвучавший вопрос заставил ее оцепенеть. — Почему ты не отвечаешь? Безжизненный, до боли знакомый голос хлестнул по обнаженным нервам, вызывая неверящий крик. Он рвался из груди, выжигал себе путь слезами, и Кхуши прижала дрожащие руки к губам, пытаясь его удержать. — Потому что ты задаешь глупые вопросы, — ответил пугающий шепот. — Я — это ты. То, что ты есть. То, чем ты хочешь быть. — Нет! Отчаянный вопль разошелся кругами по пустынному коридору. Странная несвоевременная мысль полностью захватила Кхуши. Мысль билась, перекатывалась в мозгу каменным шаром, расталкивая тягостные воспоминания, отодвигая их прочь. Прошлое стерлось, уступив место дрожащему, ноющему пониманию: сейчас случится что-то плохое. Произойдет то, чего нельзя допустить. Испугавшись, что болезненный возглас может оказаться единственной возможностью увидеть ЕГО, последней ниточкой, связывающей их, забывшая о собственном страхе Кхуши рванулась в темноту. Пятно света — сначала призрачного, затем все более яркого, четко очерченного дверным проемом — появилось в конце сужающегося пространства. Лампы гасли все быстрее, но в них больше не было нужды. Тьма рассеялась. На миг замешкавшись у порога, Кхуши глубоко вздохнула и шагнула в слепящую белизну. В бескрайнем светлом помещении царил жуткий холод. В одну секунду он пронзил тело своим колючим дыханием, заполз под кожу россыпью льда, вызывая неукротимую дрожь. Воздух, пробившись сквозь моментально замерзшие до онемения губы, окутал лицо невесомым облаком пара. Кхуши окружала гулкая пустота. Ее шаги эхом разносились вокруг, взмывая в высоту и теряясь в густом клубящемся тумане. Безликий кафель стен уходил далеко за пределы видимости, а в нескольких метрах от двери стоял ОН, склонившись к единственной раковине, казавшейся абсолютно чужеродной в этом пустынном царстве. Он не обернулся на звук шагов, лишь исподлобья бессмысленным взглядом смотрел на свое отражение в зеркале напротив. Это был сон. Иллюзия. Нереальность. Только вера в это удержала Кхуши на месте. С трудом справившись с неистовым желанием убежать, она с опаской изучала знакомый профиль. В заледеневшей душе вскипала адская смесь противоречий. Чувства плавили звонкий морозный хрусталь, полыхали обжигающими вспышками, пузырились волдырями тягучей невыносимой тоски. Ненависть боролась с жалостью, обида с отголосками любви, гордость с унизительным чувством никчемности… Перед Кхуши стоял человек, воплотивший в себе все, что в ней когда-то горело и угасло: нежность, разочарование, боль, мечты. Она - та, что любила джалеби и фильмы про любовь — стала собственной тенью. Сладость сменилась горечью, а фильмы оказались чушью, ведь в них всегда был хороший конец… Кхуши смотрела, дрожа от холода и страха. Смотрела, теряя силы и не зная что делать, а Арнав вдруг отвел сжатую в кулак руку назад и швырнул удар в зеркало резко, зло, изо всех сил. Мелодичный перезвон посыпавшихся осколков прозвучал последним прощанием. Плечи вздрогнули. Голова качнулась, медленно поворачиваясь к Кхуши, и она поняла — он знал, что она здесь. Ей хотелось попятиться, но уйти не получалось. Примерзшие дрожащие ноги срослись с полом. Внутри истошно вопила и рыдала паника. Вот сейчас! Сейчас он увидит ее, и уже не спастись! Поздно. Их взгляды встретились, столкнулись, словно пламя и лед. Мрачные угли на белом полотне. Жалкая тень человека, которого она знала. — Не уходи, — прошептал он. Она не хотела. Не могла. Не снова. — Не уходи. Чей это всхлип? Ее или его? Неважно. Все было неважно. Больше не было холода. Не было борьбы. Ревущий огонь сжигал сердце. — Останься. Несколько летящих шагов — и он рядом. Ледяные пальцы на горячей небритой щеке. — Арнав… — Выдохом и вдохом, биением сердца, слезами и болью. А потом все исчезло. Налетевший вихрь разметал в щепки и комнату, и Арнава, и ее саму. Больничная палата выглядывала из реального мира лунным светом, льющимся из окна, тенью звезд на бархатном черном небе и запахом лекарств. Съежившаяся в углу Кхуши уткнулась лицом в колени, зажала пальцами уши, отгородившись от страшного сна, а потом беззвучно зарыдала, освобождаясь от горя. Что-то вернулось, заново пуская корни. И от этого было больно.

***

Тень была раздосадована. Все шло не совсем так. Другая тень уверенно вступала в игру.